Глава 10
— Азим, а я в этом пойду на ужин? — не скрывая сарказма, уточнила, обведя руками свой наряд, как только горгулья довела меня до моей комнаты.
— Тебе должны были принести одежду, — отстраненно отозвался мужчина и, распахнув дверь в комнату, направился к гардеробной.
Она была все так же пуста. Пробормотав малопонятные слова, которые скорее всего обозначали местный вариант ругательств, горгулья кинулась к двери, но на пороге затормозила.
— Мария, я тебя прошу, решай такие вопросы сама. У меня масса других проблем, и в няньки к тебе я не нанимался!
— Да пожалуйста, — пожала плечами, направляясь к кровати. — Знать бы еще как…
— Ты о чем?!
Азим оставил дверную ручку в покое и, обернувшись ко мне, выжидательно уставился, демонстративно сложив руки на груди.
— Я все понимаю, у вас тут назревает смена власти, — будничным тоном начала я, а заметив, как дернулся начальник охраны, выставила руку вперед, призывая к молчанию. — Вот только меня все это мало касается.
— Ошибаешься, — прошипел Азим, медленно направляясь ко мне.
— Нет, мой дорогой, — усмехнулась я, — это ты ошибаешься. Думаешь, я не понимаю, что единственное желание Лиагары — это как можно быстрее избавиться от меня?
— Допустим, — кивнула горгулья.
— И даже тот факт, — не останавливалась я, — что ты обеспечил мне охрану, не спасет мою жизнь, как только пройдут отпущенные семь дней. А теперь вопрос… — Я мысленно досчитала до трех: — Зачем мне искать информацию о том, как разбудить вашего Князя, если в этом никто не собирается помогать? Ты где-то носишься, Гивдар самоустранился, а больше, как я понимаю, союзников нет.
— С каких это пор люди поумнели?! — не скрывая ядовитого сарказма, прошипел Азим.
— Не знаю, как ваши, местные… — в той же манере ответила я, — а вот меня учили родители, школа и институт.
— Недоучили! — рявкнула горгулья.
Я не испугалась, хотя едва заметно вздрогнула. Скорее просто запомнила — при случае уроню на голову большую вазу, чтобы мозговые завитушки у крылатика встали на место. Пару раз вздохнула, после чего встала и решительно подошла к Азиму. Так близко, что уловила притягательный аромат, исходящий от мужского тела, правда, никакого влечения, которое все чаще ощущала рядом с Тавиром, в этот раз не почувствовала.
— Вам нужен Князь, мне нужна свобода, а также… Я хочу забыть вас, этот мир и все, что тут со мной произошло. Я понятно изъясняюсь?
— Более чем, — губы Азима тронула едва заметная улыбка, — но и ты должна кое-что понять. — Увидев мою чуть приподнятую в эмоциях бровь, продолжил: — Если Князя не разбудишь, то до утра восьмого дня не доживешь. Выводы делай сама, ведь только что ты претендовала на звание умной. В твоих интересах найти способ пробудить камень.
— То есть на помощь я могу не рассчитывать? — сцеживая каждое слово меж стиснутых зубов, все-таки уточнила я.
— Наоборот, — горгулья обвела меня пристальным взглядом и, развернувшись, направилась к двери, — именно эту помощь мы тебе и обеспечиваем. Гивдар получил отсрочку и добился свободного доступа ко всему замку. Ты можешь ходить везде, но не пренебрегай охраной. Я же… За годы отсутствия Князя слишком многие попали в договорную кабалу к Лиагаре. Осталась сотня тех, кто все еще предан Князю и мне. Большая часть воинов держит оборону вокруг острова и замка, дабы не допустить проникновения неучтенных вампиров. Клыкастых и так многовато, а военный переворот нам не нужен. По крайней мере, не на таких условиях. Остальные рассредоточены по замку.
— Следят за Диагарой и ее подручными? — тихо предположила я.
— И все-таки ты умеешь думать, когда хочешь, — усмехнулся Азим, протягивая руку к двери. — Сегодня у тебя будет особый ужин. Лиагара представит тебя тем, кто еще не до конца занял ее сторону, в надежде, что ты опозоришься за столом. Поняв, что в невесты выбрали не просто человечку, а еще и простолюдинку, они займут сторону наместницы и…
— Откажутся будить Князя? — замерла я.
— Откажут тебе в поддержке. Понятно, что семь дней дали старейшины, и это постановление уже не опротестовать, но и после семи дней тебе надо будет выживать.
— А разве у меня есть шанс?
— Последний шаг ты всегда успеешь сделать, а вот будет он вперед или назад, время покажет…
При этих словах Азим распахнул дверь и скрылся в коридоре, оставив меня погруженной в тупиковую философскую мысль. Что бы ни случилось, а горгульи теряют веру. Я не тот герой, кто может заставить их воспрять духом. Мне надо думать о себе.
