Глава 5
На следующий день Власова и Осипенко привезли в усадьбу Барговского. Там, кроме начальства, были и другие люди – шесть мужчин с военной выправкой. Власов и Осипенко сразу поняли, что это и есть специальная группа. Барговский, выйдя встречать Максима и Осипенко, представил мужчин, а после знакомства обратился к Власову:
– Вы можете проверить бойцов группы. Мой заместитель покажет место, а ваш заместитель проведет проверку, мы же с вами поднимемся в кабинет, где я доведу до вас задачу командировки и ее сроки. Мы обговорим все вопросы, касающиеся работы в Центрально-Африканской Республике.
– Я понял.
Власов повернулся к Осипенко:
– Юра, подполковник Гогия покажет тебе, где можно посмотреть, на что способны наши подчиненные. – При слове подчиненные он усмехнулся.
– И что я проверю в условиях усадьбы? Только рукопашку? Здесь даже стрелять нельзя!
– Ну почему, из бесшумного оружия можно, и давай не кипишуй раньше времени. Неизвестно, что еще предложит тебе Гогия. Может, целый полигон. Работай, я к боссу за задачей.
– Понял, выполняю.
Когда Власов поднимался по ступеням центрального входа, он слышал команды Осипенко:
– Группа, равняйсь! Отставить! Товарищи офицеры, попрошу исполнять приказы, как того требует строевой устав. Равняйсь! Смирно! Товарищ, извините, господин подполковник, группа…
Дальнейший доклад остался на улице, так как Барговский и Власов зашли в кабинет.
– Присаживайся, Максим. Ничего, что на «ты»? – указав на кресло, произнес Борис Львович.
– Нормально. Вы же старше, и по возрасту, и по должности армейской, и по званию.
– Ну и добре. Послушай, капитан, одну историю. Она имеет самое непосредственное отношение к задаче предстоящей командировки специальной группы. До революции, я имею в виду той, что еще тридцать лет назад называли Великой Октябрьской социалистической, а не переворота в начале девяностых, из России в Испанию выехала семья известного в Петрограде мануфактурщика. Его понять можно, все, что он имел, у него отобрали на нужды рабочих и крестьян. Но не в этом дело. У этого фабриканта были сын и дочь, жена умерла, не дожив несколько месяцев до кровавого 1917 года. Фабрикант, Губарь Илья Матвеевич, вывез своих детей, Алексея и Анну, в Мадрид. Потом война, Анна умерла от тифа. После войны от тяжелого приступа скончался и фабрикант. Остался сын, Алексей Ильич Губарь. Он женился на испанке, взял ее фамилию и стал Алонсо Нике, на оставшиеся от отца деньги открыл свое дело. У Алонсо родился сын, затем внук Сауль. Вот этот внук вместе с товарищами по университету сколотил небольшую компанию старателей и отправился с ней в Центральную Африку. Еще его дед промышлял там в поисках и добыче золота, так что внук и шестеро его коллег знали, где искать месторождения. Вместе с тем, у эмигрировавшего после революции Ильи Губаря в России остался брат. Он подался в ЧК, добился в ведомстве Дзержинского неплохой должности, но… был расстрелян. Скорее всего, по доносу своих же товарищей. И от него остался сын, а затем родился и внук, который в Союзе был обычным инженером на металлургическом комбинате, а в девяностые открыл свое дело. Быстро поднялся, не без денег криминала, и сейчас это довольно известный в России бизнесмен. Имеет заводы, фабрики, пароходы, как говорится. Так вот он и обратился в нашу компанию. Суть его обращения заключается в том, что Сауль Нике, с которым наш бизнесмен последние годы поддерживал весьма тесные родственные отношения, находясь в ЦАР, нашел кроме золота и много алмазов. Об этом он сообщил брату, в каком уж колене, не знаю. Георгий Владимирович, брат Сауля, собрался получить официальное разрешение властей Банги на разработку месторождений, для чего запланировал поездку в ЦАР. Однако Сауль вдруг перестал выходить на связь. И вот буквально несколько дней назад ночью он позвонил Георгию Владимировичу и сообщил, что на его артель совершено нападение неизвестных лиц, все его коллеги убиты. Он попытался уйти из района, но за ним организована погоня. На этом связь оборвалась. Георгий Владимирович не без оснований предположил, что Сауля неизвестные все-таки достали. Убийство руководителя артели не имело никакого смысла, слишком много он знает, и, скорее всего, артель успела добыть золото и алмазы. В общем… наш бизнесмен уверенно заявил, что его дальний родственник в руках у одной из местных группировок, либо группировки «Селека» – вооруженной мусульманской организации, либо группировки «Антибалака» – христианской милиции. Я говорил, что в Центрально-Африканской Республике у нас работает сотрудник, а именно, Роза Муратовна Тодоева. Естественно, к кому я обратился для прояснения ситуации, была она. И Роза, как всегда, безупречно выполнила задание. Она узнала, кто напал на испанских старателей. И оказалось, что это не противоборствующие группировки.
– Третья сила? – спросил Власов.
– Я бы назвал ее первой и главной.
– Вы меня заинтриговали.
