Глава 17
Когда Танджи отыскал Хьюго, солнце уже опускалось за горизонт. Хьюго сидел на бетонном ограждении разрушенной эстакады в нескольких кварталах от места, где главная дорога сворачивала и убегала вдаль от мертвых руин дорожной развязки, смысла которой никто давно не понимал. Чуть дальше еще несколько кусков дороги держалось на высоких столбах выветрившегося бетона. В нескольких местах бетон вывалился, обнажив металлическую основу под ним. Хьюго считал ее тайным скелетом Айрон сити.
– Ты чего здесь делаешь? – спросил его Танджи. Он оставил свой гиробайк возле Хьюго и сел рядом с приятелем. – Койоми, наверное, давно уже выставила свечку в окне «Кафе».
– Мне нужно было подумать, – сказал Хьюго.
– И как, придумал что-нибудь хорошее? Например, как нам вовремя доставить товар большому начальнику?
– Вектору, – сказал Хьюго, подавив сильное желание добавить, что не такой уж он и большой.
Танджи поглядел на браслет на запястье Хьюго.
– Он что, тебя воодушевляет?
– Это счастливый талисман, – сказал Хьюго. – Или был им когда-то. Но ты все равно меня нашел.
Танджи схватился за грудь.
– О нет, ты поразил меня в самое сердце! Но, кажется, я выживу, – добавил он, оглядывая себя. – Серьезно, какие планы? Мы собираемся заняться этим чуваком сегодня вечером, или как?
– Ну, если только у тебя нет плана получше, – невольно огрызнулся Хьюго.
– У меня точно нет, – Танджи оглянулся через плечо на заросшую сорняками территорию, отмечавшую границу улиц нижнего уровня. – Ты же сюда пришел не квартирку себе присмотреть?
Хьюго проследил за его взглядом. На нижнем уровне улица заканчивалась тупиком как раз в том месте, где верхняя улица сворачивала. Чтобы отыскать уцелевшие фрагменты дороги, пришлось бы далеко углубиться в заросли травы и кустарника. Никто никогда этого не делал. Там, в траве, такой жесткой, что об нее можно было порезаться, водились странные, уродливые и злобные насекомые. Внизу жили лишь последние изгои, павшие так низко, что верхний уровень Айрон сити стал для них Залемом. Они ютились прямо под эстакадой и питались отбросами, которые находили в мусорных контейнерах.
На нижнем уровне распологалось несколько предприятий Завода, но, судя по всему, никто не знал, что они делали, а в зданиях не было окон. Какой-то попрошайка сказал Хьюго, что там Завод изготавливал бракованных роботов, которых тайком распределял среди жителей города. Параноидальная сказочка, в которую мог поверить только тот, кому самое место в дурке. Однако она звучала не намного безумнее, чем мысль о том, что можно жить в городе, у которого есть лишь два назначения: А) обеспечивать Залем всем необходимым и Б) служить Залему мусоркой. Иногда Хьюго пытался вообразить, как бы выглядел мир, который держится на здравом смысле.
Танджи с силой ткнул его в бок.
– Да что с тобой? Ты ведешь себя так, будто тебе все равно, достанем мы этого парня или нет.
– Мне не все равно, – сказал Хьюго. – И мы его достанем. Я получил сообщение от Дифа. Они с Луи точно знают, где он.
Танджи сморгнул.
– И ты не посчитал эту информацию достаточно важной, чтобы поделиться со мной и Койоми?
Хьюго скривился.
– Он в «Бархатной орхидее».
Танджи от души рассмеялся.
– Видимо, они готовы обслуживать кого угодно. Хотя я никогда не понимал, что ПЗ-киборгам может понадобиться в таком месте.
– Ну, во-первых, у ПЗ-киборгов есть ощущения, как у всех остальных людей. Они вовсе не перестают чувствовать все, что происходит ниже шеи. Их тела все чувствуют. И, во-вторых, он не клиент.
– Если он не клиент, то… а… – Танджи скривился от отвращения. – Наверное, нам стоит прихватить с собой пару галлонов дезинфицирующего средства и полить его, прежде чем мы начнем отсоединять киберядро. – Его слегка передернуло. – Да блин, теперь мне не хочется к нему прикасаться даже в перчатках.
