Напряжение в воздухе повисло с того самого момента, как я поняла, что Олли не может петь. Я слышала ее голос на уроках. Еще тогда у меня возникло желание записать, и как же я ругала себя сейчас, что не сделала этого! Но ситуацию нужно было спасать. Я провела на уроках вокала с девушкой не один час, смеялась, рассказывая Шаи, что сама научилась, и даже напевала ту самую песню, не раз слышанную из уст избранницы.

Что ж, сейчас это пригодилось. И то ли огонь в крови от вида растерянной Олли, то ли мысль, что мой выверенный по минутам отбор может вдруг рухнуть… Но как только куплет пошел на повтор, затянула выученную песню сама. Не дрогнул голос, ни разу не сбилась, попадала точно в ноты. И сама себе удивлялась, а в голове стучал всего один вопрос: «Что случилось с избранницей?»

Я ведь точно знала, ее ночью разбуди — она споет, да еще как споет! Возможно, зря я решила девочек оставить без присмотра преподавателей. Понадеялась на их воспитанность, на то, что мы всему их научили. Ведь на это и делала ставку! Избранницы должны были сами себя обслуживать. Стань одна из них невестой Арршира, на ее плечи лягут многие проблемы, а рядом уже не будет ни меня, ни учителей. Видимо, поспешила я с выводами. Рано отпустила своих девочек в свободное плавание. Или ошиблась, и борьба за первенство перед нарршари стала настолько приоритетной, что они…

Дальше даже думать было страшно.

Следом за Олли вышла Жасмин. Я внимательно следила за каждым ее шагом. А если ошибется? Если вдруг оступится? Жасмин я помочь не смогу!

Девушка не оступилась. Великолепное тело было словно без костей. Блики огней скользили по изгибам вслед за каждым движением. Резкая, словно пламя костра в ночи, плавная, будто горячий воск, стекающий со свечи. Она была поистине прекрасна в своем танце. Я дождалась окончания. На сцену выпорхнули снежинки, объявляя о небольшом антракте, а я скользнула за сцену.

Едва ступила, как замерла, ощущая, что возникшая еще во время выступления Олли тревога готова перерасти в панику.

Девушки замерли посреди комнатки с каменными лицами и смотрели на диван.

Там дергалась в конвульсиях Олли.

Жасмин, вошедшая передо мною, открыла рот, чтобы завизжать.

— Тихо! Гостей испугаешь! — сверкнула я на нее глазами, пытаясь держать в руках и себя. Девушка испуганно прикрыла рот ладонями.

Я же бросилась к несчастной. Изо рта Олли шла пена.

Я кивнула белой, как первый снег, Валии.

— Срочно зови охрану!

Она метнулась перепуганной ланью. Распахнула дверь. Я слышала, как сбивчиво пыталась девушка объясниться. Благо ребята не стали разбираться в нечленораздельных звуках и рванули внутрь.

Первый, судя по виду — главный, высокий и серьезный мужчина, быстро оценил ситуацию.

— Ребята из неотложки внизу.

Кто-то из его помощников тут же выхватил рацию.

— Срочно, комната избранниц, зал конференций!

— Отойдите от нее! — подвинул меня главный.

Я отступила. Он взял Олли за запястье, внимательно послушал пульс. Нахмурился.

— Что с ней? — спросила севшим голосом.

Он глянул на меня искоса.

— Могу предположить отравление. Более точно скажут после обследования.

В комнату ворвались двое с лекарскими повязками на рукавах.

А еще через пять минут они же вынесли посеревшую избранницу на носилках.

Я стояла, глядя вслед исчезнувшим лекарям. Дрожащей рукой набрала номер Лики. Она ответила не сразу.

— Лика, дери тебя парящие!..

— Вот прямо в точку сейчас попала, — произнесла секретарша.

— Где тебя носит?

— Парящие дерут, сама же сказала. — И тут же напряглась, уловив интонацию моего голоса. — Что случилось?

— Одна из избранниц… плохо ей.

— Бегу! — коротко и ясно.

Я повернулась к девушкам.

— Валия, ты готова к выходу? — спросила как можно строже. Некогда было впадать в истерику. Отбор должен продолжаться!

Девушка перевела на меня ошарашенный взгляд.

— Я… я… — Казалось, она сейчас не выдержит зависшего в воздухе напряжения и расплачется.

— Слезы убрали! — раздался властный голос Лики. Уникальное умение появляться очень быстро. И еще ее тон. С таким в руководительском кресле нужно сидеть, а не в секретарском. — Взяла себя в руки! Ты невеста высшего нарршари! Или забыла? Веди себя подобающе. Станешь женой, некому будет тебе слезки вытирать. Это если станешь… Глянь на себя, ты же на растерянную курицу похожа! Разве в таком виде ты должна завоевывать своего избранника?

