Глава 7

Номер 23

Весной 1979 г. Ирвин Джонсон (Мэджик Джонсон), второй год учившийся в Университете штата Мичиган, только что привел своих «Спартанс» к чемпионскому титулу NCAA, в финале обыграв будущего выпусника Ларри Бёрда и его «Сикаморз» из Университета Индианы. Очная встреча с участием восходящей чернокожей звезды из Конференции Big Ten и восходящей белой звезды из малоизвестного университета в Индиане вызывала серьезный интерес по всей стране, о чем говорит самая внушительная в истории телевизионная аудитория финала чемпионата NCAA.

В рядах увлеченных противостоянием зрителей был и юный Майк Джордан из Уилмингтона, Северная Каролина. Он будет следить и за следующим баскетбольным сезоном, в котором Бёрд присоединится к «Бостон Селтикс», а Джонсон – к «Лос-Анджелес Лейкерс», двум легендарным франшизам профессионального баскетбола. Следующей весной, когда Джонсон, показав всем свой волшебный талант, привел «Лейкерс» к чемпионскому титулу NBA, он окончательно покорил молодого Майка. Подросток из Уилмингтона влюбился в «Лейкерс». Она стала его командой, а Мэджик Джонсон – его кумиром.

В тот же год родители Джордана подарили ему первый автомобиль в его жизни. Отлично знавшая путь к сердцу Джордана его подруга Лакетта Робинсон купила ему крутой номерной знак, который он с гордостью повесил на передний бампер своего нового авто: Magic Mike.

Некоторые люди из мира баскетбола – среди них многие тренеры – будут потом печально улыбаться, узнав об этом. Бёрд и Джонсон были высокими мужчинами, рост обоих был 205 см, они великолепно обращались с баскетбольным мячом и на паркете блистали такой яркостью и отличались таким неповторимым почерком, что NBA благодаря им обзавелась миллионами новых фанатов. Оба великолепно умели пасовать, особенно Джонсон, и оба умели доставить мяч партнеру так, что сердца всех, кто это наблюдал, начинали учащенно биться. Баскетбол никогда не видел никого, подобного Джонсону, на всех парах летящего в контратаке к кольцу.

Лето и осень 1979-го – пока Мэджик Джонсон все еще купался в лучах славы своего успеха на турнире NCAA и радовался попаданию в состав «Лейкерс» – Майкл Джордан провел в Уилмингтоне и вот-вот должен был зажечь пламя своей легенды. Той осенью Джордан начнет играть за основную команду «Лэйни Бакканирс». И если его мастерство было еще далеко от идеала, то рвение, которое отличало его первые игры за школьную команду, уже бросалось в глаза. Его мольбы о высоком росте были услышаны. Он дорос до 190 см и уже приближался к 193 см. Его кисти стали крупнее, руки длиннее, а шаги размашистее. У него появились новые инструменты, которыми он мог разнообразить свою игру. Если раньше он был агрессивен в атаке, играя разыгрывающего в резервной команде, то теперь стал более вдумчиво раздавать мячи партнерам. Наблюдая за тем, как раскрывается его внушительный талант в школьной команде, тренер Лэйни Херринг и его ассистенты заметили, что Джордан излишне альтруистичен. Он был настолько талантлив, что ему нужно было чаще демонстрировать это, набирая очки, чтобы тем самым помогать относительно неопытной команде вместо того, чтобы уступать это право другим, заключил Херринг. Джордан внимательно выслушивал своих тренеров, но не спешил менять свою манеру. Он все еще верил, что баскетбол – командная игра, а потому собирался искать партнеров и помогать им.

В конце концов Поп Херринг обратился к Джеймсу Джордану за помощью. Отец поначалу сопротивлялся, объясняя, что никогда не симпатизировал папашам, не дающим тренерам заниматься тренерством. Вмешательство в работу команды будет нарушением этого принципа. Впрочем, он вскоре сдался и убедил своего сына делать то, что говорят ему тренеры.

После этого убеждения Майкл стал более индивидуально подходить к игре, что в результате помогло сильнее раскрыть его дарование. Тогда жизнь молодого баскетболиста впервые стала развиваться по шаблону, который останется неизменным в будущем: чем больше он делал, тем больше тренеры и публика просили его делать дальше. И чем дальше, тем приятнее ему было открывать в себе какие-то способности. Его игра и образ стали подпитывать себя сами, пусть в те первые дни его карьеры это происходило едва заметно. Но очень скоро станет ясно, что все, что с ним связано, так или иначе множится и плодится. Поначалу для окружавших его людей это развитие не было предметом для беспокойств. Но позже станет очевидно, что его успеху сопутствовал тяжкий груз. Чем больших успехов он достигал, тем тяжелее становился этот груз, и он никогда не падет с его плеч, какими бы рычагами его ни пытались снять.

Школьная команда

Бобби Креминс, 31-летний главный тренер команды Аппалачского университета, летом 1979-го был одновременно счастлив и ужасно измотан, занимаясь организацией летних лагерей. Бывший разыгрывающий Университета Южной Каролины, где он играл под началом Фрэнка Макгуайра, Креминс провел четыре непростых года в Аппалачском университете, жемчужине среди государственных высших учебных заведений горной части Северной Каролины, где выстраивал программу спортивного развития. Его усилия были вознаграждены в 1979-м, когда его команда совершила первую поездку на турнир NCAA, где его «Маунтанирс» (подходящее название) быстро потерпела поражение от команды Университета Луизианы. В июне того года, когда Креминс открыл свой лагерь для команд из старших школ, возбуждение только начало захватывать его по-настоящему. Лагерь давал командам возможность поиграть летом в баскетбол на прохладных возвышенностях Северной Каролины, а молодому тренеру Креминсу в то же время предоставлял возможность оценить игроков, отыскать которых как-то иначе он вряд ли бы смог.