– Объяснюсь. Роза выяснила, что, пока мусульманские и христианские группировки уничтожают друг друга, районы месторождений золота и алмазов взял под свой контроль вполне официальный человек. Но не простой. Это командир соединения ВС ЦАР, которое еще сохранило боеготовность и дислоцируется в северных районах республики, дивизионный генерал Теренс Кубиде. Уж не знаю, каким образом, об этом Роза предоставит отчет, она узнала, что генерал не только контролирует часть территорий республики, но и готовит военный переворот. Естественно, во главе государства он видит только себя. Но это черт с ним. Главное, что удалось узнать Тодоевой, это то, что испанская артель была уничтожена отдельным карательным подразделением соединения генерала Кубиде, подчиненным лично ему. Командует подразделением капитан Санкул, а руководство им генерал осуществляет через своего помощника, майора Канзите. Но не буду усложнять. Сауль Нике захвачен головорезами карательного подразделения и переправлен в тайную тюрьму, которая находится в брошенной деревне Кабаду. Роза передала, что Сауль пока жив, его держат в камере. Вскоре, точной даты она назвать не может, в тюрьму прибудет помощник Кубиде, майор Салиф Канзите, а он известный мастер развязывать языки. И вот пока за Сауля не взялся майор, российский бизнесмен запросил наше содействие в освобождении брата.
Власов спросил:
– Почему наш бизнесмен желает, чтобы освобождение брата состоялось до того, как за него возьмется майор? Почему не в момент допросов, после них? Ведь показания под пытками необходимо проверить, а это не один и не два дня не то что в Африке, где непонятно, что происходит, а даже у нас.
– А ты сам не догадываешься?
– Месторождения?
– Нет. О них дивизионный генерал знает.
– Ну, тогда…
– Наш бизнесмен уверен, что Сауль расскажет Канзите все, что касается уже добытого и не захваченного подчиненными генерала золота и алмазов, поэтому и торопит нас. Если майор узнает, где склад, он обеспечит, чтобы к нему никто и близко не подошел. Причем все сделает официально. Не забывай, что его шеф – командир соединения армии действующей власти, а сам помощник – старший офицер этого соединения.
– Ясно. Георгию Владимировичу, по большому счету, по хрену, что станет с дальним родственником, его планы касаются золота и алмазов. Ему, главное, забрать и металл, и камни себе. И вряд ли он допустит в дальнейшем, что Сауль Нике, так опрометчиво сунувшийся в Центральную Африку, вернется оттуда. Зачем нашему бизнесмену делиться с испанцем?
– А вот это, Максим, нас совершенно не касается, – строгим тоном ответил Барговский. – За освобождение Сауля Нике, доставку его к определенному месту на границе с Чадом и передачу лично ему или его представителю бизнесмен готов выложить один миллион евро. И это сумма, которую мы легко можем увеличить.
Власов встал, прошелся по кабинету, снова сел и посмотрел на полковника:
– Спецгруппа должна как можно быстрее вылететь в Центрально-Африканскую Республику, там связаться с агентом Тодоевой и с ее помощью выйти к заброшенному селению Кабаду. Оперативно оценить обстановку, произвести захват тайной тюрьмы, освободить Сауля Нике и доставить его в место на границе с Чадом, что будет определено позже, а там передать посланцу бизнесмена или самому Георгию Владимировичу. Кстати, он имеет фамилию? Или только имя-отчество?
– Не валяй дурачка, Макс, ты прекрасно понял, о ком идет речь.
– Представьте себе, нет, в отличие от вас, я не отслеживаю жизнь наших известных и знаменитых бизнесменов.
– Тебе фамилия Садовний что-нибудь говорит?
– Не продолжайте, теперь понял, кто такой Георгий Владимирович. Но не могу понять, хоть убей, у него на счетах и в активах миллиарды, он входит в список «Форбс», а тут позарился на какое-то найденное старателем золото и необработанные алмазы?
– Ты не понимаешь этого, потому что не знаешь психологию богатого человека. Владея миллиардами, он часто рубля нищему не подаст, сто рублей на операцию какому-нибудь остро нуждающемуся ребенку не пошлет. Деньги для него уже не средство роскошной жизни, это болезнь, Макс. Гораздо более серьезная, нежели наркомания. Но… не будем об этом. Я принял заказ, а значит, ты должен подготовить группу к вылету в ЦАР.
– Группу я подготовлю, но кто займется обеспечением акции?
– Начальник отдела разведки и аналитики Анатолий Гарбер, хорошо тебе известный.
– Я должен все обговорить с ним?
– Он уже знает все, что должен знать. На нем паспорта, визы, связь с Тодоевой, переброска в Банги. Вопросы обеспечения акции в Африканской республике перейдут к Розе. С ней свяжешься лично, как только будут известны дата, время, маршрут переброски группы. Тебе все понятно?
– Так точно, господин полковник, кроме одного.
– Понимаю! Каждый член группы в случае успешного проведения акции получит на свой счет по сто тысяч евро, ты и Тодоева – по двести пятьдесят тысяч. Но возможны и бонусы. Это зависит, на какой окончательной сумме мы остановимся с Георгием Владимировичем. Готовя группу, контактируй вплотную с Гарбером. Если надо, обращайся непосредственно ко мне. Я подниму на ноги все руководство ЧВК, понятно?
