Глава 10. Коса на камень
Бывает ли состояние абсолютного счастья? Бывает. Его осознаёшь, когда радость не покидает тебя даже во сне, превращаясь в радужные сказочные сны. Его чувствуешь, когда открываешь утром глаза и понимаешь, что жизнь удалась.
Утро наполненное счастьем началось в день, когда я поняла, что полюбила… Полюбила влиятельного, властного сапфира, который любит меня…
— Привет, — и нежный поцелуй в губы подсказывает, что это не сон.
Я улыбаюсь ему, замечая россыпь свежих полевых цветов на простынях, и понимаю, что не растут эти цветы на острове. А значит, их собирали специально для меня, где-то на другом континенте. И нежный аромат ромашек, иван-чая, белых и фиолетовых колокольчиков отправляет меня сразу на несколько сотен километров к родному дому. Туда, где когда-то у бабушки прошло моё детство.
— Может ты сегодня прогуляешь университет? — предлагает мне Каус, хитро улыбаясь. И замечаю в глазах хищный огонёк. — Мы найдём занятие поинтереснее…
Знаю я, эти его интересы. Я нежно касаюсь губами его переносицы и отрицательно мотаю головой. Ещё месяц прогулов и можно начинать всё заново. В новом учебном году.
— Подождёшь до вечера!
— Это очень долго, — ворчит он, наблюдая за тем, как я выбираюсь с кровати. И не удержавшись, ловит, и укладывает обратно, подминая под себя. Начинает страстно целовать, запуская пальцы в мои локоны, ласкает голову. И, очень скоро, огонь вожделения сосредотачивается внизу моего живота, превращаясь в пламенную воронку, требующую удовлетворения.
— Отпусти! — притворно хмурясь, требую свободы.
— Нет!
— Раздавишь же! — еле сдерживая улыбку, применяю хитрость и хватка слабнет.
Я сбегаю в ванную, чтобы привести себя в порядок под весёлый смех Кауса. Быстро одеваюсь и втайне надеюсь, что строгая блузка и юбка-карандаш покажут ему мой серьёзный настрой.
Пожалуй мне удаётся это и сапфир оставляет попытки уложить меня в постель, даря взгляды полными восхищения. Я смотрю на него и тороплюсь сбежать, понимая, что ещё чуть-чуть и мой бастион рухнет и тайное желание оказаться в его объятьях сбудется как минимум ещё на целый день.
* * *
После завтрака, трижды пообещав неугомонному сапфиру не задерживаться, я переместилась в квартиру подруги, порадовав любимую соню хорошенькой встряской.
— Вставай, Мари! Ну же.
— Не хочу, — разбурчалась подруга, пряча голову под подушку.
— Мари Синица, если не проснёшься сама, то жди ведро воды себе в кроватку, — смеялась я. — Тебе ещё с прошлого раза полагается!
Угроза ли подействовала или недостаток воздуха под перьевым наполнителем подушки, но недовольное, сморщенное от вредности лицо Марии показалось наружу, а чуть позже она вся, деревянно-спящая удалилась в ванную комнату, чтобы выбраться из неё минут через пятнадцать в собранном, и вполне себе свеженьком виде.
— Кофе хочу!
Я зашла на кухню и поразилась:
— Мари! Какая красота. Откуда? — Перед моими глазами в вазе стоял красивый букет. Нет, букетище! Шикарных разноцветных гербер!
— Не знаю, — Синица пожала плечами, но по её лицу видно, как она довольна. — Прислали с посыльным.
— А записка есть?
— Нет. Ничего. Это как раз и печально.
— Тайный покло-о-онник… — Многозначительно вскидываю глаза наверх и смеюсь.
— Это точно! — поддерживает меня Мари, допивает кофе, и мы летим в университет.
Открыв учебный профиль, начинаю улыбаться, когда вижу лицо Кауса, вспоминая события прошедшей ночи и только позже замечаю, что во вкладке предупреждений нет ни одного активного. Все три выделены тусклым цветом, как просроченные.
