Глава 37

Фрост проснулся среди ночи. Он был один. Дрова в камине догорели и превратились в серый пепел, в трубе резвился ветер, наполняя комнату холодом. Он встал. Среди валявшейся повсюду одежды он нашел свои боксеры и надел их.

– Иден?

Ответа не было.

Истон обошел погруженный в полумрак – уличный свет падал через стеклянную дверь патио – первый этаж. Шак уже давно перебрался на свое любимое место на диване, где обычно спал Фрост. Кот не удосужился открыть глаза. Все в доме было на своих местах. Коробки с материалами для книги Иден так и стояли в прихожей.

Фрост бесшумно поднялся наверх. Дверь главной спальни была открыта. С порога он разглядел Иден. Он вошел и подошел к кровати. Она лежала на животе поверх покрывала. Черные волосы закрывали ее лицо. В памяти возникли картины соития. Выражение на ее лице. Ее учащенное дыхание и сладостные стоны. Тепло ее пальцев. Ее ноги, сцепленные у него на спине. Он смотрел на нее, и вспоминал все это, и спрашивал себя, что он чувствует.

Ответы ему не нравились.

Фрост пошел прочь от кровати, но, прежде чем он дошел до двери, услышал оклик.

– Я не сплю, – тихо проговорила Иден.

Он вернулся и сел. Иден перекатилась на спину. Ее глаза были открыты. В полумраке очертания ее соблазнительного тела были нечеткими, словно тень. Иден выставила его на обозрение, позволяя Фросту любоваться им, как скульптурой. Они смотрели друг на друга, и прошло немало времени, прежде чем Шей решила нарушить молчание:

– Наверное, я получила, что хотела.

– А почему это было так важно? – спросил Фрост.

Она села. Она перебралась ему за спину и сильными пальцами принялась массировать плечи. Обнаженные ноги она вытянула по обе стороны от него.

– Я эгоистична. Я не могу писать о тебе, пока не узнаю тебя изнутри и снаружи. – Она легонько куснула его в шею. – Но это не значит, что мне не понравилось.

– И что же ты обнаружила? – спросил Фрост, движимый нездоровым любопытством.

– Что ты желаешь того, чего не можешь получить.

Он развернулся лицом к ней.

– В каком смысле, черт побери?

– У меня было достаточно мужчин, чтобы я научилась определять, когда человек не удовлетворен тем, что переспал со мной. Все в порядке. Не извиняйся, если использовал меня только потому, что я оказалась под рукой. Я тоже использовала тебя.

– Тогда, думаю, мы оба получили что хотели, – сказал Фрост.

Он злился и на нее, и на себя, потому что она была права. Права абсолютно во всем. Он использовал ее. Недавно он познакомился с двумя привлекательными, желанными женщинами, однако та, которую он подлинно желал, была для него недоступна. И тогда он переспал с другой. Просто потому, что она была доступна.

Иден заглянула ему в глаза и улыбнулась, словно прочитала его мысли. Фрост обнаружил, что его начинает воротить от ее улыбки.

– Хочешь еще раз, да? – спросила она, прижимая его к себе и целуя в шею.

И насчет этого она тоже была права.

Была суббота, и Фрост ехал на юг от города. Он уже переговорил с шестью различными женщинами по имени Мария Лопес. Он всех расспросил об их прошлом в надежде найти в их личной жизни деталь, которая объяснит, почему Мария Лопес оказалась в списке Каттера. Однако ни один рассказ не приблизил его к ответу.

Сейчас он ехал к номеру семь. Она жила за пределами города, высоко в горах Сан-Бруно. Поездка не была ему в тягость. Обычно в машине он слушал аудиокниги и сейчас заканчивал книгу Барбары Такман о средневековой Европе. Его всегда привлекали эпохи, которые уже умерли и канули в Лету.

День был пасмурным, как и его настроение. К ночи обещали дождь и сильный ветер; черные тучи уже заползли на побережье с океана. Подальше от берега было влажно и тепло, примерно около шестидесяти пяти градусов, но у воды, как всегда, было холоднее. Дорога постепенно поднималась вверх, к изумрудно-зеленым холмам.

Следующая Мария Лопес жила возле Суини-Ридж. Он не раз пешком поднимался на этот исчерченный пешеходными тропами кряж, откуда открывался панорамный вид на Тихий океан и залив. Дом, хоть не большой и не роскошный, находился в красивейшем районе зоны Залива – правда, когда туман не заволакивал холмы, а заволакивал он их почти каждый вечер. Он бывал таким густым, что временами трудно было разглядеть вытянутую руку.

