Глава 2. О пользе обиды
Утро я встретила в обществе сапфира. Он лежал рядом, подпирая голову рукой, и смотрел на меня, спящую. Его наполненный нежностью взгляд быстро согрел моё сердце и заставил его биться чаще. И в то же время… мои губы дрогнули в улыбке. Как же… Нашёл себе редкий экспонат. Посадил в банку, запечатал и любуется теперь.
— Я помню о твоём обещании, — тихо произнесла я в ответ на его лёгкий поцелуй.
Фациес тут же слетел с кровати, чертыхаясь, развернулся:
— Проснуться не успела, опять за своё. Давай-ка, сначала, позавтракай хотя бы.
Его реакция мне не понравилась. Обещание поговорить не значит отпустить. Ведь если разобраться, я полностью нахожусь в его руках. От Фациеса не спрятаться и не скрыться, пока самому не надоест. Никаких вариантов для меня, кроме смирения с навязанным положением, даже не существовало. Пусть этот мужчина нравился мне, и он заботился обо мне, но Каус мог распоряжаться моей жизнью так, как считал нужным для меня, а вернее себя. Как решит, так и будет. И никто ему не указ. И сбежать не получится. Только если на Растабан. А туда как раз и не хотелось.
Через полчаса я сидела на кухне и пила свежевыжатый апельсиновый сок, наблюдая за манипуляциями Лайна с тушкой мяса неизвестного мне шестилапого животного. Фациес ушёл размяться на теннисный корт. Об этом сам сказал Лайну, чтобы тот сообщил мне. Каким образом Каус там упражнялся один стало неимоверно интересно, поэтому я довольно быстро поглотила весь завтрак и направилась на выход.
И уже на спортивной площадке в изумлении застыла от увиденного. Каус играл не один, а в паре с каким-то мужчиной. Высокий и стройный блондин с правильными чертами лица был настолько хорош собой, что, казалось, будто сошёл с картинки модного женского журнала. Сомнений не было — незнакомец такой же сапфир.
Я наблюдала, как мужчины хорошо управляются с мячиком, не давая спуску друг другу. Они стали бы украшением любого турнира, пожелай принять в нём участие. Мужские загорелые тела блестели от выступившего пота и выглядели очень сексуально, играя мускулами. Я засмотрелась на прекрасное зрелище, раскрыв рот от удовольствия, и, в конечном счёте, привлекла их внимание. Они прервали игру и направились ко мне. Блондин с пронзительно голубыми глазами обаятельно улыбнулся, с нескрываемым интересом меня разглядывая, за что тут же получил тычок в бок от Кауса. Их поведение ничем не отличалось от поведения двух молодых пацанов из соседней школы. А это, на минуточку, бессмертные динозавры… Знал бы кто, что они вот так спокойно играют в теннис, разгуливают как обычные люди, ни за что бы не поверил.
— Шер Архернар, — представил мне блондина Каус. — Верный друг и помощник.
— Евгения, — я поняла, что должна подать руку, к которой тут же галантно приложились губами.
— А я то думаю, кто украл нашего императора, — пошутил Архернар с искренней улыбкой, сразу располагая к себе. Открытый, доброжелательный взгляд, светлое лицо, поведение сразу внушали доверие к этому мужчине.
— Я его не крала, — парировала я. — Скорее, наоборот, — шутя пожаловалась на Кауса.
— Каус тебя украл? — в глазах Шера мелькнуло недоумение.
— И держит взаперти, — поддакнула я, с удовольствием наблюдая за реакцией «главного» сапфира.
— Еня не успела выбраться из передряг, как уже собралась обратно в общество. Остров ей не нравится, — разворчался Фациес, явно оправдывая своё поведение, легко прижимая к себе.
— Не держи её, Каус. Евгения — аморф. Она с лёгкостью может перемещаться в пространстве, также, как и мы. Сегодня здесь, завтра там… И далеко от тебя всё равно не уйдёт.
