Глава 10. Была
– Хороший человек Грис, – сказал Убальдо, направляясь к южному проходу в западной стене. – Его слова дорого стоят.
– Дорого стоят, – машинально повторил Стромлер.
– Пять сыновей. Ни одной девочки – только мальчики. Сильно, так?
– Конечно.
– Он делает особенную церемонию, чтобы были только мальчики.
– Вот как? – Натаниэль не понял, что это значит, но вдаваться в детали не стал – голова была занята другим.
Пара вступила в освещенный факелами идущий вниз коридор, где сокрушающему давлению почвы противостояли окаменевшее дерево и охряные камни. Навстречу из другого конца тащилась какая-то образина в уродливых деревянных сандалиях и с темной головой в форме кокоса. Разошлись молча. От образины несло рыбьими потрохами.
Деревянный Нос коротко взглянул на гринго.
– Какую хотите видеть раньше – со светлыми волосами или рыжую без ноги?
– Неважно. Я взгляну на обеих и только потом приму решение.
– Тогда я сначала веду вас к со светлыми волосами.
Следуя за Убальдо, Натаниэль подошел к факелу и ощутил на шее прикосновение прохладного ветерка. Пламя дрогнуло. Озадаченный гринго посмотрел на потолок.
– Есть дыры в некоторых стенах, – объяснил Деревянный Нос.
– Мне говорили о полной приватности, – возмущенно заявил Натаниэль. – И я не хочу, что кто-то слушал меня во время любовного свидания.
Убальдо остановился и повернулся.
– Конечно, сеньор Уэстон. У вас есть полная приватность, не волнуйтесь.
Вход на южной стене был низкий, и Натаниэль снял цилиндр. Ступеньки вели вниз, а свечи, установленные в гнездах тут и там, испускали янтарный свет и цветочные запахи. В одном месте честолюбивый блондинистый локон оторвался от других и зацепился за камень на потолке. Джентльмен дернул головой и, выругавшись про себя, двинулся дальше.
Шагнув на нижний уровень, Убальдо повернул направо. Мгновением позже и Натаниэль оказался в последнем освещенном факелами коридоре с вделанными в южную и северную стены дверьми, укрепленными железными скобами.
– Когда индейцы строили, тут делали тюрьму.
– Оно и видно.
Убальдо подошел к самой дальней двери на северной стене, вставил ключ в замок и повернул. Металл пронзительно застонал, огонь задрожал, и в двери что-то клацнуло.
– Смотрите блондинку. – Деревянный Нос открыл дверь и кивком предложил гринго войти.
Момент опознания наконец-то настал, и Натаниэль шагнул в темноту с тайной надеждой, что конец его испытаниям уже близок.
Тяжелые запахи корицы, ванили и цветов ударили в нос. Дверь за спиной закрылась, но осталась незапертой.
– Я приду через десять минут, – донесся из коридора голос Убальдо, – и веду вас смотреть другую.
– Gracias.
Глаза уже привыкли к полумраку, одолеть который силились свечи на дальней стене. На кровати под крохотными огоньками лежала изнуренная светловолосая женщина в полупрозрачном розовом халатике. На угловатом лице, в двух симметрично расположенных впадинах влажными щелями чернели глаза.
– Здравствуйте.
Женщина молча смотрела на гостя. Натаниэль прошел по каменному полу, всматриваясь в достойное жалости существо, в котором он не признал еще ни одну из сестер Плагфорд. Лицо ее и руки покрывал слой пудры, а шея, казалось, была сделана из канатов. Тазовые кости выпирали из-под халата двумя острыми треугольниками.
– Мне жаль, – прошептал джентльмен, словно прося прощения за гнусный род, к которому имел несчастье принадлежать. – Мне очень жаль. – В глазах защипало.
Женщина схватила его за руку, откинула голову и жутко улыбнулась.
– Можете делать со мной что хотите, – слабым голосом, проговорила она, – только дайте лекарство. Бейте. Входите сзади. Душите. Что угодно.
Натаниэль никогда не верил в высшую силу, а теперь словно видел перед собой неопровержимое доказательство ее отсутствия. Нахлынувший ужас лишил его способности отвечать.
– Пожалуйста, – умоляюще произнесла несчастная женщина. – Мне нужно. – Костлявые пальцы напряглись. – Прошло уже два дня, я умираю.
Высокий джентльмен из Мичигана овладел наконец собой и опустился на колени перед кроватью.
– Я должен спросить вас, – прошептал он, – но отвечайте тихо, чтобы не услышал Убальдо.
Женщина молчала.