Фрост вылез из «Субурбана» и, пройдя через садик, в котором росли пустынные суккуленты, поднялся на крыльцо. Когда он позвонил, Мария Лопес практически сразу открыла дверь.

– Мисс Лопес? Я инспектор Истон. Я сегодня звонил вам. – Он показал ей свое удостоверение. На ее лице явственно читалась тревога.

– Проходите, – пригласила она его в дом.

К его визиту она надела темный деловой костюм, в котором, вероятно, ходила на работу. Ей было чуть за тридцать. Привлекательная, вся в веснушках, с каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, она держалась строго, однако Фрост заметил кое-какие признаки того, что в прошлом она была необузданным ребенком. Татуировки овивали ее шею, как змеи. В обеих ноздрях поблескивали крохотные золотые колечки. Стены гостиной были увешаны афишами Оперного театра Сан-Франциско, где она работала, и постерами металлических групп вроде «Мастодон» и «Уинтерсан». В углу Фрост заметил пианино, а рядом к стене была прислонена электрогитара.

Мария провела его на заднюю веранду и пригласила сесть на плетеный диван. Из окон открывался вид на темные тучи и прибрежные холмы. Сама Мария села в качалку, древнюю, судя по всему.

– Должна признаться, инспектор, ваш звонок заставил меня понервничать, – сказала Мария.

– Понимаю. Сожалею. Вам известно, кто такой Руди Каттер?

– Конечно. Вы хотите сказать, что, возможно, это чудовище преследует меня?

– Я еще не знаю наверняка. Нам известно, что он искал вас в интернете, но оказалось, что в Сан-Франциско женщин с именем Мария Лопес очень много. Нам неизвестно, какую из них он ищет. Вполне возможно, что к вам это не имеет никакого отношения, но мы проявляем осторожность.

– Я же больше не живу в Сан-Франциско, – заметила Мария.

– Но вы работаете там, не так ли?

– Да, я езжу на BART каждый день. А что, серийные убийцы тоже ездят на общественном транспорте туда-обратно? – Она издала короткий смешок, чтобы скрыть напряжение.

– Как я сказал, мы не хотим рисковать. Мы не знаем, как он выбирает женщин, которых преследует. В соответствии с данными автотранспортной инспекции, вы раньше жили в городе, не так ли?

– Да, я родилась в больнице Святой Марии недалеко от парка. И всю жизнь прожила в шести кварталах от нее. А два года назад переехала. Никогда не думала, что буду жить в пригороде.

– Что случилось? – спросил Фрост. – Почему вы уехали из города?

Мария выставила вперед руку. Фрост заметил кольцо с крупным бриллиантом.

– Случилась любовь. Когда мы с Мэттом поженились, мы оба решили как можно быстрее родить ребенка, а в Сан-Франциско, если честно, мало детей. И тогда мы переехали сюда. Мы оба помешаны на фитнесе, и нам нравятся пробежки среди холмов.

– Лучше места просто не найти, – сказал Фрост.

– Это верно. Я думала, что буду скучать по городу, но сердце ни разу не защемило. И я не выпала из бурной городской жизни благодаря работе в театре.

– У вас есть дети?

– Да, сын. Джереми. Ему два. Он с Ранией, нашей няней. – Мария закатила глаза. – Странно говорить такое. Вы, наверное, догадались, что я повзрослевшее «дитя цветов». В те времена считалось, что деньги – это корень зла. И вот я здесь, замужем за человеком, который работает в крупной корпорации, живу в престижном пригороде, имею няню и работаю в некоммерческой организации, добывая деньги у элиты Сан-Франциско. Жизнь быстро меняет человека.

Фрост улыбнулся. Мария ему нравилась. Она воспринимала себя без особой серьезности.

– Ваш муж дома? – спросил он.

– Нет, он странствующий рыцарь, продает «Плейстейшн». Раза два за месяц он ездит в командировку за океан. Сейчас он где-то в Юго-Восточной Азии.

Фрост достал из кармана телефон и нашел самую четкую фотографию Руди Каттера, а затем передал телефон Марии.

– Лицо Каттера не кажется вам знакомым? Возможно ли, что вы недавно где-то видели его?

– Вы пугаете меня.