Тихая поддержка друга Кауса меня обрадовала. Какой же он классный! Понимает с полуслова… Видимо счастье на моём лице оказалось настолько явным, что это не очень понравилось Фациесу. Он одарил нас обоих недовольным взглядом и холодным официальным тоном попрощался с Архернаром:
— Пожалуй, Шер, тебе пора. Уверен, мы сами разберёмся.
Красавчик-друг улыбнулся белоснежной сияющей улыбкой, от которой у любой женщины захватило бы дух, и спокойно распрощался:
— Ухожу-ухожу. Спасибо за партию, Каус, — и обратившись ко мне добавил нечто, что заставило меня слегка смутиться от открытой «дерзости». Сомнений, что это «шпилька» в адрес Фациеса не было. — Приятно познакомиться, милая и красивая девушка. Жаль, не я первый узнал о такой красоте. Сам бы украл тебя и спрятал ото всех.
— Шееер, — чуть ли не прорычал Каус, теряя терпение. Его потемневший взгляд и тяжёлое дыхание говорили сами за себя.
— Это чувства, друг, — засмеялся Архернар, — и ревность, — и растворился в воздухе, хитро подмигнув мне на прощанье. Только что стоял и исчез, словно его и не было никогда.
— Он специально тебя задел, — ухмыльнулась я, наблюдая за Каусом, который быстро вернул самообладание.
— Знаю, — просто ответил он, — но иначе бы Шер не ушёл. Любит флиртовать с красивыми женщинами, а ещё любит доводить меня, указывая на слабости.
— Слабости?
— Конечно… Разве ты ещё не поняла, — сапфир привлёк меня к себе, пытаясь отыскать мои губы. — Ты стала моей слабостью…
— Каус? — я увернулась от поцелуя.
— Да, мышка моя, — мужчина прижимал меня к себе, вдыхая запах моих волос.
Запах его тела волновал моё обоняние. Никогда не думала, что мускусный аромат с примесью сандала может быть таким… таким… дразнящим.
— Хочу вернуться в общество. Продолжить учёбу, видеть своих друзей, — я пыталась отстраниться от сапфира, чтобы взглянуть ему в глаза. Ни в коем случае не нужно давать ему уходить от темы, продолжая ласки… Иначе… Иначе это будет чревато последствиями и причиной отложить разговор на неопределённое время.
— И на кого ты хочешь учиться? — пытливый, серьёзный взгляд Фациеса проникал глубоко в душу, вызывая на откровенность.
— Стану юристом, например.
— Та-ак. И зачем такой хорошенькой головке задумываться о праве?
— Хочу защищать более слабых.
— Похвально. Адвокатура, значит, — задумался Каус. — И кто для тебя более слабый? Чьи права будешь защищать?
— Линеров. Добиваться смягчения законов.
Каус выпустил меня из объятий и отошёл на шаг. Иронично прищурился… Так, как смотрят на дитя, внимательно изучая. Его брови дёрнулись вверх, а на губах появилась улыбка.
— Ты серьёзно? Собралась отстаивать права тех, кто всегда будет не у дел?
— Всего-то надо, чтобы ты смягчил в отношении невинных людей законы, — я предложила альтернативу и чётко поняла, что мы «по разные стороны баррикад».
Император меня не понимал, ничего не хотел знать и принимать… Ему было абсолютно безразлично на тысячи людей запертых на Растабане.
— То есть ты опять собралась идти против моей власти? — спросил с любопытством, как спрашивают букашку, у которой появилось сознание и желание изменить мир.
— Если понадобится…
— Нет, — жёстко отрезал Каус и сделал шаг мне навстречу, а я отступила назад.
— Что, нет?
— Тебе ни к чему этим заниматься. Всё будет бесполезно.
— Погоди… — обескураженно произнесла я. — Как это бесполезно?
— Ничего меняться не будет.
— Эти люди безопасны для Империи, находятся в ужасных условиях… Это жестоко по отношению к ним! — но моё восклицание вызвало очередную усмешку императора.
— Это не жестокость.
— А что тогда? — с жаром спросила я.
— Рациональный подход.
