Договор со смертью
3 марта 1918 года, за месяц с небольшим до ликвидации анархистских боевых отрядов большевиками, московская газета «Анархия» писала: «Если мы не заключили договора с победой, то мы заключили договор со смертью».
В июле 1918-го Советская Россия потеряла Екатеринбург и Симбирск. 29 июля на чрезвычайном заседании ВЦИК предреввоенсовета Троцкий заявил:
– Мы – сыны рабочего класса, мы заключили договор со смертью, а стало быть, и с победой!
То же самое он говорил в самые горячие дни первой русской революции, 5 ноября 1905 года в Петербургском совете рабочих депутатов (который Троцкий фактически возглавлял):
– Товарищи, когда либеральная буржуазия спрашивает нас: «Вы одни, без нас, думаете бороться? разве вы заключили договор с победой?» – мы ей в лицо бросаем наш ответ: «Нет, мы заключили договор со смертью!»
Оба раза Троцкий указывал источник этого лозунга – эпизод из истории Великой французской революции.
Относится он к 1793 году. Вскоре после установления якобинской диктатуры республиканская армия терпела поражения от австро-прусских войск. 18 июня 1793 года Конвент рассматривал проект новой конституции Французской республики, одна из статей которой гласила: «Французский народ не заключает мира с врагом, занимающим его территорию». Жирондист Мерсье спросил:
– Вы воображаете, что всегда будете победителями? Неужели вы заключили договор с победой?
– Мы заключили договор со смертью! – ответил якобинец Клод де Базир.
Второе рождение этой фразы случилось во время франко-прусской войны. К октябрю 1870 года основные силы французской армии были разгромлены, а Париж осажден. В правительстве национальной обороны главную роль играл министр внутренних дел Леон Гамбетта. 7 октября он вылетел из осажденного Парижа на воздушном шаре, а 8 октября выступил перед частями Национальной гвардии в Руане, заявив:
– Мы должны заключить договор либо с победой, либо со смертью!
Созданные Гамбеттой молодые французские армии затянули сопротивление еще на четыре месяца; в марте 1871 года был заключен мир.
Однако Парижская коммуна его не признала. Теперь она сражалась уже не с немцами, а с войсками собственного правительства – «версальцами». 15 мая Коммуна издала воззвание «К большим городам Франции»: «После двух месяцев беспрерывной борьбы Париж ни устал, ни пал духом»; «Париж заключил договор со смертью». Так и вышло: десятки тысяч парижан погибли в междоусобных боях или были расстреляны, а многие исторические здания сожжены.
История Коммуны была хорошо знакома Абраму Гоцу, одному из руководителей боевой организации эсеров. В своем заключительном слове на процессе эсеров в июле 1922 года он сказал:
– Да, увы, мы не заключили договора с победой, и нам сейчас в расплату за это остается теперь заключить договор со смертью.
Гоц, как и многие его соратники, закончил жизнь в сталинских лагерях.
Не знаю как Троцкий и Гоц, но якобинцы и Гамбетта, говоря о договоре со смертью, хорошо знали, что цитируют Библию, правда, решительно переосмысливая ее. В 28-й главе Книги пророка Исайи осуждаются «правители народа сего». Они не боятся возмездия и говорят: «Мы заключили союз со смертью и с преисподнею сделали договор: когда всепоражающий бич будет проходить, он не дойдет до нас, – потому что ложь сделали мы убежищем для себя, и обманом прикроем себя». Но, предупреждает Исайя, «и союз ваш со смертью рушится, и договор ваш с преисподнею не устоит».
Зато в самом прямом смысле цитировали Исайю борцы против рабства в США. Конституция США допускала рабовладение на Юге страны. 27 января 1843 года Массачусетское общество борьбы с рабовладением приняло предложенную Уильямом Ллойдом Гаррисоном резолюцию, в которой говорилось: «Отношения Севера с Югом – это “союз со смертью и с преисподнею договор”». Эти слова Гаррисон повторил на митинге 4 июля 1854 года, в День независимости, после чего демонстративно сжег текст Конституции.
Добавим еще, что «договор с преисподней», о котором метафорически говорил Исайя, в Средние века превратился в «договор с дьяволом», понимаемый совершенно буквально. Жертв «охоты на ведьм» осуждали именно за договор, а не за что-либо другое, – иначе их нельзя было бы обвинить в ереси. В пособиях для инквизиторов можно отыскать множество таких договоров. Но тут уместно привести фразу, которая приписывается немецкому иезуиту Фридриху Шпее, противнику пыточных методов дознания:
«Если нас не признали ведьмами, то лишь потому, что нас еще не пытали».