Время пролетело незаметно за лекциями о правах человека в измерениях. Полезная штука. Как раз на практике я ими и занимаюсь. Пары закончились, когда в ухе раздался тихий треск орейле.
— Егор Белый.
— Включай связь, — я попросила, сбрасывая пару ручек и блокнот в сумку.
— Евгения. Добрый день, — довольный голос адвоката поднял настроение. — У меня хорошие новости, подъезжайте в офис. Буду ждать.
Примерно через полчаса я сидела напротив Егора и знакомилась с подготовленными материалами, прямиком доставленными с Растабана. Я перебирала фотографии, смотрела видеозаписи об условиях жизни жертв режима Фациеса, читала истории в письмах о сломанных судьбах и первые статьи журналистов, которые по праву могли бы совершить переворот в истории. Права ли я была, приняв решение действовать подобными методами? Может, и нет. Уверенность снова пошатнулась, но я не видела иного способа привлечь внимание императора к проблемам линеров. Все мои ранние попытки отметались Каусом, как пустая шелуха от семечек. Я знала, что рискую отношениями с ним, но другого выхода не было.
— Хорошая работа, — я была довольна. — Необходимо как можно скорее начать размещение материалов в сети.
— Как только материалы пройдут проверку редакторами, — кивнул Егор.
— Надеюсь удача нам поможет, — вздохнула я, — и всё закончится благополучно для всех сторон.
— Бетельгейзе и Дифда готовы подписать контракты на продажу, — продолжал вводить меня в курс дел Егор. — Шахривар считает, что цена которую мы предлагаем низковата.
— Предложите лягудам двойную цену.
— Тогда завтра можно будет провести сделку с теми, кто согласен.
— Договорились.
Егор встал дивана и пристально посмотрел на меня. Казалось, что он хочет сказать мне что-то ещё. Но… Он подошёл к столу, положил бумаги, снова их взял, помял в руках. И снова их бросил на место. Мужчина явно не решался завести разговор и был явно обеспокоен. Ещё немного и я сама брошусь к нему, чтобы навести беспорядок на его рабочем столе. Ведь явно что-то случилось!
— Что? — едва ли не вскрикнула я. Мой непонимающий взгляд был достаточно красноречив.
— Извините, Евгения, — выдохнул Егор. — Но это личный вопрос. Позволите?
— Говорите уже, пожалуйста — взмолилась я. Он начал меня пугать.
— Ваша подруга… Мари…
— Что с Мари? — вскинулась я.
— Не волнуйтесь, — виновато улыбнулся адвокат. — Надеюсь с ней всё порядке. Я… ммм, — он запнулся. — У неё есть парень или муж? Отношения?
— Фууух, — я выдохнула с облегчением, взяла свою чашку с чаем и сделала глоток. — Насколько знаю, сейчас, у неё никого нет, — осеклась, — но если вы не поторопитесь, то опоздаете. Ей уже дарит цветы какой-то тайный поклонник, — и увидела, как улыбнулся Егор.
— Пожалуй, этот тайный поклонник перед вами.
— Вот как…
— Евгения, благодарю! Вы только что подарили мне надежду добиться успеха у такой красивой девушки как Мари… Никак не могу выбросить её из головы… — мечтательно произнёс Егор. — Она такая…
— Так почему бы вам просто с ней не поговорить? — я удивлялась.
— Вы правы, — кивнул мужчина. — Так и сделаю, не откладывая. Не хотел ей доставлять беспокойство.
Никогда бы не подумала, что успешный мужчина может настолько быть скромным в отношениях с женщинами. Он себе даже представляет насколько Синица будет счастлива, когда он появится в её жизни. С другой стороны, Егору не помешает помучиться в ожидании неизвестности. Тем красивее могут быть ухаживания.
— Попробуйте, — я улыбалась, искренне радуясь за подругу. Мир расцветал красками и это было замечательно. Распрощавшись с юристом, я переместилась на остров, чтобы побыстрее оказаться в объятиях Кауса.
Альферац. Каус Фациес.
