Глава 19

Внизу, в погребе, двое мужчин, пытавших старого директора фармацевтической фирмы «Жантикс», обменялись несколькими словами по-русски, после чего верзила обратился к Паркерену на французском:

– Мы с приятелем сейчас прокатимся в Розни-су-Буа, а ты пока останешься здесь. Если ты нам наврал… – Он внимательно осмотрел свой кулак и вычистил из-под ногтя засохшую кровь, – тогда мы начнем все сначала. И будем продолжать до тех пор, пока до тебя не дойдет, что нужно говорить правду. Уяснил?

Шарль Паркерен застонал в знак согласия, и бородатый бандит засунул ему в рот кляп.

Сара сделала Кристоферу знак подняться по ступеням – русские уже шли к лестнице, переговариваясь на своем языке, – но журналист был все еще в шоке от того, что услышал, и не отреагировал. Тогда Сара встряхнула его за плечи – и он, ничего не соображая, бросился наверх, громко затопав.

– Стоять! – крикнули снизу по-русски.

Выругавшись сквозь зубы, Сара выстрелила наугад, чтобы выиграть время и догнать Кристофера. Ответ не заставил себя ждать – снизу тоже грохнул выстрел, и пуля выбила щепу из дверного косяка. Сара и Кристофер во все лопатки промчались по коридору, пересекли холл и выскочили в сад.

– Ты что?! – крикнула она, увидев, что ее спутник остановился и достал из кармана телефон.

Кристофер собирался звонить в полицию, чтобы немедленно отправить патруль за Симоном. Он уже набрал «1» и собирался нажать на кнопку с цифрой «7», но в этот момент сзади прозвучал еще один выстрел, и пуля разнесла кору на дереве прямо перед ним. От неожиданности Кристофер выронил телефон в траву и наклонился, чтобы его поднять.

– Нет, бежим! – Сара схватила его за локоть и потащила за собой.

Но журналист потерял способность рассуждать разумно – сейчас он мог думать только о Симоне, – и начал вырываться. Оттолкнув спутницу, бросился на колени, лихорадочно зашарил в траве, пытаясь отыскать мобильник.

Сара склонилась над ним:

– Беги к машине – ты успеешь к родителям раньше полиции! – Она два раза выстрелила в сторону террасы – на фоне стены в темноте с трудом можно было различить два силуэта. – Давай!

Кристофер наконец послушался, схватил мобильник и бросился бежать, но споткнулся, подождал, припав к земле, когда отгрохочет новая порция выстрелов, поднялся и рванул сквозь заросли к дорожке, которая вела к воротам. Ветки хлестали по лицу – он прикрывался руками, это не помогало, но ему было наплевать. Добравшись наконец до ограды, он свернул вправо, к машине, втиснулся за руль, воткнул ключ в замок зажигания, и автомобиль, сорвавшись с места, пролетел пару десятков метров, прежде чем Кристофер ударил по тормозам. Он обернулся в надежде увидеть бегущую к нему Сару, но за решеткой ограды мелькнул приземистый силуэт бородатого бандита. Кристофер снова вдавил педаль газа.

Сердце оглушительно стучало, пальцы свело на рулевом колесе. Пятнадцать километров, отделявшие его от дома родителей, Кристофер преодолел в беспросветном кошмаре. «Натаниэл Эванс, кем бы он ни был, не может жить по адресу, который назвал Паркерен. Это ложь! Директор «Жантикса» хотел отомстить Адаму, отправив убийц к его семье!» – никакого другого объяснения в голову не приходило.

Он в спешке припарковался возле старинного каменного особняка в Розни-су-Буа, выскочил из машины и помчался к крыльцу. Чуть не поскользнулся на мокрых ступеньках, отпер дверь своим ключом и, не заботясь о том, чтобы не шуметь, в мгновение ока взлетел по лестнице на второй этаж. Мать всегда стелила Симону в рабочем кабинете отца, где раньше была комната Кристофера. Ворвавшись туда, он с облегчением перевел дух: мальчик, уютно завернувшись в одеяло, посапывал на диване.

