В последнее время за рубежом, и в особенности здесь, в Гонконге, о джиткундо и про джиткундо написано много. Тем не менее ни одна из этих статей не затрагивает суть; это всего лишь вопрос точности.

Я первый признаю, [что] написать статью о джиткундо совсем не простая задача, на самом деле сложно написать, что есть джиткундо (ДКД), проще сказать, чем оно не является. Возможно, чтобы не делать предмет из процесса, я еще не написал статью о ДКД.

Позвольте мне начать с дзенской истории. Некоторым читателям история может быть хорошо знакома. Я выбрал эту историю за ее уместность — не потому, что дзен такая таинственная вещь «в себе», или потому, что дзен — нечто особое. Снова рассказать историю всегда хорошо для разогрева восприятия, настроения и ума. Она нужна, только если вы прочтете эту статью; в противном случае можете и о ней забыть.

«Однажды узнать о дзен к наставнику дзэн пришел ученый муж. Пока наставник дзен рассказывал, ученый постоянно прерывал его словами:

— О да, у нас это тоже есть.

В конце концов наставник дзен замолчал и предложил выпить чаю, но продолжал наливать, даже когда чашка ученого переполнилась.

— Хватит! В мою чашку больше не вмещается! — вскликнул ученый.

— Вижу, — ответил мастер дзен. — Как же ты, не опустошив свою чашку, собирался пробовать мой чай?»

Надеюсь, мои товарищи по боевым искусствам прочтут эти строки с открытым сознанием, отбросив бремя всех предвзятых представлений и выводов. Кстати, это само по себе уже акт освобождения, в конце концов, польза чашки в ее пустоте.

С другой стороны, отнесите этот материал к себе, поскольку, хотя он о ДКД, прежде всего он о высшем развитии мастера боевых искусств, и не «китайского» или «японского» мастера боевых искусств и так далее и тому подобное. Мастер боевых искусств в первую очередь человек, как все мы; национальность не имеет с боевыми искусствами ничего общего. Поэтому, пожалуйста, выходите из этой защитной оболочки изоляции, этого гордого заточения или чего-то еще и отнеситесь к сказанному непосредственно — вновь обратившись к своим чувствам, прекратив всю эту интеллектуальную или духовную тарабарщину.

Помните, что жизнь — это постоянный процесс общения. И еще помните, что я не ищу вашего одобрения и не стремлюсь обратить вас в свою веру. Я буду более чем удовлетворен, если по прочтении этой статьи вы, вместо того чтобы переменить убеждения и сказать: «Это вот так» и «А то — так», начнете учиться и исследовать все самостоятельно.

Предположим, несколько человек, прошедших подготовку в различных школах боевых искусств, только что стали свидетелями уличной драки с применением всех сил и средств. Я уверен, что после этого от представителя каждого стиля мы услышим разные версии. Это вполне понятно, потому что человек не может увидеть бой «как он есть», поскольку он так часто ослеплен сегментами, избранными с точки зрения кунгфуиста, боксера, каратиста, борца, дзюдоиста или освоившего любой другой метод, и, естественно, будет «интерпретировать» бой в соответствии с пределами своей конкретной подготовки. Бой как он есть — простой и тотальный — явно не продиктован вашей подготовкой как «китайского», «корейского» или «любого другого» мастера боевых искусств. Истинное наблюдение начинается, когда человек избавляется от заданных установок; свобода самовыражения возникает, когда человек выходит за рамки системы.

Прежде чем мы перейдем к ДКД, давайте выясним, что такое классический стиль боевого искусства. Для начала мы должны понять непреложный факт, что стиль создан человеком. Забудьте многочисленные красочные истории об их основателях — мудром таинственном монахе, особых явившихся во сне посланниках, святом откровении, потоке золотого света и так далее. Стиль никогда не должен быть святой истиной, чьи законы и принципы запрещено нарушать. Человек, личность всегда важнее любого стиля.