Креминс следил за игрой школьной команды Лэйни из Уилмингтона, когда заприметил длинноногого худого игрока, чья энергичность и атлетизм сверкали на тренировках и играх в лагере, подобно электрическим разрядам. Чем больше Креминс присматривался к нему, тем сильнее удивлялся. Наконец Креминс решил позвонить Бобу Гиббонсу, редактору местного баскетбольного «бюллетеня» о талантах, и сказал ему, выговаривая слова с густым нью-йоркским акцентом: «Боб, тут у меня есть один паренек… ты не поверишь».

Через несколько недолгих лет Гиббонс станет известен как один из первосвященников баскетбольного студенческого скаутинга, но в то время у его издания было мало читателей. Горячий, безудержный рассказ Креминса о неизвестном игроке, который даже не провел ни одной игры за основную команду школы, возбудил интерес Гиббонса, и он решил поехать в Аппалачский университет, чтобы посмотреть на талант своими глазами.

«Я увидел игрока в 190 см ростом, обладавшего взрывным талантом атлета, – рассказывал Гиббонс писателю Аль Фезерстону. – Но что впечатлило меня больше всего, так это слова, произнесенные Майклом в тот момент, когда Бобби знакомил меня с ним: «Мистер Гиббонс, что мне нужно совершенствовать, чтобы стать лучшим игроком?»

Креминс и Гиббонс были не единственными удивленными наблюдателями. Партнеры Джордана по команде будут потом вспоминать, как на их глазах происходила поразительная трансформация Майкла. «Он возвращается в школу к 11-му классу, и все, это уже другой человек, о тощем маленьком Майке уже забыто, – вспоминал Тодд Паркер, партнер Майкла по Лэйни. – Он выскакивает из спортзала, и я сразу: «Что?!»

«Было видно огромную разницу, – соглашается Майк Брэгг, в то время 12-классник в Лэйни, игравший в команде школы. – Он теперь был куда более решительно настроен и умел гораздо больше».

Гиббонс ничего не знал о произошедшей трансформации, но отметил потенциал Джордана в своем следующем отчете, он вспоминал: «Я написал о том, каким талантливым и перспективным он был, но у меня была всего сотня читателей, скромная региональная аудитория».

«Обо мне точно не ходило разговоров, – говорил Джордан о времени, проведенном в летнем лагере Аппалачского университета. – Никто меня особо не знал».

Поп Херринг, впрочем, обратил внимание на интерес к Джордану, и он его обрадовал. Внимание к Майклу подтвердило его убежденность в том, что ему предстоит тренировать кого-то совершенно особенного. Херринг не был склонен к бахвальству, но документальные доказательства выставляют его исключительно в положительном свете, несмотря на одержимость Джордана идеей, что он не был включен в команду. В этой истории нет ничего того, что указывало бы на стремление Херринга эксплуатировать исключительный талант ради собственной выгоды, как тренеры часто и поступают. Свидетельства показывают, что Херринг хватался за каждую возможность расширить возможности молодого Джордана. Более того, тренер будет проворно и энергично заниматься рекрутингом будущего игрока в колледжах, что поначалу получалось с трудом, но потом эта задача решилась почти в одночасье.

Осенью 1979-го, незадолго до бури, Херринг сел за стол и написал письмо, пытаясь привлечь интерес тренерского состава Университета Северной Каролины к Джордану. Не каждый школьный тренер интересовался будущим своих игроков, а чтобы тренер писал подобное письмо об игроке, который не сыграл еще ни разу за школьную команду, – такое случалось крайне редко. Но именно так поступил Херринг, каждое утро встававший чуть свет, чтобы в 6:30 заехать за Джорданом и отвезти его в спортзал для тренировки.

«У него была слабая левая рука, – вспоминал однажды Херринг. – Я сказал ему, чтобы он улучшал работу левой и оттачивал броски после дриблинга».

Тренировочные сессии, проходившие рано утром, строились вокруг работы над подобными нюансами, а также отработкой бросков – их нужно было делать как можно больше. Значительная часть фундамента будущих успехов Джордана была заложена его молодым тренером, прилагавшим нечеловеческие усилия в работе с игроком. По свидетельствам некоторых источников, Херринг и Джордан станут близки за время совместной работы, но никогда не будут близки настолько, чтобы Джордан забыл отказ, который получил в десятом классе. Вспоминая все эти занятия ранним утром в спортзале Лэйни, Джордан потом скажет: «Всякий раз, когда я уставал на тренировке и решал, что надо бы остановиться, то закрывал глаза и видел тот список в раздевалке, список, в котором не было моего имени, и обычно это заставляло меня продолжать работу».

Той же осенью Херринг вызвал Джордана в свой кабинет, чтобы посоветоваться с ним по поводу номера на майке, который Майклу нужно было выбрать для грядущего сезона. Он предложил ему два номера: 23-й Джеймса Битти и 33-й Дэйва Макги, двух выпускников школы, попавших в символическую лучшую команду округа.

Судя по всему, Джордан был неравнодушен к нумерологии, а потому решил взять 23-й номер Битти.

Много позже он объяснит свой выбор номера 23 тем, что эта цифра близка к половине от 45, – под этим номером играл его брат Ларри. Прежде чем он сделает себе имя, баскетбольные тренеры придут к выводу: этот номер – знак. Будь то соревнования под эгидой AAU, лиги общеобразовательных школ или даже показательный матч десятилетних детей, – тренеры всякий раз будут отмечать, что любой, кому хватило смелости надеть майку с 23-м номером, заслуживает больше внимания в защите.

