Вербовщик «черных вдов»

«Черные вдовы». Кто они? Казалось бы, на этот вопрос ответ достаточно простой – пауки, печально известные своим ядом. О них нам говорят еще в школе. Еще так называют женщин, которые похоронили больше двух мужей.

Однако у нас в России на вопрос о «черных вдовах» услышишь иной ответ. Я проверял это на своих знакомых. Это террористка-смертница. Вот какой ответ приходит в голову обычного человека. И в этом нет ничего удивительного. На памяти современного россиянина смертницы совершили столько террористических актов, что трудно их все упомнить.

Вот, например, только в одном 2003 году «черные вдовы» совершили восемь подрывов: два – в мае, один – в июне, три – в июле, два – в декабре. Бомбы приводились в действие в Москве, Чечне, в Ставропольском крае. Взрывы звучали на религиозном празднике, в автобусе, на рок-концерте в Тушино, в пригородном электропоезде, перед входом в гостиницу «Националь». Погибли десятки людей, сотни получили ранения.

Спецслужбы прекрасно понимали, что за всеми смертницами стоит тот, кто их вербует, готовит для проведения теракта, обучает, планирует место для удара, сопровождает, охраняет, отдает последнюю команду. Этим наставником «черных вдов» оказался Абу Бакар Висимбаев по кличке одноглазый Бакар. Он был достаточно молодым человеком, ему исполнилось 27 лет, тем не менее он являлся одним из наиболее доверенных лиц Шамиля Басаева.

Родился Абу Бакар в селе Дышне-Ведено. Прозвище получил еще в детстве, когда лишился глаза. Прошел обучение диверсионному делу в одном из полевых лагерей Хаттаба. Был одним из лучших учеников, поскольку успешно освоил не только науку терроризма, но и проявил усердие в изучении арабского языка. «Учителям» это очень нравилось. Ведь вместе с языком Бакар впитывал и идеи радикального ваххабизма. Подельники Хаттаба научили его искусству вербовки террористок-смертниц.

К 2001 году Висимбаев сделал стремительную карьеру. Его взял в свою личную охрану Шамиль Басаев. Это был знак большого доверия. И Бакар старался как мог. Вскоре он возглавил собственную банду. Басаев, в свою очередь, доверил ему важнейший участок работы – вербовку и подготовку женщин-смертниц для совершения особо важных террористических актов. И уже в 2002 году, во время захвата театрального центра на Дубровке в Москве, среди террористов были воспитанницы одноглазого Бакара с «поясами шахидов». Их тогда ликвидировали бойцы «Альфы» и «Вымпела».

Зулихан Элихаджиева, совершившая террористический акт на рок-фестивале в Тушино 5 июля 2003 года, тоже была завербована и подготовлена Висимбаевым. А еще его воспитанницы устроили покушение на главу Чечни Ахмада Кадырова на празднике в селении Илисхан-Юрт, в населенном пункте Знаменское, в Моздоке в автобусе и на территории военного госпиталя.

Уничтожение этого кровавого террориста стало делом чести спецназа ФСБ. Позже начальник Центра специального назначения генерал Александр Тихонов скажет примечательные слова, точно характеризующие одноглазого Бакара: «Это уровень Басаева, но если тот имел «славу», то Висимбаев – конкретную практику».

…8 апреля 2004 года бойцы группы «Альфа» и «Вымпел» отработали по одному из адресов в городе Грозном. Но квартира оказалась пустой. Значит, террорист находится в другом месте – на равнинной части в станице Шелковской, в Наурском районе.

Ехали около двух часов. Перед станицей старший группы получил уточнение задачи. Теперь известен был дом, где находится бандит.

А бандит-то не простой – Абу Бакар Висимбаев.

Таким образом, сотрудники спецназа знали адрес, где находился террорист, однако на этом, собственно, и заканчивались все сведения. Каков был дом, в котором предстояло взять одноглазого, расположение комнат, подходы к нему – это оставалось неизвестным.

Но делать нечего, приказ надо выполнять. Когда подъехали, оказалось, что дом выходил окнами на проезжую дорогу. Одна часть не достроена, здесь лишь возвышался фундамент примерно полметра высотой и одна стена, сложенная из белой саманной глины.

Окна фасадной части застеклены, остальные закрыты полиэтиленовой пленкой.

По боевому расчету первым в дом входил Дмитрий Е. со щитом. Потом еще несколько сотрудников. Юрий Данилин шел четвертым.

Бойцы «Вымпела» блокировали двор и контролировали двери и окна дома.

