Остались от козлика рожки да ножки
В 1851 году зрители водевиля «Цыганка», поставленного в московском Малом театре, услышали песенку «Жил-был у бабушки серенький козлик».
В 1855 году Тургенев опубликовал комедию «Месяц в деревне», написанную еще в 1850 году. В IV действии пьесы читаем:
ШПИГЕЛЬСКИЙ. …Если вам непременно хочется знать мое мнение насчет Натальи Петровны, Веры Александровны, господина Беляева и вообще здешних жителей, слушайте же, я вам спою песенку. (…)
Жил-был у бабушки серенький козлик,
Жил-был у бабушки серенький козлик,
Фить как! вот как! серенький козлик!
Фить как! вот как! серенький козлик!
Второй куплет:
Вздумалось козлику в лес погуляти,
Вздумалось козлику в лес погуляти,
Фить как! вот как! в лес погуляти!
Фить как! вот как! в лес погуляти!
(…) Третий куплет:
Серые во-лки козлика съели,
Серые во-лки козлика съели (подпрыгивая).
Фить как! вот как! козлика съели!
Фить как! вот как! козлика съели!
Песенку эту Шпигельский выбрал с вполне очевидным намеком. В рецензии на спектакль БДТ «Месяц в деревне» Марина Дмитревская спрашивает:
«И кто же тут козлик, от кого остались рожки да ножки?»
И вполне обоснованно отвечает:
«Да все! Да от всех! В лес погуляти вздумалось и Наталье Петровне, и Беляеву» («Петербургский театральный журнал», 2009, № 2).
В том же 1855 году «Серенький козлик» появился в песенниках, а в 1864 году мэтр русской педагогики Константин Ушинский включил его в сборник «Русское слово: Год первый». Здесь песенка приняла почти знакомый нам вид с финалом:
Напали на козлика
Серые волки.
Оставили бабушке
Рожки да ножки.
В конце XIX века последние две строки немного подправили:
Остались от козлика
Рожки да ножки.
В сборнике П. А. Бессонова «Детские песни» (1868) концовка дана в стиле черного юмора:
Остались бабушке
Хвостик да рожки.
На поминки к бабушке
Съехались гости.
Съехались гости,
Хлоп козлика во́щи.
Вот так,
Вот сяк,
Хлоп козлика во́щи.
«Серенький козлик» – переделка польской песенки, возникшей, вероятно, в XVII веке. Ее ранняя версия была записана в 1713 году: «Była babusia domu bogatego…» – «Жила-была бабушка богатого рода, / Был у ней козлик очень рогатый». О рукописи, содержащей запись этой песни, сообщил академик В. Н. Перетц в 1901 году. «Тургеневский» текст песенки гораздо ближе к польскому, чем текст в сборнике Ушинского.
Различные варианты «Козлика» записали польские фольклористы. В этих записях козлик «съел у бабушки огород капусты»; бабушка прогнала его в «зеленый бор», а после нашла «одни только рожки». «Рожки да ножки» – не перевод с польского, а устойчивый оборот русских фольклорных сказок, включенный в песенку.
Современный польский вариант песенки называется «Była babuleńka». В 1953 году по ее сюжету был снят мультфильм «Козлик», выигравший конкурс анимационных фильмов в Карловых Варах; это была первая международная победа в истории польской мультипликации. Жутковатая сцена гибели козлика здесь оказывается сном, приснившимся бабушке.
Мелодии польского и русского «Козлика» разнятся довольно заметно. К тому же под польскую мелодию детишкам можно и станцевать; наш «Козлик» заунывнее и протяжнее.
В. Арсеньев предположил, что мелодия песенки восходит к танцу № 3 из цикла Моцарта «6 немецких танцев», написанного в 1791 году. («Вечно юный вальс», «Известия», 20 марта 1985 г.) Эта версия получила у нас широкое распространение.