Аналогично будущие поколения лучших молодых игроков будут соперничать за право надеть майку с 23-м номером и попробовать справиться с грузом давления и высоких ожиданий, который шел к этому в нагрузку. Для Джордана номер относительно скоро станет фирменным знаком, которым будет помечаться все, что связано с его именем: от сети бутиков и до личного самолета небесного цвета, который будет перевозить его из одной точки планеты в другую, с одного эксклюзивного курорта на другой, пока Майкл будет искать идеальное поле для игры в гольф.

Первый ярчайший момент его восхождения в том сезоне за школьную команду случился в выездной игре в округе Пендер – из всех мест именно там. И именно там, на глазах у членов семьи, друзей и дальних родственников, он наберет 35 очков и принесет Лэйни победу (81: 79) в овертайме в первой игре сезона. Его семья, партнеры по команде, тренеры, даже сам Джордан – все были поражены его игрой.

С той поры все сдерживаемые им эмоции и разочарование начнут извергаться наружу в каждой игре по мере того, как он, словно зарядившись высокооктановым топливом, на бешеной скорости устремится ко всему тому, о чем так мечтал. Дикость, отличавшая его на площадке, буквально бросалась в глаза всем смотревшим. Снова и снова он атаковал корзину, его рот при этом раскрывался, словно впускной клапан драгстера, всасывавший воздух с такой перегрузкой, что губы оказывались высоко на деснах, а обнаженные зубы сверкали так, словно он был вампиром, готовившимся через мгновение впиться в кольцо корзины. Язык высовывался изо рта без причины, просто чтобы не оказаться на пути этой ярости. Вновь и вновь он повторял этот обряд, приближаясь к корзине. Одного выражения его лица было достаточно, чтобы защитники приостановились, замешкавшись. А когда он делал подборы, он возвышался над всеми и хватал мяч с той же свирепостью. Скорость, с которой он отрывался от паркета, заставляла разевать рты в равной степени как его партнеров, так и соперников. Физическая мощь, быстро выделившая его на фоне остальных мальчишек вокруг, стала серьезным вызовом для соперников. Лишь узкий круг избранных мог соперничать с ним по части прыгучести, но многие просто следовали принципу вертикальности, выбрасывая руки в воздух и надеясь на лучшее.

Среди многих, кто обратил внимание на его игру, был Майк Браун, спортивный директор школ округа Нью-Хановер. Он был настолько впечатлен артиллерийскими залпами Джордана по корзине, что связался с Биллом Гатриджем, первым ассистентом Дина Смита по команде Университета Северной Каролины, и сообщил ему, что в Уилмингтоне нашелся один исключительно талантливый молодой защитник, которого ему, Биллу, непременно надо увидеть собственными глазами. Семечко было посажено.

В составе команды Лэйни были также Лерой Смит, игравший тяжелого форварда, и готовившийся к выпуску Майк Брэгг, бывший защитником. Еще одним защитником / форвардом был Адольф Шивер, с которым Джордан познакомился несколькими годами ранее на площадках Эмпи-парка в Уилмингтоне. Шивер был раздражительным малым, всегда болтавшим чепуху во время игр. Джордан вспоминал, что у него во рту постоянно была зубочистка. Если большинство других игроков поведение Шивера зачастую раздражало, то Джордана его трэш-ток и постоянная болтовня забавляли: со стороны это чем-то напоминало придворного шута, развлекающего короля. Как-то раз Джордан швырнул Шивера о стену после того, как тот оскорбил девушку Дэвида Бриджерса, но в нервозности Шивера было что-то такое, что располагало к нему Джордана. Также весьма вероятно, что присутствие рядом Шивера и его отношение к окружающим позволило Джордану приобрести некоторый авторитет и уважение в старшей школе. Взамен Шивер получал возможность питаться колоссальной энергией Джордана, как это делали в команде школы Лэйни все, включая даже тренеров.

Двое парней подружились, и этой дружбе суждено будет продлиться много лет. Связь между ними установилась после того, как Джордан увидел в Шивере надежного партнера по команде. Время покажет, что Джордан будет исключительно преданным узкому кругу своих друзей, приобретенных на жизненном пути. Шивер был чуть ли не первым, получившим доступ в этот узкий круг. Джордан будет закрывать глаза на некоторые сомнительные поступки людей из своего окружения, но неверность он не примет никогда. Доверие было слишком ценным товаром в понимании Джордана, и между ним и Шивером в тот первый сезон в основной команде установятся именно доверительные отношения. В чикагский этап карьеры Джордана Шивер будет приезжать в отели, где останавливалась команда Майкла перед большими матчами, и играть со старым другом в тонк, чтобы тем самым помочь ему снять напряжение.

«Бакканирс» добыли еще одну победу во второй игре сезона, а Джордан набрал 29 очков, на этот раз уже в домашнем матче, но вскоре за этим последовал неизбежный звонок, спустивший его с небес на землю. Старшая школа Южного Уэйна собрала команду, в составе которой были двое будущих партнеров Джордана по колледжу – огромный Сесил Экзам и разыгрывающий защитник Линвуд Робинсон, – оба в то время считались весьма перспективными игроками. В игре против Лэйни Робинсон набрал 27 очков, а Экзам – 24. Джордан, набравший 28 очков, удивил публику еще сильнее, но его потрясающее выступление не помогло команде избежать поражения. Южный Уэйн выиграл у «Бакканирс» со счетом 83: 58.

Херринг после матча мог только присвистнуть. «Играть с такими сильными соперниками нам будет полезно, – сказал он, пытаясь выставить проигрыш своей команды в позитивном свете. – Джордан всего лишь 11-классник, мы все будем совершенствоваться по ходу сезона. Нужно перегруппироваться. Сегодня нас поколотили».

