Глава третья. Вернемся к нашим героям
Вам понравилось, дорогой читатель, наше лирическое отступление про счастье и хорошее настроение?
В настоящее время написано множество книг и придумано большое разнообразие методических пособий и советов на эту тему.
А я думаю, что это все, мягко говоря…
Но стоп. Не буду торопиться…
Давайте спросим об этом у наших героев.
Как вы думаете, что они скажут по этому поводу сейчас, после всех тех неприятностей и бед, что на них обрушились?
Общение и помощь. Благодарность. Подтверждение самооценки, самореализации. Доверие, уверенность. Принадлежность к группе. Разнообразие. Взаимопомощь. Отсутствие одиночества. Счастье и хорошее настроение.
Татьяна Николаевна пакует свой старомодный чемодан. Пока тепло, она будет жить у учительницы математики на даче. Она берет только самые необходимые вещи. Нижнее белье. Приходит мысль, что стирать теперь придется вручную. И еще одна мысль постоянно вертится у нее в голове: если вера в добро и справедливость разрушена до основания, то как и чему теперь она будет учить детей в школе? Она чувствует себя опустошенной и совершенно не знает, что она может дарить и давать другим людям… А без других, без их поддержки и общения разве это жизнь?
Сергей. Доверия к нему теперь нет ни у кого. Уверенности – ноль. И мушкетерская группа у него теперь, вполне возможно, будет другая, тюремная. Он смотрит в шершавый потолок камеры и ждет разрешения ситуации. Он знает, что дело предано журналистской огласке. Происходящее с ним кажется ему абсолютно нереальным: он наблюдает за собой как бы со стороны. Впору закончить эту жизнь, но есть жена, дети, обязательства. Что ожидает его в будущем? Пусть все разруливает тот, кто все это затеял, срежиссировав самым изощренным, хитроумным способом его жизнь. Знать бы, конечно, кто это и какова его логика. Но видимо, простым смертным это не дано…
Регина горестно бродит, как привидение, по своей квартире с окнами на кирпичную колодезную стену, думая о том, как жесток Создатель, если постоянно посылает ей мысли о самоубийстве, и бормоча стихи Бродского:
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.
Владимир внимательно следит за кобурой полицейского, сидящего рядом. Все, что требуется теперь от него, – это ловко выхватить пистолет, снять с предохранителя и выстрелить себе в подбородок. Наверное, лучше открыть окно машины и высунуть голову туда, иначе парни долго будут отмываться от его крови и мозгов. Они-то в чем виноваты? Сейчас он жалеет о том, как нелепо заканчивается его жизнь, он не успел главного…
Константин наводит справки через старых знакомых о самых мерзких и отвратительных личностях и притонах района, в котором живет. Он звонит двоюродному брату, прапорщику воинской части, с просьбой продать ему пистолет или укороченный автомат Калашникова. Что-нибудь из утерянного и списанного за время последних учений, конечно. Желательно, со спиленным номером. Благодарность? Кому?! За что?! Теперь, раз дочери нет, раз она пропала, раз ее, скорее всего, насилуют в каком-нибудь мерзком и отвратительном притоне, нет больше благодарности, нет у Константина больше ничего.
Как вы думаете, что наши герои скажут вам сейчас, если вы спросите их что-нибудь по поводу счастья и хорошего настроения и о том, по каким правилам доброго человеческого общежития оно приобретается?
Конечно, вы правы.
В лучшем случае это будут самые отборные, грязные и оскорбительные матерные слова.
Впрочем, эти слова не будут обращены именно к вам.
Вы-то тут при чем?
Известно к кому. Но этот кто-то, несомненно, должен быть доволен. Кстати, ведь то, что случилось с ними всеми, – это Его план, Его действия, благодаря которым все наши герои без всякого сомнения стали ближе к Нему, думая о Нем практически непрерывно и проклиная что есть мочи. До этого же, когда все было радужно и хорошо, они, не исключая даже Владимира, вспоминали о Нем очень и очень редко.
Неожиданность номер пять. Ему не важно, хвалят Его или проклинают. Наши проклятия и славословия не достигают Его, потому что Он – Отдающий бесконечно далек от нас – получающих, как восток далек от запада. В конце концов, Он сам вкладывает в наши уста и ругательства, и хвалебные речи: вспомните, ведь «нет никого, кроме Него». Ему важно одно: чтобы в результате всех Его на нас воздействий, будто бы плохих или будто бы хороших, мы встрепенулись, вроде бы вполне самостоятельно, и вспомнили о Нем, повернули к Нему свое лицо со слезами на глазах. При этом неважно, будут ли это слезы радости или отчаяния. Ему важно, чтобы в нас, его куклах, живущих лишь малой и жалкой искрой Его дыхания жизни, родилось такое желание – ощутить Его любовь, скрытую мирами и силами. Наше собственное желание, не Его. И чтобы эта искра превратилась в огонь, в намерение впервые и навсегда быть свободными и независимыми от Него, в своей любви друг к другу и к Нему в итоге. Когда это случается, конечно, не без помощи Его верной управляющей силы, Он наслаждается. Он наслаждается, конечно же, не от наших страданий и боли, но от того первого нашего самостоятельного шага в Его сторону, который мы делаем, вынужденно или осознанно – это уже наш выбор, наше решение. Если подобное случается и кто-то в мире делает такой шаг, то это означает, что Он не зря создал этот мир. А иначе и быть не могло.
А что с Дмитрием и Марией? Что с другими счастливчиками, которых, слава Богу, немало?
Конечно, жизнь не так однозначна.
Поживем – увидим.
