Джеруша вздохнула, откинувшись на спинку кресла; в эту ночь, последнюю ночь Фестиваля, здание полиции было почти пустым. То было их прощальное и самое напряженное за время пребывания на Тиамат дежурство. Поскольку ей самой праздновать было нечего, не хотелось и смотреть на то, как веселятся все остальные; потому-то она и осталась дежурить в управлении. Теперь уже мало казалось важным, она была поражена тем, как мучительно долго тянется эта пустая ночь. Пустая… да, вот точное слово. Она снова вздохнула и включила радио чуть громче, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о будущем. Боги, неужели было бы лучше не знать совсем ничего, чем знать наверняка?..

Тор вздрогнула и проснулась. Она сидела в полном одиночестве, прислонившись к стене, на той же скамье, где заснула часа два назад. Наверное, теперь все уже кончено. Джеруша на противоположном конце огромного помещения отчетливо ощущала запах сивухи. Да, Тор была хороша, когда привела робота Поллукса в полицейское управление… или, точнее, это он привел ее, пьяную в стельку и полную сопливых сожалений. Робот неподвижно застыл у края скамьи с таким видом, словно охранял спящую. Джеруша никак не могла поверить, что роботу могут быть свойственны подобные нежности. Такое и спьяну-то в голову не придет. Впрочем, кто знает? Эта женщина потеряла значительно больше, чем просто робота. Если ей хочется провести часы, оставшиеся до Смены Времен Года, держась за его металлическую руку или напившись до бесчувствия, – это ее личное дело.

Джеруша вытащила пакетик с йестой – к более сильным средствам она за эти пять лет не прибегала. Она только что написала письмо семье ЛиуСкеда на Ньюхевен и рассказала о том, что ей, в конце концов, удалось узнать… Пусть хоть им это принесет больше пользы, чем мне.

– Что за… – Тор рванулась и вдруг села прямо, зевая во весь рот. – О боги! – Она схватилась одновременно и за голову, и за живот. – Так ведь я и до рассвета не доживу.

Джеруша холодно улыбнулась.

– Если тошнит, то лучше воспользоваться туалетом; только, пожалуйста, не делайте этого здесь.

– Ну разумеется. – Тор уронила голову на руки. – А который теперь час?

Джеруша глянула на часы.

– Уже почти утро. Мне пора отправляться вниз, к причалам. – Она набрала номер вызова специальной охраны, в обязанности которой входило наблюдение за почти опустевшим зданием и сопровождение комиссара полиции на последнее задание.

– Вы хотите сказать, что пора… на церемонию? – Тор посмотрела на нее. Джеруша кивнула. – Хм. Знаете, я хотела сказать… спасибо вам, спасибо, что позволили мне побыть с Полли до конца… Вы ведь понимаете, вы слышали…

– Не напоминайте мне об этом! – Джеруша резко вскочила. Рохля ты, ПалаТион! И почему-то ей было не только не стыдно, но даже приятно признаться себе в этом.

– Ну все-таки! Полли и я… – Тор умолкла, обернувшись к Поллуксу и увидев, что в комнату входит какой-то высокий мужчина, явно инопланетянин.

Джеруша схватилась за край стола, чтобы не упасть.

– Миро!

Инопланетянин застыл посреди комнаты, прямо напротив Тор.

– Джеруша! – Он, казалось, был потрясен не меньше. – Я никак не думал, что найду вас здесь… впрочем, я и понятия не имел, где вас искать… – Он выглядел совершенно растерянным и явно не знал что сказать. Одет он был в точности как любой здешний моряк. И очень давно не брит.

– Да, я пока еще здесь работаю. Миро. До начала «новой эры». – В голосе ее звучала горечь и покорность судьбе.

– Я боялся, что не успею добраться вовремя; там, южнее, погода ужасная. – До нее наконец дошло, что он просто чудовищно устал. – Еще на один денек задержался бы, и опоздал бы безнадежно; вы все уже улетели бы.

Она покачала головой, стараясь говорить ровным тоном и вообще сохранять спокойствие.

– Нет. С завтрашнего дня Гегемония перестает присутствовать здесь только, так сказать, с технической точки зрения, однако понадобится еще некоторое время, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо роковых последствий. И все-таки, как вы здесь оказались, Миро? У вас дома… мне ответили, что неизвестно даже, куда вы исчезли.

– Знаете, я как-то внезапно решил. – Он огляделся. – Я совсем не собирался в Карбункул. Боги тому свидетели. У меня просто не было на это времени – я еще так мало успел… Мне еще столько всего нужно объяснить моим людям… – Джеруше вдруг показалось, что он сказал ей гораздо больше, чем она могла или хотела знать.