Предположим, основателю стиля и удалось выразить часть истины, и даже если в процессе ее открытия он и не пытался организовать эту часть истины, после его смерти «его» постулаты, «его» вектор и, возможно, «его» итоговая формула (которую мы постоянно учим, но никогда не выводили) его учениками и последователями были превращены в закон. Выработались впечатляющие символы веры, установились подкрепляющие обряды, сформировалась раскольническая философия и, наконец, учредились институты, и то, что вышло из изменчивой личности основателя, застыло в виде фиксированного знания — систематизированного ответа в логизированной форме — законсервированной панацеи для тренировок масс. Тем самым руководствующиеся благими намерениями последователи превратили это знание не только в святыню, но и в надгробный камень, под которым погребена мудрость основателя.

Разумеется, в качестве естественной реакции на «другую истину» еще один основатель или, возможно, недовольный ученик организуют противоположный подход — так мягкий стиль стал ответом на жесткий стиль, внутренняя школа — на внешнюю школу и так далее, — и очень скоро тот тоже делается крупной организацией со сводом непреложных законов и излюбленными шаблонами. Так начинается длительная борьба стилей, где каждый претендует на обладание сокрытой от остальных «истиной». Стили — это просто парциализированные и организованные части единого целого.

Если мы честно посмотрим на реальность боя, какова она на самом деле, а не на ту, какой нам ее хотелось бы видеть, я не сомневаюсь, что мы не сможем не заметить, как стиль склонен провоцировать корректировки, пристрастность, осуждение и множество оправданий. Короче, предлагаемое решение и есть самая причина проблемы, ставящая ограничения и преграды на пути нашего естественного роста и, как следствие, препятствующая подлинному познанию.

Печальный факт состоит в том, что эти стили часто взаимно противопоставляются, поскольку в мыслях их, как правило, друг от друга отделяют; следовательно, людей стили не сплачивают, а разъединяют.

Никто не может выразить себя целиком и полностью, опираясь на набор шаблонов или стиль. Бой «как он есть» тотален, включает все, «что есть» и «чего нет», без учета излюбленных линий или углов, он безграничный, всегда свежий и живой, невычисляем и постоянно меняется. Боевое искусство явно несводимо к вашей личной склонности, условиям вашей внешней среды или вашей физической подготовке, хотя это также составляющие тотальности боевых искусств.

Если существует какое-либо ограничение, то есть втискивание боя в избранный шаблон, неизменно возникнет сопротивление между заданной моделью, «тем, что должно быть» и постоянно меняющимся «тем, что есть». Стоит помнить, что целое проявляется во всех частях, но изолированная часть, эффективная или нет, целым не является. Так, можно сказать, что выражение «полузнание хуже незнания» применимо к тем, кто натренирован в определенном подходе к бою.

Может быть, потому, что человек не желает пребывать в неопределенности или неуверенности, он организует избранную схему боя. Неважно, по какой причине последователей заключают и контролируют в ограничениях стиля, что, безусловно, меньше их собственного человеческого потенциала. Как ничто другое, длительное подражательное натаскивание, безусловно, будет способствовать механической точности и шаблонной рутинной защите. Однако именно такая «особая защита» или «костыль» ограничивает и блокирует естественный рост занимающегося боевыми искусствами. На деле многие занимающиеся так прикипают к своим «костылям», что уже не способны без них передвигаться. Поэтому любая особая техника, неважно, насколько классически правильная или продуманная, на самом деле — болезнь, если человек ею одержим. К сожалению, многие из практикующих боевые искусства, как в прошлом, так и сегодня, нередко угождают в ловушку подобных навязчивых идей. Они постоянно ищут наставника, «удовлетворяющего» их особым болезненным наклонностям.

Да будет известно раз и навсегда, что новый стиль — сочиняя, модифицируя или как-то иначе, я не изобрел, то есть не изобрел стиль, заданный в рамках определенной формы и законов, отличный от «этого» стиля или «того» метода. Напротив, я надеюсь освободить моих товарищей от цепляния за стили, образцы или доктрины.

Что же тогда джиткундо? «Джит» буквально означает «перехватывать, останавливать», «кун» — «кулак», «до» — «путь, конечная реальность» или «путь перехватывающего кулака». Помните, что слово «джиткундо» — просто название, зеркало, в котором мы видим себя. Меня не интересует и не заботит это слово; меня больше интересуют его освобождающие качества.