Отдышавшись немного, Кристофер присел рядом на корточки и погладил Симона по взъерошенным волосам.

– Малыш, это я. Просыпайся. Прости, что приходится тебя будить среди ночи, но нам нужно уехать. Немедленно.

Не дав ему времени понять, что происходит, Кристофер взял мальчика за плечи и помог сесть на диване.

– Не пойду, – заныл Симон. – Я устал! Я хочу спать!

– Знаю, дорогой. Потом поспишь. Идем скорее.

Сонно моргая, мальчик сполз с дивана, Кристофер взял его за руку и потянул к выходу из комнаты.

– А мои вещи?

– Мы за ними вернемся. Идем.

В коридоре горел свет, и Симон, задрав голову, разглядел дядино лицо.

– Почему у тебя кровь?

Кристофер в спешке совсем забыл о ране и подумал, что сейчас, наверное, жутко выглядит – в крови и с багровым распухшим лбом.

– Упал и ударился. Очень забавная история, расскажу тебе в машине – обещаю, ты лопнешь от смеха! Пожалуйста, идем, – взмолился он, подталкивая племянника перед собой.

Неизвестно, сколько у них осталось времени до приезда бородатого с напарником. Что, если Сара не справилась? Вдруг она погибла? Кристофер лихорадочно гнал от себя эту мысль и старался рассуждать рационально – в первую очередь он обязан был спасти Симона и родителей, а в перестрелке с бандитами от него все равно не было бы никакого толку. Теперь же следовало действовать так, как будто Сара мертва и не придет ему на помощь. И как будто с минуты на минуту в дом нагрянут двое убийц.

– Прошу тебя, Симон, поживее!

– А куда мы поедем?

Кристофер, не ответив, открыл дверь спальни родителей и обнаружил в постели только мать.

– Мама! Мам, вставай…

Маргарита Кларенс всегда спала очень крепко, и сейчас ее тоже не сразу удалось добудиться. Наконец она открыла глаза и подскочила от неожиданности:

– Господи, Кристофер, что ты здесь делаешь?! Что случилось?!

– Идем скорее со мной, здесь нельзя оставаться!

– Что?.. Ты с ума сошел?!

– Мама, поверь мне, нужно бежать, иначе нас всех убьют!

– Нас… что?.. Боже, а что у тебя с лицом? – Маргарита наконец поддалась панике и откинула одеяло.

– Потом объясню, пожалуйста, идем со мной! – нетерпеливо потребовал Кристофер, метнувшись к окну посмотреть, не подъехала ли к дому машина с бандитами.

Теперь мать заметила, что Симон тоже стоит в ее спальне.

– Детка, у тебя все хорошо?

Мальчик состроил недовольную гримаску и отвернулся. Кристофер, который не мог больше ждать, схватил их обоих за руки и потащил к двери. Быстро миновав коридор, они спустились по лестнице.

– Да что, в конце концов, происходит? – не выдержала Маргарита. – Кто хочет нас убить и…

– Где отец? – перебил Кристофер.

– Не знаю. Наверное, пошел на кухню выпить стакан молока и почитать газету. Он всегда так делает, когда у него бессонница.

Кристофер подскочил к входной двери и заглянул в глазок – никаких машин, за исключением его собственной, возле дома по-прежнему не наблюдалось.

– Сынок, я жду объяснений, – дернула его за рукав мать.

– Знаю, со стороны кажется, что я веду себя как сумасшедший, и поверь мне, на твоем месте я бы так и подумал, но мне в руки только что попали доказательства того, что… – Он покосился на Симона и, наклонившись к матери, остальное прошептал ей на ухо: – Что авария, в которой погиб Адам, не была несчастным случаем. Его убили.

Маргарита зажала рот рукой, заглушив возглас изумления.

– И если мы останемся здесь, нас тоже убьют, – заключил Кристофер.

