Иногда помощь – это человек, иногда – место, а иногда – и то, и другое.

Мы со всех ног мчимся к порт-кулис, к воротам.

Нужно как можно скорее попасть в Лейнс-Энд.

Мы должны найти Лару.

Сломя голову мы скатываемся по ступеням вниз и оказываемся в конце Королевской Мили. Современный Эдинбург исчез за завесой. Здесь, в Вуали, город обретает другие очертания, он старинный, странный, и в нем бурлит – хм, ну, не жизнь, конечно, но движение. Люди.

Вот он – настоящий город призраков.

Они здесь повсюду, одни в современной одежде, другие в старинных одеяниях. Я вижу десятки разных сцен и понимаю, что Лара была права – каждый призрак заперт в своем времени, в своей петле.

Жмутся друг к другу под зонтами скорбящие родственники на похоронах.

Женщина в длинном платье толкает перед собой богато украшенную коляску и воркует с невидимым мне младенцем.

Поодаль о чем-то толкуют между собой шотландцы в клетчатых килтах, у них такой сильный акцент, что я не понимаю ни слова.

– А ну-ка вернись! – кричит какой-то человек. Я оглядываюсь, думая, что он обращается ко мне, но в следующую секунду мимо нас проскальзывает мальчишка, прижимающий к груди буханку хлеба. Лавочник бросается за ним вдогонку, через дорогу, прямо перед лошадью, запряженной в телегу.

Я дергаюсь, хочу его остановить, но поздно. Мальчик спотыкается, лошадь встает на дыбы, и я зажмуриваю глаза, ожидая криков – но никто не кричит. Миг – и все они, мальчик, торговец, лошадь – исчезают. И где-то петля начинается снова.

– Идем, Кэсс, – тянет меня за руку Джейкоб.

Мы сворачиваем с Королевской Мили, мир вокруг колеблется, меняется. Мы как будто переходим из комнаты в комнату в странном бесконечном доме. Иногда он кажется пустым, кругом серая ткань, а в других местах привидений и воспоминаний столько, что они наслаиваются и ничего не понять.

Из комнаты стремглав выбегает дама в старинном платье.

Из здания напротив вырываются клубы дыма.

Человек в плаще с капюшоном велит всем оставаться внутри.

Еще никогда я не оставалась в Вуали так надолго. К этому времени все уже должно бы тонуть в дымке, а вместо этого видимость становится четче. У меня не кружится голова, я не чувствую ни слабости, ни потерянности – ничего такого, что должен бы чувствовать живой человек, слишком надолго задержавшийся в мире мертвецов.

Это скверный признак, я знаю. Понимает это и Джейкоб, он не выпускает мою руку, и мы несемся к Лейнс-Энд. Но, чем ближе мы подходим, тем сильнее у меня чувство, что мы выбрали неверный путь. Что в этом нет никакого смысла.

Поворачивай обратно, говорят мои ноги.

Иди, как идешь, говорят руки.

Следуй за мной, зовет сердце.

Но здесь, в Вуали, я не могу им доверять, никому из них.

Впереди уже виднеется Лейнс-Энд, и у меня вырывается тихий вскрик облегчения. Как здорово снова увидеть эту ярко-красную дверь!

Я стараюсь не задумываться, как вышло, что Лейнс-Энд существует здесь, в Вуали. Это наверняка означает, что с этим местом были связаны чьи-то последние минуты.

Я распахиваю дверь настежь.

– Лара! – зову я, врываясь в вестибюль.

– Лара! – кричит Джейкоб, пока мы поднимаемся по лестнице к номеру 1А.

Вряд ли она нас слышит, ведь сейчас нас разделяет Вуаль, но мы все равно выкрикиваем ее имя.

Дверь открыта, и мы входим внутрь. Комната кажется незнакомой, странной, кругом стопки книг, обои другие. Разумеется, это не жилье Лары. Но мы приблизились к нему, насколько могли.

Остается надеяться, что мы достаточно близко.

Я прижимаюсь к Вуали, пытаясь различить хоть что-то сквозь завесу – кажется, что она с каждой секундой становится все плотнее. Мир с той стороны, наконец, становится виден, но не в фокусе, как будто смотришь в очки для стереокино, а резкость не наведена.