«Вход осуществляли в том порядке, как нам было доведено по боевому расчету, – рассказывает сотрудник группы «А» Алексей О. – Я непосредственно шел за Юрием Николаевичем Данилиным. Войдя, остановились. Оказались в кухне. Там никого не было.

Практически в это же время в Москве, в расположении группы «А» стало известно, что ранен Юра Данилин. Кто-то из штурмовой группы накануне говорил с подразделением и не выключил трубку телефона.

Ребята услышали шум боя, выстрелы и крик Алексея: «Данила ранен…»

Эту весть передали брату Анатолию Данилину. Они вместе служили в «Альфе». А позже к нему в кабинет пришел начальник отдела. Анатолий поднялся ему навстречу, чувствуя, как холодеет все внутри.

– Юра погиб, – произнес начальник.

…Данилины родились в один день. Старшего назвали Юрием, а того, который появился на две минуты позже, – Анатолием.

Однако уже в школе Анатолий обогнал в росте брата и стал вроде как за главного. Его всюду принимали без проблем: в спортивные секции по легкой атлетике, по гимнастике… А позже он туда приводил Юрку. Толя, позанимавшись каким-то видом спорта, вскоре терял интерес к занятиям, а Юра, наоборот, оказался терпеливым, упорным, настойчивым. Практически всюду он обходил брата, добивался лучших результатов. Например, в русских народных танцах так преуспел, что руководитель студии, встречаясь с родителями, настаивал отдать Юрку в институт культуры. Уверял, что из него вырастет большой артист.

Но карьера артиста-танцора не прельщала Юрия Данилина. После окончания школы братья пошли учиться в училище связи, которое располагалось на Таганке. Закончили его вполне успешно, а тут и время подошло в армии служить.

В те годы не принято было бегать от армии, считалось позором, коли парень увильнул от службы. Да и в мыслях такого не держали – увиливать.

Юрия и Анатолия Данилиных, как братьев-двойняшек, в армию забрали вместе, в одну часть. Сначала в учебку в Актюбинск, а потом на Крайний Север, на мыс Шмидта. Тогда и увидели братья, какой он на самом деле – край света.

Их воинская часть официально именовалась Центром дальней связи «Рубин», а на солдатском языке – просто «точкой». Народу на «точке» – всего тридцать человек. Десять офицеров да двадцать солдат. Несколько щитовых домиков, накрытых общей крышей, кунги по четыре кровати в каждом и… антенны.

Огромные, взметнувшиеся ввысь на сорок метров красавицы антенны. И на них огоньки спартаковские вперемешку, красные с белым.

Командиры, говоря о важности их службы, упирали на то, что в случае войны и нападения на Советский Союз именно им предстоит сообщить в Москву о страшной беде.

Беды, к счастью, не случилось. Две зимы со снегом под крышу и морозом в –50 градусов пролетели быстро. И вот он – радостный дембель. А за ним неизбежные размышления: что делать дальше? Куда податься?

Юра решил вернуться в Москву, а Анатолий уйти в «загранку», устроиться на торговое судно и… прощай, столица.

Однако с загранплаванием не вышло, и он, приехав домой, устроился в булочную грузчиком. Решил подумать, осмотреться.

Юрий пошел работать по специальности на телефонный узел. Однажды он признался брату:

– Ты помнишь, когда мы демобилизовались и пришли в военкомат, там офицер из КГБ с нами беседовал…

– Помню.

– Я позвонил ему. Завтра иду на собеседование.

– Ну, удачи тебе, Юрок.

Так определился в жизни Юрий. А Анатолий все еще размышлял. В связь его не тянуло, хотя и училище и армейский опыт за плечами был. Но не хотел, не лежала душа. Однако понимал и другое: не жизнь же ему куковать в этой булочной.

А Юрий тем временем прошел строгие кэгэбэшные проверки и был принят в Комитет государственной безопасности. Как позже он расскажет брату, в 15-е управление, в оперативно-постовую службу.

Что там была за служба, Юрка особо не распространялся. С другой стороны, и Анатолий с расспросами не лез, понимал, секретность, безопасность. Словом, считал, о чем можно сказать, брат и сам расскажет.

Не будем забывать, это было время, когда КГБ боялись и уважали. Были, конечно, и те, что ненавидели. Но братьям Данилиным Комитет государственной безопасности ненавидеть было не за что. Вышли они из рабочей семьи, отец работал на «ЗИЛе», мама на заводе «Стройдеталь». Всего добивались своими руками – уважения в коллективе за честный труд, сначала комнату в коммуналке, потом квартиру. Словом, обычная советская семья – работали, растили детей.

Теперь один из них, Юрий, уже определился, он был прапорщиком КГБ.