Три вечера спустя команда Лэйни выглядела уже лучше, а Джордан и Лерой Смит собирали все подборы и лихо проводили контратаки. Набранные Майклом в игре 24 очка вкупе с шестью очками, что принес его брат Ларри, вышедший со скамейки запасных, помогли Лэйни одолеть принципиальных городских соперников из школы Хоггард. У старшего Джордана тоже будут моменты славы по ходу сезона, но большую часть времени он проводил на скамейке запасных, приходя в восторг от того, в какого игрока превращался на его глазах младший брат. «В школьной команде мы отыграли вместе один год, когда я уже готовился к выпуску из школы, а он был на год младше. Тогда-то игра Майкла и вышла на совершенно иной уровень, – вспоминал позднее Ларри. – И хотя на площадке было пятеро парней, он играл почти на всех позициях сразу. Уровень его игры был гораздо, гораздо выше нашего. Люди все время спрашивают у меня, беспокоило ли меня это, но я могу честно сказать, что нет, потому что у меня была возможность воочию наблюдать его рост и развитие. Я знаю, как усердно он работал».

Несмотря на непримиримое соперничество, которым отличались отношения двух братьев в детстве, Ларри оказался еще одним замечательным звеном истории успеха Майкла. Его исключительная порядочность и терпение подтверждаются уже тем, что в команде Лэйни не возникало никаких конфликтов и лишних драм. Немногим 12-классникам удалось бы спокойно смириться с сидением на скамейке из матча в матч, пока их младшие братья-соперники стягивали бы к себе все внимание публики.

Более того, всю семью застал врасплох внезапно и резко поднявшийся статус Майкла, даже Джеймса и Делорис. «Помню, как приходил в школу Лэйни вечером по пятницам в предпоследний год Майкла там, помню, как он вырос, – будет вспоминать позже Джин Джордан, младший брат Джеймса. – Перед игрой он говорил мне: «Следи за мной, сегодня я исполню три слэм-данка. Вот увидишь. Я всажу трижды». А я ему: «Пацан, ты кого дуришь? Не умеешь ты данки делать». Ну, три он не заколотил, но совершенно точно исполнил два. В тот вечер я сказал своему брату: «Эй, этот парень просто уничтожает».

Несколько других очевидцев соглашаются с Джином. «Лучшим игроком Лэйни был Майк Джордан», – отмечал в уилмингтонской газете за 18 декабря Чак Карри. Вечер спустя Джордан набрал 31 очко в победе над «Кинстоном» и впервые удостоился заголовка в прессе: «Джордан приводит «Бакс» к победе над «Кинстоном». С учетом добытых ранее побед показатели Лэйни достигли четырех побед при одном поражении, и Херринг стал смотреть в будущее с еще большим оптимизмом.

«Это лучшая команда по игре в защите за все время, что я работаю в Лэйни», – объявил Херринг. Успешная игра в защите отчасти строилась на умении Джордана открываться на линиях паса и его внимательной игре при подборах. В атаке он играл винга, но в защите одновременно исполнял обязанности защитника и форварда благодаря своей быстроте и скорости, с которой возвращался на позицию. Как и его идол Мэджик Джонсон, он большую часть времени проводил у своей корзины, обороняясь, чтобы потом подхватить мяч на подборе и быстро убежать к противоположной стороне площадки.

Годы спустя он весело будет вспоминать то, как ярко раскрылись его взрывной талант и мощь в старшей школе. Необузданная природа этого опыта показала, что как атлет он в состоянии выполнять целый ряд таких вещей, о которых даже лучшие тренеры не имели ни малейшего представления.

По мере развития баскетбола все более актуальной становилась другая тема: баскетбол активнее любого другого вида спорта ускорял процесс понимания белыми чернокожих спортсменов и учил их диалогу друг с другом. Этот процесс начался в первые годы интеграции, задолго до появления Джордана на авансцене. Но в те первые десятилетия расового сотрудничества в баскетболе у многих белых тренеров было весьма ограниченное понимание атлетического стиля игры, что развился в среде чернокожих. Единственным способом познать и принять его было наблюдение за ним собственными глазами.

В старшей школе, а позже в Университете Сан-Франциско в 1950-е тренеры учили Билла Расселла не отрывать стопы от пола, когда он блокирует броски соперников. Недолгое время Расселл следовал их советам, а потом стал поступать так, как подсказывал ему инстинкт – выпрыгивать и блокировать броски, как никто прежде.

«Мы были рождены, чтобы играть так, как играем, – скажет позже Джордан в разговоре с писателем Джоном Эдгаром Вайдманом. – Этому нельзя научить».

Из всех тренеров, у которых играл Джордан, только первые двое были афроамериканцами. Фред Линч и Поп Херринг имели возможность наблюдать за тем, как Джордан в годы учебы в старшей школе раскрывает и изучает возможности своего исключительного атлетизма. Они делали это, не указывая ему излишне активно на то, что он нарушает то или иное фундаментальное правило игры. Линч и Херринг работали с ним над основами игры в баскетбол и направляли его уникальный атлетизм в нужное русло. Херринг показывал ему, как максимально увеличить скорость на первом шаге за счет движения, которое потом судьи в студенческих матчах Северной Каролины будут классифицировать как пробежку, – до тех пор, пока Дин Смит не докажет им, что Джордан на самом деле не совершает лишнего шага.