– Вы Иветта Плагфорд?
Она отпустила его руку и в страхе отвела глаза.
– Вы Иветта Плагфорд? – вполголоса повторил Натаниэль.
– Я… была.
Предположив, что рассудок женщины мог затуманиться под действием «лекарства», джентльмен слегка изменил вопрос.
– Ваше имя Иветта Плагфорд?
– Теперь я Иветта Апфилд… Вышла замуж, когда мне было двадцать три.
Странно, Брент не говорил, что у сестры есть муж.
Иветта села и выпрямилась.
– Откуда вы знаете, кто я?
– Пожалуйста, говорите тише. Я не хочу, чтобы нас услышали.
– Хорошо. – Женщина дрожала.
– Меня наняли ваши братья и отец. Они намерены спасти вас.
Затуманенные глаза посветлели и вспыхнули.
– Спасибо Тебе, Господи… – По щекам потекли слезы. – Спасибо.
Глядя на нее, Натаниэль отчаянно надеялся, что команде Плагфордов удастся спасти это бедное создание.
– Я даже не знаю… – Иветта посмотрела на себя и поправила халат. – Может, они и не узнают меня теперь. – Она подтянула одеяло, прикрывая худые ноги. – Может, и не захотят меня забирать.
Стромлер взял холодные руки в свои.
– Они хотят вас вернуть.
– Но почему с ними нет моего мужа?
– Я не знаю, почему он отсутствует.
– Сэмюэлю С. Апфилду не нужна поруганная женщина, вот почему. – Иветта убрала руки.
– Они все идут за вами – Брент, Стиви и ваш отец. И все они любят вас.
– Нужно, чтобы взяли и Долорес, – напомнила Иветта. – Думаю, она здесь.
– Ее тоже спасут.
– Вы ляжете на меня, чтобы Убальдо ничего не заподозрил?
Одна лишь мысль об этом ужаснула Натаниэла.
– Вижу, вам не хочется быть с грязной шлюхой. – Иветта опустила глаза.
– Вы очень красивая женщина, – объяснил Натаниэль, – но мне нужно зайти еще и к вашей сестре и рассказать ей обо всем.
– Может быть, мне снять одежду?
Предложение пришлось Натаниэлю не по вкусу, но он не мог не признать его разумности.
– Давайте. – Джентльмен поднялся с кровати, повернулся спиной к женщине и услышал шорох ткани. Потом звуки прекратились, и он почувствовал себя до крайности неуютно.
– Можете взглянуть, если хотите, – с игривой ноткой пригласила Иветта. – Я никому не скажу, ни папе, ни братьям.
Отвечать на приглашение и оборачиваться Натаниэль не стал. Три долгие минуты он смотрел на дверь; сердце сгоняло холодные капли пота с затылка на шею, с шеи по спине.
– Вам нужно добыть лекарство, – сказала Иветта. – И найти Генри, циркового пса.
В дверь постучали.
– Сеньор Уэстон?
– Да?
– Желаете смотреть другую грингу, или еще будете здесь?
– Я хотел бы увидеть другую.
Дверь отделилась от стены и явила Убальдо, стоявшего в коридоре с пурпурной коробочкой в руках. Натаниэль вышел из комнаты.
– Вам нравится гринга?
– Я обдумываю кое-какие возможности.
Убальдо запер дверь на ключ и потер швы, удерживавшие на месте его фальшивый хоботок.
– У нас есть… как будет equipaje на английском?
– Приборы.
– У нас есть приборы.
Расспрашивать о подробностях Натаниэль не стал.
– Идите за мной.
Убальдо повел гостя к самой последней двери в южной стене.
– Рыжеволосая больше здоровая, только нога…
Изображать похотливый энтузиазм получалось все хуже.
Деревянный Нос со скрипом повернул бронзовый ключ.
– Надеюсь, вам нравится. – Он потянул дверь на себя и, распахнув, заглянул в темноту.
Натаниэль перешагнул порог. Дверь захлопнулась, но замок промолчал.
– Вы американец? – спросил кто-то с кровати. Свечи высветили розовый корсет, сложенные руки и округлые бедра, но лицо пряталось в тени, а ноги под одеялом.
– Да, американец. – Джентльмен пересек комнату по каменному полу.
Женщина подалась вперед; из сумрака выдвинулось лицо с высоким лбом, сонными глазами, вздернутым носом и волевым подбородком. С первого взгляда стало ясно, что это и есть сестра-близнец Брента.
В воздухе плавал запах спиртного.