Время. Увы, но этот ресурс в моем понимании был невозобновляемым. И если я не хотела упасть лицом в грязь за важным, как сказал Азим, ужином, пора было привести себя в порядок. Водные процедуры приятно расслабляли, но в то же время позволяли структурировать разрозненные мысли.
Во-первых, доверяла я только Тавиру. Почему?! Сложно объяснить, но интуиция и логика, а также что-то глубоко внутри меня нашептывали, что именно этот представитель крылатых не предаст. Может быть, дело было в том, что он сразу предложил сделку и она мне понравилась своей четкостью и лаконичностью. «Ты мне — диадему, а тебе — билет домой». Да, я доверяла этому мужчине, а еще впервые за долгое время меня магнетически тянуло к нему. Хотелось прикоснуться, заставить посмотреть на меня другим взглядом. Тем, в котором плескался бы мужской интерес. И это было столь необычно и в то же время приятно, что скорее обескураживало, чем пугало. Даже при мысли, что Тавир не человек, а такой же крылатый монстр, как остальные горгульи, я все равно стремилась к нему, мечтая быть только под его защитой.
Во-вторых, я не доверяла Азиму. Казалось бы, красивый мужчина, ну не всегда, конечно… В облике крылато-когтистого монстра он скорее пугающий, чем симпатичный, но все же определенно сильный и смелый. Вот только каждый раз, когда я находилась рядом с ним и Азим протягивал руку, чтобы лишний раз до меня дотронуться, внутри все протестовало. Хотелось отпрыгнуть и зашипеть. И если поначалу я старалась не замечать такой странной реакции, то теперь пришло время задуматься. Почему моя интуиция так реагирует на того, кто, по идее, должен мне помогать?!
— Потому что помогать тебе как раз никто не собирается…
Ответив вслух на свой же вопрос, я закрутила влажные волосы в одну простыню, а вторую обмотала вокруг чистого, но еще влажного тела. Распахнув дверь в комнату, сделала пару шагов, тут же воскликнув:
— Это не комната, а проходной двор какой-то!
— Ты только посмотри, сколько тряпок, — с грустью в голосе произнес Тавир.
Мужчина моих грез сидел в кресле, развернутом и установленном напротив распахнутого гардероба. За то время, что я занималась водными процедурами, пустое нутро шкафа успели заполнить разными нарядами, и, судя по нижним полкам, к каждому платью прилагалась своя пара туфель. Возможно, любая девушка на моем месте завизжала бы от счастья, я же стояла, уперев руки в бока, и возмущенно рассматривала Тавира, который, покачивая ногой, уныло созерцал наряды.
— Что ты здесь делаешь?! — Я постаралась привлечь к себе внимание, однако мужчина лишь еще громче вздохнул. — Тавир! — взвилась я.
— Не ори. — Горгулья соизволила перевести на меня взор, которым прошлась вниз, а затем так же медленно и оценивающе вверх.
На миг мне показалось, что в его взгляде мелькнул интерес, а быть может, даже желание, но медленно опущенные веки не позволили насладиться пусть и мнимым, но триумфом.
— Тебе не холодно? — лениво поинтересовался Тавир.
— Ты не ответил! — возмутилась я. — Что ты тут делаешь?!
— Вообще-то пришел тебе помочь. — Мужчина поднялся и, подойдя к вешалкам, стал перебирать их, видимо, отбраковывая то, что, по его мнению, не подходило. — Мария, не пыхти, от твоего возмущенного фырканья меня сдувает. Обернись, ты видишь тут горничных?
— Нет, — после того, как окинула помещение взглядом, ответила я.
— Вот и я не вижу тех, кто, по идее, должен во всем помогать невесте самого Князя. — Тавир вынул платье нежно-розового цвета, развернулся и мысленно примерил на меня, а увидев мои глаза, полные скепсиса, запихнул его обратно в нутро шкафа. — А меж тем надо что-то, что подчеркнет твой статус, но при этом тебе будет в таком наряде удобно.
— Мне будет удобно в моем, — упрямо произнесла я.
Тавир повернул голову, еще раз медленно окинул меня взором и опять вернулся к вешалкам.
— Мне кажется, что наличие мокрой простыни поверх голого тела — это не то, что ожидают подручные Лиагары, но саму наместницу это полностью устроит.
Я вспыхнула как маков цвет. Попыталась объяснить, что имела в виду одежду, в которой попала в этот мир, но горгулья лишь отмахнулась. И почему рядом с этим мужчиной я чувствую себя глупой и беспомощной, ведь раньше не страдала «синдромом блондинки».