– Я и не думал, что ты такой ханжа, – заметил Хьюго; реакция Танджи, несмотря ни на что, его позабавила.
– Вовсе нет, – обиженно ответил Танджи. – Я просто… – его опять передернуло.
Хьюго подождал, когда он заговорит снова, потом сказал:
– Ну хорошо, ты не ханжа. Ты только ведешь себя как ханжа. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Поборником общественной морали? – он умолк, подумав о Койоми во «Вдовьих ножках». – «Бархатная орхидея», вероятно, куда приличнее некоторых других заведений.
– Каких заведений? – спросил Танджи. – Назови хоть одно для примера.
– Откуда мне знать? Я там не бываю, – Хьюго пожал плечами.
– Пофантазируй.
Танджи снова передернуло.
– Нет уж, спасибо, не хочу замусоривать голову всякой дрянью. Так как нам его достать? Зайти, раздеться, приложить пару раз шокером и выкинуть из окошка?
Хьюго покачал головой.
– Диф и Луи сказали, что чаще всего он выходит оттуда около трех утра и отправляется в круглосуточный универмаг за шоколадными батончиками.
– Чаще всего? – Танджи недоверчиво нахмурился. – А что если сегодняшняя ночь как раз будет исключением?
– Не знаю, – раздраженно ответил Хьюго. – Позвоним и вызовем его на дом. Включим пожарную сигнализацию. Прекрати метаться. Ты прям как нервная старушонка. Мы его достанем.
– Надеюсь, – сказал Танджи. – Если мы и на этот раз облажаемся, Вектор точно нас пошлет. И тогда нам крышка.
– Знаю я, знаю, – оборвал его Хьюго. Он поерзал на на бетонном ограждении, и его копчик пронзила боль, заставившая его встать.
Танджи последовал его примеру.
– Я возвращаюсь в «Кафе». Ты идешь, или хочешь еще посидеть и послушать, что они там снизу тебе нашептывают?
– Ты слышишь шепот? – спросил его Хьюго. – И как давно это с тобой?
– Заткнись, – сказал Танджи, заводя байк.
* * *
Койоми дожидалась их на обычном месте возле окна.
– Я уж думала, что вы сегодня не появитесь, – пожаловалась она.
– Ну хоть ты не ной. – Хьюго вздохнул.
– Это еще что значит? – спросила она, нахмурившись.
– Танджи все время ноет о том, что сегодня у нас остался последний шанс, – сказал Хьюго.
– И в чем он не прав? – уточнила Койоми. – Если мы снова опоздаем, то потеряем работу у Вектора.
– Дифу и Луи понадобилось несколько дней, чтобы его найти.
Хьюго рассказал ей, где находится киборг и как они собираются его поймать.
– Все это… странно, – сказала Койоми, когда Хьюго договорил.
– Странно – это еще слабо сказано, – сказал Танджи. – Я сегодня буду работать в двух парах перчаток. И на всякий случай захвачу запасные.
– Не понимаю, – сказала Койоми.
– Ты не понимаешь, почему я надену две пары перчаток? – озадаченно спросил Танджи.
– Нет, это я как раз понимаю, – ответила Койоми. – Все знают, какой ты ханжа. Я не понимаю, почему человек со всеми этими модификациями работает какой-то проституткой. Какой в этом смысл?
«Потому что в этом мире нет смысла», – ответил про себя Хьюго. Койоми и Танджи принялись спорить, ханжа ли Танджи.
* * *
– Ты не местный, – сказала женщина, сидевшая напротив Идо за небольшим столиком; они находились на рынке в западном районе. Она отправила ему сообщение, что знает местонахождение одного прыткого киборга, и если доктор придет сюда в час ночи, она поделится с ним этой информацией. Прошло уже пятнадцать минут, но она так и не сообщила ничего существенного, а между тем действие принятых им болеутоляющих истекало. У него было достаточно таблеток в карманах плаща и еще больше – в чехле реактивного молота, стоявшего рядом с ним, как страж, но по какой-то причине, которой он сам не понимал, Идо не хотел принимать их на глазах этой женщины. Однако если он не подзаправится в ближайшее время, ему будет трудно даже встать со стула, а этого он тоже не хотел ей показывать.