В отличие от традиционного подхода не существует правил, классификации техник и так далее и тому подобное, составляющих так называемый метод ведения боя ДКД. Для начала — не существует метода ведения боя. Создание такого метода очень напоминало бы заключение пруда в оберточную бумагу и придание ему формы, хотя сегодня ведется множество бесполезных споров о выборе цвета, текстуры и так далее и тому подобное, оберточной бумаги.

Итак, короче, ДКД — не форма специальных тренировок с совокупностью представлений и особым подходом. Бой оно рассматривает не под определенным углом, а под всеми возможными углами, и хотя ДКД применяет все методы и средства, которые позволяют достигать цели (ценится лишь эффективность), оно не привязывается ни к одному из них и потому свободно от всех методов и средств. Другими словами, хотя ДКД и владеет всеми точками зрения, они не владеют им, будучи в нем заключены, но не составляя его.

Джиткундо — не форма специальных тренировок с совокупностью представлений и особым подходом. Бой рассматривается не под определенным углом, а под всеми возможными углами, и хотя ДКД применяет все методы и средства, которые позволяют достигать цели — ценится лишь эффективность, — однако оно не привязывается ни к одному из них и потому свободно от них. Иначе говоря, ДКД владеет всем, но им не владеет ничто. Берегитесь — любая одержимость всякой структурой, независимо от эффективности последней, легко может стать клеткой!

Называть ДКД стилем (кунг фу, карате, кикбоксингом, уличной дракой по канонам Брюса Ли и так далее) абсолютно неверно, потому что обучение ему просто несводимо к системе. Если ДКД не стиль или не метод, кто-то может решить, что это нечто нейтральное или безразличное. Однако это тоже не так, поскольку ДКД одновременно «это» и «не это». Поэтому естественно, что ДКД не опровергает стили и не опровергается ими. Чтобы полностью это понять, нужно преодолеть дихотомию «за» и «против» и увидеть единое органичное целое. В тотальности попросту нет различий, существует все. Хороший джиткундоист полагается на прямую интуицию.

Зачастую возникает вопрос, не против ли ДКД формы. Это правда, что в обучении ДКД нет формализованных последовательностей движений или «ката». Мы уже знаем, что через инстинктивное ощущение тела, которое при каждом физическом движении и для каждого человека всегда самый эффективный и живой способ достижения цели выполнения, т. е. правильный упор, баланс в движении, экономичное и эффективное использование движения и энергии и так далее и тому подобное. Одно дело — живые, эффективные движения, которые освобождают. И совсем другое — стерильные, классические формализованные последовательности движений, связывающие и обуславливающие. Кроме того, существует тонкое различие между «бесформенностью» и «неформальностью». Первое — это невежество, второе — трансцендентность.

Если бы простая механическая рутинная исполнительность превращала каждого в мастера боевых искусств, все было бы хорошо. К сожалению, бой, как свобода, — нечто непредставимое заранее. Заданные представления просто лишены гибкости и тотальности для приспособления к постоянной изменчивости.

Здесь многие спросят: «Ну и как же нам получить эту безграничную свободу?» Этого я вам сказать не могу, потому что тогда это станет подходом. Хотя я могу сказать, чем это не является, я не могу сказать, что это. Что это, мой друг, вам нужно будет узнать самому, потому что настало время пробуждения для осознания простого факта, состоящего в том, что вам не поможет никто, кроме самого себя. К тому же кто говорит, что свободу мы должны «получить»?

Быть мудрым в традиционном боевом искусстве — это, кажется, постоянно накапливать фиксированные знания; так, ученик первой ступени знает столько-то приемов или техник, второй ступени — чуть больше; или практикующий боевое искусство направления «X», умеющий наносить удары ногами, должен освоить технику рук направления «Y», или наоборот.

Свободу мы не должны «получить», потому что она всегда с нами, а не то, что мы обретем в итоге строгим и правоверным соблюдением определенных формул. Формулы могут лишь подавлять свободу, а заранее заданные представления лишь угнетать креативность и навязывать посредственность. Так называемая духовная подготовка способствует не обещанной внутренней силе, а психологическим запорам. Не забывайте, что свобода не идеал, не желанная цель. Мы не «станем»; мы просто «есть». Обучение в боевом искусстве о том, чтобы «быть» умным, а не «умнеть», освободить дух, а не сковать тело.

