Глава 13
Утро началось бодро. Не успела я одеться, как с докладом вошел Костопрах и сообщил, что войска построены и готовы выступить по первому слову обожаемой царевны. Ланселот, по словам скелета, вообще поднялся затемно и сейчас был с войсками. Налаживал контакт, так сказать.
При этом известии я слегка забеспокоилась. Все-таки рыцарь был живым человеком, а мои воины вполне могли решить, что никакая потенциальная еда им рядом не нужна. Но Костопрах успокоил меня, сказав, что авторитет у Ланселота в войсках высокий. Особенно после того, как он разрубил одного из рыцарей Смерти и слегка проредил отряд упырей.
— Ну, с упырями понятно, — я нервно хмыкнула. — Поди, сожрать хотели. Но рыцаря Смерти-то за что? Как я заметила, они ребята вымуштрованные и понятие о дисциплине имеют.
— Коня своего отдавать не хотел, — пожал плечами скелет. — Доводы, что рыцарь без коня — лишь наполовину воин, на него не действовали. Вот Ланселот и того… в общем… Порубал его.
— А остальные что?
— Да ничего. У них ведь коней никто не отнимал, а приказ был четкий — сэр Ланселот облечен особым твоим доверием и потому в своем праве.
Я вздохнула, почувствовав некоторое облегчение. Значит, у рыцаря сейчас все нормально. Так, что там еще?
— Белогор не объявлялся?
— Никак нет, царевна. Ни слуху ни, как говорится, духу, — отрапортовал Костопрах, а я только сейчас обратила внимание, что мой управляющий тоже собрался на войну. И хотя кольчуга на нем откровенно болталась, но была вычищена и блестела от смазки. На боку висел топор на длинной рукояти, а за спиной был прилажен круглый щит с нарисованным черепом.
— Костопрах, ты только не пойми меня неправильно, — начала я, гадая, как бы смягчить свои слова. — Во дворце тоже должен кто-нибудь остаться. А тебе я доверяю как себе. Так что…
Скелет отступил на шаг и замотал черепом в яростном отрицании:
— Не останусь, царевна! И не проси! Да я за тебя и царя Кощея всем им пасть порву и…
— Моргалы выколешь? — вставила я, понимая, что своим предложением остаться во дворце сильно обижаю верного управляющего.
— И их тоже! — подтвердил скелет. — Зачем я здесь? Во дворце слуги останутся малым гарнизоном, а мое место рядом с тобой. Коли выиграем битву, то честь нам и хвала. Ну, а коли проиграем, не остановятся вороги на границе, всех рубить пойдут. И дворец я не уберегу в любом случае. А вот на поле брани, глядишь, и пригожусь чем.
Я с удивлением ощутила, как где-то внутри поднимается симпатия к этому скелету в болтающейся кольчуге. Вот ведь нежить, а в плане верности любому живому пять очков вперед даст!
— Ладно, Костопрах, твоя взяла, — ответила я, и скелет облегченно клацнул челюстью. — Только будь подле меня все время. Случись чего, где я еще такого управляющего найду?
— Да я!.. Да за тебя… — благодарно забормотал Костопрах, но я перебила его:
— Да знаю уже. Пасть порвешь и моргалы выколешь, ага. Ладно, пошли к войскам. Посмотрим на этих богатырей с колдунами хваленых. Яр?
— Да не сплю я, не сплю, — ворчливо отозвался магический посох из своего угла. — Идем уже.
Во дворце было непривычно многолюдно. Если слово «многолюдно» вообще можно применить к нежити. В коридорах то и дело попадались озабоченные слуги, по военному времени нацепившие на себя доспехи. Ну, или части этих доспехов. А вот площадь перед дворцом была пуста, чему я необычайно удивилась.
— Не поняла? А где войско? — повернулась я к Костопраху.
— Так за воротами, царевна. Чего им тут тесниться-то?
Мы прошли к знакомой конюшне. Конь встретил меня уже оседланным и довольным.
— Чего так долго? — заявил он, как только я перешагнула порог. — Беда с этими бабами. Война на носу, а она ходит вперевалочку.
— И тебе доброе утро, — ответила я, подходя ближе.
— Утро, к твоему сведению, было часа три назад, — отозвался Конь. — И не хватай меня за узду! Я что, по-твоему, сам выход не найду?
Я глубоко вздохнула, вспоминая, что Конь не самый приятный собеседник и надо просто не обращать на него внимания.
Мы направились к выходу, я впереди, а Конь, звонко цокая копытами, на пару шагов позади меня.