Вот такая проблема современного воина-охотника: когда нужно поймать цель, а ты еще не оправился после прошлых побоев. Один из недостатков профессии. Другой – необходимость отправляться неизвестно куда и встречаться с какой-то гадалкой. Если бы Герхад знала, чем он занимается, она бы его убила.
– Я живу здесь уже много лет, – сказал Идо. – Большая часть киборгов Айрон сити рано или поздно оказывалась в моей клинике. Может статься, за свою карьеру я увижу их всех.
– Да, но ты не появился из дождя, ржавчины и пыли Айрон сити, как они, – подметила гадалка.
– Как знать, откуда кто появился? – У Идо возникло сильное искушение сказать, что она тоже не особенно походила на жительницу Айрон сити. Было в ее лице что-то… Не то чтобы неправильное, но и не совсем так, как должно быть. Она не была дурна собой, совсем наоборот. Но Идо не мог избавиться от мысли, что это было не ее естественное лицо, что ей пришлось перенести серьезную восстановительную операцию, и хотя хирург очень квалифицированно восстановил прежний облик, что-то от него ускользнуло.
Именно глаза гадалки делали ее лицо таким жутким. Эта был первый и единственный случай гетерохромии, с которым Идо столкнулся в Айрон сити: ее правый глаз был темно-золотисто-карим, левый – зеленым. Если она и носила контактные линзы, то они были слишком хороши для Айрон сити, скорее, их тайком стащили из груза, предназначенного для Залема. А подобное воровство сходило с рук только Вектору…
Но если у нее были такие хорошие связи, зачем ей подрабатывать гадалкой на ночном рынке? Точно не для того, чтобы собирать информацию и докладывать обо всем, что она видит и слышит Вектору. Для того чтобы шпионить за людьми, есть методы попроще. И Вектору никого не надо было нанимать, чтобы следить за Идо. Кирен расскажет ему все, что он захочет узнать, вплоть до шифра от сейфа в подвале.
Невольно его посетила мысль: а что если она работает на кого-то повыше Вектора?
Идо взглянул на Залем – беззвездный круг на ночном небе. Залем брал от Айрон сити все, что хотел, и не общался ни с кем, кроме Вектора. У летучего города просто не было способов связаться с кем-то на земле…
Если только Завод и в самом деле не вставляет в головы людям чипы, чтобы люди сверху могли ими управлять. Идо в это не верил. Это было похоже на классическую байку для клинических параноиков. Все эти предполагаемые тайные чипы на проверку оказывались обычными идентификационными датчиками. Зачем кому-то в Залеме хотеть управлять кем-то на земле? Внизу не было ничего, на что им хотелось бы полюбоваться.
Только теперь, задумавшись об этом, Идо сообразил, что знал одного человека, которому такое развлечение пришлось бы по вкусу. Идо невольно коснулся шеи там, куда киборгам встраивали идентификационный чип. Так как он не киборг, у него такого чипа не было. И у Кирен тоже. Он вновь взглянул на Залем, потом осознал, что гадалка что-то ему сказала.
– Эээ, прошу прощения, – произнес он, чувствуя, как вспыхнуло лицо.
Она поставила локти на стол и внимательно на него посмотрела.
– Говорю, ты выглядишь так, будто ждешь, что тебя кто-нибудь ударит.
Идо пожал плечами. Резкая боль в ребрах немедленно заставила его об этом пожалеть.
– Вероятно, потому, что кто-то уже ударил, – добавила женщина. – Эти очки неплохо скрывают синяки под глазами. Не беспокойся, большинство людей ничего не заметит.
– Я не беспокоюсь, – сказал Идо.
– По крайней мере, не из-за этого. Ты переживаешь из-за того, что тебе, вероятно, рановато снова нарываться на неприятности. – Гадалка взяла колоду, лежавшую слева от нее на столе, и стала тасовать. Карты были чуть большего размера, чем обычно, но она управлялась с ними мастерски. – Посмотрим, что говорят карты.
