77

Вечер был тих. Из открытого окна доносилась классическая музыка. Строгая печаль Гайдна казалась тягостной и безысходной. Особняк светился окнами первого этажа. Мирный дом, в котором хозяин проводит вечер в компании великого австрийского композитора. Движения в окружающих кустах не заметно.

Гёза убрал прибор ночного видения.

— Если они там, то неплохо умеют маскироваться.

— Это несложно, — ответил Шандор.

До особняка оставалось метров семьдесят, шоссе и забор. Они укрывались в кустах на другой стороне дороге.

— Тебе нельзя идти. Мой нос говорит: там засада, — сказал Гёза. — Что так срочно понадобилось князю?

— Его запугали. Угрожали порезать на куски. Старик не выдержал и сдался.

Гёза почесал лохматую бороду:

— Выходит, ты думаешь, что тебя ждут?

— Уверен, — ответил Шандор. — Как еще узнать место и время моего появления.

— Зачем идешь?

— Иранцы могут сильно помешать в конце операции. Если они вышли на князя, в покое не оставят.

— Всех? — Гёза сделал движение пальцем вдоль горла.

Шандор рассматривал особняк.

— Другого выхода нет.

— Почему не дал подготовиться? У меня ничего нет, кроме этого… — Гёза толкнул прибор ночного видения.

— Ты бы притащил базуку, ручной пулемет и ящик гранат…

— А как иначе!

— Скрытно. Без шума. Чтобы соседи не вызвали полицию. И чтобы князя не хватил сердечный приступ. Он должен лично встречать гостей аукциона. Нам еще убирать пять-шесть трупов…

Гёза подал плечами:

— Уверен в своих силах? Ты же ранен…

— Для рукопашного боя быстрые перемещения не так важны… — Шандор вынул из-за шиворота нож десантника, развернул клинком назад. — Пора…

Гёза придержал его:

— Мой лейтенант, разрешите обратиться…

— Слушаю, сержант.

— Разрешите пойти первым. Я им не нужен. Стрелять в меня не будут. Наверняка попробуют взять. У вас будет фактор внезапности, атакуете их с тыла. Это разумно и просто. К тому же отвлеку силы не меньше двоих иранцев.

Шандор обдумывал недолго.

— Спасибо, друг, — он крепко сжал руку Гёзы. — Ты не обязан так рисковать.

— О чем тут говорить… Я тебе жизнью обязан. Иногда надо отдавать долги…

— Тогда, сержант, исполнять.

— Есть исполнять, мой лейтенант…

Гёза появился из кустов, как призрак. Оглянувшись, пересек шоссе и открыл калитку. Мощеная дорожка привела к входной двери. Гёза нажал кнопку звонка. Внутри раздался солидный звон. Послышались шаркающие шаги. Створка открылась. На пороге стоял князь в домашнем халате и уличных ботинках. В руке у него дрожал бокал, полный виски. В другой свисал большой кусок пиццы. Польфи был пьян. Пьян глубоко и окончательно. Лицо расплылось в мокрой улыбке.

— А, доставщик пиццы… Мне не надо, привезли достаточно… — он помахал ломтем, с которого слетел кружок колбасы.

Гёза не мог оглядываться, чтоб не раскрыться. Старался уловить движения поблизости. Почувствовать их. Среагировать. Он боялся удара сзади, который сразу вырубит. Он станет беспомощным. И бесполезным для Шандора. Пока было тихо.

— Что-то нужно? В чем-то проблема?

У князя было столько проблем, что он не сразу догадался, о чем его спрашивают. Большой глоток виски вернул память в нужное направление.

— Ах, это… — беззаботно сказал он. — У меня дело к месье Шандору, вас оно не касается.

Князь сделал движение пиццей, как будто пытался отогнать Гёзу.

— Говорите мне, я передам.

— Нет-нет, я должен сообщить лично вашему другу…

— Он не придет. Говорите мне…

Со стороны шоссе донесся странный звук. Гёза резко оглянулся. Около калитки не заметно никакого движения. Шандор должен быть там, на позиции за столбиком, на котором держится правое крыло забора.

Князь сощурился и приложил ладонь козырьком ко лбу.

— Что там такое?

Все случилось слишком быстро. К калитке подлетел черный «Опель», выскочили несколько человек и что-то затолкали внутрь машины. Гёза сразу все понял. Их переиграли. Иранцы оказались умнее: засада была поставлена на большом секторе. Они сами влезли в нее. На Шандора напали сзади. Он не успел оказать сопротивления. Готовился к атаке, а не к обороне. Самый плохой случай. Не было шума, значит, в него выстрелили парализующей инъекцией. Он нужен живым. Теперь его возьмут в оборот и выпотрошат до дна. Противник оказался умнее, чем Шандор рассчитывал. Очень плохо…

Рядом с дверью находился садовый инвентарь. Гёза схватил лопату и побежал к калитке. Он должен был сделать хоть что-то. Гёза закричал страшным криком солдата, идущего в безнадежную атаку. Он размахивал лопатой, как шашкой. И увидел, как темная фигура вскинула руку. Вспышки и грохот прорезали тишину. Гёза инстинктивно бросился на дорожку. Лопата полетела в сторону. Раздалось еще три выстрела. По плитам чиркнули пули. Осколок камня врезался в скулу. Гёза прижался. Он видел все. Стрелявший прыгнул в машину, которая с ходу рванула по шоссе.

Гёза поднялся и дошел до калитки. Никаких следов борьбы. Штурмового ножа нет. И Шандора нет. И что теперь делать? Доводить главную операцию до конца? Или вернуться домой? Если они сунутся к нему домой, их ждет хороший прием. Надо готовиться. Напоследок Гёза оглянулся на особняк.

Князь сидел, прислонившись к стене, широко раскинув голые ноги. Кусок пиццы лежа на халате. Князь сжимал осколок бокала. По руке текла кровь вперемешку с виски. Коктейль, который готовят только в одном баре. В баре под названием «жизнь». Гёза частенько пил этот коктейль. Теперь пришла очередь Польфи IV. Князь сел играть, не зная соперников. Жадность тому причина.

Гёза не стал вызывать полицию или «Скорую». У него были заботы поважнее. Надо готовиться к бою в одиночку.