Свидетельства говорят нам, что Херринг много времени обсуждал с Джорданом и его партнерами по команде умение правильно выбрать момент для броска и темп игры, столь же много внимания он уделял слаженности их действий в защите. О том, как Джордан облегчал такие разговоры тренеру, вспоминал ассистент тренера Рон Коули: «Ни у кого и никогда не было такой энергии, как у этого парня, даже в старшей школе. Он с гордостью защищался. Майк приходил в ярость, если его партнеры не отыгрывали в защите на тренировках как надо».

Но сколько бы Херринг ни нахваливал свою команду, он разумно ограничил себя в публичных комментариях касательно Джордана в те первые месяцы сезона. Он не распространялся ни о письмах, которые писал в колледжи, ни об утренних занятиях с Майклом в спортзале. Очень многие тренеры рассматривали свои команды и игроков с точки зрения своего профессионального резюме, но Херринг держал информацию о своих усилиях при себе. О них станет известно много позже, по большей части из воспоминаний Джордана. Херринг вряд ли тогда знал, что момент восхождения Джордана станет и его собственным коротким мигом славы. Поступки тренера были не идеальными, но в ретроспективе их точно можно назвать выдающимися. Херринг был энтузиастом, но молва о его стараниях оставалась за дверями раздевалки его неопытной команды.

Учитывая высокий рост Джордана и его прыгучесть, большинство тренеров логичным образом предпочли бы расположить его неподалеку от корзины или заставили бы играть вдоль лицевой линии. И хотя Джордан работал по всему периметру площадки, Херринг ставил его в основном на позицию защитника. «Поп дал ему возможность играть на позиции, на которой он будет действовать в колледже и в профессиональной карьере, – отмечал тренер Нью-Хановер Джим Хеброн. – Если бы Поп ставил его на лицевую или под кольцо, он мог бы выиграть чемпионат штата».

Слухи распространяются

Спустя два дня после наступления Рождества команда школы Лэйни открывала Пригласительный турнир Нью-Хановер, организованный газетой Star-News и выигранный командой Херринга в предыдущем сезоне. Турнир сталкивал местные школьные команды с талантами не откуда-нибудь, а из Нью-Йорка. Первым соперником Лэйни стала команда школы Боумен из Уэйдсборо, приехавшая из южно-центральной части Северной Каролины. «Мы слышали о нем, – вспоминал в 2011 г. тренер Уэйдсборо Билл Такер. – Кое-кто из наших ребят считал, что сможет играть, как Майкл Джордан, но с этой задачей они не справились».

В частности, в составе его команды был атлетичный игрок Тим Стерлинг. Вот что вспоминал Такер: «Он считал, что сможет отвечать на каждый данк Майкла Джордана своим данком. Игра была очень напряженной, вперед выходили то одни, то другие».

Команды обменивались уколами с невероятной скоростью, и тон задавала команда Лэйни – своим прессингом и ловушками. За 6 минут до конца Лэйни вела со счетом 46: 44, Херринг взял тайм-аут, чтобы дать своим игрокам передышку и напомнить о том, что важно концентрироваться на метких бросках в оставшееся время матча. В первых выигранных матчах его беспокоило то, что его команда имела склонность терять контроль над игрой. В этот раз соперники тоже смогли подтянуться: за 3 минуты 47 секунд до конца счет был равным, 48: 48. Вернув утраченное хладнокровие, Джордан и его партнеры вновь успешно реализовали свою защитную стратегию и в оставшееся время набрали 18 очков против двух у соперников, завершив игру со счетом 66: 50. «Наши парни отлично оборонялись весь вечер, но особенно удачно действовали в конце», – сказал после матча Херринг. Особенно хорош был Джордан.

«У него была уйма энергии, целый вагон», – вспоминал Такер.

Однако оптимистичные ожидания не оправдались на следующий день, когда состоялся полуфинал против команды школы Холи Кросс, проделавшей для участия в турнире 15-часовой путь из Флашинга, Нью-Йорк. Лэйни имела преимущество в шесть очков в середине четвертого периода, а за 2 минуты до конца вела 51: 47. Но Джордан дважды промахнулся со штрафных бросков за 45 секунд до сирены, что позволило Холи Кросс сравнять счет в матче. У Джордана была возможность сделать победный бросок перед самой сиреной, но он снова промахнулся, после чего Холи Кросс взяла контроль над игрой и победила в овертайме 65: 61.

После поражения Херринг был изрядно зол. «Они должны были выполнять свою работу, – жаловался он репортеру. – У нас было собрание по этому поводу». То, что он сделал потом, затмило, наверное, даже психическое расстройство, открывшееся у него позже. Вероятно, он просто не хотел дать принципиальным соперникам из Нью-Хановер возможность оценить игру его основных игроков, а может, был попросту вне себя от злости. На следующий день Херринг оставил всех игроков стартового состава на скамейке, выпустив резервистов на матч за третье место против Нью-Хановер. Озадаченный и разозленный Джордан со скамейки наблюдал за тем, как его партнеры проводят хороший матч, но проигрывают 53: 50.

Какой бы ни была цель, преследуемая Херрингом, ему пришлось столкнуться с негативными последствиями своего решения. В течение следующих трех недель его команда потерпела пять поражений кряду, хотя даже в этой провальной серии нашлось место паре светлых пятен. В игре с мощным Голдсборо, в составе которого играл Энтони Тичи, будущая звезда команды Университета Уэйк Форест, Джордан набрал 40 очков. В тот вечер Тичи заблокировал 17 бросков игроков Лэйни, из-за чего Херрингу оставалось только разочарованно качать головой – его команда проиграла 72: 64.

«Тичи сыграл просто невероятно, – сказал он. – 17 блок-шотов – невероятный результат».