Не было предела моему возмущению. Рациональный подход? Император называет рациональным подходом держать тех, кто не угоден обществу в ужасных условиях, продолжая отправлять туда новые и новые жертвы? Любовь — она ведь неконтролируема, и отношения между расами возникали и будут ещё возникать, после того как открыли измерения… Он что, серьёзно? Мне кажется, но я побледнела от гнева, закусила губу лихорадочно размышляя. Он мне отказал?
— Когда я смогу вернуться на учёбу, — я задала вопрос тихим голосом, надеясь, что говорю спокойно.
— Учиться на юриста? — хмыкнул Каус. — Никогда. Пустая трата времени.
— И какую участь ты мне готовишь? — скептично спросила я, чувствуя, как подкатывают к горлу рыдания от собственного бессилия.
— Ты проведешь своё время со мной… Я покажу тебе много интересного, — спокойно произнёс император. Ну точно объявляя волю.
— А я… — задохнулась я… — Не хочу… проводить… время… с тобой!
И тут меня прорвало. Не-е-ет! Я заставлю его считаться с моими желаниями. Сама не заметила, как оказалась в объятьях сапфира, но дёрнулась в сторону, вырываясь из сильных рук. Ринулась на виллу с одним желанием — спрятаться! Может быть, получится уединиться от него в комнате… Да хоть в шкафу! Не знаю как, но найду способ не видеть его и не слышать. И тут же носом уткнулась в мужскую обнажённую грудь. Мой нос! Я ж его чуть не разбила! Стальные мышцы для меня оказались жестокой преградой. Всхлипнув, вцепилась в нос и разревелась от обиды. Не столько было больно, сколько поняла, что от него не сбежать.
— Еня! Ты чего? — Каус подхватил меня на руки. — Больно?
Скажите, пожалуйста, обеспокоился. Я замотала головой, рыдая ещё сильнее, выплёскивая из себя всё накопившееся за последнее время. Ну и плевать, что сейчас моё лицо раздует шариком и нос распухнет, и глаза будут красные. Может быстрее надоем ему. Увидит «красавицей» и бросит, оставит в покое. Но Каус прижал меня к себе ещё крепче и понёс куда-то. Я начала колотить его кулаками куда придётся, желая только, чтобы он выпустил меня. Бесполезно. Чурбан бесчувственный! Деревянный!
— Отпусти меня! Видеть тебя не хочу! — тщетно пыталась вырваться из его рук. — Куда ты меня тащишь?
Его молчание вообще раздражало. Как и он сам. В конце концов, уткнулась в его грудь, когда смирилась со своей беспомощностью, продолжая всхлипывать от обиды.
Через несколько минут моего уязвлённого носа коснулся нежный цветочный запах. Кожу обожгло лёгкой прохладой и горной свежестью. Я оторвалась от Кауса, чтобы увидеть куда он принёс меня. Чурбан бесчувственный, наконец, опустил меня на землю, обнимая сзади, и перед моими глазами предстала сказочная картина.
— Прибыли, — сказал он. — Думал, настроение у тебя будет веселее, когда покажу тебе это место.
Думал он… Сам же виноват, довёл меня. Не буду с ним разговаривать. Буду молчать как рыба. Но я уже восторгалась в душе от вида, открывшегося моему взору.
Яркий свет, пробивавшийся сквозь небольшие отверстия в скалах, освещал естественную пещеру мягко и неназойливо. Мы стояли на внушительной площадке, украшенной гирляндами белых цветов, посреди изумрудного озера. Широкие ступеньки высеченные из камня уходили вниз под воду. От чистоты и глубины цвета водоёма кружилась голова. Солнечный свет отражался от зеркальной глади, создавая неповторимый эффект сияния.
— Мне всегда нравился этот грот. Это термальное озеро, защищённое от океана. Хотел пообедать с тобой здесь сегодня, искупаться.
Я молчала. Обиделась же. Хотя мои руки уже чесались от желания потрогать воду и убедиться в том, что она тёплая. Он прижал меня к себе чуть сильнее.
— Еня. Послушай. Ты, конечно, можешь идти учиться на кого хочешь. Но бороться с системой — это глупо. Особенно это глупо, когда тот, кто её создал находится рядом с тобой большую часть времени и не собирается ничего менять.