– Так точно.
– Иронизируешь? Напрасно. Работа более чем серьезная.
– Ну, что вы, Борис Львович, и не думал!
– Свободен!
– Есть!
Власов вышел из дома, едва не столкнувшись с Гарбером.
– Куда спешим, Толя?
– Не до тебя, босс вызвал, – отмахнулся тот.
– Это он по нашей работе.
– Я в курсе. Придется с вами побегать.
Власова вдруг охватила злость.
– Тебе приходится бегать здесь, в мирной стране, в мирном городе, а нам башкой рисковать в чертовой Африке.
– По-моему, ты сам согласился работать на Барговского или я что-то путаю? А нет, так помолчи, капитан. Иди к своим, они за усадьбой в небольшом овраге, – резко отреагировал Гарбер и пошел к боссу.
А Максим направился к своей группе. Осипенко устроил занятия по рукопашному бою, разделив бойцов по двое. Интересно, но врач Коваленко ни в чем не уступал бывшему спецназовцу из полиции Волкову. И вообще, все дрались, в принципе, одинаково, все владели приемами рукопашки.
Когда Власов подошел, Осипенко, как положено, подал команду, и группа застыла по стойке «смирно».
– Вольно, товарищи офицеры, – произнес капитан, и офицеры расслабились.
– Докладывать, командир? – подойдя к Власову, спросил Осипенко.
– Твои команды, по-моему, лишние, Юра, а уж доклады будут смотреться просто смешно. Давай в дальнейшем только на совещаниях соблюдать видимость официальности, все же мы в частной конторе, а не в армии служим.
– Без проблем!
– Ну, как народ? – кивнул на офицеров Максим.
– Нормально. Я ожидал худшего. До рукопашки посмотрел, как стреляют из пистолета с глушителем, а снайпер Голубев из «Винтореза», есть здесь неподалеку небольшое стрельбище, с чучелами вместо мишеней. Отстрелялись на «отлично», если брать армейские нормативы, а Голубев вбивал пули в чучела, стреляя из разных положений и делая не более двух выстрелов в мишень. Метали ножи. Тут не у всех навыки есть, выделяется бывший офицер СОБРа Волков. Это все пока.
– Интересовался, кто машину водит, может, кто-то имеет допуск на управление воздушными, морскими или речными судами?
– Интересовался, конечно, – кивнул Осипенко. – Машины водят все, практику на грузовых имеет тот же «собровец» и снайпер Ткачев. Катер свой есть у врача, так что, если надо перемещаться по реке, он может управлять катером или яхтой. А вот с авиацией глухо, никто и близко не знает, откуда и как подойти к самолету или вертолету.
– Ладно, это я спросил так, в общем. Чтобы знать, кто на что способен в экстремальной ситуации.
– Я только одного не понял, врач Коваленко о какой-то медкомиссии говорил. Что за комиссия, ты в курсе? – поинтересовался Осипенко.
Власов отрицательно покачал головой:
– Нет. Но, как правило, перед боевой командировкой комиссию проводят. А то попадет в группу больной, не дай бог, заразит всех, и тогда группа не то что задачу не выполнит, но без боя самоликвидируется как подразделение. Так что в медкомиссии ничего странного нет. Странно другое, врач о ней знает, а я нет, хотя довольно долго общался с Барговским.
– А ты спроси Коваленко, что он имел в виду под медкомиссией и откуда узнал о ней.
– Не стоит, – отмахнулся Власов. – Если что-то подобное будет, я узнаю и без Коваленко, а то получится как-то глупо. Командир спрашивает у подчиненного, что должен знать сам. Ладно, что еще мы можем проверить в условиях оврага?
– Единственно, воспитательную беседу провести, что в группе можно, а за что легко лишиться башки.
– Я и сам не знаю принципов организации подразделения. Об этом Барговский не говорил.
– Ну, тогда можно вести парней в усадьбу, скоро обед.
– Уже? Быстро летит время!
– Так это хорошо. Хуже, когда оно тянется.
– Ладно. Воспитательную беседу я с группой проводить не буду, а вот отдельно с каждым переговорить надо. Веди людей в усадьбу. Спроси у Гогия, где можно заняться этим, я подойду.
– Понял. Группа! Стройся! В шеренгу по одному становись!
Осипенко увел офицеров запаса. Власов прошелся до мишеней, роль которых исполняли чучела, и определил по ним, что здесь стреляли часто и до их появления в ЧВК. Похоже, вся компания была разделена на группы, и каждая из них решала свои персональные задачи. В принципе, это возможно. И заказов одновременно можно брать несколько, а значит, обеспечить постоянный поток денег. В случае же неудачи потери минимальные, как людские, так и финансовые. Бывший командир полка знал, как работать. В сокращенном виде применил структурную организацию того же полка или бригады, в которой основными боевыми единицами являются отдельные взводы, роты, батареи, батальоны, прибавил что-то из практики полиции и получил вполне боеспособную компанию. Вот только вопрос, есть ли боевое оружие в компании, ведь без него, если взять группу Власова, в Африке ловить нечего. А если есть, то как оформлено и откуда взялось? Не мог же, уволившись, командир полка забрать с собой до кучи и часть полковых складов? Хотя… заполучить сейчас оружие в России или на Украине и в среднеазиатских бывших советских республиках – не проблема. То же самое – Кавказ. Вопрос лишь в цене и в объемах.
