После этой тяжелейшей битвы с синекожим четырехруким богом мы все переместились в мой замок. В нем для пленника пришлось в срочном порядке преобразовывать одну комнату в тюремную камеру, на что ушли последние крохи сил, причем не только мои, но и жен.

С окончанием битвы богов на спад пошли стихийные катастрофы на Даронаре. Оставалось только надеяться, что последствия будут не слишком тяжелыми, а жертв не слишком много, в конце концов никто из небожителей не погиб, даже бог-агрессор уцелел, что тоже является немаловажным фактором для спокойствия в подшефном мире. Ведь именно смерть богов до неузнаваемости меняет ландшафт планеты. Раны богов также не самым благоприятным образом отражаются на пейзаже, но не так сильно – подумаешь там, река вышла из берегов, или вулкан рванул…

Собственно, в живых этого вторженца я оставил не из доброты и гуманизма пополам с боголюбием, а для того, чтобы его смерть не принесла фатальных разрушений и совсем уж запредельного количества смертей в подвластном мне мире. Массовая смерть разумных, горе выживших, оплакивающих погибших родных, (а кто-то, практически обезумев от горя, проклинал нас, вкладывая в эти проклятия всю свою душу), и без того довольно сильно отзывалась на нас, вызывая что-то вроде мигрени. Крайне неприятная и болезненная штука.

Мы без сил развалились в креслах (русалка, как всегда, купалась в ванной на пару с ихтиандрой) за круглым столом в тронном зале и медленно приходили в себя, подсчитывая потери.

– Синекожий со всей ясностью показал нам нашу слабость, – высказал я очевидную мысль. – И если мы одного едва сумели одолеть, то что будет, если их придет двое или трое?

– Северная лисичка, как ты любишь говорить, – хмуро ответила за всех Хайллейса.

Результат драки смел все иллюзии о нашей силе, у кого они были.

– Она самая…

– Но быстро нам все равно не усилиться, – озвучила не менее очевидную мысль Тамгария. – Лично я не вижу ни одного способа.

– Если только жертвоприношениями, – обронила Тарсарана на это замечание гномы.

– Я категорически против такого решения, так и знайте, – хмуро сказала на это эльфийка Алисилиель, вечная соперница дроу, ведь они даже профессии выбрали противоборствующие, одна богиня врачевания, а другая болезни.

– Да, до жертвоприношений мы опускаться не будем, – кивнул я. – Мало того, что это само по себе мерзко, так еще паству всю порастеряем… побегут они от таких богов.

– Тогда как будем усиливаться? – спросила оборотница Мягкая Лапа. – Ведь в любой момент может появиться новый враг, а то и, как было верно замечено, сразу два или три.

– Как и раньше… – сказал я, снова поморщившись, переживая еще один особенно острый приступ боли – оно и понятно, паства пеняла мне как богу Защитнику, что не смог их защитить от всех этих напастей.

Жен, кстати, плющило не сильно, весь откат шел мне как верховному и из-за профессии. А какие вопросы у паствы могут быть к той же Зеленоглазке, богине домашнего очага и материнства? Разве что богиням моря и погоды доставалось, ведь часть разрушений была нанесена именно разбушевавшимся океаном и прочими ураганами.

– Просто все силы положим на предупреждение подобных призывов в наш мир чужих богов. Надо, как ты говорила, еще сильнее накрутить хвосты нашим жрецам, паладинам и прочим посвященным, чтобы они реагировали на все подозрительное: шевеление недобитков Трасскора и погибших богов его пантеона, исчезновения разумных и так далее…

– Накрутим, – кивнула Дрианда, и за ней кивнули все остальные.

– Также нам надо провести агитационную кампанию, чтобы верующие не отвернулись от нас после сегодняшнего непотребства. Наверняка многие усомнились… Собственно, надо рассказать правду, что нас атаковал жестокий кровожадный бог, жаждущий захватить этот мир себе, но мы его, пусть не без проблем, но отвадили.

Все снова кивнули.

– Собственно, на этом все…

«Мн-да, звучит не слишком воодушевляющее», – с тяжелым вздохом осознал я.

