Другой Оденсе и тот самый Андерсен
Сразу за мостом Святого Албана есть старый, мощеный булыжником спуск к воде. Глядя на него, вспоминаешь сказку «Пропащая»: как раз на одном из таких спусков главная героиня, полунищая прачка, полоскала белье, а сынишка таскал ей бутылку с водкой, чтобы не так дубели руки. Не на этом ли? И не сама ли мать Андерсена?
В странном предчувствии сворачиваешь прочь от реки, проходишь два квартала на северо-запад – и утыкаешься в спину Стойкому оловянному солдатику.Илл. 5 Для нас, с детства приученных к формату мультяшного Дениса Давыдова, впечатление – как пыльным мешком по голове. Выправка – аршин проглотил, черты лица рубленые, грудь в медалях, ружье настоящее, с примкнутым штыком. Стоит на маленькой дощатой тележке с колесиками, будто сколоченной наспех, – мол, олова у нас, конечно, мало, но своих все равно не бросаем.
Еще один квартал на северо-восток – и выходишь на площадь Доминиканцев (Sortebrødre Torv), к «правильной» РусалочкеИлл. 6 у отеля Radisson Blu. Там можно пропасть еще минут на двадцать – если вы читали предисловие, то знаете, почему. Огорошенный, заходишь в бар на углу улицы Клауса Берга (Claus Bergs Gade) за рюмкой горького, как желчь, Gammel Dansk (где я видел эту рюмку? Неужели у Бидструпа?) и понимаешь: без этого привкуса здесь никуда. Оденсе буквально прострочен андерсеновскими сюжетами и в отрыве от них не существует – едва начнет отпускать, тут же снова наталкиваешься на каких-нибудь Пастушку и Трубочиста. И даже когда уедешь, избавиться от этого уже не получится – как будто то ли инициацию, то ли вакцинацию прошел. Сколько ни промывайся потом мультиками, твой Андерсен никогда не станет прежним.
Илл. 5
Городская скульптура Оденсе. Стойкий оловянный солдатик
Илл. 6
Городская скульптура Оденсе. Русалочка
Впрочем, привкусы – они на то и привкусы, чтобы придавать пикантность вкусам. По-простому «вкусного», мультяшного, развернутого в плоскость и разукрашенного в яркие цвета в Оденсе тоже хватает, а уж для апологетов классического литературного туризма здесь просто раздолье. Хотите окунуться в андерсеновскую биографию детских и отроческих лет, безотносительно сказок, – сходите в его музей на улице Бангс Бодер (Bangs Boder), дом 29, и возьмите там брошюрку с пешеходным маршрутом «По следам Андерсена». Если начать с конца и идти против часовой стрелки, то он отлично совмещается с описанным выше «сказочным». Но даже если вы не любите музеи, то все равно пройдитесь по Бангс Бодер: улицы очаровательнее, наверное, не то что в Оденсе – даже в Сорё не найти.
Обрывок жемчужной нити
Дания: Копенгаген – Роскилле – Сигерстед – Сорё – Слагельсе – Корсёр
««Обрывок жемчужной нити» – в каком-то смысле предвестник голливудского «Титаника»: хочешь популяризировать историю – подай ее в формате романтических бабушкиных мемуаров. Андерсен справляется с этой задачей блестяще: воспоминания бабушки из второй части «Обрывка» настолько яркие и живые, что кажутся настоящей, невыдуманной биографией. Но особенно сильно они трогают, если сопоставить их с реальностью – взаправдашней историей андерсеновских бабушек и дедушек, которая, увы, подобной пасторальностью не блещет.
Отсканируйте QR-код, чтобы открыть электронную карту
Бабушка Андерсена по материнской линии познакомилась со своим первым мужем в долговой тюрьме, а когда овдовела, то второй раз вышла замуж за шляпника, подрабатывавшего в Оденсе ночным сторожем. Однажды ночью на него напали четверо представителей «золотой молодежи», возвращавшиеся с бала-маскарада (привет Энтони Бёрджессу). Несчастный сторож был избит до полусмерти и лишился своего моргенштерна, начальство же вменило ему инсценировку разбойного нападения с целью сокрытия халатности, повлекшей за собой утерю табельного оружия. Историю раздули в газетах, дед остался без работы и вынужден был переехать с женой в Богенсе (Bogense), где через четыре года умер в нищете. Совсем непохоже на историю героев «Обрывка».
Со вторым дедом, по отцовской линии, было не лучше: тот не очень дружил с головой. И если поначалу милые дедушкины выходки типа беготни по улицам в бумажных шляпах тянули максимум на городского сумасшедшего, то впоследствии ситуация усугубилась настолько, что родственникам пришлось сдать его в сумасшедший дом. При данном заведении был сад, за которым в качестве подработки ухаживала жена несчастного, вторая бабушка Андерсена, и иногда она брала туда с собой внука (с бабушкой никакой сумасшедший дом не страшен). В андерсеновских воспоминаниях о детстве ей посвящено столько добрых слов, что сразу думаешь: если и был у «сказочной» бабушки прототип, то именно она – несмотря на то, что и ее брак был далек от счастливого союза главной героини с пробстом из Ассенса.
Впрочем, рассказ этот, несмотря на заглавие и романтическую линию, совсем не о бабушке с дедушкой и даже не о железной дороге. «Обрывок жемчужной нити» представляет собой географический срез истории датского Золотого века. В этом смысле он идеально дополняет «Маленького Тука» (см. соответствующую главу): в этих двух историях показаны почти одни и те же города, просто с разных ракурсов. Такая трактовка объясняет, почему Андерсен упоминает Копенгаген только в контексте Эленшлегера и Рабека, Роскилле – в контексте Вейсе, Сорё – в контексте Хольберга и Ингемана, а Корсёр – в контексте Баггесена. «Обрывок жемчужной нити» – это посвящение Андерсена культуре своей страны и великим землякам и современникам, большинство из которых он, кстати, не только застал, но и знал лично. А железная дорога – всего лишь связующая нить.
Поехали?