— Маш-ш-ш… — протянул Тавир, вырывая меня из грустных размышлений. — Думаю, это подойдет…
Я во все глаза смотрела на платье насыщенно-изумрудного цвета с изысканной вышивкой, созданной черной с золотом нитью. Оно казалось скромным, но безупречно стильным. Взгляд помимо воли загорелся, а руки потянулись, вот только, сделав шаг, я с позором ощутила, как простыня поползла вниз, практически оголив грудь. Взвизгнув, прижала обе руки к мокрой ткани и с обреченностью в глазах уставилась на Тавира. Горгулья же не преминула ехидно оскалиться:
— Все еще хочешь пойти в своем?!
— Нет! — пискнула я.
— Подойди к двери, стукни и потребуй, да-да, именно командным голосом прикажи, чтобы к тебе прислали Шами.
— А кто это?! — уже направляясь к двери, уточнила я.
— Та, кому ты сможешь доверить свой гардероб и волосы, — усмехнулась горгулья. — Через полчаса я вернусь и кое-что тебе поведаю, так что постарайся к этому времени хотя бы одеться.
Я опять покраснела, хотя казалось, куда уж сильнее. Пока стучала в дверь, пока кричала, пока не знаю в какой раз сильнее завязывала простыню уже на груди, Тавир успел испариться, оставив платье на кровати. С замирающим сердцем провела рукой по шелковистой ткани, но так и не решилась взять это произведение искусства в руки.
— Госпожа? — на пороге комнаты замерла невысокая женщина.
Когда-то смолянисто-черные волосы прорезали белоснежные полосы, а на лице залегли морщины, отражающие истинный возраст женщины.
— Меня зовут Мария, — представилась я, порядком замерзнув в несчастной простыне.
— Я знаю, госпожа. — Женщина ниже склонила голову к груди. — Наместница запретила вам помогать, но мне она ничего не может сделать, поэтому я буду вашей личной служанкой до тех пор, пока вы будете в этом замке.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — А остальным? Чем она запугала?!
— Прошу. — Шами указала на пуф возле зеркала, но я замотала головой:
— Надо сначала одеться, а то через полчаса ко мне придут.
— Я знаю, господин предупредил меня, а также сказал, что ваше общение — тайна. Поверьте, даже если захочу, то никому кроме вас двоих и слова не скажу, просто сгорю заживо.
— Господи! — опешила я, прижимая пальцы к губам.
Шами дождалась пока я выпутаюсь из простыни, помогла надеть нижнее белье, подъюбник, и лишь затем по моему телу скользнула ткань наряда.
— Лиагара не позволяет прислуге вспоминать, что когда-то мы давали клятву Князю, — застегивая крючки, поясняла женщина. — Дать новую клятву мы, разумеется, не можем, но у многих есть семьи, дети, родители. Есть те, кого можно отправить на корм вампирам, если мы не будем послушными.
— А у тебя? — выдохнув, поинтересовалась я.
Платье так сильно стиснуло мое тело, что дышать стало тяжело, однако талия стала такой, о которой я могла лишь мечтать.
— Тот, кого я любила, свел счеты с жизнью, так как в этом был его долг, — с нотками грусти произнесла Шами. — Это Лиагара вынудила его на такой шаг, поэтому моя цель пробудить Князя и…
— Отомстить?! — Я обернулась вполоборота, желая увидеть решимость в глазах женщины.
— Я просто хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Это не вернет мне любимого, но душа моя будет спокойна…
На миг сдавило грудь. Шами верила, что я могу пробудить эту бесчувственную каменюку, а я думала лишь о том, что надо сломя голову бежать из мира, который был похож на какой-то сказочный триллер.
— Сплетничаете? — Голос Тавира заставил нас вздрогнуть.
Отступив на шаг от меня, служанка низко склонилась, едва слышно произнеся:
— Господин, еще пару минут, и госпожа будет готова.
— Продолжай, все, что услышишь, должно остаться в стенах этого помещения, — предупредила горгулья, и голос ее при этом отдавал таким холодом, что мурашки прокатились по спине.
— Слушаюсь… — Еще ниже склонилась женщина, а затем, повинуясь жесту Тавира, приступила к моей прическе.
— Мария, за столом, кроме Лиагары и Гивдара, будет еще семь горгулий, а также парочка вампиров. Последние не так важны, их можешь просто игнорировать, а вот горгульи — это те, кто, по мнению Азима, еще хранит верность Князю, но уже теряет надежду.
Далее Тавир перечислял имена, должности и давал краткие характеристики каждому из семи министров. Порадовавшись тому, что всегда отличалась неплохой аналитической памятью, я время от времени лишь кивала, при этом строго следя за манипуляциями Шами. В итоге прическа вышла безупречной. Мои волосы подняли и скрепили наверху, лишь элегантные локоны спадали ровными завитками на шею. Такая укладка была распространена в нашем мире в шестидесятых годах прошлого века — стильно, но не броско.
— Спасибо, — улыбаясь поблагодарила я, поймав взгляд женщины в отражении зеркала.
— Шами, приготовь госпоже легкий перекус, за столом она есть не будет, — приказал Тавир.