Пока жены совсем не впали в черное уныние, предложил:

– Давайте побеседуем с пленником, может, по ходу разговора еще чего придумаем. А то и вовсе чего дельное подскажет в обмен на свободу.

Никто противиться не стал, и я вызвал пленника, в шутку продекламировав:

– Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

В зале появился четырехрукий, без доспехов и в черных синяках. Особенно лицо пострадало, все в царапинах… это жены постарались, по женской природе страстно желая выцарапать врагу глаза. Но все же не преуспели в этом.

С маной у него совсем плохо, так что даже не смог свести эти следы побоев, что и неудивительно, ведь я оборвал ему источник маны, шедший от массового жертвоприношения. А к самому месту жертвоприношения на специальном сверхзвуковом самолете сейчас спешила специальная команда из жрецов, паладинов и магов. Остается надеяться, что они успеют и схватят поганцев, пока те не разбежались.

– Как тебя хоть звать-то? – спросил я, и мое лицо снова перекосило.

Осталось только жалеть, что боги не могут принять какого-нибудь лекарства, чтобы ослабить боль и им приходится переживать последствия своих ошибок в полном объеме. Увы, но даже богиня врачевания здесь мне при всем желании помочь не могла. И боги не всесильны, особенно в отношении других богов.

– Урзгабал. Бог коварства…

– Ну, рассказывай, Урзгабал, как ты дошел до жизни такой, коварный ты наш?

– Не понял…

– Чего тут непонятного? – оскалилась Ссашшиллесса. – С того момента, как мы сменили прежний пантеон Даронара, прошло не слишком много времени. На подготовку к вторжению требуется несколько больший срок, даже если ты узнал об этом факте чуть ли не в тот же день, что опять-таки очень сомнительно. Вот нас и интересует, как ты так быстро среагировал.

– Тем более, что даже если это и так, и ты узнал о смене пантеона достаточно быстро и как-то смог незаметно внедрить в наш мир своих жрецов, которой устроили призыв, то тебе потребовалось бы значительное время, чтобы утрясти дела в своем мире, дабы за время твоего отсутствия тебя там не свергли твои соседи или не вторглись чужаки, если ты в своем мире был единственным богом, – добавила Олграна.

– Но то, что ты единственный бог, это вряд ли, – с сомнением сказала Хайллейса. – Оставить свой мир, чтобы завоевать другой, рискуя потерять собственный… Перебор.

– Если ты, конечно, вообще имеешь свой мир и хоть чем-то рисковал, – с пренебрежением вставила Лития. – И если ты… бездомный, то тем более непонятна твоя быстрая реакция на смену пантеона здесь. Не складывается твоя резкость.

– Вот и рассказывай обо всем этом, – рыкнула Мягкая Лапа.

– Ах, вы об этом…

– Об этом, об этом, – кивнул я.

– Да, собственно, тут не о чем рассказывать. Эта бледная милашка верно догадалась: у меня нет не то что своего мира, но я даже не состою в пантеоне какого либо мира. Я, по сути, бог-бретер.

– Хм-м, неожиданно… Продолжай. Кто же тебя нанял?

– Некто Ландор. Бог ужаса.

Мы недоуменно переглянулись. Вообще-то, мы ожидали услышать другое имя, а именно Трасскор, а тут какой-то совершенно левый бог.

– Посредник? – предположил я.

– Он мог либо назваться чужим именем, либо сменить его в том мире в котором закрепился, – напомнила Арсилена. – А то, что профессию сменил, так в этом тоже нет ничего странного и удивительного. В общем-то, это нередкое явление, когда один и тот же бог в разных мирах может иметь разные профессии, зачастую даже противоположные друг другу. Скажем, в одном мире он бог радости, а в другом уже бог тоски. Хотя, конечно, боги все же стараются придерживаться главного изначально рода деятельности.

– Ладно, не в имени дело, – отмахнулся я. – Мы знаем, кто в действительности, скорее всего, тебя нанял, больше, собственно, некому, по крайней мере, некому так быстро среагировать. Вопрос в том, где этот так называемый Ландор ужасный обитает?