Выйдя на площадь, я обернулась, наблюдая за тем, как Конь остановился на пороге, понюхал воздух, тряхнул гривой и…
Вот только не это!!! Он споткнулся!
Я выругалась, уже зная, к чему это ведет. Кощеево создание никогда не спотыкается просто так, а это значит…
— Да пошутил я, пошутил, — фыркнул Конь и ухмыльнулся во все свои кусалки. — Чего ты такая напряженная?
— Ах ты ж, скотина полуживая! Пошутил он! Спотыкун непарнокопытный! — выдохнула я сердито.
— Шутка удалась, — с удовлетворением констатировал Конь. — И вообще, сама виновата: я предупреждал, что спотыкаюсь только для наездника, а ты на мне не сидела. Так что давай забирайся и помчали. А то войско без тебя отправится.
Поминая про себя всех конячьих родственников, я уселась в седло и поудобней перехватила посох. После чего в отместку пнула Коня пятками, прекрасно зная, как он это не любит.
Конь ничего не сказал. Он просто прыгнул! Да мать его!!!
Я судорожно вцепилась в поводья и сжала коленями бока, изо всех сил стараясь, чтоб меня не сдуло.
— Царевна-а-а-а! — раздался удаляющийся голос Костопраха, а под нами уже пронеслась дворцовая стена, от которой Конь оттолкнулся еще раз, взмыв уж совсем под небеса.
Я взглянула вниз. Мое войско было далеко внизу. И все оно, до единого скелета сейчас задрало головы вверх, наблюдая за моим эффектным прибытием.
Пришлось сильно постараться орать не слишком громко, когда мы с Конем ринулись вниз. Достигнув земли, которая аж вздрогнула от нашего появления, Конь застыл как вкопанный, а я громко клацнула зубами. Думаю, что если бы не волшебное седло, то после таких перегрузок от меня бы осталась лишь лужица. Но я удержалась в седле, что не могло не радовать. Выпрямилась, прошептав Коню на ухо:
— Я тебе это запомню, кенгуру… Чтоб тебе во сне братья Запашные являлись! — и строго оглядела свои войска, замершие, словно на полковом смотру.
Так, с рыцарями Смерти я уже знакома. Только сейчас их тут стояло десятков пять, пожалуй. Они выстроились ровным квадратом, замерев. Боевые косы подняты и мерцают магическими сполохами, вороненые латы начищены, а щели забрал уставились на меня.
Кто тут у нас еще? Конь, не дожидаясь команды, понес меня неспешной рысью вдоль войска Скелеты, зомби, зубастые упыри… Все одоспешены и вооружены. И если у каждого скелета за спиной висел длинный лук, а в руках они сжимали длинные алебарды, то, например, зомби вооружились широченными мясницкими тесаками.
Упыри всем своим видом демонстрировали, что предпочитают рукопашную схватку всяким там мечам и копьям. На них были доспехи из толстой кожи, а на руках металлические перчатки с огромными лезвиями зазубренных ножей, торчавших на манер длинных когтей.
— А это еще кто? — тихо спросила я у Яра, взглядом показывая на странных существ, одетых в темные лохмотья и свободно парящих в метре над землей. — Они что, просвечивают на воздухе?
— Ведьмы-призраки, — пояснил посох. — В самом сражении от них толку мало, развоплощаются от одного прикосновения железа, но вот заклинания бросают далеко и точно.
— Какие заклинания?
— Ну, жуть наводят, невезение призывают. Супротив простых ратников — то, что нужно. Жаль только, богатыри им не под силу.
— Ничего. И без того пользу принесут, — отозвалась я, наблюдая, как из-за квадрата рыцарей Смерти, вырывается одинокий всадник и галопом движется к нам.
— Царевна Марья, приветствую вас в это ясное утро, — произнес Ланселот, приблизившись. — Войско готово к походу и жаждет победы.
— Это они сами тебе сказали? — сострила я.
Но Ланселот шутку не понял:
— А зачем говорить? Коли сюзерен приказывает идти в бой, следует делать это с воодушевлением в сердце и крепостью в руках.
— Тут у многих и сердец-то нет, — проворчала я едва слышно и добавила громче: — Как считаете, сэр рыцарь, не маловато ли у нас войско?
— Думаю, что маловато, — честно ответил тот. — Я говорил с лазутчиками. Там рать собирается немалая. Однако пока у границы только передовые отряды стоят. Остальные на подходе, дня через три будут. Так что для начала нам войск хватит, хотя потом может туго прийтись.
К нам подъехал Костопрах. Он сидел верхом на скелете лошади и отчаянно старался не свалиться с нее, нещадно звеня кольчугой.