Вызов с измерения Солнца прошёл ярко-красным. Самый высокий уровень опасности. Цвет чрезвычайной ситуации. Моё хорошее настроение вряд ли что-то могло испортить, но проблема требовала решения. Ничего не оставалось делать, как отправляться прямиком к наместнику. Лицо правителя измерения, коренастого человека в жёлтой сутане, специально надетой в честь встречи со мной, выражало раболепие и страх.
— Император… — Его голос срывался. Он смешно морщил нос и хмурил брови.
— Что за срочность?
— Разведывательная служба донесла информацию. Готовится массовая диверсия противоречащая государственному режиму через средства массовой информации.
Нашёл чем удивить. Я это знал и давно. Интересно, что там задумала Евгения.
— Показывайте.
Перед моими глазами тут же оказалась кипа бумаг, беглого взгляда на которую стало достаточно, чтобы оценить масштабы и профессионализм подготовки. Агенты проникли на Растабан, чтобы раскопать всю грязь, которую развёл Рас Фард. Самое мерзкое, что припишут происходящее не ему, а мне. Императору Каусу Фациесу.
И я как раздвоился. С одной стороны преисполнился гордостью за свою девочку. Провернуть такую работу нужно обладать хорошими везением и организаторскими способностями. С другой стороны начал негодовать. Она не только не успокоилась после предупреждения, но казалось удвоила усилия, чтобы достичь желаемого. Пусть даже ценой моего гнева, вновь ставя под удар мои авторитет и власть.
— Закрыть все каналы доступа, — не думал, что мой голос будет звучать так раздражённо.
— Есть ещё кое-что… — запнулся человек.
— Говори! — Он явно испытывал моё терпение.
— Готовятся контракты на покупку порталов в других измерениях. Бетельгейзе и Дифда дали согласие.
— Перекройте финансовые потоки. Больше никаких сделок! — приказал я и прервал связь.
Девчонка всё-таки вывела меня из себя. Мало ей игр на Солнце! Она решила устроить восстание во всех измерениях. А там и братцу на руку. Любое волнение в правящих кругах, в народе может привести к смене власти. Рас только того и ждёт. Не бывать этому! С Евгенией будет как минимум серьёзный разговор. Деймос! И, зная её упёртый характер, новая ссора. Так некстати сейчас. Только всё наладилось и разрешилось!
В тот злополучный вечер мне пришлось принять самое сложное решение в своей жизни. Я смотрел в серые глаза своей девочки, наполненные усталостью и раздражением. Она хотела от меня избавиться, а я ждал её последних слов как приговора. Приговора для своей любви к ней, и сильно разозлился, когда осознал, что львиная заслуга во всём Раса. Они провели целый день вместе, и одной бездне известно, что он делал для того, чтобы настроить её против меня. Наговорил ей лишнего. Дифда. Минерва. Опять всплыл призрак из прошлого.
Даже и не предполагал, какой далёкой станет для меня та история, но благодаря этой ситуации появилось осознанное желание увидеть любовь в глазах Евгении. Добиться полной взаимности, которой не было. Зато были усталость и раздражение… Словно и не было тех нескольких дней на острове и Бетельгейзе, где она была моей и радовалась этому, отдаваясь отношениям без остатка.
Мне пришлось смириться. Если любишь — отпусти, и я отпустил. Ушёл и не сдержался, когда захотел вновь увидеть любимое лицо и услышать нежный голос. Глупая причина, с которой сразу разобрался на месте, показалась весомым поводом. Она могла бы учиться там хоть всю жизнь и никто бы слова ей не сказал, но в этот момент, она показалась мне самой стоящей для встречи. Надеялся, что увижу в её глазах радость, но понял, что ничего не изменилось. Между нами выросла стена. А может, всегда была, только я не замечал, и тогда ушёл окончательно, продолжая надеяться, что она одумается, всё поймёт и позовёт.
И дождался. В последний момент из океанской пучины. Как она там оказалась? Почему? Вытащил обессиленное хрупкое тело из воды, понимая, что едва ли не потерял её навсегда. Шептал ей слова любви, обуреваемый страхом за её жизнь, который отступил сразу же, как только услышал слова, пожалуй, самые лучшие слова за всю мою жизнь.