Валия крутнулась на месте в поисках подготовленного к выступлению реквизита.

Схватила изогнутый клинок, находящийся у стены.

— Готова! Я готова!

Щеки девушки пылали. Глаза засияли то ли от пугающих переживаний, то ли от страха перед Ликой. Секретарша довольно хмыкнула, смерила избранницу оценивающим взглядом.

— Вот и замечательно! А теперь быстро на сцену. Хотя стой… Выпей.

В руках Лики оказался пузырек. Она лихо вытряхнула из него пару капсул и дала девушке.

— Не бойся, это успокоительное. Не хватало еще, чтобы у тебя на сцене нервы сдали. А теперь марш выступать! И чтобы лучше всех себя показала!

Валия проглотила капсулы и опрометью кинулась на сцену. Музыка, сопровождающая ее выступление, уже звучала. Девушка собиралась показать умение владеть холодным оружием.

— Тебе тоже не помешает! — повернулась ко мне секретарша и сунула в руку пару успокоительных капсул. Я проглотила, не ощутив их вкуса. — Да и всем здесь, пожалуй, отсыплю.

— Мне нужно быть там, — прошептала я, глядя вслед Валии.

— Вот и будь! — холодно отрезала Лика. — А я здесь без тебя разберусь. Знаешь, чему я всегда удивляюсь? Как ты умудряешься влипать в самые странные истории.

Я не ответила. Сама хотела бы знать. Ведь все просчитано и выверено. И вдруг…

На ватных ногах я шла на сцену. Старалась улыбаться. Смотрела в глаза гостей. А самой хотелось рыдать от внезапно образовавшегося в груди кома.

Кати вышла третьей. Обворожительно прекрасная, в струящемся голубом платье.

В руках девушки был кувшин. Из стены, вырисовывая голографический водопад, полилась вода. Журчали, перебегая друг через друга, переливающиеся потоки. Кувшин замелькал в руках девушки. Вверх-вниз, поворот. Она играла им, словно изящной игрушкой, а не громоздкой посудиной. Ее руки, казалось, были без костей, змеями обвивали сосуд, показывая удивительные линии изгибов, тонкие пальцы и притягательные запястья с жемчужными браслетами.

Кати аплодировали. Она и правда была уникальной. И выступление казалось продуманным и беззаботным. По ее улыбающемуся лицу даже я не смогла бы определить, что там, в комнате за сценой, произошло нечто ужасное.

Мари вышла в тончайшем серебристом платье. Присела на край образовавшейся на сцене ледовой ступени. Опустила на пол принесенную с собой корзинку и потянула из нее блестящую нить. В такт очаровывающей музыке ловко работали руки. Пальцы двигались быстро, лилась нежная песня, девушка плела. Взмах, и изумленная публика увидела изумительной красоты платок, сияющий, словно звезда.

— Пусть свет далеких звезд согреет моего нарршари в самую темную ночь, — произнесла Мари. Кинула платок, тот взвился вверх, замер сияющим облачком в туманной выси и опустился прямо в руки вышедшему из ледяного грота Аррширу. Он поймал его так, будто только и ожидал. Легкий поклон был наградой Мари. Ее щеки покрылись румянцем смущения, она стыдливо опустила взгляд и скользнула со сцены.

Арршир посмотрел туда, где стояла я.

Нет, мне не показалось, он смотрел слишком серьезно и хмуро. На бледном лице четко вырисовывались напряженные скулы. Глаза казались пронизывающими льдинками. Высший нарршари уже готов был сделать шаг к сцене, так и качнулся по направлению к ней. Но в следующий момент лицо его стало непроницаемо безразличным. Он сжал платок в кулаке и снова скрылся в ледяных вершинах голографии.

Наргиз вышла, едва ступая босыми ногами по полу. Стройная и луноликая. И снова зал замер, глядя на нее с немым благоговением. Девушка вежливо наклонила голову и из широкого рукава вынула тонкую палочку. Красиво очерченные губы взяли конец трубочки, и по залу полилась дивная мелодия. В ней была и нежность Востока, и терпкость пряностей. Мелодия манила и дрожала от собственной смелости. Заставляла лица гостей замереть в печальной задумчивости. Дамы положили головы на плечи мужьям. Мужчины застыли, перед глазами возникали образы прошлого. Мало кого не тронула глубина возносящейся к самым вершинам мелодии.

Она окончилась медленно и печально. А гости в зале продолжали сидеть тихо, словно пребывая в глубоком трансе.

