Глава 38

На собрания общины Нью-Спрингфилда, как правило, являлись почти все. В месте, где было мало развлечений, люди приходили хотя бы посмотреть на фейерверк. Население медленно собиралось, жители переходили из своих домиков в последовательных мирах. Но нынешнее собрание будет тяжелым. Агнес это знала.

Собрание проводилось перед основным домом Ирвинов, среди вигвамов и палаток, прямо у брода через ручей Соулсби под холмом Мэннинг. Пришли все, сидели на траве и на принесенных стульях. Оливер Ирвин стоял, словно председательствовал на собрании – в некотором смысле так и было, – у его ног сидела Марина, рядом с ней свернулась калачиком Лидия и уселся Никос, к боку которого большой спящей кучей привалилась Рио. Пришли Энджи и Нелл Клейтоны, и элегантные пожилые Беллы с внуками, о которых они заботились, и веселые Бамберы, которые всегда выглядели так, словно только что вылезли из болота, за счет которого жили. Лобсанг, Агнес и семилетний Бен тихо сидели на одном конце бревна, стараясь не выделяться, и Агнес страстно надеялась, что так и будет.

Дул порывистый ветер, в воздухе стояло привычное и повсеместное зловоние серы, где-то жалобно блеяла овца. Даже деревья бесконечного местного леса чахли. День был безрадостным, он казался неправильным. Но, с другой стороны, грустно подумала Агнес, неправильным здесь все казалось уже много месяцев, если не лет.

А над их головами нависала громада твена – дирижабль ВМФ США «Брайан Каули».

Твен висел тихо, турбины работали на холостом ходу, огромный корпус держали на месте закрепленные на земле якорные канаты. Невозможно было не устрашиться огромных керамических защитных пластин его киля с оружейными отсеками и смотровыми отверстиями или строя военных офицеров в парадной форме, которые спустились на землю сообщить жителям Нью-Спрингфилда, что им придется покинуть дом.

Страхи Агнес оправдались. С самого начала собрание пошло наперекосяк.

По приглашению Оливера капитан судна Натан Босс, чопорный мужчина лет сорока, встал и начал свою речь:

– Позвольте мне логически объяснить то, что мы пытаемся сделать…

– Не надо ничего объяснять, – выкрикнул кто-то. – Просто убирайтесь!

Раздались смешки и улюлюканье. «Справедливо, – подумала Агнес. – Эти люди ушли сюда как раз затем, чтобы всякие умники в форме не указывали им, что делать».

– Мы здесь, чтобы помочь вам, – попытался еще раз капитан Босс. – Мы пришли с командой ученых, чтобы изучить, что здесь происходит, в этом мире. И я привез письмо от командования. На самом деле там записка для вас от самого президента Старлинга…

– От этого жулика!

– Я за него не голосовал.

– Президент говорит, что в это трудное время вас поддерживает вся нация во всех последовательных мирах. Мы всего лишь хотим помочь вам…

– Тогда разворачивайте свой корабль и перестаньте загораживать солнце моей свекле!

Снова смех.

Лобсанг наклонился к Агнес:

– Ирония в том, что совершенно очевидно, отчего они такие раздражительные.

– Конечно. У них у всех недосып.

И уже давно. За месяцы после воздушной прогулки Лобсанга и Джошуа на юг ситуация резко ухудшилась. Продолжительность суток сократилась до двадцати часов. И, согласно Лобсангу, который теперь сам занимался измерениями, на этом дело не кончится. Похоже, вращение планеты продолжало ускоряться.

Ночи стали слишком короткими, и люди страдали, как при хроническом дефиците сна или смене часовых поясов. Конечно, ради нормальной смены дня и ночи можно было просто перейти в соседние миры – миры, в которых рассветы и закаты странным образом рассинхронизировались с родным миром. Но Агнес сама видела: чем короче становились сутки, тем больше людей возвращались в свои дома, ночь за ночью, словно отрицая действительность или собственное недомогание.

– Упрямство, – сказала Агнес. – Абсолютное, непоколебимое упрямство янки. Никакому фантастическому щелкающему серебряному жуку не выгнать меня из дома.

