Семь несчастливых лет жизни
Готфрид Зигерт

Готфрид Зигерт родился 10 октября 1929 года в деревне Райцетхайн вблизи границы между Германией и Чехословакией. Окончил школу в 1949 году, получил образование школьного учителя химии и русского языка, работал преподавателем с 1949 по 1992 год. Женат, две дочери.

Мне было почти 10 лет, когда началась Вторая мировая война. В воскресенье 27 сентября 1939 года стояла прекрасная погода, и в моем родном городке Волькенштайне происходила ярмарка. Я находился в саду, когда моя мать открыла окно нашего дома и взволнованным голосом крикнула: «По радио сейчас сообщили, что опять вводятся продовольственные карточки». Она точно знала, о чем идет речь, так как уже пережила голодные годы во время Первой мировой войны. В ноябре мы получили первые талоны на одежду, а также карточки на покупку угля.

С сентября 1941 года я учился в средней школе в городе Аннаберге. Когда безумный Гитлер начал войну против Советского Союза, моего пятидесятилетнего отца призвали на военную службу. В июле 1941 года он отправился из Дрездена через Кенигсберг в Вильнюс, где должен был работать железнодорожником. В ноябре 1941 года ему понадобилась хирургическая операция, поэтому он вернулся в Германию и остался дома. В марте 1942 года начали выдавать новые продовольственные карточки с уменьшенными нормами на хлеб, мясо, сахар и молоко. В апреле мой старший брат Вернер получил повестку на рабочую повинность, а с июля был призван на военную службу в Кенигсберг, откуда его воинская часть отправилась в Голландию. В ноябре 1944 года он был ранен и лечился в лазарете в Бонне. После короткого отпуска дома он был снова отправлен на фронт. Почти целый год мы не получали от него вестей – он находился во французском плену в очень тяжелых условиях и лишь в 1946 году вернулся домой.

В феврале 1945 года в Волькенштайн прибыл целый состав беженцев из Силезии. Мы приняли женщину с двумя дочерьми из Бреславля.

К тому времени англо-американские бомбардировки начали достигать и Саксонию. В ночь с 14 на 15 марта 1945 года, через день после разрушения Дрездена, и у нас в Волькенштайне завыла сирена. Для защиты мы использовали наш подвал. И вовремя! Примерно в 100 метрах от нашего дома взорвалась бомба. Этот ужасный грохот я не забуду никогда. Все ближайшие дома были разрушены. И в нашем доме 1936 года постройки были выбиты все стекла и разбиты двери. Вместе с отцом собирали мы на улице доски, чтобы заколотить окна.

В марте 1945 года (мне тогда было 15 лет) я получил повестку на освидетельствование для военной службы, которое состоялось в Мариенберге. В течение краткой учебы в общежитии в Вармбахе нас, подростков, познакомили, как обращаться с винтовкой и фаустпатронами против танков. Один раз я занял второе место по стрельбе и за это на ужин получил дополнительно три куска хлеба и кусок колбасы. В апреле нас призвали в фольксштурм. Туда были собраны пожилые мужчины, раненые солдаты, которые не могли сражаться на фронте, и подростки. Мы строили в лесу блиндажи и противотанковые заграждения. В начале мая нас, подростков, призвали на военную службу в дивизион ближнего противотанкового боя. Мы погрузили наш скарб на тележку и ночью отправились маршем в Западные Рудные горы. Вооруженные фаустпатронами, мы заняли противотанковую оборону В моей сумке находились опасные воспламенители для фаустпатронов. Нам уже был слышен рокот американских танков, которые мы должны были остановить. Но до этого дело не дошло. 7 мая мы отступили, а 8 наши офицеры бросили нас. Мы закопали наше оружие в лесу и побрели примерно 15 км домой к нашим родителям, которые были нам несказанно рады.

После обеда 8 мая по нашему городу маршировали длинные колонны советских солдат. До 1947 года в Волькенштайне находилась советская комендатура. Однажды к нам зашли два офицера из этой комендатуры и купили бутылку вина.

Голод среди немецкого населения после войны был еще больше, чем в последние годы войны. Нам, бывшим членам гитлерюгенда, приходилось работать бесплатно. Мы расчищали город от обломков, оставшихся после бомбардировок. Кто не хотел работать, не получал хлеба. О школе в это время нечего было и думать. Учителя, бывшие членами НСДАП, были уволены. В конце 1947 года мы занимались только один раз в неделю в каких-нибудь помещениях в Аннаберге, поскольку наша школа не получала уголь. В апреле и мае 1946 года я добровольно пять раз в неделю принимал участие в демонтажных работах на вокзале Волькенштайна, чтобы получать карточку получше. Затем у меня начались регулярные занятия в школе, где я начал изучать русский язык. Жизнь в советской оккупационной зоне стала постепенно налаживаться.

Продовольственные карточки и талоны на промышленные товары сохранялись в ГДР, основанной в 1949 году, до 1958 года.

В июле 1949 года я окончил среднюю школу в Аннаберге и получил аттестат зрелости. В сентябре того же года, не имея специального образования, я начал работать в школе в качестве так называемого «нового учителя» и преподавал, кроме других предметов, также и русский язык. После окончания учебных курсов в Лейпциге и Цвиккау в Дрезденском Педагогическом институте мне была присвоена квалификация преподавателя русского языка. В январе-феврале 1981 года мои познания русского языка я смог усовершенствовать в Московском государственном университете. После трехлетнего заочного обучения я стал также преподавателем химии и до 1992 года преподавал оба эти предмета в Политехнической средней школе моего родного города Волькенштайна.

Мне пригодилось знание русского в моих путешествиях по Советскому Союзу и Болгарии. После 1990 года мне довелось переводить на немецкий язык геолого-производственные отчеты советских специалистов Советского и Советско-Германского Акционерных обществ «Висмут» по Объекту № 5 (между Мариенбергом и Волькенштайном) за период с 1947 по 1951 год. Этими переводами воспользовался мой знакомый Рольф Ланге в своей книге «Висмут в Мариенберге». Также и мое сотрудничество с кандидатом геолого-минералогических наук Борисом Петровичем Лашковым дало мне возможность снова использовать мои знания иностранного языка. Знание русского языка помогало мне не только познакомиться со страной, но и лучше понимать людей.

Я искренне желаю тесной дружбы между Россией и Германией, чтобы никогда снова не возникла война между нашими народами.