Быть может, предыстория этого матча поможет объяснить сумасшедший настрой Джордана на ту игру, в которой он набрал аж 40 очков. В 16-летнем возрасте он встречался с девушкой из Голдсборо, а поскольку город этот находился примерно в двух часах езды на северо-запад от Уилмингтона, Майкл ездил к ней по ночам. Эта девушка, Лакетта Робинсон, проживала в том же районе, что и Тичи, а потому звезда Голдсборо время от времени пересекался с Джорданом. «Он встречался с девчонкой, моей одноклассницей, поэтому знал местных из Голдсборо», – вспоминал Тичи в интервью 2012 г. – Он очень часто наведывался в Голдсборо».

Даже тогда Джордана окружала какая-то особая аура.

Тичи вспоминал: «Он держался сдержанно. У него была такая аура. Она и на площадке окружала его. Если он не знал тебя, то не водился с тобой за пределами площадки. Если он не знал тебя, то не начинал с тобой разговоров».

Не то чтобы Джордан был грубым. Он был вполне дружелюбным, отмечал Тичи. «Он просто не доверял многим людям».

Джордан явно хотел впечатлить свою подругу игрой в матче против команды ее школы. Лучшая демонстрация повышенной мотивации? Сорок очков, набранные звездой одной команды, и 17 заблокированных бросков от звезды другой. Тичи не смог вспомнить, сколько из 17 его блок-шотов пришлись на броски Майкла, но признался: «Он очень активно атаковал корзину».

Тренер-ветеран Голдсборо Норвелл Ли в том сезоне уже был наслышан о Джордане от своих знакомых, вспоминал со смехом Тичи. «Мой школьный тренер сказал, что нам нужно начать внимательно следить за ним, как только он выйдет из автобуса… Вся атака, какая у них была, это был он один».

Тичи рассказывал, что в тот вечер Джордан прибегал к трэш-току, но конкретно ему свои выпады не адресовал. «У него уже было преимущество перед остальными – его талант, – объяснял Тичи. – Думаю, что он это понимал. Но вдобавок еще и вербальная игра? Трудно было помешать ему делать то, о чем он говорил, – все, что он хотел, он делал».

Джордан демонстрировал удивительно отточенное мастерство для игрока основной школьной команды, выступавшего в ней первый год. «В то время я не видел никаких слабостей в его игре, – вспоминал Тичи. – Каким-то образом он смог найти и раскрыть свою игру в очень раннем возрасте. Майкл не слишком часто исполнял данки. Он показывал умение бросать со средних дистанций. Хотя и дальние умел исполнять. Он не играл на какой-то конкретной стороне, а покрывал всю площадку. Он мог затормозить или ускориться. Ему всюду горел зеленый свет».

Это будет становиться все более очевидным с каждой последующей игрой. Два дня спустя его результат в очередном проигранном матче, втором в противостоянии с извечным конкурентом Нью-Хановер, составил 26 очков. И вновь он стал единственным игроком Лэйни, набравшим двузначное количество баллов. Следом их обыграла слабая команда из Джэксонвила, добывшая победу точным штрафным броском на исходе игрового времени. Джордан набрал 17 очков, но реализовал лишь семь из 14 своих штрафных бросков в матче, в котором вся команда показала лишь 36 %-ную реализацию бросков с линии.

Билл Гатридж, чей наметанный на таланты глаз высоко ценил Дин Смит, отправился в Уилмингтон в начале 1980 г., чтобы посмотреть на того, о ком все так активно судачат, но к тому времени, как он добрался до Джордана, «Лэйни Бакканирс» уже терпела одно поражение за другим, а сам Джордан несколько сдал и плыл по течению с командой. Понаблюдав за его игрой и отметив несколько точных бросков Майкла в прыжке, Гатридж сообщил Смиту, что у этого молодого таланта впечатляющая «физика» и восхитительная скорость, а также что он усердно старается на протяжении всего матча, но при этом слишком много времени тратит на попытки сделать точные броски, снижающие его общую эффективность. Гатридж сказал Смиту, что Джордан талант «недоенный». Однако было решено, что Джордан – явно талант уровня ACC и команде Каролины нужно внимательнее следить за его игрой. Смиту всегда не нравилось, когда общественность узнавала об игроках, которые были ему интересны, и ситуации с Джорданом это касалось в полной мере, однако восхищение, вызванное открытием столь перспективного таланта, все же стало достоянием публики.

Арт Чански, освещавший успехи Каролины в местной газете, был близким другом ассистента тренера команды Эдди Фоглера. «И хотя я был газетчиком, но хранил в секрете информацию, которой они со мной делились, – вспоминал Чански. – Я знал, что он у них на радарах и что они считали его куда более талантливым, чем он сам. Майкл просто надеялся получить где-нибудь стипендию. Он задумывался о том, чтобы пойти служить в ВВС. Вот насколько поздно он раскрылся. Играя за Лэйни, он просто летал ниже радаров. Когда Каролина начинала набирать в команду парней, она не просто привлекала всеобщее внимание к новичкам, но еще и повышала рейтинги молодых парней во всех списках рекрутеров. Порой это отрицательно сказывалось на игроках, потому что все считали их классными, а на деле оказывалось, что они были далеко не так хороши».

Рой Уильямс, ассистент тренера и выпускник Университета Каролины, первым был приставлен наблюдать за Джорданом, но не смог начать это делать из-за конфликта. По всей видимости, Уильямс дал кое-кому наводку, что «Тар Хиллз» проявляют некоторый интерес к Джордану. Он позвонил Брику Оттингеру, другу, выпускающему редактору брошюры о текущей конъюнктуре ACC, касающейся потенциальных новичков. «Рой сказал мне держать эту наводку в секрете, так как тренер Смит не хотел, чтобы о его интересе прознали журналисты, – вспоминал Оттингер много лет спустя. – Он сказал мне: «В Лэйни есть один парень, Майк Джордан. Тренер Гатридж трижды смотрел на его игру. Он исполняет 360-градусные данки как нечего делать».