Идо сдался, достал пару таблеток болеутоляющего из коробки, лежавшей в кармане, и запил их водой из бутылки. Потом спросил:
– Разве не я должен их тасовать? Я думал, что они именно так работают.
– Карты и так знают, что ты здесь. – Она выложила на стол три карты лицом вниз, начиная слева от него. – Когда будешь готов, можешь перевернуть первую. Левой рукой, – добавила она, когда он протянул правую.
На карте были нарисованы череп и перекрещенные кости. Идо уставился на изображение. Все это ерунда, но сердце все равно забилось сильнее.
– Люди не часто первой вытягивают Смерть, – жизнерадостно сказала женщина.
Идо издал короткий, невеселый смешок.
– Полагаю, это значит, что я сегодня умру?
– Нет, это значит, что ты уже умер, – она улыбнулась еще жизнерадостнее. – Недавно в твоей жизни случился момент окончательного решения. Чему-то навсегда пришел конец.
– Так наверняка можно сказать про многих, – откликнулся Идо, стараясь не думать о своей дочери или о Кирен.
– Все хорошее заканчивается, – откликнулась женщина. – Но с тобой произошло что-то исключительное. Ты лишился жизни. Следующая карта, любая рука.
– Я все еще жив, – немного обиженно сказал Идо, вновь протягивая левую руку. Его сердце снова дрогнуло. Эта карта изображала разрушенный храм под таким углом, что на фоне был виден экран на здании напротив и снабжающая труба, изгибавшаяся позади единственного уцелевшего шпиля. Залема на картинке не было.
– В обычной колоде Таро была Башня. На картах Айрон сити изображен Разрушенный храм, – сказала женщина. – Это твое настоящее.
– Это наше общее настоящее, – сказал Идо, даже не пытаясь скрыть легкое презрение. Он проглотил еще несколько болеутоляющих.
– Но твое в особенности, – настойчиво произнесла женщина. – Последняя карта. На этот раз правой рукой.
– Я догадался, – сказал Идо, переворачивая карту. На ней был изображен мужчина, подвешенный за одну ногу с конструкции на мусорной свалке. В верхнем левом углу виднелся небольшой кусок мусорной воронки Залема.
– Так что, меня повесят за мои преступления?
– Не повешение. Подвешенность. – Женщина улыбнулась. – Время для размышлений.
– Спасибо. Все это было очень интересно. – Идо поднялся на ноги, опираясь на чехол реактивного молота. – Но мне надо заниматься реальными делами в реальном мире.
– Посмотри на карты, – велела женщина. Ее тон внезапно стал резким и нетерпеливым, как будто это он напрасно тратил ее время.
– Хорошо, смотрю, – сказал Идо. – Они не поменялись.
– Нет, не поменялись. – Одной рукой она закрыла первую карту. Потом постучала по центральной, с изображением разрушенного храма. – Не живи прошлым, его больше нет. И ты все еще не в будущем. Завтрашний день тоже не настоящий. – Она закрыла третью карту другой рукой. – Тебе надо быть именно здесь, в настоящем.
Идо вздохнул, чувствуя себя немного глупо из-за того, что до него не сразу дошло. Хотя он и не мог понять, зачем она устроила целое представление, только чтобы рассказать, что киборг прячется в разрушенном храме. Она могла просто прошептать это ему на ухо. Или отправить анонимное сообщение.
– Никогда не знаешь, кто наблюдает, – добавила она. – Или чьими глазами. – Она склонила голову набок. – Кроме твоих. Твои глаза всегда принадлежат только тебе, да?
– Это другой разговор, и в другой раз. Мне нужно идти, – сказал Идо, вспоминая слова бармена и гадая, увидит ли он его вновь. Он положил на стол несколько кредитов, потом добавил еще пару. Вышла приличная сумма, и женщина торопливо их спрятала.
– Спасибо, – сказала она. – Как говорили наши предки, будь осторожен, раскачивая лодку.
Идо не был уверен, что фраза звучала именно так, но все равно оставил еще один кредит, прежде чем уйти.