– Без понятия, – пожал плечами Урзгабал. – Он мне адреса не оставил.

– Как так?

– А вот так…

– Где же он тебя, такого красивого, нашел? Как, собственно, он тебя призвал?

– В Городе Богов. Где же еще? – в свою очередь удивился Урзгабал. – Так что ни о каком призыве речи не идет. Просто пришел и нанял.

Я в изумлении приподнял брови. Ни о каком Городе Богов я ничего не слышал. Хотя чем больше проходит времени, тем я чаще убеждаюсь, что я еще много о чем не слышал и не знаю.

– Арсилена, ты о подобном населенном пункте что-нибудь слышала? – поинтересовался я у местной богини-старожилки.

Уж кому, как не ей, знать о подобных вещах? Только чего раньше не поведала? Знаменитая «девичья память» – пока речь о чем-то нужном не зайдет, сама не вспомнит?

– Есть такой город, – чуть поморщившись от осознания своей промашки, кивнула богиня красоты. – В нем обитают межмировые боги, что оставляют в подконтрольных мирах свои воплощения и рулят всем со стороны, живя среди себе подобных. Как, например, делает хорошо знакомая тебе Ллос.

– Этот парень как-то на межмирового бога не тянет, чтобы жить в таком месте на широкую ногу, – указал я на синекожего.

– Ну да. Еще в Городе Богов живут всякие беглецы типа него. Правда, чтобы там жить, им приходится становиться чьим-либо… вассалом. Иначе такого бога быстро поработят и превратят в безвольного фамильяра-телохранителя.

– Чей ты вассал? – спросил я у четырехрукого, надеясь, что именно он и является заказчиком нападения на нас.

– Ничей, – обломал меня синекожий. – Я бретер, или наемник. Есть и такая не очень многочисленная прослойка жителей в Городе Богов. Эта красотка в силу своей провинциальности либо просто… об этом, видимо, не в курсе…

Арсилена обиженно поджала губки на провинциалку. В Городе Богов она действительно не была, хотя очень хотела.

– Повежливее, Урзгабал. Я хоть и обещал тебя не убивать и даже отпустить, но ведь не сказал, когда именно это сделаю, да и насчет качества жизни мы с тобой не договаривались. Так что некоторое время ты можешь провести у меня очень весело. Намек понял?

– Понял… Прошу меня простить, – даже поклонился пленник.

– Как же вы выживаете? – поинтересовалась Олграна. – Ведь у вас нет источника маны. Ни от веры паствы, ни от жертвоприношений… а раз нет нанимателя, то нет и платы от них.

– Тут все просто: нас держат на голодном пайке межмировики, – невесело усмехнулся синекожий. – Дают от своих щедрот в общий котел, чтобы просто ноги не протянули. Для них это своеобразный налог. И иногда за дополнительную пайку выполняем вот такую разовую грязную работенку для кого-нибудь из них, вроде той, что пытался выполнить я.

– Но для чего они вас содержат?! – изумился уже я. – Не для этого же!

Уж во что-что, а в благотворительность богов я ни на грош не верил.

– Да уж не за просто так. А нужны мы им, чтобы не подставлять свои шеи под удар изначального Хаоса. Вот нас в нужный момент, когда случается глобальный прорыв Хаоса, накачивают силой из общего котла и шлют впереди себя. Иногда такие потери несем…

– Расскажи поподробней про изначальный Хаос! С чем его едят?..

– Скорее, это он нас ест! – засмеялся Урзгабал. – Время от времени в привычный нам астральный мир прорывается изначальный Хаос, как правило, он прорывается в астрал после уничтожения физического мира, что в свою очередь грозит уничтожением всей нашей ойкумены.

– В этом виноваты боги-хаоситы вроде Ллос? – поинтересовался я. – Демоны?

Четырехрукий засмеялся.