Служанка поклонилась и поспешила к двери. Как только она выскользнула в коридор, горгулья подошла и развернула меня так, чтобы я смотрела в ее глаза, в которых тут же начала тонуть, и она строго произнесла:
— Запомни, ничего в рот не бери, только если это блюдо принесет Шами. Лишь из ее рук я разрешаю тебе есть и пить. Поняла?
— Да, — выдохнула я.
На миг взгляд Тавира прилип к моим губам, и мне показалось, что вот сейчас я получу поцелуй, о котором, кажется, начинаю мечтать, но мужчина шумно выдохнул и резко отстранился от меня.
— Ты им понравишься, просто будь самой собой и не волнуйся.
— А ты? — сглотнув обиду от несбывшегося ожидания, спросила я.
— Я буду рядом, я уже обещал.
В дверь пару раз стукнули. Тавир кинул на меня последний взгляд, после чего скрылся в ванной комнате. Еще раз посмотрев на себя в зеркало, я поправила подол платья и лишь потом подошла к двери.
— Войдите!
— Мария?! — На пороге стоял Азим, окидывая меня удивленным взглядом. — Знаешь, а ты прекрасно выглядишь, возможно, я был не прав и у нас еще есть шанс.
— Возможно, — саркастически передразнила я.
— Идем, я провожу тебя. — Горгулья подала руку, и я поспешила опереться на нее.
Легкий ужин мне так и не принесли. Возможно, Шами просто не успела выполнить приказ Тавира. Ноги непроизвольно дрогнули, хотя до этого момента казалось, что страха я не испытывала. Мы спустились на первый этаж, пересекли помпезный холл и замерли возле роскошных дверей. Через витражные стекла я уже видела, что почти все места за столом были заняты.
— Не бойся, ты справишься, — шепнул Азим и, не дав мне уточнить, с чем именно, кивнул охране.
— Невеста Князя! — оповестил глашатай, распахивая створки.
Горгулья скользнула в сторону, и я осталась одна. Все взгляды присутствующих были устремлены на меня. В груди что-то сжалось, в глазах на миг потемнело, а страх волнами блуждал по вмиг онемевшему телу.
«Что за ерунда!» — мысленно возмутилась я, после чего глубоко вдохнула, не опасаясь, что крючки на платье могут отлететь от излишне резвых физических упражнений. И сделала первый, но вполне решительный шаг.
— Мария, мы рады, что вы почтили нас своим присутствием. — Голос Лиагары был звонким и уверенным, но на последнем слове я ощутила тонну презрения, чуть не затопившего меня.
В ответ я остановилась, неловко присела, что в моем понимании должно было означать реверанс, и лишь затем позволила себе еще пару шагов к столу. Меня догнал Азим и, подхватив под локоток, громко произнес:
— Мария, позвольте я провожу вас.
Разумеется, я кивнула. Атмосфера помещения давила, а если уж по-честному, то размазывала своей помпезностью, напыщенностью и удручающей роскошью. Зал сверкал богатством, но даже в страшном бреду я не могла представить во главе стола того Князя, которого видела недавно на картине. В этот антураж мужчина не вписывался.
— Прошу.
Пока я пребывала в состоянии прострации, украдкой рассматривая зал и сидящих за столом гостей, Азим довел меня до пустующего места по левую руку от Лиагары и, отодвинув стул, помог сесть. Сам же начальник охраны все так же медленно, я бы даже сказала чинно, обошел стол, между прочим, за спиной Лиагары, что явно было нарушением протокола, и занял место чуть наискось от меня. Одного взгляда на мужчину хватило, чтобы кожей ощутить все его недовольство этим ужином. Но Азим быстро взял себя в руки и, переведя взор на наместницу, подарил ей улыбку, которая более всего походила на оскал голодного зверя.
— Мария, вы прекрасно выглядите, — в левом ухе раздался знакомый шепот.
Вздрогнув, я чуть повернула голову и удивленно приподняла бровь. Рядом со мной сидел Гивдар. Невольно я кинула взгляд напротив — и мое лицо выразило неподдельное удивление. Прищуренный взгляд, которым одаривал меня вампир, не обещал ничего хорошего. А довольный хмык, раздавшийся из уст Лиагары, дал понять, что дамочка все видела и ей все нравится. Кажется, сражение еще не началось, а я уже в аутсайдерах.
— Мария, позволь, я представлю тебе наших министров, — меж тем продолжил Гивдар, полностью игнорируя поведение вампира и сестры.
Из всех семерых представленных мне горгулий запомнился лишь один. Слишком узкое лицо, крючковатый нос, узкие губы и льдистый взгляд, промораживающий до костей. Валей, как представил его Гивдар, оказался тем, кто отвечал за финансы, а точнее за казну, оставшуюся от Князя, как едва слышно пояснил Гив. Либо у горгулий слишком хороший слух, либо я не слежу за своим языком, но когда так же тихо поинтересовалась, кто профукал капиталы, раздался властный голос Лиагары:
— Пока ты только носишь статус невесты, и поверь, это ненадолго. Так что придержи свои умозаключения, пока я не обвинила тебя в преднамеренном оскорблении.
