Глава 19
Миф: есть только одно верное решение

Я выросла в южной Калифорнии, но с тем же успехом могла бы родиться в западном Техасе из-за фур, акцента и музыки кантри, которая звучит по всему штату. На самом деле меня привезли из роддома в крошечный городок на окраине под названием Видпэтч.

Видпэтч и окрестности были построены фермерами-мигрантами из Оклахомы, которые переехали сюда во время песчаной бури, известной как Пыльный котел. Вы читали книгу «Гроздья гнева» или, возможно, смотрели одноименный фильм в старшей школе?

Да, это люди, среди которых я росла.

Люди из Оклахомы, Арканзаса и Канзаса. Их предками были ирландцы и шотландцы – гордые люди с великой историей, которые уважают свою религию, культуру и традиции. Добавьте тот факт, что мой отец и дедушки были советниками в церкви Пятидесятников. Так что я не могла не унаследовать от них идей о том, что правильно, а что нет.

Старейшины нашей общины не показывали пальцем на тех, кто совершал ошибки, но в нее принимали лишь тех, кто выглядел и поступал определенным образом. Мы были белыми, консервативными, сильно воцерковленными людьми с низким уровнем дохода и практически не знали о мире, простирающемся за пределами пяти километров от границы нашего городка.

Я не знала, что быть другой – плохо, потому что не знала, что другие вообще существуют.

Когда я училась в средней школе, нас в составе детского симфонического оркестра пригласили в Диснейленд. Я играла на кларнете. Это был первый раз, когда я покинула родной город без семьи и наконец почувствовала себя человеком мира! Если, как говорят, Америка – это плавильный котел, то Диснейленд – салатница. Никто там не «сплавился» друг с другом, все были по отдельности.

Я увидела кучу разных людей. Я увидела людей различных культур. В очередях стояли целые группы, и все они принадлежали к разным расам и национальностям. Даже среди похожих на меня людей были такие представители субкультур, которых я раньше даже не могла себе и представить: готы, преппи, подростки с пирсингом, татуировками и с фиолетовыми волосами. Это была моя первая встреча с непохожими на меня людьми, и я смотрела на них, словно в зоопарке.

Думаю, что есть женщины, которые живут в еще более закрытых городках, чем я, и сейчас мне даже неловко писать эти строки, учитывая разнообразие моей взрослой жизни.

В последнее время я часто думаю о том, что когда я росла, то верила в совершенно иные вещи – не в те, что сейчас. Эти мысли преследуют меня, потому что мы все сталкиваемся с людьми, которые рисуют линии на песке. И я с раскаянием признаю, что сама делала это. Школы разделены по всем параметрам: от расы и религии до стоимости твоих джинсов. Такова реальность. Но мы не можем вечно обвинять детскую неосведомленность. В какой-то момент мы становимся достаточно взрослыми, чтобы понимать, что все люди разные. Именно то, что ты делаешь с этим знанием, определяет твою историю.

Я создала бизнес, основанный на идее взаимодействия разных женщин и общения людей по всему миру. За эти годы я поняла одну важную вещь: у нас больше точек соприкосновения, чем различий. У подписанных на меня мамочек из Дубая те же волнения, что у мам из Манилы, Дублина или Мексики. Уверена, Бог дал мне возможность общаться с ними, чтобы быть хорошим пастырем для этой великолепной паствы. И еще я знаю, что не смогла бы любить их достаточно, если бы все они были похожи на меня.

Я христианка, но принимаю каждого человека, будь он евреем, мусульманином, буддистом или джедаем. Даже не так: думаю, что общество, состоящее из непохожих людей, делает меня сильнее – лучшей версией самой себя. Общаться с людьми, которые имеют другой образ жизни, политические взгляды или веру, иногда бывает сложно, но это помогает расти над собой.

По субботам я хожу на хип-хоп. Чтобы вы поняли, я не имею в виду спортивные танцы или зумбу. Это настоящие «досчитай до 8 так быстро, как сможешь» танцы.

И я ужасна.