Я снова молчала, отворачивая голову. Значит, дура. Хорошо, пусть такая. Капля камень точит. Я чётко знала, чего хочу. Учиться, добиваться поставленных целей. Уметь обосновывать свою позицию, чтобы изменить мир к лучшему. Не войной, а мирным способом. Очень хорошо осознавая, что рядом со мной тот, кто управляет системой. Но он относился ко мне как к ребёнку, принимая все мои устремления как блажь. И тем сильнее хотела ему доказать, что вполне осознанна и мудра. Достаточно для того, чтобы понимать, как жесток рационализм в отношении невинных людей.
— Распоряжусь, чтобы тебе дали пропуск на любой факультет, в любое место. Тебе никто не будет строить препятствия с выбором деятельности, как представителю элитной группы А.
Я не ослышалась? Он что сейчас серьёзно? Отступила на шаг и развернулась к нему. Непроизвольная улыбка осветила моё лицо и не осталась незамеченной.
— Что ты сказал?
— Ну вот, а я уже думал ты разговаривать разучилась, — рассмеялся Фациес.
— А сразу нельзя было сообщить о своём согласии?
— Нет, надеялся, что передумаешь или смиришься…
И эти слова лишь подтверждали его намерения строить мою жизнь лично, правдами и неправдами навязывая волю. Сколько раз ещё мне придётся отстаивать свою позицию лоб в лоб? Типичный диктатор нуждающийся в перевоспитании… Или он перевоспитает меня?
— Но у меня есть одно условие, — продолжил Каус.
— Какое?
— Ты будешь жить здесь, на острове. Со мной.
— Легко, — я согласилась, не раздумывая.
Пожалуй, для меня это было самым приятным и простым решением. Обладая чудесной способностью в секунды менять пространство — отдых на острове вне мегаполиса может быть лучшим подарком, но радостный блеск в глазах Кауса меня удивил. Неужели он думал, что я хочу уйти в общество, в привычный мир, пользуясь возможностью с ним не общаться? Вот это открытие!
— Но и у меня есть условие, — светлая мысль пришла мне сразу, когда я поняла, что сапфир пошёл на уступки.
— Это какое?
— Никто из людей не должен знать, что мы вместе.
— Это ещё почему? — Каус нахмурился. Моё предложение ему не понравилось.
— Потому что от меня начнут шарахаться как от чумной, боясь навлечь на себя твой гнев, и вообще…
Фациес смотрел на меня с подозрением, прищурив глаза. Медлил.
— Не могу тебе это обещать, но постараюсь не привлекать внимание.
— Спасибо, — скромно потупила я глазки, еле сдерживая улыбку победы.
Я сделала несколько шагов, присела на корточки, чтобы прикоснуться к воде. Тёплый естественный бассейн притягивал красотой и необычностью. Недалеко раздался громкий всплеск, и через несколько секунд я увидела довольного сапфира, выныривающего рядом и протягивающего мне руку.
— Присоединишься ко мне?
Долго меня упрашивать не пришлось. Я расстегнула несколько пуговиц и лёгкий сарафан упал на каменные плиты к ногам, обнажая тело. Мужской взгляд наполненный восхищением оказался стимулом продолжить раздевание. Медленно я избавилась от бюстгальтера, следя за тем, как синеют глаза сапфира.
— Иди же ко мне… — нотки нетерпения подсказали, что направление выбрано верно.
— Не-е-т, — с придыханием произнесла я, разрешив себе поиграть.
Плавным движением прикоснулась указательным пальцем к своей щеке, постепенно подводя его к своим губам, слегка запрокидывая голову, чтобы показать ему шею. А затем прикусила его зубками и вытащила облизывая. Мои хитрая улыбка и озорной пристальный взгляд подсказали ему, что это ещё не всё.