Прогулявшись по оврагу, Власов вернулся в усадьбу. Из начальства на месте был только Гогия. Барговский с Даниловым уехали в город, в офис, Лапина находилась там же.
– Здравия желаю, Георгий Багратович! – подошел к нему Власов.
– А?! Максим! Где был, группа пришла из оврага без тебя?
– Так, посмотрел там кое-что.
– И что увидел? – усмехнулся Гогия.
– Ничего интересного. К вам обращался Осипенко?
– Да, я выделил группе комнату в гостевом доме. Они направились туда. Повар готовит обед. Он по расписанию. От Гарбера пока никаких известий не было. Еще вопросы есть?
– Есть. Что за медкомиссия намечается, о которой я не знаю?
– Командир планировал медосмотр, потом отказался от этой идеи, по вам и без врачей видно, что здоровы.
– Ясно. Почему усадьба не охраняется?
– То, что здесь нет охранников, не значит, что усадьба беззащитна, – ответил Гогия. – Стоит поднять тревогу, и тут будет спецподразделение одного из городских ЧОПов. Ну, и до их прибытия мы и сами в состоянии держать оборону. Все старшие офицеры имеют боевой опыт.
– Насчет оружия вопрос разрешите?
– А вот насчет оружия говори с начальником штаба, Даниловым и Гарбером. Это в их ведении.
– А в вашем – общая подготовка спецгрупп?
Гогия внимательно посмотрел на Власова:
– Почему ты сказал – спецгрупп? Если создана одна, под твоим командованием, это не значит, что ЧВК разделена на мелкие подразделения.
– А вот у меня иное мнение.
– Знаешь, капитан, засунь свое мнение… ну, ты знаешь, куда. И занимайся только тем, что поручено. Остальное тебя совершенно не касается.
– Да, господин подполковник!
– Занимайся, не забывай, обед по распорядку. Терпеть не могу, когда он нарушается.
– Понятное дело. Ну что ж, я к своим. Значит, гостевой дом?
– Да!
– О’кей, босс!
– Вот этого не надо, капитан!
– Хочу напомнить, подполковник, это в армии вы имели неограниченную власть над подчиненными, мы же не в армии. И в контракте нет ни слова, что кто-то из руководства может наводить в компании свои порядки. Кроме руководителя, естественно. Вы не руководитель, так что оставьте свои армейские привычки. Я нанялся на работу в компанию, а не подписывал контракт на службу в вашем мотострелковом полку, – резко бросил Власов и, развернувшись, прошел в гостевой дом.
Там побеседовал с каждым из группы.
Впрочем, офицеры, как и он, подписавшие контракт с ЧВК, особо о своей жизни не распространялись. Ни военной, ни гражданской. Отвечали на вопросы просто, однозначно, показывая, что данная процедура не доставляет им удовольствия.
Но, как бы то ни было, Власов составил представление о каждом из бойцов подчиненной группы. Записи не вел, это могло только навредить. Запомнил услышанное, на память он пока не жаловался.
В 13:30 группа прошла в столовую, пообедала, после чего Власов разрешил отдых. Каждому бойцу было предоставлено отдельное жилье, и все разошлись по своим комнатам.
Власов остался у Осипенко. Решили тоже отдохнуть, ночь вполне могла стать бессонной, а надо находиться в форме. Где-то в 17:00 командира группы разбудил подполковник Гогия:
– Власов, подъем, и к руководителю компании!
Максим потянулся. Несколько часов отдыха вполне хватило, чтобы восстановиться.
– В кабинет? – уточнил он.
– Да! И, пожалуйста, капитан, побыстрее!
– Меня вызывают одного? Или и заместителя тоже?
– Пока одного. Что будет дальше, не знаю. Но я поднимаю всю группу.
– Понял! Иду!
Максим быстро привел себя в порядок и отправился к руководителю ЧВК.
– Разрешите? – спросил он, приоткрыв дверь.
– Входи, Максим, – кивнул Барговский.
Власов зашел в кабинет, где уже находился капитан Гарбер, имевший довольно уставший вид.
– Докладывай, Толя, – обернулся к Гарберу Барговский.
– Есть! Значит, так. Максим Евгеньевич, визы в Конго и Центрально-Африканскую Республику я сделал, договорился о поддержке с компанией, название которой вам знать не обязательно. В сухом остатке мы имеем, что группе завтра в 3:00 следует убыть в аэропорт Шереметьево. В 6:10 по расписанию у вас перелет на аэробусе «А-319» компании «Эйр Франс» из Шереметьево в столицу Республики Конго, город Браззавиль. Полетите с промежуточной посадкой в Париже, в аэропорту имени Шарля де Голля. Прибытие в аэропорт Майя-Майя Браззавиля – в 17:40. По прибытии у трапа самолета, там все работает по старинке, терминалы только строятся, вас встретит наш человек, Дмитрий Суранов, он же командир экипажа нашего старого доброго вертолета «Ми-8», который работает по контракту в Африке. Группе немедленно перейти на борт «восьмерки» и следовать в аэропорт Банги, где вас встретит Роза Тодоева. У нее есть ваше фото, Максим Евгеньевич.