* * *
Хорошо, я сделала, как вы велели. Я отправила его туда, куда вы хотели, – подумала она, глядя на тень в небе.
Высоко у нее над головой мужчина в хромированных линзах облокотился о перила и улыбнулся, глядя вниз. Дальнейшее обещало быть интересным.
* * *
Храм пустовал, как обычно, но это еще ничего не значило. Поговаривали, что здесь наркоторговцы прятали свои разнообразные товары, но Идо в это не верил. Во-первых, место слишком заметное, а во-вторых, не такое уж удобное. Кроме того, из-за недавних бесчинств свихнувшегося киборга район не пользовался особой популярностью.
Так что… может, храм все-таки был подходящим местом, чтобы прятать наркотики.
Идо покачал головой. Он слишком зациклился на своих мыслях – он так не накручивал себя, даже когда впервые попал на землю. Напуганный, но с твердым намерением как можно лучше распорядиться дурным положением, тогда он даже не подозревал, что его ждут вещи и похуже.
Теперь у него был опыт выживания во время катастрофы. Идо втащил чехол с реактивным молотом вверх по разбитым и растрескавшимся ступеням храма.
С тех пор как он последний раз был тут, обломков стало как будто в несколько раз больше. Впрочем, он не часто заходил внутрь, гораздо удобнее было собрать реактивный молот, укрывшись в тени снаружи. Но этой ночью он предпочел держать чехол под рукой, чтобы проще было достать таблетки болеутоляющего.
Идо пошел вдоль левой стены. С этой стороны арочные окна находились высоко, и вся конструкция неплохо сохранилась. На земле валялось не так уж много крупных обломков, так что чехол катился легче.
Наконец Идо нашел место за грудой крупных расколотых камней и кусков расщепленного, заплесневевшего дерева, где он мог положить и раскрыть чехол. Первым делом он заглотнул все болеутоляющие.
С некоторыми таблетками он явно переборщил, но посчитал, что ничего с ним от этого не случится, разве что он заведет привычку охотиться, не оправившись от ран, полученных во время прошлых злоключений. Мысль отдалась эхом в его голове, и Идо едва не рассмеялся вслух. «Злоключение». Как будто он был персонажем романа, шедшим на храбрый, но безумный и не совсем законный поступок.
Насчет храбрости или безумия еще можно поспорить, но то, что он делал, однозначно было не вполне законно. Если киборг не был в розыске, на его голову не была назначена награда, то, согласно букве закона, Идо не имел права на него охотиться, даже если он вовсе не собирался его убивать. Ему всего лишь надо вытащить этот чип. Без него киборг перестанет страдать от приступов неуправляемой, жестокой ярости.
Нет, поправил себя Идо. Он почти наверняка ошибался. Киборг уже никогда не станет прежним. Гнев и ярость так часто брали над ним верх, что теперь он не представлял себе жизни без них. Отныне он был опасен и без сверхскорости. Его будущее превратилось в такие же руины, как этот храм. Вектору он больше не нужен, а ни для чего другого, кроме подпольных боев в южной части города, киборг негоден.
Идо почти закончил собирать реактивный молот, когда до него донесся голос:
– Старик, я знаю, что ты здесь.
Идо замер, стоя на коленях за грудой расколотых камней.
– Я-то думал, что достаточно тебя проучил прошлым вечером, – сказал киборг. – Я мог бы тебя убить. Мог просто давить твою башку руками, пока она не превратится в тухлое мясо в корзинке из сломанных костей. Или оторвать ее и одним пинком забросить в мусорную кучу. Или вбить тебя в тротуар, пока не останется одно только грязное пятно. Масса способов убийства. Но я подумал, что ты просто старый дурак, который решил поиграть в героя, и отпустил тебя. Даже позвонил людям, которые забрали тебя домой.
Идо подавил вздох. Это Айрон сити. Чего он ожидал? Гадалка не обещала, что не будет предупреждать киборга. Этот мир был жестоким, и если этой ночью Идо вновь предстояло познакомиться с наихудшей его стороной, то кто же в этом виноват? Он шел сюда, отлично понимая, что не готов к драке.