— Даже в мыслях не было, — едва заметно улыбнулась я, мысленно признавая вину за растрату за наместницей.
Однако Лиагара, выпустив пар, поспешила перевести внимание присутствующих на стол. Пара хлопков, и расторопные слуги стали выносить тарелки с яствами и ставить их перед каждым гостем. Несколько больших блюд, по виду с дичью не слишком хорошей прожарки, были размещены посредине. Я насчитала шесть пузатых графинов, из которых наполняли ребристые бокалы на витых ножках, при этом жидкость, вопреки ожиданиям, была не красной, а фиолетовой, чем вызвала мой живой интерес. Вот только в моем стакане она оказалась другого оттенка, что невольно заставило волноваться.
— За невесту Князя! — подняла бокал Лиагара, прожигая меня предвкушающим взглядом поверх хрусталя.
Все тут же повторили жест наместницы, но не спешили пить, ожидая, когда я поддержу тост. Страх липкой костлявой ладонью изнутри сдавливал горло. Я медленно протянула руку, едва заметно вздрогнув, когда кольцо резко нагрелось, среагировав на еду в тарелке. Как только пальцы коснулись ножки бокала, вернулось ощущение уверенности.
Вот только понимание того, что даже глоток алкоголя на голодный желудок может вызвать не вполне нужные последствия, заставило пальцы похолодеть. Я плотнее сдавила ножку бокала, натянула на лицо улыбку и, подняв его, отсалютовала в ответ. По залу пронесся благодарственный выдох, после чего все дружно сделали глоток. Мне показалось, что в пищевод попал чистейший спирт. На глаза тут же выступили слезы, и я даже невольно потянулась к кусочку мяса, что аппетитно поблескивало подливкой на тарелке, да вовремя отдернула вилку, в последний момент подцепив листочек явно салатной наружности. Он казался безобидным, и именно им я закусила коварный напиток.
Алкоголь достиг желудка, и жар прокатился по телу, лишая мышцы уже привычного напряжения и убирая из разума трусость и осторожность. Кажется, сейчас будет весело, и не только мне.
— Почему вы не едите? — спросила Лиагара, якобы проявляя беспокойство о гостье.
Я оценила ее заботу и даже криво улыбнулась в ответ, однако поостереглась подавать голос. Все силы уходили на то, чтобы заставить помещение перестать качаться, а язык хотя бы пошевелиться.
— Вам не нравится еда? — меж тем не унималась коварная горгулья.
— Отчего же, — одними губами произнесла я. — Просто я на диете, не хочу располнеть, знаете ли, до первой брачной ночи, а то муж убежит, так и не получив наслаждения от девичьего тела.
Господи! Что я несу?! По тому, как дернулось веко Лиагары, я осознала, что еще пара слов, и палку я перегну. Посему поспешила обернуться к Гивдару, который без зазрения совести тупо напивался, так же игнорируя еду. Недолго думая, я подхватила вилку и стащила салатный листик из его тарелки, искренне полагая, что никто этого не заметит.
Даже если и заметили, то промолчали. Азим поднял бокал и провозгласил тост за здоровье и пробуждение Князя. Отлынивать было нельзя, и еще один глоток огненной жидкости опустился практически в пустой желудок. Помещение уже не качалось, оно медленно кружилось вместе со странными яркими звездами, которые то появлялись, то исчезали в уголках той картинки, что еще пока транслировало мое зрение. Может, так выглядят те самые пресловутые «вертолетики», про которые когда-то рассказывала Алька?
Рука дрогнула, и вилка упала на тарелку, привлекая всеобщее внимание к моей скромной, но уже изрядно пьяной персоне. Мужчины разговаривали о налогах, поставках каких-то ископаемых, о дотациях на содержание армии и об истощении магической составляющей. Лиагара изредка давала свои, как ей казалось, весомые комментарии, я же старалась хоть что-то запомнить, прекрасно понимая, что наглая наместница специально устроила сие испытание, дабы я прилюдно, ой, тьфу, пригоргульно, опозорилась.
— Мария, а вы как думаете? — раздался голос крючконосого, и именно в этот момент я с испугу слегка протрезвела.
— Уважаемый Валей, боюсь, моих познаний в экономике этого мира, а также в возможностях развития любой из приносящих доход областей на данный момент недостаточно. Пока передо мной стоит куда более четкая задача. Я с удовольствием окунусь в аналитику экономических задач, а также позволю себе проанализировать целесообразность тех или иных вложений с разными периодами окупаемости, но чуть позже.