– Сожалею, но его схема включает наблюдение за женщиной, на которую он нацелился.

Она изучила лицо на фотографии и покачала головой.

– Нет, вряд ли, – сказала она.

– Вы уверены? Я услышал в вашем голосе сомнение.

– Ну, в его лице есть что-то смутно знакомое. Возможно, это потому, что я часто видела его в новостях. Если я с ним и встречалась, то давно. Несколько лет назад. Но я могу ошибаться. Внешность заурядная.

Это было правдой. Глядя на это типичное лицо, легко можно было решить, что где-то уже его видел. Однако Мария оказалась первой из всех опрошенных Фростом женщин, кто хотя бы заметил что-то знакомое в чертах Каттера. Для остальных Марий Лопес он был совершенно чужим человеком.

– Вы могли бы взглянуть на другие фотографии? – спросил Фрост. Он взял свой телефон и нашел папку с фотографиями жертв Каттера. – Просмотрите этот альбом, там несколько женщин. Я хочу знать, помните ли вы кого-нибудь из них.

– Кто они?

– Эти женщины – жертвы Каттера, – ответил Фрост.

Мария нахмурилась и стала медленно пролистывать снимки.

– Я помню, как видела эти фотографии по телевизору, еще тогда. Я внимательно следила за «Убийствами у Золотых Ворот». Как и все в городе. Но лично я с этими женщинами не знакома.

– А что насчет их имен? – Он знал эти имена наизусть, потому что они навсегда запечатлелись в памяти, поэтому без запинки назвал их. В том числе и Кейти. – Вспомните, не могли ли эти имена принадлежать людям, которых вы знали, или с которыми работали, или с которыми росли?

– Сожалею, нет. – Она обратила внимание на имя Кейти. – Истон? Она вам кем-нибудь приходится?

– Сестрой.

– О боже, простите.

– Все в порядке. – Фрост отодвинул в сторону тень Кейти и продолжил: – Я не пытаюсь напугать вас, мисс Лопес, но я хочу, чтобы вы были настороже. У вас в доме есть охранная сигнализация? Она обычно включена?

– Всегда.

Он протянул ей визитную карточку.

– Здесь мои контакты на тот случай, если вам по какой-то причине понадобится связаться со мной. Если увидите Руди Каттера где-нибудь поблизости, не подходите к нему. Не заговаривайте с ним. Не показывайте, что вы заметили или узнали его. Просто позвоните девять-один-один.

– Ого. – Мария выглядела потрясенной.

– Знаю. Все это тяжело принять.

– Вы действительно думаете, что он выбирает женщин по какой-то причине? Не произвольно?

– Вчера он был в библиотеке и искал кого-то с вашим именем. Тут нет ничего произвольного.

Мария встала, держа в руке визитную карточку. Фрост заметил, что у нее дрожат пальцы.

– Что заставляет человека совершать такие вещи? Какая болезнь должна была поразить душу, чтобы человек вдруг стал целенаправленно отнимать жизнь у совершенно посторонних людей? Не понимаю я этого.

Истон тоже встал.

– После убийства Кейти моя мама сказала, что некоторые зеркала слишком темны, чтобы в них смотреться.

– Как это правильно.

Мария проводила его к выходу. Где-то в глубине дома раздались веселые детские крики, и на лице Марии сразу появилась улыбка. Она была счастливой женщиной и вела обычную жизнь. Трудно было представить, чтобы она могла перейти дорогу такому типу, как Руди Каттер. Однако это произошло.

– Помните: если вы увидите что-то важное, звоните мне, – сказал Фрост. – Если я выясню детали, которые вам следует знать, я свяжусь с вами.

– Спасибо, инспектор.

Фрост вышел из дома, и Мария закрыла за ним дверь. Он услышал, как щелкнул замок. Она не хочет рисковать, и это хорошо. Он спустился вниз, но, прежде чем сесть в «Субурбан», прошел по дороге чуть дальше дома Марии, туда, где начинались тропы, ведущие к вершине кряжа. Из-за плохой погоды большинство любителей пеших прогулок сидели дома. Узкая V-образная долина, по дну которой шла дорога, напоминали распахнутую пасть. Склоны по обе стороны от нее заросли плотным кустарником.

Фрост увидел, как над головой кружит ястреб. Кружит и кружит под низкими тучами. Высматривает добычу.

Ястреб напомнил ему, что, возможно, Руди Каттер где-то поблизости и занимается тем же самым.