Наргиз такими же мягкими шагами покинула сцену.

И почти сразу же из-за тумана вынырнула Камилла.

Я не хотела видеть ее выступление. Нарочито дерзкое и открытое. Клетку со специально привезенным хищником выкатили на сцену.

Я была против такого шокирующего зрелища, прекрасно понимая, что это дает огромную фору Камилле. Умение повелевать и работать с дикими тварями Ледового континента — слишком редкое явление, безусловно уважаемое любым нарршари. Но девушка настояла. Либо так — либо она пожалуется на работу агента вышестоящему руководству. Я нервно усмехнулась и согласилась. Хотя пришлось срочно обращаться к специалистам, коих оказалось всего два. Между сценой и залом опустили защитные экраны. За работой Камиллы неотрывно следили эти самые специалисты.

Она уверенно вошла в клетку. Ледяная пума, белая и прекрасная, нервно ударила себя хвостом по пушистому боку. Обернулась к девушке и издала пронзительный визг. В небесно-синих глазах мелькнула бешеная ярость. Как ее, владычицу ледовых пустошей, посмели закрыть в клетке!

У меня мурашки по коже пошли… Нет, я не буду это смотреть. Уже наблюдала за этим действием на закрытой репетиции Камиллы. Хотя девушка и была против. Тогда я настояла. Все же должна быть уверена, что мне не придется объяснять, отчего одна из невестушек стала завтраком северному хищнику.

Повторно смотреть, как Камилла ловко управится с дикой кошкой, у меня не было желания. Пронзит животное взглядом, заставит подчиниться. Все-таки что-то было в избраннице такое, чего я не заметила на фото. Животное бесстрашие. Невероятная уверенность в себе, нахальство, граничащее с безрассудством. И все это на фоне совершенной скромности при виде нарршари. Потупленные глазки, тихий голос и едва трогавшая губы улыбка. И как бы мне ни не хотелось, но приходилось признавать: именно на нее, скорее всего, падет выбор Арршира. Такая будет кроткой женой, восхитительной любовницей, матерью, готовой на все ради детей. Но не забудет при этом и о себе. Газетные заголовки будут пестреть заметками о ее благосклонности к старикам, благотворительности, умении общаться с руководителями других континентов и просто невероятной красоте. И мало кто заметит за всем этим махинаторские действия с отмыванием денег, подавлением мелких корпораций, увиливанием от налогов и… Почему я была уверена, что Камилла постарается взять бразды правления «Айсхолдинга» в свои руки? У нее это было на лице написано, когда она не пыталась создать иллюзию робкой и наивной дурочки.

Я вошла в комнату ожидания. Девушки сидели притихшие. Около них кружили и бегали стилисты и визажисты. Лика смотрела на все с дивана.

— Не нужно было оставлять их одних. Хорошо хоть додумалась оставить преподов в своем кабинете, не пришлось вызывать, — бросила мне холодно. — Что там у тебя дальше по плану?

— Танец закрытия и… На сегодня все. Ты узнала, что с Олли?

— Все очень странно. Девочки в шоке от этого происшествия, и их ответы маловразумительны. Наргиз говорит, Олли пришла к ней с платьем для танца и попросила подшить. Вроде как одно крепление шнуровки вылетело.

— Подшить? — Я вскинула удивленный взгляд на Лику. — У нас для этого портной есть и костюмеры. Я предупреждала: если возникнут какие-то проблемы, стоит только нажать кнопку и вызвать нужного помощника.

Секретарша Арршира смерила меня взглядом человека, явно не терпящего, чтобы его прерывали.

— Вот и Наргиз удивилась и хотела то же самое сказать, — проговорила спокойным, но холодным тоном. — Олли промямлила что-то вроде «могу доверить только тебе». После чего захрипела. Побледнела. Начала плеваться пеной. Как-то так.

И тут же, успевая за моей мыслью, Лика мрачно добавила:

— Едва придут первые анализы из клиники, сразу начнем разбирательство. Либо у девочки серьезные проблемы со здоровьем, либо…

— Кто-то ей помог их заработать.

— Ага.

— Как она сама?

— Стабильно в коме, — сощурила глаза Лика, всматриваясь в находящихся в комнате девушек.

Я откинулась на спинку дивана. Из зала раздались неистовые рукоплескания.

— Что там происходит? — поднялась Лика, подошла к завесе и с любопытством выглянула. — Ого! Смелая девочка! Уж кого-кого, а ее точно каждый второй нарршари про себя отметил. Ты видела, эта дикая кошка слушается ее, сидит у ног, будто котенок!