Господи! Только тебе известно, чего мне стоил этот монолог. Казалось, последние силы ушли на то, чтобы язык не заплетался, а мысль не увязла в ничего не значащих фразах. Папа бы мной гордился. Он всегда говорил, что пьяные разговоры за столом — это самая лучшая практика для любого финансиста и политика. Мол, сможешь переспорить и убедить в своей правоте пьяного, значит, справишься с многотысячной аудиторией трезвых, сонных и бедных.
— Мария, мое признание вашему таланту, вы прекрасно справляетесь, — растянув губы в пугающей ухмылке, кивнул в ответ крючконосый.
В этот момент рука прислуживающего молодого человека проскользнула под моим локтем, чем я воспользовалась, опрокинув содержимое бокала в собственную тарелку.
— Ой! — возмущенно выдохнула я, полуобернувшись к юноше.
Испуг в его глазах дал понять, что я зря его подставила, поэтому попыталась спасти ситуацию:
— Я несколько неловка.
— Госпожа, простите, — пролепетал парень.
— Не стоит, я просто не привыкла к тому, что за моей спиной кто-то есть, — тут же отозвалась в ответ, стараясь избегать тех пристальных взглядов, что сейчас меня буравили в ожидании, чем же закончится пикантная ситуация. — Думаю, будет уместно заменить мне бокал и тарелку, а также… — Тут я обвела стол растерянным взглядом, вроде как разыскивая что-то крайне важное, и лишь затем перевела взор, полный возмущения, на прищурившуюся Лиагару. — У вас что, к столу подается лишь один комплект ножа и вилки? То есть салат, горячее и десерт я должна потреблять одними и теми же приборами? Что за средневековье? — вспылила я, с наслаждением замечая, как алый румянец заливает щеки и шею наместницы.
А вот тебе, накося выкуси!
— А разве у вас не так? — удивился крючконос, откладывая собственные приборы в сторону.
— Но позвольте! — продолжала возмущаться я. — Допустим, я ем рыбу, а затем мне подали фруктовый десерт, разве запах и вкус рыбы, оставшиеся на вилке, не помешают насладиться сладковато-кисловатым соком ягод?
— Но внутри вас все равно все перемешается, — в ответ отозвался сосед Валея.
— Тогда можно уподобиться животным, например свиньям, и потреблять все из одной миски, отказавшись от приборов вовсе, ведь там, в желудке, все равно все перемешается, — не унималась я.
— А Мария права, — растягивая слова, произнес Гивдар.
— Гив! — возмущенно взвизгнула Лиагара. — Не человечке учить нас этикету!
— Отнюдь, — отмахнулась горгулья, — думаю, у этой леди есть чему поучиться, в отличие от тебя она не закатывала истерику за столом, а лишь указала нам на элементарную проблему. Сколько приборов принято ставить на стол в вашем мире?
— Все зависит от количества блюд, правил сервировки и… — я выдержала паузу, — и тех персон, для кого приготовлена трапеза. Кто-то готов довольствоваться одной вилкой и одной ложкой, а кто-то привык получать удовольствие от еды. Наслаждаться ее вкусом, разделять удовольствие от соединения или разделения тех или иных ароматов. Для многих в моем мире прием пищи — это своеобразный культ. Кто-то ест, чтобы жить, а кто-то живет, чтобы есть.
— Забавная философия, — кивнул в ответ Гив, — но она мне нравится.
Пока вели дискуссию, тарелку и бокал мне заменили. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: в тарелке яда нет, а в бокале другая жидкость. Едва заметно выдохнув, уже потянулась за вилкой, как крючконос поднял бокал и, отсалютовав мне, громко произнес:
— За Марию, за нашу надежду! Нашу последнюю надежду.
Делать нечего, рука сменила траекторию, и я поднесла бокал к губам. Словно по велению высших сил, в сознании всплыло: «Доча, пить можно все, но только не на понижение», а затем язык ощутил удивительно вкусное виноградное вино. Прощай, реальность, да здравствует сумасбродность!
Попытка закусить была воспринята организмом как жесткое непонимание и приравнена к предательству. Далее я лишь делала вид, что пью, и нагло игнорировала тихие вздохи юноши, который каждый раз подносил графин и так же делал вид, что подливает. Хотя куда там. Ноги были ватными, в голове шумело, а запихнутый в желудок ужин явно не желал в нем оставаться. Устав бороться с хозяйкой, организм выбрал сон, и впервые мне не удалось усмирить рефлексы, широко зевнув.
— Мария, для вас день был слишком длинным и тяжелым, — произнес Азим, поднимаясь со своего места, — позвольте проводить вас до ваших комнат.
— Премного благодарна, — отозвалась я, также отодвигая тарелку и прикрывая ее сверху салфеткой, что все это время лежала на моих коленях.
— Мария, еще так рано! — всплеснула руками Лиагара, доселе лишь стискивающая зубы. — И потом, Азим, нам надо еще обсудить массу вопросов. Раз человечка так сильно устала, пусть ее проводит Дивг. — Женщина кивнула в сторону вампира, сидящего по правую руку.
