Политика, опрокинутая в прошлое
Михаил Николаевич Покровский, политик-большевик и «главный» историк первого 15-летия советской власти, умер в 1932 году. При жизни он пользовался благосклонностью Ленина и его взгляды определяли развитие чуть ли не всего советского обществоведения.
Однако в эпоху зрелого сталинизма эти же взгляды были признаны главной помехой развития советской исторической науки. В 1939–1940 гг. вышли два сборника статей с разгромной критикой «школы Покровского». Второй из них («Против антимарксистской концепции М. Н. Покровского») открывался статьей Емельяна Ярославского «Антимарксистские извращения “школы” М. Н. Покровского». Здесь указывалось, что под руководством Покровского «на историческом фронте подвизалась целая группа врагов народа». Они, среди прочего, учили, что «история есть политика, опрокинутая в прошлое».
С тех пор этот тезис прочно связывается с именем Покровского.
Он действительно произнес эти слова, но в сугубо критическом контексте. 22 марта 1928 года Покровский выступил на 1-й Всесоюзной конференции марксистско-ленинских учреждений с докладом «Общественные науки в СССР за 10 лет». Значительная часть доклада была посвящена русской дореволюционной историографии. Здесь говорилось:
– Все эти Чичерины, Кавелины, Ключевские, Чупровы, Петражицкие, все они непосредственно отразили определенную классовую борьбу, происходившую в течение XIX столетия в России, и, как я в одном месте выразился, история, писавшаяся этими господами, ничего иного, кроме политики, опрокинутой в прошлое, не представляет [курсив мой. – К.Д.].
В другом докладе, прочитанном полтора года спустя, Покровский высказал уже свой собственный взгляд на связь между историей и политикой:
– …История есть самая политическая наука из всех существующих. История это есть политика прошлого, без которой нельзя понять политику настоящего. Попытайтесь взять любое из явлений окружающей нас действительности, и вы не поймете его без исторических корней.
(«Институт истории и задачи историков-марксистов», речь 18 ноября 1929 г. по случаю открытия Института истории при Коммунистической академии.)
Разница между обоими высказываниями очевидна: в первом случае речь идет о прямой политической ангажированности (и, стало быть, необъективности) историка, во втором – о значении истории для современной политики.
В реальности Покровский был ничуть не менее политически ангажирован, чем, скажем, Кавелин, и уж точно больше, чем его учитель Ключевский; но в теоретическом плане историк-марксист должен был отстаивать принцип объективности научного познания. Он не мог позволить себе утверждать, что «всякая история, если по-честному, есть современная история», а «достоверного прошлого не существует» (цитирую статью д. и. н. Владимира Мединского «Интересная история» в «Российской газете» от 4 июля 2017 г.).
Второе высказывание Покровского, в сущности, повторяло тезис, который обычно приписывается Эдуарду Фриману (1823–1892), профессору современной истории Оксфордского университета: «История есть политика прошлого, а политика – история настоящего».
Со ссылкой на Фримана это изречение цитировалось с конца 1870-х годов. Позднее его нередко приписывали Джону Сили (1834–1895), профессору современной истории в Кембридже.
Основные труды Фримана публиковались с конца 1860-х годов, но к этому времени приписываемый ему тезис уже не был новинкой. В 1861 году английский журналист Фрэнк Гаррисон Хилл писал:
Знакомство с современной политической жизнью бросает важный свет на политику прошлого, то есть историю, и взамен получает свет от нее.
(Рецензия на роман Оливера Уэнделла Холмса-старшего «Элзи Веннер» в журн. «The National Review», октябрь 1861)
В 1868 году в лондонском еженедельнике «Субботнее обозрение» появилась анонимная статья под заглавием «М-р. Лоу и лорд Рассел об изучении истории». Здесь говорилось:
История есть политика прошлого; политика – история настоящего. В обоих случаях полная научная определенность невозможна, и если мы будем ее дожидаться, то нам придется совершенно отказаться не только от написания или чтения исторических трудов, но также от предложений по пересмотру законов и выступлений за или против каких-либо реформ.
(«The Saturday Review», 1 февраля 1868 г.)
В том же 1868 году вышла в свет книга выдающегося немецкого историка Густава Дройзена «Очерк историки». Во вступлении, датированном маем 1858 года, Дройзен писал: «То, что сегодня – политика, завтра принадлежит истории».
Еще более раннее высказывание, почти в точности совпадающее с «формулой Фримана», содержалось в публицистической книге С. М. Мори «Англичанка в Америке» (1848). И сама книга, и ее автор ныне прочно забыты; англоязычные исследователи о ней не упоминают.
Сара Миттон Мори (1803–1849), уроженка Ливерпуля, в 1846 году совершила поездку в США и год спустя опубликовала книгу «Государственные деятели Америки в 1846 году». В предисловии к своей следующей книге «Англичанка в Америке» она защищает право женщин заниматься общественной и политической деятельностью.
«Политика в юбках!» – (…) Да, политика в юбках – и давайте спросим: «Почему бы и нет»? Каждый мыслящий человек должен интересоваться политикой, и особенно мать, давшая этой стране восемь сыновей и трех дочерей. К тому же политика есть не что иное, как история настоящего, а история не что иное, как политика прошлого. Почему же вы, обучая девочек, делаете их гораздо лучшими историками, чем мальчиков, а потом не позволяете им использовать эти знания?
Консервативный мыслитель Жозеф де Местр уже в 1811 году писал, что «история (…) есть не что иное, как практическая политика» (памятная записка «О свободе», адресованная предположительно графу Н. П. Румянцеву).
Из позднейших высказываний стоит привести афоризм из сборника немецкого писателя Зигмунда Граффа «С древа познания» (1973):
История – это политика, которую уже нельзя исправить. Политика – это история, которую еще можно исправить.