— Видела, — отмахнулась я.

Мимо прошли девочки из группы поддержки, выждали, пока уберут клетку, и выбежали на сцену.

Вернулась тяжело дышавшая Камилла с блестящими от восторга глазами и бросилась за свою ширму. Лика кивнула костюмерам, две девушки юркнули следом за избранницей. Остальные уже были готовы и стояли в ожидании.

— Я к каждой из них приставлю сотрудника. Нюхом чую — неспроста все это… Таша!

Я вздрогнула от резкого голоса Лики.

— Ты ведь тоже на танец выйдешь? — поинтересовалась у меня.

Я кивнула.

— Все, кто участвовал в подготовке девушек, выйдут. Это прописано в их договорах. Мы выйдем в середине вальса. А после всех представим, со всеми регалиями.

Лика улыбнулась.

— Арршир был против.

— Мало ли против чего был сьер Наарах, — устало отозвалась я. — Подобное часто практикуется среди людей моего круга. Представители трех континентов здесь, — вздохнула. — Для всех, кто подготавливал девочек, это шанс найти более оплачиваемую работу, получить еще один штамп в лицензии. Засветиться, в общем. Их увидят. Их оценят.

— Тебя, насколько знаю, уже увидели и оценили.

— Да. — Я не смогла сдержать доброй улыбки, вспоминая сиятельную сьеру Лашри.

— И что думаешь по этому поводу?

— Тепло. Море. Солнце. А ты бы не воспользовалась таким предложением?

Лика смотрела на меня испытующе.

— Обязательно бы воспользовалась. Вот только… Если бы мое сердце при этом оставалось со мной. Жить в чудесной стране без сердца? Ни одно солнце не согреет. Холодно.

— Ты о чем? — Я нахмурилась, догадываясь о подтексте Ликиной речи.

— Забудь, — отмахнулась секретарша. — Поезжай. Льды Лармора не лучшее место для такой чудесной девушки, как ты, Таша. Тебе нужно нечто большее. Блистать. Создавать. Ты умеешь из обычного сделать прекрасное. Лармор слишком бледен и темен для тебя.

Я сидела в задумчивости. Неужели Лика и правда считает, что мне стоит уехать? Оставить Лармор и… забыть Арршира?

— Завтра второй тур, — проговорила натянуто. — Девушки будут соревноваться в ораторском искусстве. Потом разбираться в делопроизводстве. Послезавтра покажут себя с семейной стороны. Будут пробовать улаживать конфликты. А потом сьер Наарах должен выбрать себе невесту.

Задумчиво замолчала. У меня есть два дня, чтобы точно решить, готова ли я покинуть Лармор. Навсегда. Навечно. Не видеть больше Арршира. Забыть о его существовании. Вырвать из себя эту странную привязанность, которая возникла.

Вырывать придется вместе с сердцем. Мне стало совсем тоскливо. Лика права. Куда бы я ни ринулась, на какой континент бы ни уехала, сердце останется здесь, в городе вечного холода и ночи. Сердце, внезапно дрогнувшее перед высшим нарршари и решившее, что оно предано ему и всецело отдано. Не спросило. Не поинтересовалось, хочу ли я стать зависимой от того, в чьих глазах лед при виде меня. Что ж… Я тоже не буду у него совета спрашивать. Оставлю здесь, вместе со всеми переживаниями и тайнами. Так будет даже лучше. Я смогу развиваться. Не об этом ли мечтала? Получу замечательную работу в ином, более теплом и влиятельном холдинге. Займусь любимым делом. Ах да! Я еще смогу своего «Койота» забрать. Хотя к чему он мне теперь? Разве что Акире собственную состоятельность доказать. Прийти, гордо бросить лицензию на стол и… уехать. — Сердце от таких мыслей озадаченно стукнуло. И сжалось так, что дышать стало трудно. — Пожалеешь! — предупредило заносчиво голосом моего внутреннего я. — Переживу! — ответила ему молчаливо. — Не в первый раз. Я сильная. Да и не одна буду. Со мной Дайка и Шаи.

Шаи.

— Лика, у тебя планшет с собой? Мой в кабинете остался.

Она кивнула и протянула мне аппарат.

Торопливо набрала номер. Брат не отвечал. Он слишком серьезно занялся поиском истины. Собирался направиться в наш детский дом. Должен был вернуться к вечеру. Но вестей от него до сих пор не было. Я заметно переживала.

— Спасибо, — вернула планшет Лике. И поднялась. Пора собираться. Танец начнут девушки, а после выйдут все, кто приложил руку к этому уникальному шоу. Я буду идти в паре со сьером Даррином, нашим хореографом.

