Кольцо не спешит истаять.

Я не позволяю себе даже взглянуть на него, пока не выбираюсь из казарм Черной Гвардии. Я прячусь в какую-то нишу возле конюшен, удачно избежав встречи с Императором Маркусом. Ребенок силен и здоров, сестра Кровавого Сорокопута тоже в порядке. Я на прощание шепнула ей на ухо рекомендации держать себя в чистоте, чтобы избежать заражения. Но она видела мое лицо перед тем, как вошел Маркус. И все поняла.

– Беги, – прошептала Императрица, когда я наклонилась к ней. – Возьми стопку полотенец, как будто хочешь отнести их на место.

Я сделала, как она сказала. И заодно прихватила кольца с края ванной. Это было проще простого. Никто даже не взглянул в мою сторону.

Я взяла оба кольца, не зная, какое из них кольцо Кровавого Сорокопута, а какое – фамильная реликвия клана Аквилла. И вот я останавливаюсь посреди пылающего Антиума и с надеждой рассматриваю их.

Кольцо должно было истаять, исчезнуть. Почему этого не произошло? Я надеваю его на палец. Но оно кажется обычным кольцом, плотно сидит на руке. От него нет таких ощущений, какие были у меня от браслета. Обычная полоска металла.

Я напрягаю разум, пытаясь вспомнить, не упустила ли я чего-нибудь в пророчестве. Может, следовало сделать что-то, чтобы кольцо истаяло? Например, бросить его в огонь или разрубить серрийским клинком? Я оглядываюсь в поисках оружия. Может быть, что-то есть у мертвого солдата.

Волосы у меня на голове поднимаются, и я сразу понимаю, что кто-то рядом. Это чувство за последние несколько месяцев стало привычным для меня.

На этот раз наблюдатель появляется сразу, не таясь.

– Прости меня, Лайя из Серры, – спокойно говорит мне Князь Тьмы, но скрытое насилие пульсирует в его голосе, прорываясь сквозь свист снарядов и крики умирающих. – Я просто хотел взглянуть на твое лицо в тот момент, когда ты осознаешь, что все твои труды, страдания и надежды были напрасны.

– Они не напрасны, – отвечаю я. Не может такого быть.

– Напрасны, – качает он головой, приближаясь ко мне. – Потому что предмет, который ты держишь в руке – вовсе не осколок Звезды.

– Ты лжешь.

– Лгу ли я? – Он стремительно преодолевает расстояние между нами и выхватывает оба кольца у меня из рук. Я кричу, но он просто сжимает их в кулаке и у меня на глазах раздавливает в порошок.

Выражение любопытства на его лице даже хуже, чем если бы он просто злобно торжествовал.

– Каково это, Лайя из Серры, – спрашивает он, – узнать, что ты ничем не можешь остановить грядущую войну и разрушение? Войну, которая уничтожит весь твой народ.

Он играет со мной, как кошка с мышью.

– Зачем ты спас меня? – спрашиваю я. – Зачем отбросил от снаряда?

Он медлит с ответом, а потом передергивает плечами, как большой кот.

– Беги к своему брату, Лайя, – говорит он. – Найди корабль, который увезет вас обоих далеко отсюда. Поверь, тебе не стоит видеть то, что совсем скоро должно произойти.

– Ты же знаешь, каково это – уничтожить целый народ. Как мог ты хотеть этого для других, если сам испытал подобное?

– Книжники заслужили быть стертыми с лица земли.

– Ты и так уже уничтожил нас! – кричу я в отчаянии. Я с трудом борюсь с желанием ударить его по лицу. Мне не страшно, просто я понимаю, что этим сделаю и себе, и другим хуже. – Посмотри, во что превратились мы, книжники! Посмотри, чем мы стали! Мы просто ничто, никто. Мы – пыль под ногами. Посмотри… – голос мой срывается, – посмотри, что ты сделал со мной! Ты предал меня! Тебе что, не достаточно?

– Никогда не бывает достаточно! – Теперь он тоже разгневан, мои слова задели что-то такое в его душе, к чему он предпочел бы не прикасаться. – Делай, что я сказал, Лайя из Серры. Беги. Ты слышала пророчество Шэвы. Библиотека уже сгорела, прошлое сгинуло с ней. Мертвые восстали и убивают живых. «В крови придет в мир дитя живое» – в этом, похоже, ты сама поучаствовала. «Жемчужина треснет, холод придет», – он взмахом руки показывает на хаос и разруху вокруг нас.

Конечно, Антиум же называют Жемчужиной Империи.

– Пророчества джиннов всегда сбываются, – говорит он. – Я освобожу моих сородичей. И мы отомстим.

Я отступаю от него на шаг.

– Я тебя остановлю, – выговариваю я. – Я найду способ…

– Ты уже проиграла. – Он хватает меня за лицо обжигающими руками и притягивает к себе. Все, что я сейчас вижу, – это его сверкающие глаза под капюшоном, похожие на маленькие солнца, но я знаю, что он улыбается. – А теперь беги, дитя, – он отталкивает меня прочь. – Спасайся!