– Улетаете небось? – спросила с неожиданным любопытством Тор. Нгенет посмотрел на нее так, словно до сих пор вообще не замечал. – Жена не требуется, красавчик?

На лице Нгенета отразилась легкая неприязнь.

– Возможно. Да только не та, что улететь хочет. Потому что сам я с Тиамат никуда не улетаю. – Он пристально посмотрел на Джерушу и подошел к ней поближе.

– Ах вот как! – В голосе Тор звучало недоверие. – Что ж, спасибо, что предупредили. Да и кто замуж за сумасшедшего пойдет, верно, Поллукс? – Она игриво подтолкнула робота.

– Как скажешь, Тор.

Она ответила ему громким смехом.

– Значит, вы действительно остаетесь здесь… навсегда? – Джеруша не могла скрыть своего разочарования, хотя ни в коем случае не должна была проявлять его. – И приехали сюда вовсе не для того, чтобы улететь вместе со всеми…

– Нет. Здесь мой дом, Джеруша. И я никогда не перестану любить свой дом. Однако я вовсе не жду перемены ранее принятого решения от вас. Вы ведь улетаете, не так ли? – Он, казалось, давно уже все тщательно продумал и взвесил.

– Да. – Она уловила странную неуверенность в собственном голосе. Он, однако, неуверенности в ее тоне явно не заметил. Только кивнул и чуть отступил назад: не стал развивать эту тему, а просто принял ее решение без лишних вопросов – точно так же, как делал это и прежде, как и во время их последней встречи. Как если бы это уже не имело для него никакого значения. – Но зачем же вы все-таки приехали? – Она чувствовала, что голос ее звучит слишком напряженно. – Вы ведь говорили, что на этот Фестиваль приезжать не стоит.

– Я и не собирался. – Он говорил теперь так же резко и напряженно, как и она. – Я приехал, чтобы попрощаться с вами. И это единственная причина.

Единственная причина? Она почувствовала, как вспыхнуло от изумления и неожиданности ее лицо. Черт побери, Нгенет! Я что-то совсем не понимаю… Но спрашивать она не стала, опасаясь, что он не ответит.

– Я… э-э… я очень рада, что вы приехали! Это большая честь для меня… вы специально ехали так далеко, чтобы только попрощаться со мной… – Она чувствовала, что между ней и Нгенетом вновь разверзлась пропасть, и попыталась как-то сдвинуть ее края. – Зато теперь я могу рассказать вам лично обо всех новостях. Ваша юная приятельница жива.

– Мун? – Он покачал головой, в волнении отбросил со лба волосы. – Но каким образом?.. Просто поверить невозможно… – Он даже засмеялся, и Джеруша увидела, что в нем снова оживает что-то знакомое, что, как ей казалось, было навсегда уничтожено в его душе в тот страшный день на пустынном морском берегу.

– Ее подобрали кочевники; а потом ей удалось бежать от них вместе с одним из моих людей, который тоже попал к ним в плен.

– Так, значит, она здесь, в Карбункуле? – Он словно пытался увидеть что-то сквозь стены. – Где же она?

– Не беспокойтесь, Миро, она не в тюремной камере. – Джеруша выпрямилась и оторвалась наконец от своего стола. – Насколько мне известно, в настоящий момент она празднует Смену Времен Года вместе со своим двоюродным братом Спарксом. Она ведь стала королевой Лета!

Нгенет явно был потрясен до глубины души, как и стоявшая у него за спиной Тор. Однако изумление у него на лице вскоре сменилось неким вдохновением.

– Вряд ли возможно было выбрать лучшую королеву!.. Спасибо вам, Джеруша. – Он благодарно склонил голову.

– Мне-то за что? Я не имею к этому ни малейшего отношения.

– Вы имеете к этому самое непосредственное отношение – ведь именно вы могли остановить ее.

Она едва сдержала улыбку.

– Нет. Не думаю, чтобы кто-то мог остановить ее!

– Возможно, вы правы. – Он все-таки не выдержал и улыбнулся. – И она, значит, все-таки отыскала своего Спаркса? Через столько лет?

– Да, и вытащила его прямо из будуара Снежной королевы. Он был Звездным Быком.

– О боги… – Взгляд его стал безжизненным. – Звездным Быком! – Эти слова в его устах звучали как самое отвратительное ругательство, и она полностью разделяла его чувства. – А… Мун? Неужели она?..

Джеруша кивнула, поджав губы.

– Я понимаю. Странные любовники: священная сивилла и чудовище. Но я знала этого мальчика еще до того, как он попался в когти Ариенрод. И Мун его тоже знала. Она и сейчас видит в нем того прежнего Спаркса, хотя знает о нем все. Может быть, она права. А может быть, и нет. Кто знает? Мне не дано судить об этом.