Платье для танца и туфли находились в отдельной кабинке. Я жестом подозвала стилистку и попросила все подготовить. Сама слишком устала. А пока отправилась на сцену.

Под грохот оваций объявила о танце, умолчав, что одной претендентки не будет. Гости в ажиотаже, они и не заметят. Хуже будет потом, когда придется объяснять Аррширу, куда делась одна избранница. Но о том, что будет после первого тура отбора, я решила думать после окончания этого тяжелого во всех смыслах вечера. Сейчас же… Танец!

Вальс обрушился на зал волной. Девочки выпорхнули, не имея кавалеров, выстроились в пары и двинулись по кругу. Яркие снежинки осыпали их, платья сверкали звездами, да и сами они были будто сошедшие с неба чудесные явления, кружащиеся в увлекательном танце вьюги.

Стилистка подобрала мне волосы и застегнула молнию на платье. Я на секунду прикрыла глаза, представляя себя, кружащуюся в зале под взглядами сотен нарршари. Сунула ноги в подготовленные для танца туфли и вышла в комнату. Сьер Даррин уже поджидал меня, как и остальные преподаватели. Все женщины в прекрасных платьях, мужчины во фраках.

Громче зазвучали аккорды, приглашая на танец и нас.

Я подмигнула внимательно следящей за всем происходящим Лике и взяла ожидающего меня кавалера за руку. Вместе мы выпорхнули к танцующим девушкам.

Как и было оговорено, Арршир выбрал себе избранницу на этот вечер. И, как я уже догадывалась, ею оказалась Камилла. Ее взгляд лишь раз скользнул по мне. Вызывающий и довольный. Я едва удержалась, чтобы не поморщиться, глядя, как трепетно обнимает ее за талию младший Наарах. Он-то даже в мою сторону не посмотрел. Ну и я не стану. Уверенно сделала первый шаг и…

Ступни словно обожгло.

Боль была такая, будто сотня иголок впилась в ступни. В первый момент я еще смогла увидеть какие-то напряженные лица избранниц. У Наргиз даже сочувствие промелькнуло во взгляде. Что за… Еще шаг… Сьер Даррин вел меня в танце. А я едва зубами не скрипела от боли. В висках застучали молоточки, тело охватил невыносимый жар. Голова закружилась.

Нет, я не должна упасть прямо сейчас, на глазах высших нарршари и остальных сиятельных гостей!

Я выдержу… Я никому не покажу, насколько мне больно! — закусила губу. Здесь танцевать-то осталось всего пару минут. Шаг, реверанс, еще одно па… Казалось, у меня из глаз сейчас хлынут кровавые слезы. Огонь забурлил по венам. Жар ударил в затылок. Я выдержу, я… Милый и, судя по всему, очень талантливый хореограф Даррин ощутил мое напряжение.

— Сьера Рахи, вам плохо? — чуть слышно шепнул он мне на ухо.

— Я выдержу! — мысленно ответила на вопрос.

А перед глазами уже кружилась и затягивала взор белесая, искрящаяся снежинками пелена, сквозь которую я успела увидеть Тарриана. Он стоял у столика рядом с голографическими вершинами гор. Взгляд его был напряженным.

Совсем рядом с нами промелькнули Камилла и Арршир. Их приглушенные голоса казались мне растянутыми во времени и далекими.

— Милейшая Камилла, я очарован.

— Вы прекрасно танцуете, мой сьер!

И они пропали. На смену размытыми тенями скользнули силуэты остальных избранниц, их лиц я уже не могла различить. Для меня каждое движение отзывалось невыносимой болью.

Никогда ни одна музыкальная постановка не казалась мне такой мучительно долгой. Да когда же она закончится и я смогу снять эти злополучные туфли! Главное, выдержать еще десяток шагов и…

— Таша! — Мое тело перехватили сильные руки. И мужской голос с тревогой поинтересовался: — Что с тобой?

— Арршир?

Я уже ничего не видела. В глазах стояла муть.

— Я — Тарриан. Таша!

— Ноги… мои ноги… — прошептала, не позволяя выплеснуться слезам. Он приподнял меня так, чтобы я не касалась подошвами поверхности сцены.

— Еще немного, хорошая моя! Потерпи пару секунд!

Не ступать на пол было блаженством. Я хотела взглядом поблагодарить старшего Наараха, запрокинула голову и… Мир потерял очертания. Все закружилось, поблекло, и я полетела в тартарары.

Последнее что услышала, это далекий голос Арршира:

— Что с ней, Тарриан?

— Лед. Это драконий лед!

— Узнаю кто — убью!