— Я с тобой, царевна! — прокричал он, а я только покачала головой.
— Прикажете выступать? — Ланселот наклонил голову в глухом шлеме.
Я кивнула, усилием воли подавляя адреналиновую дрожь в коленках. Нельзя думать о плохом! Я бессмертная, в конце концов!
Тем временем рыцарь поднял правую руку с зажатым в ней Кладенцом, и войско пришло в движение.
Мы неспешно двигались уже знакомой дорогой. Сначала я, в сопровождении Ланселота и Костопраха За нами, не отставая ни на шаг, рыцари Смерти. Потом скелеты-лучники и остальные. В черном лесу промеж деревьев то и дело мелькали какие-то тени, сопровождающие войско.
Я повернулась к Костопраху:
— Слушай, совсем забыла — а Лиса-то где?
— Так во дворце, вестимо, осталась, — ответил тот. — Сидит у себя в покоях да танцульки какие-то с мечом своим устраивает.
— Танцульки? — не поняла я.
— Именно, — Костопрах пренебрежительно хмыкнул. — То стоит, замерев, аки статуя, в позе странной и для тела человеческого неестественной. То кричит да ногами пинается. Высоко так их задирает, повыше головы, пожалуй.
— Ясно, — усмехнулась я. — Она у нас, типа, ниндзя, так что ты с уважением относись к этим ее танцулькам.
— Как прикажешь, царевна, — отозвался скелет. — А только по мне, так баловство все это. Ниндзя какая-то…
Наконец лес сменился пустошами, а потом и запах Смородины начал долетать.
— Приближаемся, — тихо пробормотала я, ни к кому не обращаясь.
Ланселот отъехал в сторону и пришпорил своего коня, вырываясь вперед. А мы все так же неспешно подъезжали к границе Кощеева царства.
Да, враги уже стояли там. Я с некоторой оторопью смотрела на блистающие кольчуги, на мрачные бородатые лица опытных воинов, большие каплевидные щиты, окрашенные в красный цвет. И если у Костопраха на круглом щите был изображен череп, то на противоположном берегу я различила нарисованные щекастые солнца, соколов и какие-то руны.
Пешая рать стояла в отдалении, а конные воины выстроились немного левее моста и сейчас пристально рассматривали приближающихся нас. Без страха, но с праведной ненавистью.
На первый взгляд их было примерно столько же, сколько и нас. Но ведь Ланселот говорил, что это лишь передовой отряд. Бр-р!
Ладно, зато моих воинов просто так не убьешь. Отрубишь руку, так он возьмет тесак в другую как ни в чем не бывало. А отрубленная рука, может, и отдельно биться побежит. Так что еще поглядим, кто кого.
Я с некоторым трудом отогнала от себя непрошеную мысль о том, что стою среди откровенной нежити и собираюсь дать бой людям. То есть буду биться на стороне сил условного зла, а главное правило всех сказок давно известно: добро всегда побеждает.
По знаку Ланселота мое войско остановилось, не доходя до Смородины примерно тридцать шагов. Лучники выдвинулись вперед, выстроившись в две линии, и достали луки. Передний ряд присел на одно колено.
Мы же с рыцарем подъехали к мосту. В то же время к другому его концу верхом на мощном буланом жеребце выехал одинокий воин, одетый в чешуйчатую броню и в шлеме-шишаке. На боку его билась о бок коня длинная изогнутая сабля.
Но не это больше всего поразило меня. Дело в том, что из-под железного шлема спускались самые настоящие вьющиеся пейсы! Длинный, с горбинкой, нос уныло покачивался в такт движению жеребца, а печальные темные глаза смотрели на окружающий мир с немым вопросом: «Таки шо вы от меня хочите?»
— Мне это снится? — тихо спросила я у Яра, но посох промолчал в ответ.
Воин тем временем подъехал ближе и остановил коня, в свою очередь рассматривая нас. Потом вздохнул настолько глубоко и протяжно, что я невольно позавидовала объему его легких.
Ну что, пора, наверное, начинать переговоры? Как там в сказках к богатырям обращались-то?
— Ой ты, гой еси, добрый молодец… — неуверенно начала я.
Воин тотчас перестал вздыхать и даже выпрямился в седле.
— Таки шо сразу гой? — возмущенно отозвался он. — Между прочим, я из богоизбранного народа! А вы, я так посмотрю, пришли досюда с желанием подраться? И желаете, чтобы я подрался с вами? Прямо руками по лицу?
Я несколько опешила от такого напора, совершенно потеряв нить разговора, который даже начаться толком не успел.