Действительно, ритм танца № 3 совпадает с ритмом песенки, а начало нашего «Козлика» очень похоже на фрагмент моцартовской музыки. Однако в этой музыке есть немалое сходство и с польской мелодией; между тем польская песенка на целый век старше музыки Моцарта. Вероятно, Моцарт обработал мелодию, известную и в немецких землях, и в Польше.
В 1940 году советские дети впервые прочли зощенковские «Рассказы о Ленине». Один из рассказов назывался «Серенький козлик». Когда Митя, младший брат Володи Ульянова, пел песенку про козлика, у него, рассказывает Зощенко, «дрожал голосок и дергались губенки». Однажды дети стали петь эту песенку у рояля, и Митя опять начал всхлипывать.
Маленький Володя, увидев это, обернулся к Мите, сделал страшное лицо и нарочно ужасным и громким голосом запел:
«На-па-али на-а коз-ли-ка серые вол-ки…»
Тут Митя, конечно, не выдержал и зарыдал еще больше.
Старшая сестра сделала брату замечание – зачем он дразнит Митю.
И на это маленький Володя ответил:
– А зачем он боится? Я не хочу, чтоб он плакал и боялся. Дети должны быть храбрыми.
Митя сказал:
– Тогда я не буду больше бояться.
Дети снова запели эту песенку. И Митя храбро спел ее до конца. И только одна слезинка потекла у него по щеке, когда дети заканчивали песенку: «оставили бабушке рожки да ножки».
Маленький Володя поцеловал своего младшего братишку и сказал ему:
– Вот теперь молодец.
Зощенко по-своему пересказал эпизод из воспоминаний Анны Ильиничны Ульяновой. Володя тогда был уже гимназистом (в гимназию он поступил в 9 лет), а Мите было лет пять. Старший брат постоянно – а не один только раз – пугал его при исполнении «Козлика», «пока малыш, не выдержав, не заливается в три ручья» («Детские и школьные годы Ильича», 1925). Благостный финал истории, а также воспитательная мотивировка поведения Володи относятся к области художественного вымысла.
В 1925 году в Харькове был напечатан знаменитый сборник пародий в стихах и прозе «Парнас дыбом». Два года спустя он вышел четвертым изданием, а в 1967-м – пятым, хронологически продолженным до современности. Авторы – Эстер Паперная, Александр Розенберг и Александр Финкель – в качестве темы выбрали три стишка: «У попа была собака…», «Жил-был у бабушки…», «Пошел купаться Веверлей…», причем пародии на тему «Козлика» преобладали.
Вот несколько финалов этих пародий:
Н. М. КАРАМЗИН
Лишь в знак любезной памяти дружбы и умиления сердечного оставило оное чудовище бедной старушке, горькие слезы в тиши ночной проливавшей, рожки и ножки существа, столь горячо любимого и столь печально погибшего.
А. К. ТОЛСТОЙ
Волки рыщут в лесу, как нечистая рать,
Разорвали старухи отраду,
Удалось только рожки да ножки собрать.
Ой, ладо, ой, ладушко ладо!
К. Д. БАЛЬМОНТ
На траве белеют ножки,
козьи ножки, козьи рожки,
и старушка по дорожке…
…Старый, милый детский сон.
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
Ах, у волка быть в лапах
и вдыхать его запах —
есть ли в жизни экстазней,
чем смертельности миг.
И старушке колдунье,
крючконосой горбунье,
подарить импозантно
лишь рогов своих шик.
МАРИНА ЦВЕТАЕВА
Как жить теперь – в сухом огне?
Как в степь уйти заледенелую?
Вот что ты, козлик, сделал мне!
«Мой козлик, что тебе я сделала?»
СОБИРАТЕЛЬНЫЙ ПОЭТ-ПЕСЕННИК
Поискала любимца старушка —
Только ножки нашла да рога…
Сиротою осталась в избушке,
А вокруг, зеленея опушкой,
Голубая шумела тайга.