– Забудь о богах-хаоситах и демонах! Это все ерунда. Игра малышни в песочнице. Они не враги себе, чтобы заигрывать с изначальным Хаосом. Да, они пользуются силой Хаоса, точнее, его эманациями, но настоящий, изначальный Хаос, для них столь же гибелен, как и для нас с тобой. Это можно сравнить с огнем. Боги-хаоситы пользуются, так сказать, укрощенным огнем, как в печи или в костре смертные, чтобы изготовить себе еды…

– А изначальный Хаос – это неподконтрольный лесной пожар, обращающий все в прах на своем пути, – продолжил я сравнение.

– В точку. Демоны так и вовсе что-то вроде падальщиков-мусорщиков, жуков-навозников, поглощают фон Хаоса, пробивающийся в нижние пределы. Если проводить аналогию с огнем, то это дым. Если бы не было их, – кивнул четырехрукий в сторону Хайллейсы, – то концентрация дыма, этой эманации-мусора силы Хаоса, завалила бы весь астральный мир и изуродовала бы его. Как-то так…

– Понятно. Продолжай.

– Ну вот, в зависимости от силы прорыва и времени, когда этот прорыв засекают и успевают среагировать, разнится степень разрушения и трансформации. Иногда разрушения ограничиваются лишь одним миром и различной степенью трансформаций из-за заражения Хаосом соседних миров, в зависимости от близости к погибшему. Иногда гибнет десяток-другой, а то и сотни миров, и тысячи заражаются…

Я присвистнул, представив себе масштабы подобных катастроф.

– Ничего себе…

– Ну да. Вот нас, бездомных, и бросают в первых рядах затыкать подобные прорывы, а потом на зачистку, а то и полное уничтожение зараженных миров, чтобы они не стали источником нового, причем множественного прорыва изначального Хаоса, что может вообще уничтожить нашу ойкумену.

– То есть вы, по сути, чистильщики-дворники? – вернула ответную шпильку за падальщиков Хайллейса. – Боги-золотари, разгребающие фекалии от прорвавшейся канализационной трубы.

– Вроде того, – криво усмехнулся Урзгабал.

Мн-да, как тут все серьезно, озабоченно подумал я. У богов тоже имеются внешние факторы непреодолимой силы, типа стихийное бедствие, над которым они не властны, а Легион богов – это, стало быть, местное МЧС.

– И как часто случаются подобные прорывы изначального Хаоса? – поинтересовался я.

– Хаос на то и хаос, чтобы проявлять себя хаотично в самый неожиданный момент. Прогнозировать следующий прорыв по времени и месту бесполезно, он может начаться в любую секунду в любой точке пространства, где, казалось бы, к этому не было никаких предпосылок.

– Логично.

– Но вообще, если усреднить, то малые прорывы, для закрытия которых хватает одной центурии, случаются где-то раз в полгода. Средние прорывы, на которые бросают весь легион, происходят раз в десять-пятнадцать лет. Но иногда и тысячу лет их не бывает, а малые прорывы каждый месяц происходят…

– А большие?

– А вот большие… – Синекожего аж передернуло от воспоминаний. – Примерно раз в тысячу лет. Тут в ликвидации прорыва помимо легиона и богов, чьи миры оказались рядом с прорывом, участвуют все сколько-нибудь значимые боги. Потому как, если такой прорыв не закрыть, никому мало не покажется… Но это еще не самое страшное.

– Куда уж страшнее?!

– Есть куда! – засмеялся Урзгабал. – Время от времени случается мегапрорыв! Либо боги не смогли по каким-то причинам ликвидировать тот, что случается раз в тысячу лет, и он разрастается до гигантских масштабов, либо сразу возникает такой вот кошмар, и тогда галактика гибнет.

– Как же тогда такие прорывы Хаоса вообще не уничтожили вселенную, раз он так бесконтрольно разрастается?!

– Не знаю… Один из законов мирозданья. Катастрофа ограничивается рамками галактики, хотя и соседним тоже достается более мелкими и частыми прорывами хаоса. Своего рода эхо.

– Понятно.

Помолчали.