Он уже собирался открыть входную дверь, когда раздался голос отца:

– Куда это вы собрались?

Кристофер резко обернулся: отец в домашнем халате стоял посреди гостиной.

– Эдвард, слава богу, ты здесь! – воскликнула Маргарита. – Кристофер говорит, что нас всех убьют, если мы сейчас же не уедем!

Услышав, что сказала бабушка, Симон прижался к дяде.

– Кристофер, что происходит? – спросил Эдвард, подходя ближе и сурово глядя на сына.

А тот вдруг обратил внимание на странное обстоятельство: отец был в халате, но в ботинках, а не в тапочках. И под халатом, кажется, была уличная одежда.

– Я задал тебе вопрос. Куда ты ведешь Симона и мать? – властно произнес Эдвард.

– Мы уходим, – заявил Кристофер, снова хватая Маргариту и мальчика за руки. – А ты поступай как знаешь, но имей в виду, что как раз сейчас к этому дому уже подъезжают два головореза, которым очень нужен некий Натаниэл Эванс.

Мать с недоумением уставилась на сына, Эдвард и бровью не повел, но Кристофер был уверен, что в его глазах мелькнул страх.

Маргарита высвободила руку:

– Постой! Я уже совсем ничего не понимаю!

– Мама, идем. Умоляю, доверься мне!

Она растерянно посмотрела на мужа. Тот кивнул – мол, иди с ним. Кристофер видел, что она колеблется, и у него щемило сердце.

Вдруг с улицы донесся звук торможения, как будто машина, подлетев на полной скорости, резко остановилась у самого крыльца. В ту же секунду Кристофер сгреб Симона в охапку и бросился к застекленной двери в сад, но не успел сделать и трех шагов – входная дверь у него за спиной распахнулась от удара ногой. В гостиную ворвался один из двоих пытавших Паркерена бандитов, тот, что пониже и с бородкой, схватил Маргариту и приставил к ее виску ствол пистолета.

Боль от веревок, до крови впившихся в запястья, не волновала Кристофера – он страдал гораздо сильнее, глядя на Симона, привязанного к стулу рядом с ним.

– Симон, все будет хорошо, малыш, я обещаю…

Перепуганный мальчик покорно кивнул, покосившись на дядю из-под спутанной челки, но вряд ли поверил – он прерывисто дышал и все время нервно дрыгал ногами.

Напротив них, по другую сторону низкого журнального столика, тоже привязанные к стульям, сидели Эдвард и Маргарита. Мать Кристофера кусала губы, не сводя глаз с внука, отец наблюдал за бандитом, а тот, поговорив по мобильнику на русском, сфотографировал Эдварда и, видимо, переслал снимок своему собеседнику. Через полминуты он включил громкую связь и положил телефон на столик.

Из динамика раздался тот же слабый, скрипучий голос, который задавал вопросы директору «Жантикса» в погребе его дома:

– Натаниэл Эванс… Двадцать два года, пять месяцев и… шесть часов. Ровно столько времени я тебя искал.

Кристофер отвел взгляд от Симона, чтобы не пропустить реакцию отца. Но лицо Эдварда оставалось невозмутимым.

– Я искал тебя с того самого дня, когда мне удалось наконец сбежать из психушки во Франции, где ты со своими дружками-коллегами меня держал. И с тех пор вся моя жизнь была подчинена одной цели – найти тебя.

Маргарита попыталась перехватить взгляд мужа, но он не смотрел в ее сторону.

– О, полагаю, жена и сын не знают твоего настоящего имени, – устало продолжал человек на другом конце линии. – И какое чудовище скрывается за маской респектабельного главы семейства, им тоже неизвестно…

Отец Кристофера устремил на телефон тяжелый, немигающий взгляд.

– Эдвард, скажи, что это недоразумение! – взмолилась Маргарита.

