Гримарр и его люди наносят удар на закате следующего дня, когда мы с Авитасом возвращаемся в Навиум. Варвары уже разрушили большую часть юго-западного предместья и теперь нападают на юго-восточное. Бомбардировка стремительна и беспощадна, к закату солнца в горящем предместье жарче, чем в печи. Со всех сторон города слышен барабанный бой – идут приказы об эвакуации жителей. Гудят баллисты сторожевых башен, на побережье Комендант стягивает войска на случай, если варвары посмеют высадиться. Кроме этого, защищаться от карконов нам нечем.

Я знаю, что Комендант не пустит меня на Остров. Там она расположила фалангу гвардейцев. Одна мысль об этом приводит меня в ярость. Ты могла бы дать ей отпор. Могла натравить на нее Черную Гвардию и устроить кровавую кашу.

Но небесам ведомо, что, если Гримарр захватит город, для защиты потребуются все солдаты до единого.

Я отправляюсь в юго-восточное предместье в компании Харпера, Декса и Януса Атриуса. Меня сопровождает небольшой отряд Черной Гвардии. Крики людей возвращают в настоящее, к царящему кругом разгрому. Высокие здания разрушены, перепуганные плебеи со всех ног бегут прочь. Все тщетно пытаются спастись из умирающего предместья. Много раненых, и, хотя солдаты отдают приказы об эвакуации, совершенно ясно, что такому множеству народа попросту негде скрыться.

«Надежда сильнее страха. Сильнее ненависти». Я повторяю про себя эту истину. А потом вспоминаю слова Ливии: «Каждый день я благодарю Небеса за помощь плебеев. Их поддержка важна как для меня, так и для Императора».

И слова Квина: «Ей нужна только власть». Как же мне отнять у нее эту власть?

В голове у меня зарождается рискованный план.

– Декс, открой казармы Черной Гвардии. Передай им приказ – там могут разместиться плебеи. У клана Аквилла есть имение к северу отсюда. До него полчаса пути. Езжай туда и прикажи управляющему подготовить нижние этажи здания для беженцев. Вели ему доставить в дом запасы еды, питья и приготовить спальные места. Мы обратим имение в госпиталь.

– У клана Атрия есть имение неподалеку от особняка Аквилла, – отзывается Декс, глядя на своего дядю, и тот кивает.

– Я прикажу открыть ворота, – говорит Янус.

– Возьмите с собой людей, – я указываю на своих гвардейцев. – В каждый особняк нужно доставить врачей. Найти в других районах медицинские принадлежности. И обязательно убедитесь, что каждый прибывший в наши госпитали – врач или пациент – знает, что это приказ Кровавого Сорокопута.

Декс и Янус уезжают вместе с гвардейцами, а я поворачиваюсь к Харперу.

– Добудь мне информацию о капитале каждого из Отцов, которые были на Острове в день нашего прибытия. Учти каждый корабль, каждый клочок шелка, каплю рома или чем они там еще торгуют. Я хочу знать, на чем эти люди делают деньги. И отправь людей присматривать за домами адмирала Аргуса и вице-адмирала Висселлиуса. Жена Аргуса была замечена всего два дня назад у модистки, она оставила там целую кучу денег. Я хочу знать, почему она не в трауре вместе с остальной семьей.

Декс пустил коня в галоп сразу же, услышав мой приказ. В отличие от него Харпер медлит и переминается на месте. Небеса, что с ним происходит?

– Ты слышал приказ? Поезжай.

– Тебе нельзя оставаться одной, совсем без охраны, Кровавый Сорокопут, – говорит Авитас. – Не потому, что ты недостаточно сильна. Кровавому Сорокопуту не по чину ездить без эскорта. Сила – в численности.

– Сила в умении побеждать, – отвечаю я. – А чтобы победить, мне нужны люди, которым я готова доверить исполнение своих приказов.

Авитас только сжимает зубы и разворачивает коня, чтобы ехать, куда я ему велела.

К ночи бомбардировка прекращается. Казармы Черной Гвардии полны плебеев, которым удалось выбраться из юго-восточного квартала, а особняки семей Аквилла и Атрия забиты ранеными.

Я иду по особняку Аквилла между рядами страдающих людей, сердце мое болит за них. Желание исцелять переполняет меня. При виде людской боли десятки песен разрывают меня изнутри.

– Это все плебеи, – говорит Декс, появляясь рядом со мной. – Все до единого.

– Кровавый Сорокопут, – бледнея при виде меня, ко мне подходит человек в белом. – Я – лейтенант Сильвиус, врач. Сядьте, прошу вас…

– Я не устала, – в моем голосе звучит лед. – Говорите, что вам нужно, лейтенант.

– Мне нужно очень многое – лекарства, перевязочные материалы, настойки, спирт. А еще мне нужны помощники.

– Декс, – говорю я, – обеспечь лейтенанта всем необходимым. А я разберусь с ними, – я киваю на разгневанную толпу, собравшуюся у дверей особняка.

Когда я выхожу, ропот в толпе умолкает. Их почтение к Кровавому Сорокопуту настолько велико, что даже перед лицом страдания затмевает гнев и страх. Люди молчат – только одна женщина, пробравшись ко мне через толпу, подает голос.

– Мой малыш там, внутри, – шепчет она. – Я не знаю, жив ли он, смогли ли ему помочь…

– О членах ваших семей хорошо позаботятся, – обращаюсь я сразу ко всем. – Но вы не должны мешать докторам работать.