– Значит, вы его отпустили? Ведь он так или иначе совершил преступление! То, каким он был раньше, ничего не меняет! – В голосе его слышалась жажда мести.

Значит, даже для тебя месть выше справедливости, особенно если рана была глубока. Даже для тебя. А я-то считала тебя святым! Черт возьми, неужели я так заблуждалась? Она не была разочарована, нет, ей, пожалуй, даже стало легче, когда она, наконец, поняла, что и ему ничто человеческое не чуждо, что и он способен совершать обычные человеческие ошибки и заблуждаться.

– Да, конечно, Миро… И они тоже это поймут. Ибо в самый счастливый день их жизни прошлое разделит их, подобно разверстой могиле, и счастье в миг развеется, точно дым погребального костра. – Перед глазами у нее стоял Спаркс, пронесший в душе и любовь к Мун, и свою вину за гибель меров.

Нгенет потупился, потом как-то судорожно дернул головой – кивнул, соглашаясь с ее доводами.

– И еще, Миро: мне все-таки удалось поймать главного виновника этой трагедии… Да, это Ариенрод. Именно она заставляла Спаркса убивать меров, она пыталась повернуть время вспять и сохранить власть Зимы, начав в Карбункуле эпидемию страшной болезни, которая должна была уничтожить почти всех островитян, съехавшихся на Фестиваль. Однако у нее ничего не вышло; и сегодня на рассвете ее неестественно затянувшемуся правлению будет положен конец.

Нгенет снова поднял голову.

– Она пошла на такое? Наша Снежная королева?

– Я же рассказывала вам, какова она на самом деле. И обещала, что непременно позабочусь о том, чтобы виновные были наказаны. Так что теперь я свои обещания выполнила. Кроме тех, которые дала себе самой.

– Раз так, я благодарю вас за то, что справедливость – истинная, не слепая! – все-таки восторжествовала. – Он открыто улыбнулся ей. – Еще когда мы впервые встретились, да, впрочем, и во время нашей последней встречи… А кстати, Джеруша, каково ваше новое назначение?

Она резко оттолкнулась от стола и закружила по комнате.

– Меня посылают на Большую Голубую.

Брови Нгенета удивленно поползли вверх, ибо она никак это не пояснила.

– И куда же там? Надеюсь, не в эту кошмарную колонию среди засыпанной пеплом пустыни? – он еще пытался говорить шутливым тоном.

– Именно туда. – Она резко повернулась к нему. – Именно туда-то меня и направляют. И хотят сделать тамошним начальником.

– Что? – Он как-то неловко усмехнулся, будто не в силах поверить, что это не шутка.

– Я не шучу, – сказала она спокойно.

Больше он не смеялся.

– Вы… в таком месте?.. – Он уставился на ее компьютер так, словно рассчитывал, что тот немедленно даст ему соответствующие разъяснения. – Неужели они так мало ценят Тиамат, что служба в исправительной колонии представляется им ступенькой вверх?

– Нет, Миро. – Они так мало ценят меня. Джеруша коснулась своих комиссарских значков на воротнике. – Можете считать это проявлением слепой справедливости.

– А вам нужна такая работа? – Он разгладил усы.

– Нет. – Джеруша нахмурилась. – Для меня это тупик, это, наконец, оскорбительно!.. – Она задохнулась.

– Тогда почему же вы не жаловались? Не протестовали? В конце концов, вы ведь комиссар полиции… – он все еще пытался разобраться.

Теперь рассмеялась она, и тоже некстати.

– Да я и сама вроде шута здесь! – Она помрачнела и покачала головой. – Я либо отправлюсь по месту назначения, либо уйду в отставку.

– Тогда уходите в отставку!

– О, черт побери! Я всегда только и слышу от каждого мужчины: сдайся… перестань… тебе с этим не справиться! Так нет же, справиться я могу! А от вас, Нгенет, я ожидала большего, но мне следовало бы знать…

– Джеруша, – он даже головой замотал, – ради всех богов! Не делайте из меня черт знает кого!

– Это вы из меня черт знает кого делаете!

– Ничего подобного! И не желаю видеть, как вы сами превращаетесь черт знает в кого! А вы и превратитесь, если станете командовать этой проклятой колонией… и обращаться с людьми так, словно они недочеловеки. Вот тут-то вы свою человечность и утратите. Или – рассудок… Да я даже думать об этом не хочу и не могу представить вас… – он умолк и беспомощно взмахнул своими огромными ручищами.

– А что же вы можете предложить мне взамен? Я всегда хотела использовать свою жизнь по-настоящему, потратить ее на что-нибудь стоящее, важное. И мне казалось, что, став офицером полиции, я такую возможность обрела. Может, не совсем то, о чем я мечтала, – но разве наши мечты способны полностью воплотиться в жизнь?