Он медленно повернул голову к жене:

– Разумеется. Я понятия не имею, почему этот безумец так меня называет и…

– Натаниэл! Разве ты не помнишь Лазаря? – перебил его скрипучий голос из динамика. – А ведь ты столько ночей провел, не позволяя мне заснуть на лабораторном столе. Я кричал, умоляя тебя прекратить, но это не помогало. Как же ты мог забыть наше долгое и содержательное общение? Я вот сразу узнал тебя на фотографии, хотя прошло столько лет…

– Чего вы от меня хотите? – наконец спросил Эдвард. – Вы несете какую-то чушь. Я не знаю, кто такой Натаниэл. Отпустите нас и найдите того, кто вам нужен.

– Забавно, – вздохнул Лазарь. – Однако же я понимаю – тебе неловко говорить правду в присутствии жены и сына. Я бы тоже, наверное, почувствовал неловкость, если бы мне довелось встретиться с семьей. Видишь ли, все те годы, что ты издевался над моим телом и разумом, меня поддерживали только мысли о них, о любимых людях, и о том чудесном мгновении, когда я снова смогу их обнять. Но вот настал день, когда мне удалось вырваться из персональной тюрьмы, где ты меня держал и мучил каждый день. Я уже предвкушал встречу с моими близкими, представлял себе, как это будет, и вдруг понял, что они увидят не меня, а это искалеченное тело, пустой взгляд и – самое ужасное – выжженную душу, которую ты препарировал с таким наслаждением день за днем и в конце конце не оставил от нее ни единой искры. И тогда я подумал, что лучше уж им по-прежнему считать меня пропавшим без вести…

Слабый голос Лазаря смолк, в гостиной воцарилась гнетущая тишина. Все происходящее казалось нереальным. В воздухе еще витал запах еды, которую мать приготовила на ужин; каждая безделушка, каждая диванная подушка была на своем месте. Только все члены семьи сидели, привязанные к стульям, а незнакомый человек держал их на прицеле пистолета.

– Что вам нужно? – спросил Кристофер Лазаря, наблюдая, как Симон бледнеет на глазах.

– Кто это говорит?

– Кристофер, сын Эдварда Кларенса.

– Моя жизнь подходит к концу. И перед смертью я хочу увидеть, как умрет тот, кто виноват в моих бедах. Но сначала я хочу узнать правду.

– О чем? – Кристофера злило молчание отца и приводило в ужас отчаяние матери.

– О том, зачем все это было нужно! Годы моих мучений – ради чего, Натаниэл? Что вы исследовали? Почему нас называли «пациенты Четыре-Восемь-Восемь»?

Кристофер повернул голову к отцу – в глазах Эдварда была такая свирепая решимость, что сразу вспомнились детские годы, когда они с Адамом боялись приступов его гнева.

– Он говорит правду? – спросил Кристофер отца.

Эдвард так крепко стиснул челюсти, что у него задергались мышцы лица.

– Правду о тебе? Отвечай!

В тишине раздались рыдания Маргариты.

– Я говорю правду, – сказал Лазарь. – И то же самое намерен получить от тебя, Натаниэл. Слышишь меня? Правду. Немедленно.

Бородатый бандит настороженно следил за каждым движением пленников.

– Признайся в том, что ты сделал, Натаниэл. Поздно отпираться. Облегчи душу. Освободись ото лжи, в которой ты живешь столько лет.

– Эдвард! – выкрикнула Маргарита, не переставая всхлипывать. – Я прощу тебя за все, что ты сделал, только ответь ему! Умоляю!

Ее муж шумно дышал, не раскрывая рта.

– Ты убийца и садист, но уж точно не трус, – снова донесся из динамика скрипучий голос. – Так не разыгрывай труса перед женой и сыном! Постыдился бы…

Кристофер увидел, как быстро багровеет лицо отца – теперь тот уже не мог сдержать вспышку ярости:

– Да кто ты такой, чтобы меня стыдить, Лазарь?! Ты предал свою страну! Ты убивал невинных людей ради информации! А скольких ты лично замучил до смерти, чтобы получить какое-нибудь имя, адрес, шифр? Для тебя работа в разведке была всего лишь прикрытием, возможностью дать волю собственным извращенным наклонностям!