— Енья-я…
И я чётко услышала надрыв в голосе из-за чуть более глубокого выдоха мужчины. Это меня завело ещё больше. Не спеша провела руками по телу, приласкав грудь, животик, затем спустилась вниз, позволив пальцам скрыться за тканью трусиков, чтобы найти чувствительную горошину, обжечься волной ощущений, которые подарила мне эта чувствительная точка, и двинуться дальше, раздвигая складочки, ко входу в самое сокровенное. Затем подцепила кружево и начала его потихоньку стягивать, открывая ему вид на ласкающую себя. И закрыла глаза. Это стало последней каплей.
— Какая же ты красиваая, Еньяя — с вожделением рыкнул сапфир, вылетая из воды, чтобы окончательно сорвать с меня последнюю деталь, схватить покрепче и утянуть за собой в изумрудную прозрачную воду. Он крепко сжимал меня в объятиях, прислонив меня к отшлифованной неизвестными мастерами стенке естественного бассейна.
Ничего себе завёлся… Несказанное удовольствие чувствовать над ним свою власть… Его руки неистово исследовали моё тело, заставляя плавиться не столько от приятного тепла воды, сколько от жара, вызываемого страстными прикосновениями.
Но не-ет, мы ещё поиграем. Несмотря на то, что хотелось ему отдаться уже через несколько минут его горячих нежностей, я нашла в себе силы, чтобы остановиться.
— Этот грот находится на острове?
— Да-а…
Он опалял дыханием мою шею, мягко касаясь её кожи губами, и спускался вниз, к плечам… Страстно целуя грудь и играя с сосками, всё больше обострял желание покориться ему.
— Почему я раньше его не нашла?
— Каакая ты неежная, девочка, — шептал Каус.
— Погоди, пожалуйста, — просила я, мягко высвобождаясь из его рук, отплывая чуть в сторону.
— Не могу…
Немного растягивая слова, Каус догнал меня в воде, чтобы на этот раз обхватить сзади и прижаться.
— Отпусти… — и в эту секунду понимаешь бесполезность всех попыток избавиться от сапфира. Легче дать всё о чём он попросит, чем настоять на своём. Но надо попробовать…
— Ты разве не чувствуешь моё влечение к тебе?
Он целовал мой затылок, откинув в сторону волосы, и я чувствовала его твёрдое горячее влечение своим бедром, что настойчиво прижималось ко мне, убеждая в серьёзности намерений взять своё.
— Ты нетерпелив, — я предприняла ещё одну бесполезную попытку уплыть от мужчины в сторону, и вновь оказалась пойманной.
— Нет, моя девочка. Терпелив… Но и этому приходит конец…
Голодный блеск в глазах, еле сдерживаемая синева, его страстный шёпот и учащённое дыхание дали мне понять, поблажек не будет. Его жадные поцелуи развеяли последние сомнения. Я запустила руки в его волосы, сдаваясь на милость победителя с тем, чтобы уже через несколько секунд почувствовать наше слияние. Он входил в меня настойчиво, заставляя раскрываться навстречу. Интенсивными толчками заполняя меня до самого дна, глубоко и уверенно. Я пробовала отдалить наступление разрядки, сдерживая нарастающее сладострастие, но погружалась в темп.
— Да, Каус! Ещё, ещё! — и требовала от него насыщения, заставляя усилить напор.
А он… Он будто радовался моим призывным стонам, казалось увеличивая глубину погружения и свой размер. И тишина грота окончательно нарушилась кульминацией нашей забавы в виде общих судорог наслаждения и моего радостного протяжного стона, вернувшегося лёгким эхом чуть позже.
Потом мы плавали и сидели на ступеньках в воде. Я опиралась на Кауса спиной, полулёжа на нём, как в кресле, рассматривая прекрасный вид. Он нежно ласкал меня, рисуя на коже невидимые узоры. Шло время, мы отдыхали, пока я не поняла, что голодна. Собственно, пора выбираться из пещеры, у которой не было выхода. Развернулась к нему лицом, глядя в выразительные и уже такие обычные глаза.
— Чего-нибудь бы перекусить… — закапризничала в шутку, зная, что не останусь без внимания.
— Пойдём, — сказал Каус и быстро поднялся вместе со мной. Протянул руку, предлагая идти за ним.