– По перелету все ясно? – спросил Барговский.
– Оружие?
– Я же, по-моему, конкретно поставил вопрос, по перелету все ясно? – поморщился Борис Львович.
– Так точно!
– Если все пройдет благополучно, то ориентировочно в 23:50–0:10 группа будет в городе Банги. Отдохнете во время перелета. Из Банги на микроавтобусе, предоставленном Розой, следуете в район Ябала, на место, где были убиты старатели и захвачен Сауль Нике. Тодоева подтвердила, что испанец по-прежнему в тюрьме Кабады, и приезд туда майора Канзите по неизвестным причинам откладывается. Что дает нам шансы на то, что Сауль Нике не только жив, но и невредим. Из Ябалы Роза проведет группу до брошенного селения Кабаду, где вы будете работать. Оценив обстановку и приняв правильное решение, отработать объект. Задача по нему предельно ясная, уничтожение охранения тюрьмы, освобождение Сауля Нике и доставка его к границе с Чадом. Схему Кабаду, а также место передачи Сауля Нике господину Садовнему либо, скорее всего, ближайшему помощнику сообщит Роза.
– Складывается такое впечатление, что Роза Тодоева не агент, не женщина, а какой-то боевой робот, способный получать информацию, считывая мысли на расстоянии, и одновременно перемещаться по материку, не зная никаких преград, – усмехнулся Власов.
– А так, по сути, оно и есть, Максим Евгеньевич. Познакомитесь с ней поближе, поймете, что были недалеки от истины.
– Мне уже как-то страшно встречаться с ней. С ее-то способностями она спокойно может завалить всю группу.
– Если акция пойдет не по плану, то сможет.
– Ну, уж нет. Нас, офицеров боевой группы центра «Антитеррор», завалить не так-то просто.
– Потому вы и возглавляете группу. Кстати, название и позывные вы уже придумали? Или считаете, что в этом нет необходимости?
– Я определился с названием и позывными. Группу предлагаю именовать «Набат», была у нас такая, весьма успешная, но расформированная, как и все остальные вместе с Центром.
– Да, кто-то дорого заплатил за ликвидацию Антитеррористического центра, но «Набат» так «Набат». У меня еще в полку был позывной «Адир».
– Ну, а у нас с позывными все просто. Основа – фамилия. Власов – Влас, Осипенко – Осип, Коваленко – Коваль и так далее.
– Принимается. Примитивно, конечно, но для Африки сойдет. Там если и знают русский язык, то единицы. Это не Сирия, Ангола, Сомали, Мозамбик, Египет, где боеспособность армии по факту поддерживали советские советники. Теперь вопрос по оружию и экипировке. Оружие и экипировка будут на борту вертолета, а конкретно, для снайпера «СВД-С» и «Винторез», для остальных автоматы «АКС-74», пистолеты ПМ, к ним глушители, ручные гранаты, а также два одноразовых гранатомета «Муха». Радиостанции для общения друг с другом малого радиуса действия, боевые аптечки, санитарные пакеты, в том числе один большой. Бронежилеты будут, но пользоваться ими или нет, решите на месте, как и с защитными шлемами. Мы в свое время в Афганистане все это оставляли на базе, когда выходили в Панджшер. Ни броник, ни каска от пули 7,62, тем более 12,7 не спасет, от подрыва «Ф-1» в радиусе десяти метров тоже, так какого черта таскать на себе лишний вес. Но… повторюсь, вы по средствам защиты определитесь сами.
– Может, один «АКС» заменить на пулемет «ПК»? – предложил Власов.
– Я думал об этом. Пулемет, конечно, пригодился бы, но… одна коробка с лентой даже в двести пятьдесят патронов потребует отдельного носильщика. И потом, пулемет будет под особым вниманием, пулеметчик и его помощник-стрелок. Если по ним начнет работать снайпер, а этого исключить нельзя, то вы рискуете сразу потерять двух бойцов из семи, учитывая вас и Розу.
Власов удивленно поднял брови:
– Женщина тоже войдет в группу?
– Ну, не будет же Роза смотреть за боем со стороны? Это невозможно по определению, и потом, она – проводник группы. Как без нее в чужой стране? А также следует учесть ее боевой опыт.
– Я забыл о случае с грузинскими карателями и американцами. Чувствую, она доставит мне немало хлопот.
– Не доставит, если увидит в вас профессионала. А вы – профи, авторитет для нее. Еще какие вопросы?
– Сегодня вы вновь отпустите нас с Осипенко в город?
– Нет. Сегодня вы останетесь здесь. Отсюда проще проехать до аэропорта Шереметьево.
– И где мне обустроиться?