— Тебя тоже, — вторил мне её ласковый голос.
— Повтори! — потребовал, чтобы убедиться что не ослышался… И нежной музыкой в душе отозвались её слова.
— Я тебя тоже… люблю…
Она поняла, разобралась… и ради этого стоило вновь пройти все трудности, что были между нами. Я лишь сильнее прижал её к себе, чтобы чуть позже оставить позади все наши разногласия и проблемы, согревая своим теплом. Свершилось.
Но впереди тяжёлый разговор. Разговор с любимой, которую хочется беречь от невзгод. Он приведёт к очередным неприятностям и поводом будет власть и ответственность возложенная на меня от которой я никогда не смогу отказаться. Во благо миллиардов тех, кто живёт в режиме семьи Фациесов.
Евгения. Остров. Измерение Солнца.
Кауса ещё не было. На вилле тишина и порядок. Похоже мои друзья ушли на море всем семейством, устроив себе законный выходной. Я поднялась в спальню, переоделась в более удобную одежду и отправилась на кухню, чтобы перекусить чем-нибудь из запасов Лайна. Свежая булочка и стакан свежевыжатого апельсинового сока оказались как нельзя кстати.
— Привет, — услышала тихий голос Кауса за спиной и улыбнулась.
— Лучший способ примириться с сюрпризами от сапфира — это полностью довериться случайностям, — развернулась к нему.
— Енечка, поверь, ты устраиваешь мне сюрпризы не меньшие, — продолжал ласково говорить самый лучший мужчина, привлекая меня в объятья.
— Какие сюрпризы? — как можно более невинно спросила я.
— Из тех, за которые придётся ответить.
Волна тревоги растеклась внутри меня и подкатила комом к горлу. Имперская разведка работает как нужно, горько усмехнулась про себя. Слишком быстро обо всём узнал… Но может и к лучшему — не будет волнений в народе, если получится договориться сейчас.
— Я уменьшил твой расчётный счёт, — спокойно сказал Каус как ни в чём не бывало. — Там достаточно средств, но уже не хватит, чтобы приобрести все средства массовой информации империи. Это бесполезная покупка. Дополнительные денежные вливания в экономику не нужны, — Каус говорил, а я осознавала, что все планы полетят к чертям, если я сейчас проиграю. — И приказал изъять все ваши наработки с Растабана.
Я высвободилась из его объятий и отошла на несколько шагов. Ещё оставался шанс. Он видел все данные, что по крупицам насобирали мои люди.
— Ты ознакомился со всеми собранными материалами?
— Разумеется.
— Значит уже понял, как несправедливо поступают с невинными людьми?
— В чём несправедливость, Еня?
— Условия их проживания, дискриминация… Они не виноваты в том, что их родители, — и я осеклась на мгновение.
— Говори, Еня. — Спокойно сказал Каус.
— Нарушают закон…
— Именно. Нарушители закона и получают наказание.
— Но страдают невинные! Дети при чём?
— В назидание родителям и остальным. И только, — Каус приблизился ко мне. Его голос звучал вкрадчиво, на лице ни единой эмоции, даже глаза, — и те спокойные. — Евгения, скажи, почему ты всё усложняешь?
— Зачем множить страдания?
— Поверь, мне не доставляет удовольствия быть инициатором репрессий, но позволить разрастаться межрасовым связям я тоже не могу. Плодить генетический мусор — это глупо, — Каус говорил очень убедительно, настолько, что поверить в его правоту не представлялось сложным.
— То есть ты понимаешь, что невинные люди мучаются? — Мне сильно не понравились его слова о генетическом мусоре.
— Понимаю, — односложно ответил Каус.
— И помогать не хочешь?
— Нет, — пожал плечами сапфир.
— Это жестоко! — я отшатнулась от него в сторону, возмущённая его бессердечием.
— Ну и что?