— Лиагара, — в этот раз голос подал Гивдар, — не смеши нас. Ни я, ни тем более Азим не позволим твоим клыкастикам сопровождать сей ценный груз. Раз Лиа захотелось пообщаться, Азим, будь другом, прикажи своим ребятам доставить девочку в комнату и глаз с нее не спускать.
— Хорошо, — отозвалась горгулья, подавая мне руку.
— Не доверяешь?! — прошипела Лиагара, медленно поднимаясь со своего места и нависая над столом.
— Нет, — кивнул Гивдар, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди. — Ты дала семь дней, поклянись, что за это время с Марией ничего не произойдет.
— А при чем тут я?! — возмутилась женщина. — Если ей на голову упадет кирпич или она с лестницы упадет, виновата буду я?
— Если кирпич никто не кинет, он и не упадет, про лестницу даже говорить не буду, — не скрывая сарказма, парировал Гив.
Лиа шумно выдохнула, выпрямилась и, сделав вид, что обиделась, сложила руки на груди. Я уже дошла до двери, когда услышала грозный окрик:
— А вы что тут сидите? Проваливайте, у вас куча дел!
— Эх, Лиагара, — рассмеялся Гивдар, медленно поднимаясь со своего места. — Надменна, глупа и недальновидна. Сама же своими руками рушишь свой же мир…
— Заткнись! Следуй в мой кабинет, братец, и ты, Азим, тоже, вас ждет сюрприз…
Далее я не слышала, ибо двери за моей спиной закрылись, отрезая от шума зала и дальнейшей перепалки родственничков.
— Викас! — Азим позвал одну из горгулий. — Проводи Марию до ее комнат, двойную охрану к двери. Никого не пускать. Вообще никого! Ты меня понял?!
— Да! — отчеканил мужчина, кидая на меня настороженный взгляд.
Я же стояла по стойке «смирно», боясь и шагу ступить, ибо коридор не просто шатался, а так и норовил выпрыгнуть из-под ног. Чудом не икнув, я продолжала медленно вдыхать и так же медленно выдыхать, правда, сквозь плотно стиснутые зубы.
— Мария? — едва слышно позвал Викас, видимо, ожидая от меня куда более резвых действий.
Я не спешила делать шаг вперед и совершила фатальную ошибку: резко качнула головой, тем самым призывая меня не торопить, отчего коридор прямо-таки совершил кульбит, либо же это самое сальто совершила я, но в итоге чьи-то сильные руки не просто успели поднять мое теряющее сознание тело, но и понесли его куда-то вперед.
— Поставь меня, — простонала я, когда поняла, что этот способ транспортировки еще больше укачивает.
Спустя пару шагов Викас сжалился и вернул мне вертикальное положение, отчего в желудке случился странный позыв, вовремя задавленный гордостью. Я подняла на мужчину взгляд, на миг мне показалось, что за его спиной что-то мелькнуло, а еще через один томительно долгий взмах ресницами передо мной стоял Тавир. Взгляд мужчины распознать было сложно, но я почему-то была уверена, что он зол.
— Ты зачем напилась? — грозным шепотом поинтересовалась горгулья.
Я скосила взгляд на Викаса, что сидел, прислоненный к стене, явно в отключке, и впервые за долгое время позавидовала мужчине. Эх, мне бы вырубиться, и дело с концом. Видимо, Тавир что-то уловил в моем взгляде, ибо резко дернул вверх и, прижав к груди, стремительно понес по коридору. Я уж было приготовилась к конфузу, но, вдохнув запах желанного мужчины, окончательно осоловела. Собственные руки, помимо воли хозяйки, обвились вокруг сильной шеи, а нос уткнулся в открытый участок кожи и вдыхал… вдыхал… вдыхал…
— Маш, ты чего? — ногой распахнув дверь в комнату, поинтересовался Тавир, опуская меня вниз.
Руки я так и не расцепила, фактически повиснув у него на шее. Горгулья осторожно придерживала меня за талию, а я осмелела окончательно и, глядя в манящие глаза, прошептала:
— Я что, настолько тебе противна?
— Что?! — чуть нахмурился Тавир.
Не желая тратить время на разговоры и подстегивая свою пьяную решительность, я чуть подтянулась, притягивая лицо мужчины к себе, резко вдохнула и прижалась губами к его устам. Руки на моей талии сжались сильнее, я внутренне возликовала, но уже через миг Тавир чуть ли не оттолкнул меня от себя.
— Маша, ты же невеста Князя! — грозно прохрипел мужчина, сверкая взглядом.
— И что мне теперь?! В гипс обмотаться и рядом лечь?! — прошипела в ответ я.