– Вместе с группой. Командир должен быть с подчиненными. Гарбер покажет ваши комнаты. Выберешь любую. Да, если надо пострелять из пистолета, то в подвале дома оборудован тир.
– Понял. Разрешите идти?
– Ступайте! Гарбер, – повернулся Барговский к помощнику, – проводи, покажи, объясни. В общем, все организационные вопросы на тебе так и остаются. Да, и позвони в офис, напомни, что микроавтобус должен быть в усадьбе с ноля часов.
– Да, Борис Львович.
Гарбер провел Власова в гостевой дом.
Там Власов выбрал комнату, где уже поселился Осипенко. Друзьям уютней держаться вместе, тем более что комната представляла собой целую залу площадью более тридцати квадратных метров.
Обустроившись, Максим собрал в гостиной всех членов своей группы, довел до них общую задачу и распустил по комнатам, предупредив о подъеме в два часа.
Ровно в 2:00 он и поднял свою группу.
Приведя себя в порядок, бойцы вышли во внутренний двор. Там находились Барговский, Гогия, Гарбер и… как ни странно, финансист Лапина. Как выяснилось, она привезла деньги на командировочные расходы, о которых в суете дел как-то подзабыли. Власов получил по десять тысяч долларов на человека, ему было выделено еще десять тысяч, как командиру, на так называемые непредвиденные расходы.
Барговский приказал построить группу.
Власов отдал команду, и бойцы «Набата», название, которое было принято всеми, встали в шеренгу, и далее по ранжиру.
Руководитель частной военной компании осмотрел каждого, заглядывая в глаза, потом повернулся к Власову и спросил:
– Задача до бойцов группы доведена?
– Общая – да, уточненная будет поставлена на месте, после встречи с Розой Тодоевой.
– Правильно мыслишь, капитан, – кивнул Гогия.
Барговский взглянул на него, но ничего не сказал.
Микроавтобус стоял у центральных ворот. После осмотра и получения документов с деньгами группа «Набат» загрузилась в небольшой «Хендэ».
Барговский попридержал Власова:
– Макс, я недавно говорил с Садовним. Он готов доплатить еще пятьсот тысяч евро, если испанец Сауль будет освобожден и передан ему на границе. Афишировать это среди подчиненных не следует, не считая господина Осипенко, которому ты, несмотря на запрет, все скажешь. Из этих денег вам двоим пойдет дополнительная оплата по сто тысяч. Доволен?
– Я сейчас думаю, господин полковник, не о деньгах, а о том, как выполнить задание. Потому что нет никакого смысла делить шкуру неубитого медведя. Господина Сауля Нике еще предстоит освободить. Тодоева утверждает, что испанец в тюрьме жив и невредим, но кто может гарантировать, что, когда мы доберемся до его камеры или подвала, он не превратится в труп? Так что давайте сначала дело, с финансами потом разберемся.
– Достойный ответ, – усмехнулся Барговский, – иного и не ожидал. Удачи вам и ни пуха, ни пера!
– Вы заставляете послать вас к черту? Что ж, это не мое желание, пошли бы вы к черту, господин полковник! И до связи!
– Держи меня в курсе событий.
– Непременно.
Власов сел в микроавтобус, и группа отправилась в аэропорт. Регистрацию и контроль прошли без проблем, было заметно, что и здесь поработали люди Барговского.
В 6–10 аэробус «А-319» оторвался от взлетно-посадочной полосы и начал подъем. Лайнер достаточно быстро набрал высоту и, мерно гудя реактивными двигателями, полетел на запад. Первый этап полета длился около четырех часов. С учетом разницы во времени, аэробус совершил посадку в парижском аэропорту в 9:10. Более полутора часов ушло на дозаправку. В 10:50 лайнер продолжил полет, который на втором этапе занял без малого восемь часов. В 17:40 аэробус благополучно приземлился в аэропорту столицы Республики Конго Браззавиля, Майя-Майя. Вырулил к зданию аэропорта. К нему был подогнан трап. Не имея багажа, а лишь ручную кладь, бойцы группы «Набат» первыми спустились на бетонку. Рядом стоял автобус для пассажиров и за ним микроавтобус. Слева от трапа группу поджидал мужчина лет сорока.
– Земляк, что ли? – спросил Власов, подходя к нему.
– Похоже на то. Дмитрий Суранов.
– Максим Власов.
– Если нетрудно, могу взглянуть на паспорт?
– Конечно, и не только на мой, но и всех парней.
– Достаточно вашего.
– Ну, тогда и свой документ.
– Само собой.
Убедившись, что встретил тех, кого и предстояло встретить, Суранов проводил группу до микроавтобуса. Бойцы доехали до аэропорта, прошли все необходимые формальности, затем выехали к ангарам технической службы. Еще из окна «Хендэ» Власов и бойцы «Набата» увидели песчаного цвета потрепанный, но такой родной «Ми-8».
– Твой аппарат? – кивнул Суранову Максим.
– Мой, – усмехнулся тот.
– И как тут работать?
– По-разному. Вот сейчас вас должны бросить в Банги. А завтра потащим гуманитарную помощь в Судан или в Республику Конго. Дел хватает. Еще бы америкосы не смотрели за нами, было бы совсем хорошо.