Обучение — это не просто подражание или способность накапливать и применять фиксированное знание. Обучение — это постоянный и никогда не прекращающийся процесс открытия. В ДКД мы начинаем не с накопления, а с открытия причины нашего невежества, и часто это связано с процессом самоочищения. Шаблоны, приемы, доктрины и так далее и тому подобное — лишь краешек подлинного понимания. А его ядро — в человеческом разуме, и пока он не задействован, все смутно и поверхностно. Истина не откроется, пока мы сами не поймем весь процесс работы нашего существа. В конечном счете знание боевого искусства означает самопознание, и ДКД можно освоить, лишь энергично и постоянно изучая и познавая себя.

К сожалению, большинство постигающих боевые искусства — конформисты. Студент редко учится опираться на самовыражение. Вместо этого он добросовестно или слепо следует за инструктором, авторитетной фигурой, и преподаваемыми инструктором образцами. Так студент чувствует, что больше не одинок, и обретает безопасное пристанище в массированном подражании. Однако на этой диете вырастает зависимый ум, а не независимая пытливость, что есть суть подлинного понимания. Благодаря таким каждодневным тренировками студент, возможно, и станет умелым исполнителем по шаблону, но не подойдет к пониманию себя.

Большинство наставников боевых искусств привержено рутине. Поскольку они опираются на метод и элементарные системные шаблоны, они способны «производить» лишь стандартизированных невольников безжизненной, систематизированной концепции. Учитель, действительно хороший учитель никогда не податель истины; он — гид, указывающий дорогу к истине.

Поэтому хороший учитель, или, точнее, гид, учит каждого студента индивидуально и помогает пробудить студента для познания, как внутреннего, так и внешнего и в итоге — единения его с собственной сутью. Например, содействуя росту ученика, учитель может столкнуть того с профессиональными фрустрациями. Короче, учитель действует как катализатор, и он должен не только обладать огромным пониманием, но и чувствительным умом с большой гибкостью и приспособляемостью.

Как часто разные «профессора» и «мастера» и многочисленные обретающиеся вокруг нас философы и кабинетные исследователи говорят нам, что боевое искусство — это сама жизнь? Мне интересно, сколькие из них это действительно понимают. Разумеется, жизнь не означает застой, парциализированное нечто или ограниченные рамки. Жизнь — это постоянное движение, движение ритмичное и неритмичное. И жизнь — это постоянный процесс изменения.

Вместо того чтобы постоянно меняться вместе с этим процессом изменений, многие «мастера» боевых искусств прошлого и настоящего соорудили иллюзию фиксированных форм, цементируя вечно текущее, расчленяя тотальность, учреждая избранные шаблоны, планируя спонтанность, и так далее и тому подобное. Оглянитесь, и ныне вы обнаружите в боевом искусстве засилье исполнителей рутины, трюкачей, бесчувственных шаблонных роботов, воспевателей прошлого — всех организаторов безнадеги.

Жалкое зрелище — видеть искренних учеников, со всей серьезностью повторяющих эти имитаторские приемы под аккомпанемент собственных выкриков и одухотворенных воплей. В большинстве случаев предлагаемые инструменты настолько сложны, что им следует уделять огромное внимание, и цель постепенно забывается. Поэтому в качестве ответной реакции эти студенты просто исполняют свои систематизированные шаблоны, а не откликаются на «то, что есть». Обстоятельства они больше не «слушают», обстоятельства они «повторяют по памяти». Эти бедняги, сами того не желая, стали отбросами классики. Они — «продукт» тренировок, предустановленных для них сотни и тысячи лет назад.

В тотальном бое нет стандарта и самовыражение должно быть свободно. Эта освобождающая истина — реальность лишь постольку, поскольку она прочувствована и прожита как таковая самим человеком, и эта истина намного превосходит любые стили или учения. Помните также, что ДКД — всего лишь название, лодка, необходимая для переправы на другой берег, после чего ее нужно отбросить, а не тащить на спине. Эти несколько параграфов — не более чем всего лишь «палец, указывающий на Луну». Пожалуйста, не принимайте палец за Луну или не вперяйте взгляд в палец, упуская тем самым из виду прекрасное небо. В конце концов, польза пальца — в указывании на падающий на него свет, освещающий палец и все остальное.