Обида душила, глаза слезились. Руки, сжавшиеся в кулачки, немели, лишая ощущения боли от ногтей, оставляющих ощутимые следы на ладонях. Но я стояла, упрямо сверля мужчину взглядом, из последних сил желая услышать, что небезразлична этому чурбану.
— Маша, у нас есть цель, — опуская взгляд вниз, едва слышно произнес Тавир. — Давай сначала диадема, а все остальное — потом.
— Понятно… — выдохнула я.
Не нужна! Для него я просто невеста Князя… Та, кто носит кольцо. Та, кто может найти эту треклятую диадему. Та, кто может разбудить этого треклятого Князя… По сути — никто.
Сделав шаг назад, наткнулась на кровать. Чудом не упала, ибо проворный каменюка подхватил. Однако я дернулась, устояла и в этот же миг осознала, что мне надо в ванную. Оттолкнув горгулью, понеслась к туалетному другу. Заливаясь слезами, я чистила организм, кляня себя за самонадеянность. Пьяная дура! О чем я думала, когда полезла целоваться? От меня же несло, как от подзаборной пьянчужки! Дура и есть!
— Маш?! — Тавир тихонько постучал в дверь.
— Отвали! — огрызнулась я и склонилась над унитазом в поисках того самого Ихтиандра, как утверждала моя подруга Алина. Не нашла. Из последних сил поднялась, умылась, с весомой долей скептицизма долго рассматривала свою бледную физиономию и, поняв, что краше сегодня уже не стану, вернулась в комнату.
— Маша? — из кресла поднялся Тавир, но я жестом остановила его.
В этот же момент в дверь отрывисто постучали.
— Госпожа, вы тут?
Голос Викаса я узнала сразу, невольно сморщилась и, кинув предупреждающий взгляд на горгулью в моей комнате, поспешила к двери. Приоткрыв ее, я окинула суровым взором четверых мужчин.
— С вами все в порядке? — осторожно уточнил Викас.
— Да, — отчеканила, — я была в ванной, сейчас иду спать. Надеюсь, могу это сделать в одиночестве?
— Да, конечно, — кивнул мужчина. — Я это…
— Упал? — усмехнулась я.
— Кажется, да, — понуро созналась горгулья, — я боялся, что вас похитили.
— Викас, — улыбнулась в ответ, — оставь ребят у двери, думаю, с этими бравыми воинами мне нечего бояться, а сам отдохни. Уверена, завтра Азим придумает нам очередное развлечение.
— Спасибо, — кивнул мужчина, развернулся и побрел к лестнице, потирая затылок ладонью.
Я в последний раз окинула ребят взглядом, после чего закрыла дверь, а для верности еще и заперлась на задвижку. Лишь после этого обернулась к Тавиру, тут же вздрогнув, так как нашла его в шаге от своей скромной персоны.
— Маш, так что это было? — ласково, даже вкрадчиво поинтересовался Тавир.
— Я не хочу об этом говорить, — упрямо произнесла я, сделала шаг к кровати, но замерла и возмущенно обернулась: — А почему ты не ушел?
— Потому что еще рано, — усмехнулся в ответ мужчина.
И словно вторя его словам, за окном раздался странный звук, будто птица билась о стекло, норовя залететь в помещение. Я кинулась к окну, но Тавир перехватил меня. С силой вжав в свое тело, он грозно прошептал:
— Не вздумай.
— Что это?! — сипло спросила я, ощущая, как дрожь парализует мой организм.
— Вампиры! Ты что, не ощущаешь влечения? Лиагара накачала тебя афродизиаком.
— Чем? — одними губами выдохнула я, практически дурея от близости мужского тела.
— Вот об этом я и говорю, — едва слышно рассмеялся Тавир. — Марш в кровать, и чтобы носу из-под одеяла не высовывала. Через пару часов действие зелья пропадет. Скажи спасибо своему желудку, большую часть заразы он выплюнул обратно.
— Спасибо, — буркнула я.
Горгулья проверила задвижки на окнах, плотно задернула шторы и уже было двинулась к ванной, как я захныкала:
— Тавир! Не оставляй меня одну!
— И что ты мне предлагаешь? — не скрывая изумления, уточнил мужчина.
Робея от собственной наглости и решимости, я пару раз ладонью стукнула по одеялу.
— Я усну, и ты можешь идти, — пояснила я.
— Милая, я в няньки не нанимался, — все еще стоя и рассматривая меня пристальным взглядом, отозвался Тавир.
— Пожалуйста… — простонала я, нервно закусывая губу.
— И все-таки я пожалею об этом…
Тавир медленно подошел к кровати и, скинув сапоги, лег поверх одеяла. Я вцепилась в его руку и, чуть подвинувшись, уткнулась носом в мужское плечо, жадно вдыхая манящий аромат. Усталость и страх взяли свое, и я медленно погрузилась в сон, однако вожделенную длань так и не отпустила. Сознание ликовало, повторяя как мантру: «Мое!»