У меня падает сердце, потому что, хотя картинка и нечеткая, я все же вижу, что квартира пуста.

Надо бы удивиться, но я не удивлена. Я так и думала, я знала, что Лары здесь не окажется. Только не понимаю, как и почему я это знала.

– Ба, ба, ба, – раздается тихий голос прямо у меня за спиной.

Джейкоб вздрагивает от неожиданности, а я, обернувшись, вижу старика в халате. В зубах у него трубка, под мышкой зажата книга. Он призрак, это очевидно, но что-то в нем кажется странно… плотным. Настоящим. Если вспомнить того безутешного отца в замерзающем доме, там сразу было ясно, что мы ворвались в его воспоминания. Даже, когда он со мной разговаривал, его все время окутывала дымка, густой туман.

Но этот старик не похож на пленника временной петли. Он переводит взгляд с меня на Джейкоба, и я уверена: он действительно нас видит.

– Чем могу служить? – голос у него добрый.

– Я… ищу Лару, – лепечу я.

– Ох, боюсь, моей племяшки нет дома.

– Как, она ваша племянница?

– Что за воспитание! – качает он головой и протягивает руку. – Я Реджинальд Уэзершир. Друзья зовут меня просто Реджи.

Ну конечно же, это мистер Уэзершир!

Лейнс-Энд – это, видимо, его Вуаль.

– Кэссиди Блейк, – представляюсь я, пожимая его руку.

Мистер Уэзершир хмурится.

– Она о тебе упоминала. Но… – он непонимающе крутит головой, – она говорила, что ты… – он тычет мне в ребра, туда, где раньше горел свет, – как она.

– Я не призрак, – говорю я, морщась от этого слова. – Просто… день выдался трудный.

– Здрасьте, я Джейкоб, – вклинивается в разговор Джейкоб, – извините, пожалуйста, но мы вообще-то очень спешим. Вы случайно не знаете, куда пошла ваша племянница?

Мистер Уэзершир качает головой.

– Боюсь, в последнее время я не слишком часто выхожу.

Паника наполняет мне легкие, будто ледяная вода.

Как, интересно, я должна искать Лару?

Я медленно хожу кругами, пытаясь сообразить, что делать. Но ждать подсказок от Вуали бесполезно. Я закрываю глаза и заставляю себя дышать, сосредоточиться на воздухе, поступающем в легкие, на странное тянущее чувство в груди…

Стоп.

Тянущее?

То же самое я чувствовала, когда впервые повстречалась с Ларой. Как будто между нами протянулась ниточка. Я ощущаю ее и теперь, только она тянет не в квартиру, а из нее, на лестницу, а оттуда вниз.

– Нам нужно идти.

– Обожди, куда? – удивляется Джейкоб.

– Кажется, я знаю, как ее найти, – говорю я уже на ходу.

Но на пороге что-то заставляет меня оглянуться.

Мистер Уэзершир проходит по комнате, ставит книгу на полку. Лара говорила, что он призрак – значит, должен быть упокоен и отослан отсюда? Но у него совсем не затравленный, не потерянный вид. Он не выглядит попавшим в ловушку.

– Почему вы здесь? – спрашиваю я.

Старик с нежностью обводит взглядом комнату.

– Полагаю, я не готов со всем этим попрощаться.

– И Лара разрешает вам остаться?

Он тихо смеется.

– Каждому из нас необходим кто-то, кто видит нас насквозь.

Ага. Кажется, у несгибаемой Лары есть слабое место.

– У Лары?! Если у нее есть слабое место, тогда я – Стрелок по черепам, – заявляет Джейкоб. – Не обижайся, Кэсс, но мне нет дела до внутреннего Пуффендуя Лары. Меня волнует, как вернуть твою жизнь, а для этого нужно найти ее.

Разумеется, Джейкоб прав.

Я следую за странным чувством, которое тащит меня по лестнице вниз и из дома на улицу. Мама всегда говорит, что нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, так я и делаю.

Вы когда-нибудь стояли на вершине холма? Оттуда ноги сами несут вниз, набирают скорость, и чувство земного тяготения всегда, всегда, всегда направляет вниз в подножию.

Вот на что это похоже.

Как будто Лара – подножие горы, а меня к ней так и тащит.

Мне остается только довериться ногам и идти.