Отвесная скала на противоположном конце площадки ничем не отличалась от других стен. Однако она оказалась с секретом. Каус прикоснулся рукой к шероховатой выемке и стена, превратилась в дверь, откатилась в сторону, открывая широкий проход.
— Надо же… — Вспомнила я старую сказку. — Сим-сим откройся… Внутри, наверно, сокровища?
— Ты моё сокровище, — он подтянул меня к себе ближе и поцеловал.
— Но ты же не злобный тролль, — засмеялась я. — И не запрёшь меня в этой пещере навечно? — вспомнила несколько сказочек, которые до сих пор рассказывали детям.
— Нет, конечно, — улыбнулся Каус, заводя меня внутрь. — А сим-сим — это что? — На миг сапфир задумался, словно считывал информацию. — Сказка?
— Да, про волшебную пещеру и разбойников.
— Повезло кому-то из простых увидеть творение сапфиров, — сделал вывод Фациес. — И оно сразу стало легендой.
Просторное помещение внутри оказалось мягко освещено дневным светом, проникающим сверху. Запрокинув голову, я увидела голубое небо над головой и красивое белое облако, похожее на кудрявого барашка, проплывающего мимо нас. В центре пещеры стоял накрытый небольшой ротанговый стол и пара таких же кресел. Он подошёл к креслу, и тут же моих плечей коснулась лёгкая ткань шёлкового халатика. Надо же, даже об этом подумал, хотя здесь было на порядок теплее, чем возле источника. Какая внимательность… Потом оделся сам и помог удобнее разместиться за столом.
— Как это здесь оказалось? — не было предела моему восхищению.
— Когда хочешь удивить и порадовать — всё возможно. Хочешь вина?
— Белого?
— Можно и белого.
В его руках появилась бутылка, и спустя минуту, я пробовала сладкий виноградный нектар, закусывая нежным сыром и такой же чудесной рыбой.
— Откуда это чудо?
— Как же… — улыбнулся сапфир. — Лягуд постарался, после того, как получил указание подготовить всё для небольшого пикника.
Под внимательным взглядом Кауса и такими же дотошными вопросами мне пришлось рассказать ему о Мари и своих родителях, о детстве и квартире, в которой я жила до генерального теста. Казалось, но мужчина пытался выведать все мои тайны, прежде чем по-настоящему отпустить.
— Кто для тебя Эмиль? — громом в ясном небе прозвучал очередной вопрос, заставив меня собраться.
— Мы хотели пожениться…
— Ты его любишь?
— Нет, — качнула отрицательно головой и заметила, как просветлело лицо сапфира.
— Любила?
— Не уверена. Думала, что да. Но он женился на другой, едва потерял меня, — я кисло улыбнулась, вспоминая недавнее прошлое.
— Он тебя недостоин, Еня, — твёрдо сказал Каус. — И запомни. Ты — моя. Рядом с тобой я не потерплю ни одного мужчины, ни одного комплимента и ни одного намёка на какое-нибудь ухаживание. Сразу предупреждаю, чтобы не обвиняла меня потом в излишней жестокости.
Хорошо я сидела. Стояла бы — упала с грохотом. Это что же, мне теперь «дружить» только с женщинами? Вообще-то, приятелей мужчин у меня было хоть отбавляй.
— Понимаю, что будет сложно избегать мужского общества, — он продолжал со всей серьёзностью, — да это и не нужно. Но если хочешь, чтобы я держался в тени, общение с ними должно быть только по необходимости.
Вот так вот. Отпустил, но тут же ограничил. Не доверяет, с толикой грусти отметила всплывшее между нами ещё одно обстоятельство. Ну ничего, главное выбраться отсюда.
— Хорошо, — ласково улыбнулась ему, заметив в его глазах уже знакомый прищур.
— Как-то ты легко согласилась…
— Могу я вернуться в город завтра?
Ответом на вопрос были воздетые к небу глаза Фациеса и качание головой.
— Неисправима…
— Это да?
— Да, — он улыбался, какой-то не очень довольной улыбкой, пока я допивала остатки вина в честь благополучного завершения диалога.