– А что, смотрят?
– И смотрят, и вынюхивают через местных агентов, что везем, куда везем.
– На хрена им это?
– Случай с Виктором Бутом помнишь?
– Это когда нашего летчика в Колумбии америкосы перехватили и доставили в США?
– Вот именно. А в Штатах, особо не разбираясь, несмотря на протесты России, осудили его на двадцать пять лет тюрьмы за намерение, представляешь? Намерение незаконно организовать торговлю оружием и, естественно, за поддержку терроризма. Вот только какого, непонятно. Так что от этих сучар надо держаться подальше.
– Получается?
– Ну, если я встречаю тебя, то получается.
– Оружие тоже приходится возить?
– Нет! Но это не причина избежать преследования америкосов. Надо будет, они нарисуют любую ситуацию, только террористических группировок, которых янки сами и создали, и поддерживают в Центральной Африке, сотни. Ну ладно, чего болтать, приехали, давайте на борт, пока не появились лишние глаза и уши.
– Руководитель говорил, что оружие и экипировка будут на борту «восьмерки».
– Так оно и есть. Поторопи, командир, свою гвардию.
– Всем на борт «Ми-8». Быстро! – отдал команду Власов.
Бойцы группы перебежали из автобуса на борт вертолета.
Там, пока командир экипажа сам убрал трап, закрыл дверь и прошел в кабину пилотов, показав ящики, разобрали оружие. Кто что возьмет, было решено заранее, поэтому процесс не затянулся. «Ми-8» покатился по бетонке, сначала медленно, словно нащупывая дорогу, затем быстрее. Наконец трясучка от разбега прекратилась, машина зависла в воздухе и начала подъем, взяв курс на Центрально-Африканскую Республику.
В вертолете все молчали, да и о чем говорить? Говорильня закончилась, началась работа, и чем она завершится, не знал никто.
Полет «Ми-8» длился почти пять часов. У вертолета были подвешены дополнительные баки, что позволяло ему пройти до Банги без дозаправки.
В 23:50 «Ми-8» сбросил скорость, начал снижение, и в 0:03 – Власов машинально посмотрел на часы – шасси «восьмерки» коснулись бетонки. В иллюминаторах темно, словно вертолет приземлился не в аэропорту, а в джунглях. Гул двигателя начал затихать, сошла на «нет» вибрация корпуса.
Из кабины пилотов вышел Суранов, улыбнулся Власову:
– Полет завершен, командир.
– И как еще летает эта плесень, – проворчал Осипенко, который плохо переносил перелеты на вертолетах.
– Эта плесень, офицер, – ответил Суранов, – всех нас переживет. Над нашими могилами летать будет. Неубиваемая машина, если не стрелять в нее из ПЗРК, крупнокалиберных пулеметов и зенитных установок типа «ЗУ-23–2».
Он открыл дверь, выставил лестницу-трап, обернулся:
– Прошу на выход, господа!
– А мы где, летчик, в аэропорту или на какой-нибудь свалке? – спросил Осипенко.
– На окраине аэропорта. Отсюда беспрепятственно выйдете в город, и никакого досмотра проходить не надо. Давай на выход, ребята, вас уже поджидает весьма симпатичная дама.
Власов сошел на бетонку. Тут же перед ним выросла женщина в летнем комбинезоне:
– Капитан Власов?
– Он самый, а ты и есть легендарная Роза Тодоева?
– Я и есть Роза Тодоева. И прошу обращаться ко мне, как ко всем членам группы, можно по имени. То, что я женщина, забудьте, я – боец спецгруппы. Надеюсь, вы поняли меня, командир?
– Давай на «ты». Я понял тебя, Роза.
– Замечательно!
Власов увидел микроавтобус, имевший камуфлированный окрас, тонированные стекла и лет семь жесткой эксплуатации.
– Это наша тачка?
– Да, девятиместный автобус, для группы в местных условиях самая подходящая машина. Мы поедем в район Ябала.
– В курсе.
– Там доведу до тебя общую обстановку и последнюю информацию по Саулю Нике, что удалось заполучить.
– Зачем нам в район Ябала? Может, пойдем к Кабаду, где предстоит работа?
– Сейчас у брошенной деревни показываться опасно, – пояснила Тодоева. – Солдаты генерала Кубиде несут службу достаточно бдительно, особенно в темное время. Старший там – главный старшина Армел Хабиду из карательного взвода капитана Санкула. Это опытный воин, хотя и последняя сволочь. Труслив, что, как ни странно, делает его более опасным. Боязнь получить пулю заставляет старшину страховаться, и он выставляет посты раннего обнаружения даже там, где ждать противника не приходится. Лично проверяла. И что самое плохое, место постов каждую ночь меняется. Нет, капитан, чтобы спокойно оценить обстановку, обсудить варианты действий, надо ехать в район Ябала. Там после гибели испанцев местные не показываются. Там безопасно.
– А не опоздаем мы с работой по испанцу? – пристально посмотрел Власов на Розу.
– Нет! – категорично заявила она.
– Ладно. Ты здесь разбираешься, знаешь то, чего не знаю я, поэтому принимаю предложение.