Джордан не был в курсе небольшой шумихи, вызванной его персоной в среде авторов, писавших о возможных новичках баскетбольных лиг. Более того, он не знал о том, что Северная Каролина присматривается к нему, до тех пор, пока ему не рассказали о визите Гатриджа. Это сделал не Херринг. Скорее всего, тренер боялся, что его главная звезда из-за этих новостей начнет нервничать. Когда Джордан узнал о визите университетского тренера, он был одновременно удивлен и взволнован, а заодно получил заряд уверенности в себе, который несколько потух в связи с трудностями середины сезона, когда ему с трудом удавалось набирать очки.

«Я никогда не думал, что смогу играть в мяч в первом дивизионе, – говорил он о том периоде своего развития. – Я был очень счастлив от того, что хотя бы заинтересовал их, я был полон энтузиазма. Меня радовало, что я кого-то интересую».

Отчасти трудности, с которыми столкнулся Майкл на площадках, были связаны с тем, что тренеры соперничающих команд начали придумывать планы по его сдерживанию. Чем дальше распространялись слухи о нем, тем больше внимания в защите ему уделяли соперники, гораздо больше, чем в начале сезона. Джордану был брошен серьезный вызов: соперники подстроились под его игру. Ответ на вопрос о его таланте кроется в том, как он подстроился под тех, кто подстроился под него, – если так можно выразиться. Январь 1980 г. сменил февраль, а Джордан уже показывал, что подстраивается вполне удачно, что перед лицом сразу нескольких защитников он все же может вершить большие дела.

Так он преодолел первое серьезное препятствие в своей карьере. Использование видеозаписей в работе станет привычным делом в баскетболе лишь много позже, пока же тренерам соперничающих с Лэйни команд Конференции Прибрежной равнины второго дивизиона приходилось опираться лишь на собственную память и статистические выкладки по первому сезону Майкла в школьной команде. Но даже при этом Джордан предоставлял им и тренерам Северной Каролины много пищи для размышлений. Позднее, когда он будет играть в баскетбол на студенческом и профессиональном уровнях, его игра все чаще и чаще будет отправлять его соперников в комнату для просмотров записей его игр, где они будут смотреть их в надежде изучить его манеру и найти способ как-то ему противостоять.

Свидетельства Дина Смита и Роя Уильямса разнятся в том, как именно тренерский состав команды Северной Каролины отреагировал на Джордана после того первого просмотра его игры. «Билл Гатридж – выдающийся тренер, блестяще выбирающий таланты, – вспоминал позднее Дин Смит. – Увидев Майкла в первый раз, он сказал, что тот – игрок уровня ACC, но мы не были уверены, что хотим заполучить его в команду». В одном разные свидетели сходятся – тренеры Каролины хотели взять его в летний лагерь Смита, чтобы оценить, насколько он может им подойти.

Игра Джордана в заключительные недели сезона 1980 г. не дала им никаких поводов медлить с этим. Имея в активе семь побед (при пяти поражениях), школьная команда Лэйни отправилась в Южный Уэйн с Робинсоном и Экзамом в составе. Джордан был болен, а потому остался в автобусе, где тихонько лежал на задних сиденьях, о чем 17 лет спустя вспоминал ассистент тренера Рон Коули, отмечая, что Джордан смог победить болезнь и привести «Буллз» к победе над «Ютой Джаз» в финальном матче сезона NBA. В 1980-м он еще только обретал первое понимание своей невероятной способности концентрироваться и узнавал, как некоторые неудачи вроде болезни или незначительных препятствий на пути, могут эту концентрацию усиливать еще больше.

В тот вечер Херринг прибегнул к замедляющей тактике при игре в атаке, что почти позволило «Бакканирс» избежать разочарования в матче, которое все же их настигло (36: 34). Джордан набрал лишь семь очков (включая два точных попадания в концовке, которые уже ничего не решали), а большую часть очков команде принесли Шивер и Смит.

После этого Лэйни занесла в свой актив победу над Хоггардом, а после сошлась лицом к лицу с Кинстоном в очень открытой и результативной игре. За минуту до конца, при счете 51: 51, Херринг попросил тайм-аут и приказал своим игрокам расположиться по площадке в соответствии с четырехугольной расстановкой в атаке. В этот раз, однако, исход был другим. Ларри Джордан вышел со скамейки с мячом в руках и, увидев свободный коридор по центру, рванул туда и принес победу своей команде лэй-апом. «Братья Джорданы топят Кинстон», – гласил заголовок газеты Wilmington Star-News, вышедшей следующим утром.

«Ларри Джордан вышел на замену и сыграл здорово, – сказал Херринг спортивному журналисту Чаку Карри. – Нехватка игровой практики была его единственной проблемой».

Младший брат Ларри помог команде победить 29 набранными очками.

Потом было поражение от Нью-Берна, а затем очередная встреча с Голдсборо и Энтони Тичи, на этот раз в Уилмингтоне. Родные стены не помогли. Джордан по-прежнему испытывал трудности в матчах против команды из родного города своей девушки. В первой половине матча он набрал лишь два очка. В заключительных двух четвертях он компенсировал это 15 очками, чем помог своей команде отыграть 15-очковое отставание в счете. «Бакканирс» сумела догнать соперника, но не смогла его дожать, из-за чего Херринг после матча жаловался, что устал видеть, как его игроки смущаются соперников из Голдсборо и вновь им уступают. Поражение выровняло показатели побед и проигрышей Лэйни в том сезоне (9: 9) и сильно понизило шансы команды сыграть первый матч плей-офф дома.