– Так вы считаете свое новое назначение заслуживающим внимания? – голос Нгенета, полный сарказма, звучал почти грубо. Он сунул руки в карманы.

– Я уже ответила на ваш вопрос. – Джеруша отвернулась. – Со временем, возможно, я сумею получить другую специальность. Да и что мне остается?

– Вы могли бы остаться здесь. – Это звучало как неуверенное приглашение.

Она покачала головой, не глядя на него.

– И что бы я тут делала? Я не из того теста, Миро, чтобы быть просто женой рыбака. – Ну скажи же, что есть и другой выход!

Но если даже он и хотел это сказать, ему помешали: вошли двое офицеров спецохраны, которых она вызывала. Вид у них был виноватый, волосы усыпаны конфетти, однако честь они ей отдали, как полагается.

Она тоже поздоровалась с ними, одернула форму и постаралась взять себя в руки.

– Попрошу вас переодеться в парадную форму; вы будете сопровождать меня на церемонию Смены Времен Года; здесь меня заменит Мантаньес.

Полицейские явно повеселели, предвкушая столь любопытное зрелище, как человеческое жертвоприношение; украдкой поглядывая на Тор, они бросились к двери. Джеруша с запоздалой досадой поняла, что Тор слышала весь их разговор с Нгенетом, однако тут же заметила, что та снова крепко спит.

Миро, погруженный в мрачные раздумья, стоял рядом с нею и смотрел в пол.

– Вы собираетесь присутствовать… на жертвоприношении? – Ему, казалось, трудно было вытолкнуть из себя это слово. – На казни Снежной королевы?

Она кивнула, чувствуя себя отчего-то неловко, несмотря на то, что долгие годы жила в ожидании этого. Казнь Снежной королевы. Человеческое жертвоприношение. О боги! И все-таки интересно, почему перспектива казни преступницы так ужасает ее? Ведь быть заживо похороненной там, куда власти предлагают отправиться ей самой, куда страшнее. А если обществу достаточно казнить всего двух человек, чтобы обеспечить свою полную перестройку, то это на удивление легкий путь социальных перемен.

– Это моя последняя официальная акция в качестве представителя Гегемонии; мы как бы вручаем новой королеве ключи от царства. – И полюбуемся тем, как утопят Ариенрод! Она упорно смотрела в пол. – А вы, значит, не пойдете, Миро? Я понимаю, это не самое привлекательное зрелище… Но я прошу вас – и причина у меня достаточно серьезная.

Он переминался с ноги на ногу, словно взвешивая собственные чувства.

– Хорошо, я пойду. Вы правы: я не любитель подобных вещей. Однако теперь я смотрю на это иными глазами… Говорят, что испытываешь катарсис, очищение, когда собственными глазами видишь смерть того, что воплощало в себе старый порядок. Это, видимо, необходимо каждому – очистить собственную душу от скверны. Но я никогда не думал, что и мне… а впрочем, я ничем не лучше любого другого!

– Вот и присоединяйтесь. – Она сказала это довольно сухо. – Я сейчас вернусь. – И прошла в свой кабинет, чтобы взять плащ и шлем.

Вернувшись, она обнаружила в дежурке Мантаньеса, который с высокомерным видом стоял в стороне от остальных. Она с ледяным спокойствием ответила на его приветствие и передала ему бразды правления.

Потом подошла к Тор и разбудила ее.

Тор села, протирая опухшие глаза и размазывая по лицу остатки грима.

– Я направляюсь в нижний город на церемонию Смены Времен Года. – Голос у Джеруши звучал почти мягко. – Может быть, вы тоже хотите пойти туда? Если хотите, можете присоединиться к нам. – Хотя я бы на твоем месте предпочла бы все это проспать.

Тор потрясла головой, расправила затекшие плечи; глаза ее постепенно прояснились.

– Да… пожалуй, неплохо бы… Я же не могу вечно торчать здесь, правда? – Не совсем понятно, кому был адресован этот вопрос. Тор встала и повернулась к Поллуксу, стоявшему в той же позе, что и прежде. – Знаешь, Полли, я, пожалуй, схожу туда: все-таки это конец нашего мира. А то ведь я могу и не поверить, что конец этот уже наступил.

– Прощай, Top. – Голос Поллукса звучал глуше, чем прежде, но был еще противнее, чем помнилось Джеруше. – Прощай.

– Прощай, Полли. – Губы Тор дрогнули. – Я тебя никогда не забуду. Верь мне.

– Я верю тебе, Top. – Робот поднял руку, словно в прощальном жесте.

– Вот и молодец. – Тор медленно попятилась. Джеруша видела, как она быстро смахнула слезы с глаз и следом за ними вышла на улицу.