— Также жестоко ты поступаешь с аморфами… Ты и меня чуть не убил!
— Еня, мы не будем обсуждать мою власть, — требовательно произнёс император, суживая глаза.
Вот он снова настоящий! Ещё несколько фраз, действий и вместо любимого передо мной окажется властный император — сапфир, и этого не избежать, потому что я намерена стоять до конца.
— Нет, мы будем разговаривать! — произнесла я, не скрывая досаду. — Хотя бы во имя человека, который пожертвовал жизнью ради меня, — я ещё надеялась, что Каус одумается.
— Это ещё что за новость?
— Там на Менкаре, меня спас учёный, которому я напомнила пропавшую без вести дочь, пострадавшую из-за твоей системы.
— Ну и что? Кто-то умирает. Кто-то живёт. Это кругооборот жизни и смерти.
— Тогда зачем ты спас меня вчера и раньше? Подумаешь какая-то человечка… В кругообороте то… — я разочаровывалась его непробиваемостью.
— Ты говоришь глупости.
— Тогда зачем тебе дура? — с горечью произнесла я. Ничего не изменилось. Упрямая жестокость и бесчувственность вызывали печаль. На душе скребли кошки, потому что Фациес так и не захотел меня услышать. Кто я для него на самом деле?
— То есть разжигать недовольство народных масс режимом правления Рас Фарда на Растабане, выставляя всё под моей властью это не глупо? — чуть ли не зарычал Каус в ответ.
Его глаза полыхнули тёмным огнём, а сам он напрягся, как хищник перед броском, тут же зарядив атмосферу внутри помещения тяжёлой энергетикой.
— Мир Растабана не был под твоей властью!
— Ты не понимаешь? Люди обязательно всё переиначат и сделают свои выводы! — Каус злился, хотя и пытался держать себя в руках.
— У тебя есть возможность всё исправить, — я почти умоляла его передумать и уступить, меняя режим.
— Нет! — в раздражении отрезал Каус. — Я всё сказал, — его лицо стало непроницаемым. — Все виновные в твоей самодеятельности понесут наказание.
— Какие ещё виновные? — внутри всё на миг превратилось в лёд, предчувствуя надвигающуюся беду.
— Все твои сообщники, — усмехнулся Фациес. — В следующий раз ты будешь знать, как необдуманные действия руководителя могут привести к смертям, тюрьмам и проблемам!
Я не верила своим ушам. Учащённо билось сердце, готовое выпрыгнуть из груди, кровь пульсировала в висках, а на глаза навернулись слёзы, которые я ещё пыталась сдержать.
— Если хоть кто-нибудь… из моих людей… пострадает… — мой голос дрожал от обиды, несмотря на решимость, с которой я произносила эти слова. — Я никогда не прощу тебя. Никогда! Тебе легче меня будет убить, чем заставить с тобой разговаривать, смотреть на тебя, быть с тобой.
— Евгения!
— Не прикасайся ко мне! Я отдаю отчёт своим словам!
Каус опешил от моей гневной тирады, его чёрные глаза посветлели. Сапфир сделал ко мне шаг, а я исчезла у него из-под носа и переместилась в квартиру. Не видеть и не слышать его! Обойдётся! И уже в ванной комнате дала волю своим слезам.
Я рыдала от обиды, колотя кулаком стену от бессильной ярости, чётко понимая, что Фациес слов на ветер не бросает, чтобы просто так спустить с рук ситуацию. Он жесток — что для него люди? Пыль! И получив эмоциональную разрядку, устало сползла на кафельный пол, уставившись в одну точку.
Сидела ещё какое-то время, а потом добралась до дивана и укрылась пледом, свернувшись под ним калачиком. Мыслей не было. Только усталость и желание отдохнуть. Скорей всего так вымотали силы ссора и пространственный прыжок. Я сама не заметила как уснула и спала, пока трель звонка, громче армейской сирены, не заставила меня вскочить, растерянно хлопая глазами.