Потому что, похоже, всем было ясно, что ответственность за необычный феномен несли странные создания, делившие с людьми этот мир. Чтобы это понять, не обязательно было видеть представленную Лобсангом глобальную систему металлических виадуков.

– И чем больше нарушаются суточные ритмы, тем упрямее мы становимся.

– Наверное, ты права. Именно этот мир выбрали основатели. Начать с того, что именно здесь они держали свои железные инструменты, даже если и привлекла их железная жила, возможно, созданная жуками. Почему они должны все это бросить? Но это не значит, что не стоит прислушаться к совету капитана и его экипажа. Я хочу сказать, они действительно привезли должным образом снаряженную команду ученых.

– Но, Лобсанг, военного флота тут вообще не было бы, если бы ты их не вызвал.

– Кто-то должен был. Агнес, я беспокоюсь. Не только за нас, не только за этот поселок…

Она опустила взгляд на Бена, который пытался играть в самодельный деревянный йо-йо. На запястье он носил жучиный серебряный браслет, как и большинство детей. И выглядел таким же уставшим, раздраженным и возбужденным, как остальные. Агнес взяла Лобсанга за руку, синтетическая кожа на синтетической коже, но прикосновение казалось человеческим, теплым и сильным.

– Лобсанг, послушай, Оливер Ирвин – фактически мэр этой дыры. Ты сделал свое дело, вызвал военный флот. Теперь пусть говорит Оливер. Дай остальным самим разобраться. Не будь Лобсангом. Будь Джорджем. Будь обычным. Будь папой Бена. Вспомни, за этим мы сюда и приехали. Лучше, чтобы все сами все поняли, сами приняли решение насчет своей жизни.

Он глубоко вздохнул.

– Я постараюсь, Агнес. Я постараюсь.

Капитан Босс, явно раздраженный таким приемом, уступил место одному из своих офицеров, стройной подтянутой темноволосой женщине лет под пятьдесят.

– Меня зовут Маргарита Джа. Коммандер, военно-морской флот США. Я старший офицер по науке на этом судне, «Каули». Как отметил капитан, у нас на борту куча специалистов, гражданских и военных, приехавших изучать странный феномен, поразивший ваш мир. Их руководитель, доктор Кен Боуринг из Геологической службы США, специализируется на сейсмологии. Также у нас есть метеорологи, океанографы, да кто угодно. У нас даже есть антрополог из Института по поиску внеземных цивилизаций, он приехал изучать ваших непрошеных соседей…

Джа говорила складно и без запинки, и за это ее вежливо слушали. «Она обладает аурой властности, которой недостает ее капитану», – подумала Агнес.

– Но, – сказала Джа, – сама я специализируюсь на биологии. С нее я начинала. И как биолог должна сказать вам, что, к сожалению для вас и ваших детей, ваших животных и посевов – на самом деле для всего живого на этой конкретной последовательной Земле, – теперь, когда период вращения достиг двадцати часов или около, мы пересекли принципиальный предел.

Вы не сможете адаптироваться к таким или более коротким суткам, как и другие живые существа. Это доказали эксперименты, связанные с космической программой. Двадцать или двадцать один час – это минимальная продолжительность суток, которую мы можем выдержать. – Она стала считать по пальцам. – Я говорю о том, что ваши куры не могут нормально нестись. Существа, которых вы называете пушистиками и которые выходят на охоту на рассвете… Вы, наверное, видели, как они слоняются, спотыкаясь, словно пьяные или накачанные наркотиками, в самое неподходящее время суток, а потом бедняжек хватают большие птицы и прочие хищники, если они не спят. Цветковые растения не успевают за солнцем. В конечном итоге страдают даже деревья. В вашем мире замысловатая экология, как и везде на Долгой Земле, и она великолепна, но эта экология зависит от двадцатичетырехчасового цикла. Боюсь, мы должны предсказать существенное вымирание, и скоро. И это мы еще не начали говорить про эффекты от усилившегося вулканизма, пожары, облака пепла, из-за которых снижается температура, токсичные газы, запах которых вы чувствуете, – мы все помним Йеллоустон, не правда ли? Кен Боуринг расскажет вам об этом. Друзья, рушатся не только ваши жизни. Мы говорим о своеобразном виде вымирания в этом мире. И вам крупно не повезло, что ваш поселок оказался в гуще всего этого.