– Будьте понежнее, – с мольбой в голосе обратилась к джентльмену рыжеволосая женщина. – Я уже приняла пятерых сегодня. – Она подтянула ноги под одеялом и убрала за уши длинные рыжие пряди.
Натаниэль поднес к губам указательный палец.
– Нам нужно поговорить, но тихо, – прошептал он. – Я…
– Зачем? Хочешь спасти меня? – громко и враждебно спросила она.
– Пожалуйста, говорите тихо.
– Нет. В эту игру я уже играла. Был один англичанин… говорил, что спасет меня… заберет отсюда, если соглашусь на кое-что, чего делать не должна. Я и согласилась… все делала… а теперь вот пять месяцев прошло, и я лежу здесь… на тебя смотрю. – Женщина взяла из ниши в стене бутылку. – Тебе когда-нибудь набивали рот и нос дерьмом?
Натаниэль не ответил.
– Давай, играй в свои дурацкие игры. – Она вырвала пробку, приложилась к горлышку, сделала несколько глотков похожего на кровь вина, забила пробку в горлышко и вернула бутылку на место. – Можешь иметь меня как хочешь, но только не изображай из себя спасителя.
Натаниэль накрыл ей ладонью рот и, наклонившись, прошептал:
– Ваше имя Долорес Плагфорд. Ваш отец Джон Лоуренс и братья Брент и Стиви послали меня, чтобы найти вас.
Из ноздрей женщины вырвался горячий воздух, налитые кровью глаза наполнились страхом и смятением.
– Я отпущу вас, – сказал джентльмен, – но, пожалуйста, говорите тише.
– Ладно, – пробурчала Долорес в ладонь гостя.
Он убрал руку со рта и опустился рядом на кровать.
– Может быть, вы узнали каким-то образом их имена, – предположила она, – чтобы обмануть, как и тот, другой.
– С какой целью? Ведь я ни о чем вас не просил.
Женщина на мгновенье задумалась.
– Нет. Не просили. – Она подтянула к груди колени и обхватила их руками.
– Я пришел сюда для того только, чтобы установить, что вы – это вы. Если желаете, я могу описать вам каждого из них и…
– Нет. – Недоверчивое лицо смягчилось. – Я вам верю. – Она подняла голову и посмотрела гостю в глаза. – Верить незнакомцу, находясь в таком вот месте, – дело нелегкое, но вы кажетесь мне честным человеком.
– Обещаю, что…
Замок закряхтел, задвижка лязгнула, и у Натаниэля похолодело в груди. Взглянув на дверь, он повернулся к Долорес:
– Убальдо часто запирает дверь, когда у вас клиент?
– Нет, обычно не запирает.
По спине, словно ножки гусеницы, побежали острые иголки.
– Здесь еще и Иветта. Им нужно забрать ее.
– Я уже разговаривал с ней, – сказал Натаниэль, которого встревожил звук запертой двери.
– Что вы ей сказали? – резко спросила Долорес.
– Ровно то же, что и вам. Что ваша семья спешит на помощь и…
Долорес шлепнула его ладонью по плечу.
– Какая глупость! Неужели вы не видели, в каком она состоянии?
Вспыхнувшего внезапно женского гнева Натаниэль не понял.
– Видел.
– Она же больная, зависимая, – объяснила Долорес. – Они устраивают так, что вы готовы зарезать собственную мать за дозу. – Глаза ее наполнились слезами. – Держу пари, она уже рассказала им все!
Натаниэль поморщился от подступившей к горлу кислоты.
– Господи… – Ужасная ошибка может стоить жизни и ему самому, и всем Плагфордам.
– Чертов дурак! – Долорес влепила ему пощечину, потом хлопнула по шее, как будто пыталась убить муху. – Чертов дурак! – С ресниц сорвались слезинки. – Вы представляете, что наделали? Понимаете, что они сделают с моей семьей и с вами?
– Догадываюсь.
Внутри все перевернулось. Натаниэль поднялся, шагнул к двери и покачнулся. Жестокий парализующий спазм сковал тело, потом скрутил, и зеленовато-бурые массы переваренных кролика, рябчика, картофеля, моркови и репы изверглись и растеклись по каменному полу.
Пот покатился по лицу, обжигая глаза, пропитывая усы и срываясь каплями со свисающих блондинистых волос. В глубине правого уха засвистело.
Лязгнул и застонал засов.
Распахнулась дверь.
Натаниэль вскинул голову.
На пороге, вертя в пальцах шприц, стоял Деревянный Нос. Указав иглой на лужу блевотины, он посмотрел на джентльмена и сказал:
– Кажется, у тебя в животе теперь есть место для скорпионов.