Кого там ещё принесло? Даже не посмотрев в дверной глазок, машинально открыла дверь и упёрлась взглядом в огромный красивый букет. Посыльный вручил мне цветы и в довесок небольшую коробочку. Неужели Каус пытается помириться? Но он давно бы уже появился… Достала небольшую записку, вчиталась в слова:
«Хочу, чтобы свежие цветы всегда украшали твой дом.»
Вот чёрт! Цветы и подарок прислал Рас. Его знак внимания. Положила букет на стол и села на диван, покручивая коробочку в руках. Чисто женское любопытство с одной стороны боролось с пониманием, что оно же может сыграть со мной недобрую шутку. Принять подарок — вызвать ревность и гнев Кауса. Но с другой стороны какая ревность? Какой гнев? Мы поругались так, что неясно как сложится дальше. Возможно, мне придётся промучиться с чувством вины за искалеченные судьбы людей до конца дней своих в одиночестве.
Ай была не была! Проворно вскрыла упаковку и обнаружила красный, бархатный футляр, в котором лежал красивый браслет. Тот самый, который я забрала с Фомальгаута для Раса. Вернее, его точная дорогая копия. Сапфиры в окружении мелких бриллиантов поистине королевский подарок, но я никогда не смогу его принять. С иронией усмехнулась… Конечно, я верну украшение, но не думаю, что совершу преступление, если рассмотрю его лучше, и взяла в руку браслет.
— Тебе помочь застегнуть? — разлился по комнате бархатный голос Раса. Лёгок на помине. Вот чёрт! Сапфир смотрел на меня и улыбался. Быстро подошёл, присел на корточки и, взяв меня за запястье, ловко защёлкнул застёжку украшения. — Помню, с каким неудовольствием ты снимала его с руки.
— Зря ты сделал мне такой подарок. Я всё равно не смогу его принять.
— Тебе браслет нравится? — хорошее добродушное настроение Раса передавалось мне.
— Нравится, но..
— Вот и носи, — он перебил меня. — Даже слышать не желаю никаких оправданий после твоего «но».
— Зря ты пришёл сюда, — я нахмурилась.
— Ну почему? Судя по твоему зарёванному лицу, очень даже вовремя. Развеяться не хочешь?
— Нет.
— Кто тебя обидел? — он взял меня за руку и улыбнулся. — Братец?
— Руки от неё убери, — и жёсткий голос Кауса разрезал воздух в комнате внезапно и невовремя.
Влипла! Каус появился ни раньше, ни позже! Братья, всё-таки, встретились. Ещё раз. У меня дома. Я опустила на колени дрожащие руки, чувствуя, как от волнения стали влажными ладони. Это заметил и Рас, потому что он легко усмехнулся, погладил мои пальцы, затем отпустил их и встал, встретившись лицом к лицу с Каусом.
— Невежливо появляться без предупреждения, — с сарказмом начал Фард, не обращая внимания на молчание брата. — Ещё и Еню обижаешь…
— Не твоего ума дело, Рас. Мы сами разберёмся, — спокойным ледяным тоном произнёс Каус.
— Да нет, — ухмыльнулся Фард, — если всякий раз после разборок с тобой она будет в таком состоянии как сейчас, её надолго не хватит.
Несмотря на выпадки брата Каус не только оставался спокойным, но и даже повеселел. Его хорошее настроение заметил и Рас Фард, потому что он посмотрел на меня и спросил, не скрывая любопытства:
— Я что-то пропустил?
— Ты же не дал мне договорить, — встречаться взглядом с Фардом мне совсем не хотелось.
— И что я должен был узнать? — нахмурился Рас.
И в этот момент возникла пауза. Мрачная тишина, от которой хотелось скукожиться в комочек и забиться куда-нибудь в шкаф, чтобы не видеть и не слышать этих двух сапфиров.
— Еня? — испытующее обращение Кауса только добавило красок в сложившуюся ситуацию.
Фациес явно ждал от меня откровений, как возможность раз и навсегда расставить все точки над «и». А я молчала… Признаваться в любви к Каусу после нашей ссоры, да ещё и при Расе никакого желания не было. Сам же Каус не хотел выглядеть глупо, поэтому ждал действий от меня. А я… молчала.