Голос Эдварда оборвался в полной тишине. Маргарита смертельно побледнела и перестала всхлипывать, только из глаз по-прежнему катились слезы. А Кристофера, хоть он и ожидал от отца чего-то подобного, охватила нервная дрожь.

Помощник Лазаря поигрывал пистолетом, перекидывая прицел с одного пленника на другого. Эдвард переводил дух, пытаясь унять бешеное сердцебиение, но его глаза все еще полыхали гневом.

– Ну вот, признание наконец прозвучало, и не важно, в какой форме, – сипло констатировал Лазарь. – А теперь ответь на мой вопрос: что вы искали и что нашли, проводя надо мной научные эксперименты?

– Ты этого никогда не узнаешь. Я, в отличие от тебя, свою страну не предам.

Кристофер смотрел на отца и не верил собственным ушам. Маргарита с каждым словом мужа все глубже впадала в оцепенение.

– Я знаю, что когда-то ты и твои коллеги были большими учеными, истинными визионерами, – вздохнул Лазарь. – Может, даже гениями. Но теперь это уже не имеет значения. Я даю тебе последний шанс раскаяться, открыв мне правду.

– Ты сдохнешь в неведении, Лазарь!

Зычный голос отца снова потонул в рыданиях матери. Помолчав, Лазарь продолжил:

– Что ж, я дал тебе шанс, ты им не воспользовался. Сергей!

Бородатый русский обошел вокруг Эдварда и приставил ствол к виску Маргариты.

– Нет! – заорал Кристофер. – Отец, ответь ему! Нет смысла молчать – инспектор полиции из Норвегии уже ведет расследование, она до тебя доберется так или иначе! Скажи ему то, что он хочет знать!

У Кристофера в голове не укладывалось, как Эдвард может молчать, когда его жене угрожают смертью. Тут он заметил, что у Симона глаза полуприкрыты, голова свесилась на грудь – мальчик мог в любую минуту потерять сознание, и Кристофер подумал, что так для него будет лучше.

– Помнишь, Натаниэл, как ты заставлял меня каждый раз считать до трех перед отключкой? – спросил Лазарь. – Я не хотел, потому что знал: после пробуждения боль станет еще невыносимее. Но вот сейчас я сосчитаю для тебя с удовольствием. А ты за это время должен будешь хорошенько подумать. В стрессовых ситуациях обостряются мыслительные способности – ты сам мне так говорил в свое время перед началом очередного эксперимента.

Маргарита, обливаясь слезами и дрожа всем телом, обратила умоляющий взгляд к мужу.

– Раз… – произнес Лазарь.

Вытянув спину и застыв, как настоящий солдат перед расстрельным взводом, Эдвард, казалось, не обращал внимания на жену, но по его глазам Кристофер видел, что отец сам с собой ведет жестокую битву, чтобы заставить себя сохранить тайну.

– Бабуля… – всхлипнул Симон и лишился чувств.

Маргарита этого не заметила:

– Все будет хорошо, милый, не беспокойся за меня. Я тебя люблю, детка.

– Папа! – выкрикнул Кристофер, хотя не называл так отца уже лет тридцать. – Пожалуйста, не надо! Ты не можешь так поступить!

– Два… – проскрипело из динамика телефона.

Кристофер поймал взгляд матери. Она улыбнулась ему сквозь слезы, несмотря на смертельный страх, как будто в последний раз хотела сказать, что любит сына. Потом перевела взгляд на внука и закрыла глаза.

– Отвечай! – заорал Кристофер отцу, задергавшись в веревках.

– Три, – закончил счет Лазарь.

В тишине гостиной раздался хлопок выстрела из пистолета с глушителем, и голова Маргариты свесилась на грудь.