Ситуация мне чем-то напоминала жизнь на Земле и ожидание ее жителями прилета из глубин космоса огромного астероида, сродни тому что вычеркнул из жизни динозавров. Противопоставить ему будет абсолютно нечего.

Так же и тут, в любую минуту может явиться полярный пушной зверек и слопать целый мир, а то и всю галактику. Другое дело, что боги могут еще успеть среагировать и не дать прожорливому хищнику сожрать остальное. Так, понадкусывает, но это не смертельно… Вот если замешкаются, то тогда все, копец котенку.

– Ладно, вернемся к нашим баранам, хаос с этим Хаосом… – сказал я после длительной паузы, использованную для осмысления новой информации. – Что обещал тебе заказчик в случае выполнения задания? И, собственно, как именно звучало задание в отношении нас?

– Обещание было щедрым, не каждый такое предлагает, обычно предлагают либо просто некоторое количество маны, в лучшем случае артефакт, – не стал запираться Урзгабал. – В вашем случае, если бы я смог тебя убить, а еще лучше пленить, что увеличивало размер награды втрое, то мне было гарантировано наместничество в этом мире.

– Вассалитет?

– Ну да, что-то вроде того в более широком понимании. По сути, мир давался мне на откуп на определенный срок, с очень широкими правами, с небольшими ограничениями. В частности, обещанием не изводить все население в качестве жертв. Точнее, не изводить людей. Всех остальных можно без ограничения.

– Понятно…

– Ну что, я ответил на все твои вопросы? Может, отпустишь наконец?

Я призадумался. В принципе да, больше от пленника ничего интересного и ценного узнать не удастся. Он лишь обыкновенный наемник, расходный элемент.

Можно, конечно, про Город Богов дополнительно порасспрашивать, интересно, конечно, но особого смысла не вижу. Я там еще не скоро смогу побывать, если вообще смогу. Тут ведь надо либо межмировым стать, либо наоборот, без кола и двора остаться. На драку за обладание новых миров меня откровенно не тянет, тут бы свое сохранить. А как смогу, так сам все увижу своими глазами, а, как известно, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Ответил.

– Тогда отпускаешь?

– Отпускаю.

– Может, в вассалы возьмешь? – чуть помявшись, спросил Урзгабал.

– А чего так?

– А сам как думаешь, долго ли я протяну без фамильяров-телохранителей, да еще с таким низким уровнем маны?

Я посмотрел на жен. Они выглядели хмуро, да и, честно сказать, второй мужик в моем пантеоне мне совсем не нужен, да еще с такой далеко не однозначной профой. А то, знаете ли, могут быть неприятные сюрпризы по прошествии некоторого времени. Могу однажды проснуться и с удивлением обнаружить, что я уже давно не верховный. И вовсе молчу про то, что в какой-то момент у меня начнут расти рожки… И это все еще в лучшем случае. Про худшее даже думать не хочется.

– Нет. Нам тут маны самим мало. Так что, как говорится, каждый сам писец своего счастья, и тебе в этот раз не повезло. Возвращайся в Город Богов, там тебе пайка маны причитается.

– Тогда до встречи.

– Уж лучше прощай. Видеться с тобой у меня нет никакого желания…

– Ну, тут как получится, – ухмыльнулся синекожий. – На все воля Рока.

– Проваливай уже.

Ну четырехрукий и провалился, исчезнув из астрала мира Даронар, активировав портал перехода прямо под ногами. Позер.

– Зачем ты его отпустил? – поинтересовалась Зеленоглазка недовольным тоном.

– А что еще с ним было делать? – удивился я.

– Сделать своим рабом-фамильяром. А еще лучше убить и на органы разобрать! Нам же так нужны накопители!

Я хмыкнул. Гоблинка в своем репертуаре простых и надежных решений.

– Ты же богиня домашнего очага и материнства…

– И что?

– Ты должна быть доброй, нежной…

– Ты сам говорил, что добро должно быть с кулаками.

– Да-да! – влезла Тарсарана. – Добро должно обледить зло, а потом жестоко его убить!

Все хохотнули, немного нервно после произошедших событий.