Однажды и Анатолий разыскал телефон, который дал офицер госбезопасности в военкомате. Позвонил. Ему сказали, приезжайте. Поначалу подумал, что это, как у Юры, 15-е управление, оказалось – 7-е. Но тогда он ничего этого не знал.

Анатолия выслушали, долго беседовали с ним, расспрашивали, а потом сказали, что пригласят вновь.

Прошло несколько месяцев, и 9 мая 1988 года стал его первым рабочим днем в 7-м управлении КГБ. Начался он необычно. Во всяком случае, не так представлял начало своей службы прапорщик Анатолий Данилин. Ждал каких-то инструктажей, изучения обязанностей или чего-нибудь в этом роде. Но заместитель начальника отдела по политчасти Олег Балашов сказал совсем иное.

«Сегодня едем на кладбище, где похоронены погибшие сотрудники группы «А».

Прапорщику Данилину стало как-то не по себе. Он старался не глядеть в глаза замполиту. Ему казалось, что только он один, к стыду своему, не знает, что это за группа «А».

У входа на кладбище их встретил подтянутый худощавый человек, вместо руки – протез. Оказалось, это полковник Валерий Емышев, участник штурма дворца Амина в Афганистане. Там он был тяжело ранен в руку.

Так вот оказывается, какое героическое подразделение входит в их управление. Рассказ полковника Валерия Емышева поразил молодого прапорщика. Вот где настоящая, боевая работа.

Позже он узнает, что их замполит, полковник Балашов, тоже в прошлом «альфовец».

Теперь он знал твердо – его место там, в легендарной группе «Альфа». И он попадет туда, чего бы это ему ни стоило.

Постепенно узнавая, как живут, служат, тренируются бойцы антитеррористического подразделения, Анатолий Данилин только утверждался в своем желании. Однако он прекрасно понимал, просто так в «Альфу» не придешь, не скажешь: «Возьмите меня». А кто ты, парень? Что знаешь, что умеешь?

И Анатолий тренировался. Серьезно занялся плаванием, подводным спортом. Делал это с прицелом на будущее, знал, водолазы в «Альфе» нужны.

И только через два года упорных тренировок пришел к полковнику Балашову. Тот выслушал. Жаль было ему терять хорошего сотрудника, но понял парня замполит.

– Добро, – сказал тогда Балашов, – я порекомендую тебя.

Так Анатолий Данилин попал в подразделение своей мечты. А как же Юрий?

Анатолий и сейчас не мог бросить брата.

Вот как об этом вспоминает он сам: «Прошел год моей службы в «Альфе», и я понял, Юрку надо вытаскивать из 15-го управления. Иначе он захиреет. Там же обычная постовая работа. Сидишь и сидишь. Я прошел это в «семерке». Начинаешь медленно тупеть.

По службе, по жизни, по духу братья Данилины были близки. Но по характеру – разные. Им даже нравились каждому свои виды спорта. Юрка любил футбол, хоккей, а Толя – бег на длинные дистанции, плавание.

Когда Юрий пришел в «Альфу», Анатолий попробовал его в подводном плавании и понял – не его дело. Там, под водой, в полной темноте и безмолвии надо долго терпеть, работать не торопясь, размеренно. А у Юрия взрывной характер. Он живой, шустрый, усидеть на месте не может.

Не получилось из него и снайпера. Там тоже надо другой характер иметь.

«Ему, – как сказал Анатолий Данилин, – лучше автомат, а с автоматом вперед. Юру посылали на опасные, сложные операции, потому что он отчаянный, смелый. У него кураж был. Мог пойти на любое дело. Всегда на взводе, в готовности. Вспыхивал, как спичка. Ребята его любили».

Братья, хоть и служили в одном подразделении, но в разных отделах. А потому и командировки в Чечню у них шли, как правило, порознь. Один улетал, другой прилетал.

Юрий вылетал в Буденновск, когда там больницу захватил Басаев, а Анатолий в это время работал в Чечне. Обстановка там была сложная, бойцы находились в Грозном, в аэропорту, и сообщения о захвате слушали по радио. Хотя рвались помочь своим, как говорили, нам до Буденновска рукой подать, гору перемахнуть, и там. Однако руководство посчитало, что их место здесь. И возможно, было право.

В театральном центре на Дубровке они оказались вдвоем, правда, работали на разных направлениях и встретились только в зале. Юра тогда вынес много заложников. Как сказал кто-то из сотрудников, «он жилистый и целеустремленный».

Весной, в апреле 2004 года, предстояла очередная командировка в Чечню. Должен был лететь второй отдел и вместе с ним Юра.

Ничего не предвещало беды. Но наступило 8 апреля. Трагический день в семье Данилиных. Трагический день в истории «Альфы».