— Уходи, Рас, пожалуйста, — наконец, выдала я, а мой просящий взгляд и тон заставили обоих нахмуриться. Одного с подозрением, второго от недовольства.
— Только потому, что ты меня об этом просишь, — пошёл мне на уступки Фард и, одарив ненавидящим взглядом брата исчез словно его и не было.
Каус молча стоял и смотрел на меня, на цветы, мирно отдыхавшие рядом на диване, на подарок Раса, так не вовремя оказавшийся на запястье. По его лицу невозможно было понять, что он думает. Настолько непроницаемая маска сковала его черты. Взгляд тёмный. Явно не в восторге.
— Еня, — приказной тон Кауса не терпел возражений. — Возвращайся на остров.
Зря он так со мной. Я не собиралась сдаваться, ведь наш конфликт оставался неразрешённым. Я не знала, как на самом деле поступит в сложившейся ситуации император, а давать ему повод давить на себя в будущем не хотела.
— Нет, — мой голос прозвучал тихо, но твёрдо.
— Я кому сказал! — Хлестанул меня словно плетью. Всё-таки раздражён и требует подчинения. Интересно, зачем он здесь?
— Ты зачем пришёл?
— Я чему-то помешал?
— Разговора на острове мне оказалось достаточно, чтобы понять, что диалога между нами в ближайшее время быть не может.
Каус выдохнул, буравя меня тяжёлым взглядом.
— Почему ты ему не сказала? — вдруг спросил он, показывая, что его беспокоит на самом деле.
— Что мне нужно было ему сказать? — якобы между прочим парировала я.
— Ты не сказала ему о нас, о том что уже сделала свой выбор. Или не сделала? — угрюмо спросил меня Каус.
— Мне кажется…рассказывать Расу о наших чувствах в сложившемся недопонимании несколько неуместно, — сухо произнесла я.
— А когда это станет уместным?
Я молчала… Мы говорили с ним на разных языках. Сказать Расу, что я люблю Кауса, после того как сказала Каусу, что видеть и слышать его не хочу, если он устроит репрессии моим людям? После того, как узнала, что он не собирается ничем помогать линерам? И ладно бы самого Кауса не было, глядишь и сказала бы, чтобы Фард отстал. Но при Каусе? Потешить его самолюбие перед братцем? Не дождётся!
Я молчала, и напряжение между нами возрастало. Каус злился, ревнуя меня к брату. Но чем больше император злился, тем спокойней становилось у меня на душе. Мне очень хотелось, чтобы Фациес задумался что происходит между нами, пошёл на уступки, а ревность могла послужить толчком к разрешению нашей ссоры.
— Он тебе нравится как мужчина? — вдруг выдал Каус, заставив меня посмотреть на него в недоумении.
Пока я думала о линерах и своих людях, Фациес думал о себе. Ведь его вопрос не что иное как проявление недоверия. За кого он меня принимает? Мне стало очень обидно. Рас мужчина привлекательный, но воспринимать этого сапфира у меня получалось больше в роли друга, приятеля, чем возможного партнёра. Тем более, что я разобралась в своих чувствах и сказала об этом Каусу… который как оказалось в них не верит…. Но разве это мои проблемы? Обойдётся без моих объяснений, потому что объясняться придётся всегда по каждому поводу и без… И чёрт! Моё молчание снова расценили, как согласие.
— Значит, нравится… — глухо, со злостью в голосе произнёс Каус. — Возвращайся на остров, Евгения, — сапфир явно куда-то собрался. — Мы поговорим обо всём позже.
Я встала и распрямила плечи. Неужели он до сих пор думает, что я… как покорная овца… отправлюсь на остров ждать от него следующих разборок?
— Как скажешь, Каус, — сказала ему, отметив, как поехали вверх кончики его губ от удовольствия.
Радуйся Великий диктатор, пока не догадался. Дрессированная человечка всё сделает как нужно. Я улыбнулась и переместилась в пространстве.