Я только вздохнул и стал отвечать Зеленоглазке, что называется, по пунктам:

– Во-первых, при захвате в плен я его обещал отпустить в обмен на инфу, которую он дал, а во-вторых, я тупо не знаю, как делать фамильяров из богов, в третьих, не уверен был, что при нынешнем уровне силы мне бы это удалось. Да и с накопителями та же ерунда…

– А мне вот вдруг интересно стало… – задумчиво протянула суккуб, и при этом ее лицо стало таким игриво-проказливым, что, зная ее, я сразу понял, что ни к чему хорошему этот ее интерес не приведет.

– Что тебе интересно, дорогая? – спросил я хмуро, чувствуя, что она сейчас как выдаст такое, что хоть стой, хоть падай.

Остальные это тоже почувствовали и, так же прекрасно зная суккуба, стали с жадным вниманием и предвкушением ждать продолжение.

Я, к несчастью, оказался прав. Хайллейса, оглядев всех, сказала:

– Да вот думаю, раз у него двойной комплект рук, то может тогда у него и еще кое-что в двойном комплекте имеется?..

Понять, о чем она говорила, было несложно, учитывая ее природу и то, что посмотрела она мне чуть ниже пояса.

Жены захихикали, а мне только и осталось, что простонать, закатив глаза.

– Хай, ты несносна! Как тебе это вообще в голову пришло?! Хотя о чем это я?.. Только тебе такое и могло прийти!

– А действительно, ведь если подумать, то… – включилась в разговор Тарсарана.

Суккуб и дроу друг друга стоили. Что называется, два сапога пара.

– Один у него комплект! Один!!!

– Откуда знаешь? – не успокаивалась демонесса. – Ты же не видел! Может, два?

– А если два, то вдоль или поперек? – поддакивала дроу с похотливым взглядом.

– Знаю! – буквально прорычал я. – Это подразумевается просто по логике вещей.

– А если поподробнее? – проявила преувеличенное внимание Хайллейса. – А то сам знаешь, у хаоситов с логикой как-то не очень…

– Зато с извращенной фантазией у вас всегда полный порядок!

– Ну правда, Кирьиил! – дурашливо взмолилась дроу. – С чего ты так решил?

– Если подробнее, то представьте, как тогда должна выглядеть женщина его расы, что вдоль, что поперек! Это же абсурд!

– Хм-м… действительно, – согласилась дроу. – Хотя четыре груди – это интересно, да? Ведь раз у них четыре руки, значит и у женщин под каждую руку должно быть по одной…

– Нет! Мне это совсем не интересно! – взвыл я под смех жен.

– Слушай, Кирьиил, а ты не мог бы сделать себе… – начала суккуб.

– Нет, не могу! – буквально зарычал я, прекрасно понимая, к чему клонит эта бесстыдница. – Не хочу!! И не буду!!!

Жены начали чуть ли не рыдать от смеха, наверное, представляя меня…

– А если очень постараться, а?! – не отставала Хайллейса. – Тебя жена просит, очень-очень! Неужели ты откажешь мне в такой малости?

При этом состроила такое невинно обиженное личико, будто и не о пошлостях речь идет, а действительно о чем-то пустячном и невинном.

– Ну что тебе стоит, в самом деле?! – поддержала демоницу Тарсарана. – Да и остальным тоже интересно такой опыт получить!

Возгласов возражения от остальных почему-то не последовало, а я так надеялся!

Вот ведь вляпался… молчание – оно, как известно, знак согласия. Вот и глазки потупили. Хочется им.

– Вам вдоль или поперек интересно, извращенки?! – попытался я их устыдить.

Но куда там! Стыд и демонесса, как и в сочетании с дроу понятия в принципе не совместимые. А остальным хоть и стыдно, но…

– Попробуем всяко разно, ибо это не заразно! – ответила Хайллейса.

– Ы-ы-ы! – завыл я под смех жен. – Мутанта из меня хотите сделать?!

Ну вот как с ними быть, а? Придется идти на жертвы и экспериментировать над собой, а то ведь из принципа не отстанут…