– Тогда в машину, капитан?
– Группа, на выход, и в микроавтобус. Бегом, марш! – отдал команду Власов.
По трапу спустился Суранов и обратился к Максиму:
– Мы доставили группу куда надо, заправляемся и уходим обратно в Конго.
– Спасибо и счастливого пути!
– Это вам здесь удачи! Не знаю, что будете делать, но нутром чую, работа дерьмовая, – проговорил Суранов, снова забрался на борт и закрыл дверь.
Группа перешла в микроавтобус, где в салоне и разместилась. За руль села Тодоева, рядом на место старшего машины – капитан Власов.
К «Ми-8» подошли две заправочные машины. Видимо, они ждали вертолет. Но это уже не волновало Власова.
Тодоева через открытые тыловые ворота выехала на дорогу, ведущую в город Банги. Поездка прошла без проблем. Никто не остановил микроавтобус, хотя пришлось преодолевать три полицейских поста.
Максим обратил на это внимание и спросил Розу:
– А почему нас не останавливают на постах?
– Номера, – кратко ответила Тодоева.
– Не понял, что значит, номера?
– У нас номера, которые использует миссия ООН в республике. До того, чтобы нападать на машины Организации Объединенных Наций, здесь еще не дошли.
– «Селека» и «Антибалака» обращают внимание на такую мелочь?
– Вам об этих организациях рассказал Барговский?
– Больше инструкторов не было.
– На самом деле в ЦАР сейчас все гораздо сложнее, нежели противостояние мусульман, численность которых не достигает и двадцати процентов от общего числа жителей республики, и христиан, которых, соответственно, восемьдесят процентов. «Селека» была упразднена еще в 2014 году. Вместо нее были организованы две организации – «Народный фронт Возрождения республики» и «Союз за мир». Задача «Фронта» – независимость мусульманского севера. В него входят племена, занимающиеся преимущественно земледелием. Им нужна земля и стабильность в своем регионе. А «Союз за мир» объединяет преимущественно скотоводов, которым нужны земли не только севера, им нужна вся территория. В результате расхождения в целях между двумя организациями началась настоящая война.
– А что «Антибалака»?
– Христиане желают того же, что и мусульмане, для начала зачистить от повстанцев юг страны и далее распространить свое влияние на всю республику.
– Да-да, – протянул Власов, – тут сам черт ногу сломит. Без бутылки не разберешь, кто реально с кем воюет, а с кем сотрудничает.
– Между прочим, для того чтобы достичь своей цели, христианская полиция нередко заключает союзы с мусульманскими племенами. А вообще получается, «Антибалака» воюет против племен народности фурани, основателей «Союза за мир», племена гула и рунга – и с христианами, и с фурани, а подконтрольные президенту, а скорей, дивизионному генералу Теренсу Кубиде вооруженные силы, якобы желающие «примирить» все стороны, уничтожают и тех, и других, и третьих. Всех, кто мешает генералу захватить власть.
– Так что, полковник Барговский не знает реальную обстановку в республике?
– Чтобы ее знать, надо жить здесь. Официально мировой общественности все происходящее представляется как противоборство на религиозной почве, однако война уже давно приняла этнический характер. Но это вам надо, капитан?
– Нет! – отрицательно покачал головой Власов. – Мне надо выполнить задание, остальное не касается. Пусть хоть тут племя идет на племя. В Африке, в отдельных ее частях, это уже в порядке вещей!
– Верно, Максим. Но знать, кто есть кто в ЦАР, все же надо, хотя бы для того, чтобы понимать, как выполнить задание. Ведь нам предстоит не только освободить Сауля Нике, но и доставить его на север, к границе с Чадом.
– Барговский говорил, что ты знаешь место, где должна пройти передача испанца.
– О! До этого далеко, как отсюда до моей Южной Осетии. Освобождение испанца – непростая задача.
– Не сложнее тех, что нам предстояло выполнять.
– Возможно. Мне полковник говорил, что группу возглавляют офицеры центра «Антитеррор».
– Офицеры, уволенные в запас.
– Это ничего не меняет. А ты, капитан, поспи пока, нам ехать еще часа три.
– Одна справишься?
– Странный вопрос.
– Извини, если обидел.
– Меня невозможно обидеть. После того, что я пережила.
– Извини еще раз. Соболезнования выражать уже поздно. Но, честное слово, я сожалею.
– А ты не такой, каким я представляла командира специальной группы ЧВК.
– Хуже, лучше?
– Мягче. Мне казалось, прибудет этакий костолом, а ты… нормальный мужчина. Такие нравятся женщинам. Ну все, отдыхай!
Власов откинулся на спинку и тут же уснул.
Тодоева разбудила его в 1:40.
Максим, проснувшись, осмотрелся, увидел несколько полуразрушенных строений, слева обрыв, откуда доносился шелест воды.
– Где мы?
– Там, где можем все спокойно обсудить и принять решение. И откуда пойдем на тюрьму в Кабаду. Объявляй своим подъем и выход из машины. Дальше я покажу, где обустроимся до рассвета.
Власов потянулся, бросил через плечо:
– Группа! Подъем! К машине, строиться!