– Старик, ты так и будешь прятаться в темноте? – спросил киборг. – Что, нервишки подвели? Хочешь, чтобы я пошел тебя искать?
Не обращая внимания на приглушенную боль в спине и ребрах, Идо сжал в руках реактивный молот и поднялся на ноги. Его глаза приспособились к темноте, так что он неплохо видел киборга.
– Нет, я здесь, – его голос эхом разнесся по храму, и Идо почувствовал некоторое удовлетворение, когда киборг начал оглядываться, не в силах сориентироваться, откуда доносится голос. Может, его встроенный аппарат ночного зрения был не слишком качественным. – Но на этот раз я не просто какой-то старик, с которым ты можешь разделаться одной левой.
Киборг заметил Идо, когда тот приблизился, и расхохотался.
– Что это за наряд такой?
– Стариковский, – ответил Идо.
– И ты прихватил погремушку! – Киборг попытался выхватить реактивный молот.
Идо ударил его в грудь тупой стороной. Киборга отбросило назад, и он приземлился на небольшую груду камней с удивленным выражением лица.
– Ну ладно, а теперь повеселимся!
Киборг вскочил на ноги, покачнулся, едва не потеряв равновесие, потом встал в стойку и поднял кулаки в полной боевой готовности.
Идо окатила краткая, но мощная волна дежавю. Встряхнувшись, он стал обходить противника слева. Киборг следил за ним взглядом.
– Ты что, вообразил себя воином-охотником? За меня не назначена награда, старик. Я никаких преступлений не совершал. Ты не можешь на меня напасть. Это против правил и нарушает Кодекс Охотников.
– Тебе-то откуда знать что-то о правилах или Кодексе охотников? – не сдержавшись, спросил Идо.
– Я знаю много чего, благодаря Наблюдателю, – сказал киборг почти хвастливо. – А ты-то о нем не знаешь, да? Конечно, нет. Он не станет говорить с тобой, ты всего лишь старый мешок костей, и ничего другого тебе не светит. Я был избран.
– Для чего? – спросил Идо. Если ему удастся заболтать киборга, тот слишком увлечется, чтобы думать о своих сверхспособностях, и Идо сможет выбить ему колено. На одной ноге трудно двигаться – ни супербыстро, ни как-то еще.
– Для модификаций! – гордо заявил киборг.
– Повезло тебе.
Идо сделал молотом ложный выпад вверх, и противник поднял руки для защиты. Опуская молот, Идо повернул оружие и придал ускорение заостренной стороне. Она попала точно в левое колено киборга и начисто оторвала нижнюю часть ноги. Киборг взревел от ярости и опрокинулся на спину. Синяя киберкровь хлынула из обрубка его бедра.
Идо был поражен. Он рассчитывал, что сустав сломается, но не отломится. Кирен ни за что не позволила бы себе сработать настолько посредственно, чтобы ногу можно было оторвать единственным ударом…
Она и сработала на совесть. Но киборг больше недели болтался неизвестно где, а значит, не получал никакого техобслуживания. Он нарывался на драки и отрывал руки другим киборгам так, будто ему ничто не могло повредить, как будто он сам мог не бояться износа. Теперь он, вероятно, мог в любой момент развалиться на части, а этот его «Наблюдатель», кем или чем бы он ни был, не посчитал нужным рассказать не только о Кодексе охотников, но и о необходимом техобслуживании.
Киборг пытался подняться на рабочую ногу.
– Ладно, старик, раз ты хочешь драки, будет тебе драка. До этого я сдерживался. Теперь я тебя прикончу. – Он поднялся на одно колено, упершись в землю культей левого бедра. – Думаешь, теперь я не смогу с тобой драться?
– Ты меня пока и пальцем не тронул, – заметил Идо. – Слушай, ты находишься на грани полного отказа системы. Тебе нужен ремонт…
– С этим я и сам справляюсь, – презрительно ответил киборг. – Я никогда не чувствовал себя лучше. Ну что, думаешь, что сможешь со мной драться? Тогда дерись!
Идо вздохнул и поднял реактивный молот над головой, целясь туда, где рука противника крепилась к плечу. Киборг улыбнулся, и Идо охватила волна вины в смеси с жалостью.