Я подпрыгиваю, когда должна наклоняться, иду вперед вместо того, чтобы отступить. Только представьте себе вашу тетю Милдред, которая пытается изобразить что-то на танцполе после нескольких бокалов шампанского на третьей свадьбе своего кузена. Да, у меня все так же плохо. Потому что очень сложно делать все правильно, если ты никогда не танцевала до этого. А еще вокруг меня молодые, сексуальные и профессиональные танцоры, которым все дается легко. В отличие от меня. И я продолжаю спрашивать себя: почему я все еще здесь?

Я отвечу почему. Я очень люблю музыку 90-х, но еще больше я хочу научиться танцевать. Я предпочитаю пройти через сложный период обучения и бесконечно задавать глупые вопросы, чем оставаться в зоне комфорта, где я не расту. Майя Энджелоу сказала: «Когда ты чему-то учишься, ты делаешь это лучше и лучше». Я хочу учиться, чтобы преуспевать.

Я подхожу к вопросу взаимоотношений так же, как и к танцевальному классу.

Я готова чувствовать себя глупой по сравнению с профессионалами, потому что однажды я хочу пополнить их ряды. Лучше через год или через 10 лет я буду оглядываться на то, как я боролась с этой книгой, чем остановлюсь на легких темах, потому что в их контексте я чувствую себя в безопасности. Моя неуверенность доказывает, что я пытаюсь расти.

Мы должны понимать, что если мы стоим в центре круга безопасности, то скорее всего его очертила вокруг нас наша семья. Но как мы сможем найти правильное для себя общество, если прежде никогда не были его частью?

Ты будешь по-другому относиться ко мне из-за моей веры?

Мы не сможем быть друзьями, потому что у нас разное мнение?

Задай себе вопрос: помогли бы беседы, вопросы, которые бы мы вместе решали, и позиции, которые мы бы могли принять по разным вопросам, стать нам лучшей версией самих себя?

Несколько лет назад один из друзей Дейва был в нашем городе со своей семьей и пришел к нам на ужин. Это был первый раз, когда я увидела его и его жену, а мальчики познакомились с их сыном. Их сын, вне сомнений, самый классный парень из всех, кого я знаю. Мы не так уж часто общаемся с тех пор, как они переехали в другой штат, но каждый раз я поражаюсь, какой он веселый, мудрый и сильный! В тот раз я ничего о нем не знала, только то, что он был мальчиком с ограниченными возможностями. Я не знала, пользуется ли он ходунками или инвалидной коляской, но хотела, чтобы ему было удобно в нашей доме. Я думала, должна ли я заранее подготовить детей – я боялась, что они начнут задавать неудобные вопросы или скажут что-то обидное своему новому другу.

Должна ли я рассказать им о различиях и о том, что они не имеют значения?

Должна ли я объяснить, что друзья остаются друзьями, несмотря на различия?

Должна ли я рассказать все, что знаю, чтобы у них больше не осталось вопросов?

Столько всего требовалось объяснить моим мальчикам, а я не знала как. Но вдруг меня осенило: я пыталась научить своих детей рисовать линию на песке. Я пыталась указать им на различия и тем самым обозначить нового друга как иного. В моем детстве невидимая граница (намеренно она была очерчена или нет) делала в моих глазах других – неправильными. Поэтому в тот день я решила ничего не говорить кроме того, что к мальчикам придет поиграть новый друг.

Когда он приехал, дети решили, что его ходунки – самая классная штука на свете! Они умоляли дать им эту штуку поиграть. Они бегали вверх и вниз по лестнице, пробуя все возможности нового развлечения. Они никогда не играли с детьми с ограниченными возможностями, но в тот день увидели, что в этом нет ничего особенного. И так было каждый раз, когда они встречались с детьми с церебральным параличом, синдромом Дауна или аутистами. Среди наших друзей есть дети из разных семей и с разным цветом кожи, разных вероисповеданий и возможностей. Различия не делают их особенными, различия – это вариант нормы. Наши дети не делят других на правильных и неправильных.

Нет правильной стратегии, как быть женщиной. Нет правильного способа быть дочерью, другом, боссом, женой, матерью или кем-либо еще. Есть так много возможностей быть собой, быть разной, но в этих крайностях и заключается красота.

Идеальное государство состоит из противоположностей.

Под конец каждого танцевального урока мы разбиваемся на маленькие группы и смотрим выступления друг друга. У каждого из нас свой жизненный путь, мы потные и уставшие, но мы сидим плечом к плечу и поддерживаем друг друга. Только представь: большая группа людей, которая собралась вместе, чтобы поработать и поддержать друг друга. Это же здорово, не так ли?