После той игры настало время заключительной схватки с принципиальными соперниками из Нью-Хановер, состоявшейся в Уилмингтоне. Тренер Нью-Хановер Джим Хеброн изучал игру Джордана и соответствующим образом подготовил свою защиту к встрече с ним. Впрочем, последние четыре игры сезона покажут, как сильно выросла команда Херринга за это время. Тренер сумел вернуть баланс в атаку Лэйни. Джордан набрал 21 очко, пока игроки Нью-Хановер тщетно пытались его сдержать большим числом, но не меньше помощи оказали и Шивер, набравший 17 очков, и Майк Брэгг с 16 очками.

«Поп заслуживает большой похвалы», – сказал Хеброн после того, как Лэйни оформила победу.

Два вечера спустя Шивер набрал 24 очка, Джордан – 18, а Лэйни одолела Джексонвилл в Уилмингтоне. За этим последовала победа в День святого Валентина над командой из Восточного Уэйна, по ходу которой Джордан поймал ритм, что будет столь знакомым ему в последующие годы, ритм, который он сам будет называть «математикой» больших игр. Во втором периоде он набрал 15 очков из 22, завоеванных командой, в третьем добавил еще семь очков, а в четвертом приплюсовал к ним еще 11, поставив рекорд школы с 42 набранными очками за игру. В его игре было всего понемногу – бросков в прыжке, быстрых контратак, пара данков. Но что самое важное, его игра не обратила его партнеров в статистов. Шивер, открывавший в себе талант снайпера, играя бок о бок с партнером по «лошади», закончил игру с 14 очками в активе.

Следуя наводке Роя Уильямса, Брик Оттингер – журналист, освещающий баскетбольную тематику, – отправился в феврале 1980-го понаблюдать за той крупной победой Лэйни в игре против Восточного Уэйна. «Джордан был просто восхитителен, – вспоминал Оттингер. – Он просто неудержим. Когда ты видел игры, то думалось: «Как этот парень мог не попасть в команду годом ранее?» На самом деле Оттингер даже сказал своим друзьям в тот вечер: «Его тренер, должно быть, круглый идиот». Оттингер явно был впечатлен: «В следующем нашем выпуске – февральском от 1980 г. – я написал, что «вы, скорее всего, никогда не слышали имя Майкл Джордан, но этот парень обладает самым лучшим сочетанием атлетизма, баскетбольного мастерства и неосязаемого таланта среди всех представителей школьного крыла гвардии, которых я когда-либо видел».

Победа позволила Лэйни обеспечить себе третье место в Конференции 4А второго дивизиона, высшей классификации штата. «Голдсборо и Южный Уэйн – лучшие команды штата, и нет ничего постыдного в том, чтобы финишировать позади них», – сказал Херринг газете Star. Для Лэйни такое окончание регулярного сезона означало, что окружной турнир она начнет домашним матчем. Джордан вышел очень агрессивно и быстро был наказан за фолы, а потому ему пришлось со стороны наблюдать за тем, как его партнеры вновь демонстрируют командный баланс. Шивер набрал 17 очков, Джордан – 20, Лерой Смит – 13, а Майк Брэгг – 9; этого хватило, чтобы победить Хоггард.

Затем команда Лэйни отправилась в Дадли, на полуфинальную игру Округа II против Южного Уэйна, одной из ведущих команд штата Северная Каролина, имевшей показатели побед и поражений 21–2. В том году команде Южного Уэйна удалось выиграть чемпионат штата, а Линвуд Робинсон получил звание MVP турнира. «Бакканирс» едва не прервала в тот вечер спурт Южного Уэйна к чемпионству, решив сыграть вплотную зонную защиту 1-2-2, что позволило им перевести игру в овертайм. Тренер Южного Уэйна Маршалл Хэмилтон начал яростно тасовать защиту в попытке сдержать Джордана: прибегал к 3-2, «ромбу-1», персональной опеке, даже к прессингу на чужой половине площадки, к любым методам в попытке активнее прессинговать его. Джордан поначалу справлялся со всем этим и в первой половине набрал 12 очков, но смена защитных схем начала сказываться во второй половине и овертайме, за которые Джордану удалось набрать лишь шесть очков. Стратегия Хэмилтона сработала, а его команда сумела взять верх в напряженном матче – 40: 35. Сезон Лэйни закончила с показателями 13–11. Последняя игра, впрочем, стала документальным подтверждением того, что Джордан вырос и заматерел.

«Мы испытываем огромные проблемы со сдерживанием Джордана, но те же проблемы имеют и другие, – отмечал впоследствии Хэмилтон. – Столь классным игроком его делает терпение. Мы могли бы справиться с таким игроком, если бы он только бросал, – мы могли бы вынудить его бросать неточно. Но Джордан тогда перестает бросать совсем».

Тот сезон он завершил со средними показателями в 24,6 очка за игру и 11,9 подбора за матч. «Что еще я могу сказать о Майкле? – говорил по окончании сезона Херринг изданию Star-News. – Он хороший игрок, а я здесь многих повидал с тех пор, как в 1968-м команда Нью-Хановера взяла чемпионство штата. Думаю, он станет великолепным игроком. Он уже великолепный снайпер и бомбардир, а еще он не думает, что весь мир вращается вокруг Майкла Джордана».

Что еще лучше, у тренера стало появляться ощущение, что он помогает Джордану выстроить свое будущее. «Тренер Гатридж наблюдал за ним, – отмечал Херринг, – так что серьезные школы уже в курсе насчет него».