А потом киборг мигнул.
* * *
Когда Идо очнулся, киборг тряс его, как собака, старую игрушку, и его тело отдавалось всем разнообразием боли.
– Просыпайся, старый ублюдок! Давай, я хочу видеть, как ты сдашься! – Киборг держал его обеими руками за горло. – Тебе придется долго помирать, старик. Ты так легко не отделаешься!
В руках у Идо ничего не было. Где его реактивный молот? Как долго он был без сознания? Он попытался оглядеться, но тут его сознание погасло.
На этот раз Идо привел в сознание удар головой о бетонный пол. Его грудная клетка горела. Он пополз прочь от издевательского смеха киборга. Как он умудрился проделать это свое мигание на одной ноге? Как…
Его лодыжку перехватило что-то вроде стального капкана и сжало. От звука собственных ломающихся костей Идо почувствовал накатывающую тошноту. От привкуса желчи и грязи его снова вырвало.
– Зря ты так плотно поужинал! – сказал киборг и рассмеялся еще громче. Не отпуская его лодыжки, он протащил Идо по цементном полу, усеянному грязью и обломками. Идо отчаянно пытался нащупать что-нибудь, хоть что-то, похожее на оружие. Его пальцы сомкнулись на неровном куске камня или бетона.
– Так на чем мы остановились? – спросил киборг непринужденным тоном, подтащив его поближе и протягивая руку к его горлу. Идо поднял правую руку и изо всей силы ударил куском камня киборга в лицо.
Все замерло.
Сначала Идо не решался пошевелиться. Но время шло, а киборг даже не дернулся. Идо вывернулся из его хватки и отполз назад, смутно соображая, что у него опухает лодыжка.
Киборг сидел прямо и все еще не шевелился. Вопреки силам гравитации и здравому смыслу, обломок камня оставался на том же месте, куда ударил Идо.
– Наверное, я умер, – сказал Идо вслух, просто чтобы знать, может ли он говорить. Он подполз к киборгу слева, пытаясь угадать, что удерживает камень. Но ничего не увидел.
Идо понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом и коснуться камня. К его изумлению, обломок все равно не шелохнулся. Идо потянул, и камень отпал с отвратительным влажным звуком. Наконец стало ясно, что торчавший из него короткий обрезок арматуры вонзился киборгу в глаз. В ужасе Идо отшвырнул обломок. В то же мгновение киборг опрокинулся на спину.
Идо подождал несколько секунд. Киборг не шевелился. Идо перекатил его на живот и вытащил складной нож из кармана плаща. Боль в лодыжке усиливалась, но ему надо было покончить с делом, пока он совсем не обессилел. Чип должен быть в верхней части позвоночника, прямо под продолговатым мозгом. Идо коснулся лезвием искусственной кожи.
– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал, – сказал киборг. Идо отскочил от него, невольно вскрикнув. Киборг перекатился обратно на спину. – Он уже, считай, мертв, но я бы предпочел, чтобы ты оставил чип. Я еще не закончил с ним играть.
Голос принадлежал киборгу, но звучал так, будто им пользовался кто-то другой. Желудок Идо снова угрожающе сжался.
– Я не хотел тебя… его убивать, – сказал Идо.
– Ты меня реально удивил, Идо. Всегда считал, что у тебя кишка тонка. Мне придется кое-что продумать заново. Но не беспокойся, мы еще увидимся. Я все вижу.
Идо подождал, но ничего не происходило. Через какое-то время он снова перевернул киборга и вытащил чип. Процесс больше походил на работу мясника, чем хирурга. Руки Идо дрожали, глаза слезились от пыли и плесени, а еще от боли в сломанной лодыжке. Вынув чип, он приготовился к новому неожиданному заявлению, но киборг, судя по всему, испустил дух. Размышлять о произошедшем у Идо больше не было сил – боль в лодыжке была просто невыносимой, он готов был поверить, что все это ему померещилось.
Он позвонил Герхад, точно зная, что ей все это не понравится. Может, она его даже убьет. По крайней мере, он на это надеялся.