Но это еще не самое главное. Главное в том, что каждый из нас по-своему воспринимает урок. Мы все учим одни и те же движения, но у всех получаются разные танцы. Девушка, которая всю жизнь занималась балетом, будет двигаться более плавно и изящно. Парень, который знает толк в брейкдансе, неосознанно добавит этот стиль в свои движения. Мы все делаем одно и то же, но по-разному.

Наши различия – это прекрасно!

Что, если не на все вопросы нам нужно давать ответы?

Что, если мы выйдем из мира, в котором чувствуем себя комфортно, и пойдем открывать что-то новое?

Это значит, что мы найдем глубокие связи с другими людьми на духовном, а не физическом уровне.

Нам не нужно менять свою систему верований, чтобы принять эту истину. Мы всего лишь должны научиться мыслить шире.

Если мы поменяем свою позицию, то изменим и то, что говорим.

Если мы изменим свою позицию, мы научимся слушать.

Если мы изменим свою позицию, мы увидим человека, а не его социальный статус.

Это касается расы, религии, политических взглядов, финансового положения и прочих категорий, на которые мы привыкли делить окружающих. Наша цель – научиться общаться на равных с теми, кто не похож на нас, кто не думает и не голосует как мы.

Возлюби ближнего – это не предложение.

Друзья мои, это призыв к действию!

Как ты собираешься возлюбить ближнего, если ты его совсем не знаешь? Я не имею в виду махать приветственно каждому соседу в продуктовом магазине, я говорю о том, чтобы выйти из своей зоны комфорта и начать жить в гармонии с разными людьми… даже если нам кажется, что нас неправильно поймут.

Черт, особенно если нам кажется, что нас неправильно поймут.

Нам нужно быть в обществе не для того, чтобы сузить чьи-то взгляды на ту или иную тему, но чтобы смягчить собственные.

На что была бы похожа книга о твоей жизни?

Была бы она наполнена одними и теми же цветами и линиями?

Персонажи походили бы один на другого?

Представь, насколько красивей и многограннее был бы ее сценарий, если бы ты добавила в него еще оттенков, сюжетных линий и диалогов. Это помогло бы расширить кругозор: твой и твоих детей.

Что значит – бросить себе вызов и посмотреть на мир иначе?

Если ты начнешь задавать больше вопросов, что это даст твоим отношениям?

Как изменится отношение к тебе окружающих, если они увидят твое непредвзятое к ним отношение?

Чего мы добьемся, если потратим ту энергию, которую раньше тратили на возведение границ, на сближение с соседями?

Каждый день ты сама выбираешь, как выглядит твой мир. Независимо от того, как тебя воспитывали и во что учили верить, только ты ответственна за то, какое решение принимаешь в данную секунду. Взгляни на картинки в своей книге… они все одного цвета?

Каждый год ты пишешь новую главу. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не пиши 75 раз одно и то же и не называй это жизнью.

1. Ходить в разные церкви. Однажды мы с Дейвом осознали, что 99,9 процентов прихожан нашей церкви – белые. Но мир, созданный Богом, не может выглядеть так. В нем есть место разным цветам кожи, разным стилям и прошлому. Мы искали многонациональную и многокультурную церковь, где могли бы построить настоящее общество.

2. Понять свою позицию. Непросто признаться, что когда-то ты делал, говорил или верил во что-то, что обижало других. Но если ты не признаешь проблемы, как ты сможешь ее решить? Оглянись вокруг: как много различий ты видишь? Ты окружена людьми, которые в точности похожи на тебя? Если да, то пора искать новых друзей.

3. Задавать простые вопросы. Моя дорогая подруга Бриттани стала для меня невероятным учителем во многих вопросах, потому что разрешала спрашивать себя о расе, о привилегиях для белых, о несправедливой «непредвзятости», которая происходила из моего невежества и могла ранить. Однажды она сказала: «Рэйчел, я никогда не обижусь, если ты будешь задавать мне вопросы. Я могу обидеться только в том случае, когда кто-то с другим цветом кожи будет думать, что знает на все ответ». Поэтому я задавала вопросы. И задавала их прямо.