Вперед шагнул капитан Босс.

– Спасибо, коммандер. Предельно ясно. Вопросы?

Оливер Ирвин все еще стоял. Он оглядел своих соседей.

– Уверен, что могу говорить за всех нас. Что мы будем с этим делать, капитан? – Он поднял лицо к военному дирижаблю. – А что вы собираетесь с этим делать?

– В перспективе мы намереваемся продолжать всеми силами изучать этот феномен или группу взаимосвязанных феноменов. Но в ближайшее время мы собираемся снять вас с этой скалы и отвезти вас, ваших детей и все ваше добро в безопасное место. Я знаю, что у вас есть жилища в последовательных мирах, но понимаю, что центром являлся именно этот мир. Мы отвезем вас куда захотите. – С натянутой улыбкой он добавил: – Послушайте, мы никого не бросим. Спасем ваших домашних животных, даже скот. Твен – большое судно.

Оливер напрягся, а жители зароптали.

– Этот молодой человек просто не понимает, – проворчала Агнес.

Оливер Ирвин произнес:

– Сэр, капитан Босс, позвольте сказать вам вот что. Это не «скала». Или «центр». Это наш дом. И когда я спрашиваю, что вы собираетесь с этим делать, то не хочу слышать, что нам нужно бежать и прятаться. – Среди соседей раздался одобрительный гул. – Мы не трусы. Мы американцы. Первопроходцы. Вот почему мы здесь. Вот почему мы останемся здесь. И если вы не можете нам помочь, – продолжил он под одобрительные крики, – то, пожалуйста, делайте то, о чем вас попросил Эл Тодд, и уберите свою махину, чтобы не загораживать солнце нашей свекле.

– Чертовски верно!

– Хорошо сказано, Оливер.

Босс беспомощно посмотрел на Джа.

Офицер по науке снова вышла вперед.

– Сэр, мы действительно сочувствуем вам. Правда. Военно-морскому флоту тоже не по душе бегство. Но мы даже не знаем, с чем имеем дело…

– Это все чертовы серебряные жуки, – сказала Энджи Клейтон. – Довольно очевидно.

– Но мы почти ничего о них не знаем, – возразил Босс. – Вам известно, что мы облетели на «Каули» большую часть последовательной Северной Америки. Существа, которых вы называете жуками, строят… что-то. Похоже на колоссальные дорожные сети. Но мы не знаем, зачем они это делают. Каково назначение их сети. И пока мы не узнаем хотя бы это…

Лобсанг вздохнул.

Агнес дернула его за рукав.

– Лобсанг, нет.

– …мы не можем даже предсказать, что будет дальше…

– Я должен сказать, – пробормотал Лобсанг.

– Джордж не стал бы. Сиди смирно.

– …мы не владеем ситуацией…

– Но я владею, – объявил Лобсанг. И важно поднялся.

Агнес закрыла лицо ладонями. Оливер уставился на Лобсанга. Бен выглядел ошарашенным.

Капитан Босс взглянул на него.

– Простите, мистер… Абрамс, верно?

– Джордж Абрамс. Я знаю, что сооружают жуки. Двигатель Дайсона.

– Что?

– Может быть, я лучше поговорю с вашими учеными?

И Лобсанг прошел мимо Оливера Ирвина к экипажу, словно беря руководство на себя. Чего так боялась Агнес.

Эл Тодд вскочил на ноги и показал пальцем.

– Ага, сделай это, Абрамс, ты важная птица! Я всегда думал, что что-то в тебе не так. Все наши проблемы начались в тот день, когда ты тут появился. Может, тебе стоит свалить отсюда на этом флотском корыте?!

Собрание прервалось, людьми овладели раздражение и злость.

Бен круглыми глазами уставился на Агнес.

– Агнес? Мистер Тодд серьезно?

– Нет, Бен. Просто он расстроен, вот и все. Он не взаправду. А теперь, пока Джордж занят, пойдем со мной, куры сами себя не покормят…