– Почему мы не даем варварам отпор? – навстречу мне хромает солдат-ополченец с окровавленной повязкой на голове, в рваной униформе. – Вся моя семья, они все до единого… – он трясет головой. – Почему мы не сражаемся?

– Я не знаю, – искренне отвечаю я. – Но мы непременно остановим варваров. Ноги их не будет на берегах Навиума. Я клянусь своей кровью.

В ропоте толпы теперь слышно облегчение. Они услышали меня.

Люди постепенно расходятся, а я снова чувствую тягу исцелять. «Надежда сильнее страха». Что, если бы я смогла подарить людям немного надежды?

Я быстро окидываю взглядом помещение. Лейтенант Сильвиус погружен в разговор с Дексом. Я незаметно прохожу мимо них в крыло, отведенное раненым детям. Санитарка кивает мне, но не пытается остановить.

Пока она отвлеклась на что-то еще, я пересекаю помещение и сажусь рядом с маленьким темноволосым мальчиком. У него густые, загибающиеся кверху ресницы. Мои никогда не были такими длинными. Круглые бледные щечки малыша пепельно-серые. Я беру холодную ручку ребенка в свою и ищу его песню.

Песня мальчика очень чистая, как солнечная дорожка на глади океана. Я не пытаюсь пропеть ее вслух – напротив, тихо пою про себя. Так же, как некогда пела для Кухарки. Один куплет, второй, третий… И постепенно слабею. Когда я открываю глаза, то вижу, что лицо мальчика порозовело, утратило мертвенно-серый оттенок. Я оставляю его, чтобы перейти к другим детям. Для каждого из них я делаю все, чтобы облегчить боль и отвести от грани смерти.

Усталость накапливается. Но здесь еще много раненых… Я обхожу их одного за другим и пою каждому. Становится трудно держаться на ногах, пора идти. Я нуждаюсь в отдыхе.

Но тут за моей спиной слышится стон. Это малыш у задней стены госпиталя, темноволосый и сероглазый. Он ранен в грудь, кровь пропитала повязку. Я, пошатываясь от усталости, иду к его кровати. Он не спит.

– Я боюсь, – шепчет мальчик.

– Не бойся. Боль скоро пройдет.

– Нет, я не боли боюсь, – качает он головой. – Я боюсь их.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о ком он говорит.

– Карконов?

– Да. Они вернутся и убьют нас всех.

Я оглядываюсь и вижу рядом деревянный поднос – достаточно толстый, чтобы сыграть роль наглядного пособия.

– Смотри, малыш, видишь эту доску? Если я попытаюсь сломать ее шлепком ладони, ничего не произойдет. А если я сожму руку в кулак… – заученным ударом я проламываю поднос, заставив сиделку подпрыгнуть на месте. – Мы – меченосцы, парень. Мы – сжатый кулак. А наши враги – просто дерево, и мы обязательно их сломаем.

Когда я наконец нахожу песню этого малыша и помогаю ему уснуть, можно идти. Выйдя во двор, я с удивлением понимаю, что до рассвета осталась всего пара часов. Госпиталь совсем затих. На другой стороне двора стоят Декс и Сильвиус. Мой помощник внимательно слушает, что говорит врач. Я чувствую себя изможденной и, вспомнив слова Харпера о том, что сила – в численности, хочу позвать Декса.

Но вовремя останавливаю себя. Декс выглядит таким сосредоточенным, что я даже улыбаюсь краем губ, впервые за день почувствовав что-то кроме гнева и усталости.

Я направляюсь к воротам имения, оставив Декса помогать врачу. В конце концов, до казарм совсем близко, дойду одна.

Я бреду на подкашивающихся ногах, едва соображая от усталости. Солдаты салютуют мне, но я едва узнаю их. Зря я все-таки не взяла Декса проводить меня. Надеюсь, что карконы не решат атаковать прямо сейчас. В ближайшие часы я не способна справиться даже с мухой.

Хотя я и валюсь с ног, но та бессильная ярость, что терзала меня перед лицом атаки Гримарра, несколько улеглась. Сегодня я смогу заснуть. Может быть, даже увижу сон.

За спиной у меня звучат шаги.

Декс? Нет, не может быть. Улица пуста. Кто бы это ни был, он идет за мной тайно. Я бегу, стараясь вглядываться в темноту. Чувства мои обостряются. Я не для того провела пятнадцать лет в Блэклифе, чтобы меня в двух шагах от казарм прирезал какой-то идиот!

Я вынимаю меч и стараюсь говорить голосом Кровавого Сорокопута:

– Если ты настолько глуп, что пытаешься на меня напасть, давай, иди сюда и развлеки меня.

Когда из темноты прилетает первый дротик, я по привычке умудряюсь его отбить. Курсанткой я тренировалась сотни часов, отбивая дротики и стрелы. За дротиком следует нож.

– Покажись! – кричу я. Справа от меня движется какая-то тень, и я бросаю в нее метательный нож. Человек тяжело падает на землю в дюжине ярдов от меня, схватившись за горло.

Я хочу подойти, откинуть его капюшон, посмотреть в лицо этому грязному, жалкому трусу, но…

Но мои ноги отказываются идти. Тело взрывается болью, внезапной и пронзительной. Я смотрю на свой бок – он весь залит кровью.

Кровь раненых из госпиталя? Нет. Это моя кровь.

Но двигаться я не могу. Силы полностью покидают меня, и я падаю на колени, бессильно наблюдая, как из меня течет жизнь.