— Да я, собственно…
— Я дико извиняюсь, но вы таки могли бы немножко закрыть рот и дать сделать мне свое мнение?
— Я вообще молчала, — начала было я, но меня снова перебили.
— Вы молчите слишком громко! А мне таки есть что сказать за вашу дальнейшую судьбу и крепкое здоровье!
— Слушай, богатырь, или кто ты там есть! — начала злиться я. — Ты кто такой, вообще?
Воин всплеснул руками и закатил глаза;
— Не тошните мне на нервы! Звать меня Савва Соломонович, слыхали небось?
А-а! Так во-от оно что!
Я злорадно ухмыльнулась:
— Не слыхали, а читали! Ты — тот самый умник, что предложил отцу моему выйти на честный бой. Правда, честный исключительно в твоем понимании. Палкой против меча. Или я ошибаюсь ненароком?
Однако богатырь только хмыкнул.
— И таки шо? У батюшки вашего ничего страшного, окромя ранений каких, и не случилось бы вовсе! С этим живут и даже играют в филармонии. В то время как я здоровьем рискую полноценно, а оно и без того подорвано!
— Что вам надо, гость незваный?! — не выдержал уже и Ланселот.
Воин печально посмотрел на него:
— Когда мне было немножко лет, в голове моей ума было столько же, сколько и лет, — он снова глубоко вздохнул. — Зато я имел кудрявые волосы и местами заметную фигуру, притом безо всякого навешанного железа, как ныне.
Мой Конь в нетерпении переступил с ноги на ногу и тихо проворчал:
— Откусить бы ему голову…
— И потому мною гордится моя мамочка. А вы таки знаете, о чем мечтает моя мамочка? — неожиданно осведомился Савва Соломонович и, не дождавшись ответа, продолжил. — Она мечтает о том, чтобы все дети сидели за столом и кушали суп. И шоб это кушать суп никогда не кончалось. Ни суп, ни дети, ни кушать…
— Все, не могу больше! — Ланселот выпрямился в седле. — Пустите меня, я вызову его на бой!
Савва Соломонович с презрением посмотрел на него:
— Таки какой вы нервный. Говорят, от этого подорожник помогает. Жаль, тетя Сара не успела сообщить мне рецепт, а то бы я поделился им за скромную плату. Но спрошу вас прямо и быстро: вы таки сдаетесь?
— Че-е-его? — протянула я, не зная уже, сердиться или смеяться в ответ на такую наглость.
— Вы плохо слышати? — осведомился тут же богатырь. — Таки я не гордый, я повторю…
И тут по обеим сторонам Калинова моста воздух начал светиться.
— Ну, вот и все, — с некоторым даже облегчением сказал Савва. — Притомился я язык коверкать.
— Эй, что значит «ну вот и все»?! — забеспокоилась я. — Что случилось?
Но Савва не ответил, лишь усмехнулся этак неприятно. За него ответил Яр:
— Колдун заморский мосты наводит!
И действительно, светящийся воздух стал сгущаться, уплотняться и по обеим сторонам Калинова моста вправду появились два своеобразных моста. Честно говоря, при взгляде на них не очень-то и хотелось воспользоваться подобным средством перехода. Они были полупрозрачные и мерцали в струях горячего воздуха, поднимающегося от Смородины.
Однако богатыря это не смутило. Он подъехал ближе, спешился и аккуратно попробовал ступить одной ногой на мост. Тот держал. Тогда Савва обернулся к войску и пронзительно свистнул через два пальца. И рать стройными рядами тронулась к Смородине, на ходу разделяясь на два потока. По одному на мост.
Ланселот обернулся и поднял руку:
— Лучники! Готовсь!!!
Скелеты позади нас натянули луки.
— Пускай!!!
В воздухе засвистели стрелы, но вражеская рать, словно следуя неслышимой команде, моментально сомкнула щиты, превратившись в этакую сегментарную продолговатую коробку. Стрелы бессильно вонзались в дерево. Лишь некоторые нашли щель в сомкнутых щитах, но толку от них особого не было.
Дружным ходом рать вновь устремилась к наведенным мостам. А я начала слегка так паниковать. Одно дело, когда ты думаешь о предстоящем сражении, даже планируешь его, и совсем другое — когда появился реальный шанс оказаться в самом центре предстоящей рубки. И меня эта перспектива абсолютно не вдохновляла. Я бы даже сказала, что она приводила меня в ужас!
Сам Савва стоял по ту сторону Смородины и не делал попытки первым пересечь огненную реку. Лишь притоптывал этак нетерпеливо ногой и поглядывал ехидно то на нас, то на стремительно приближающуюся рать.
— Руби мосты!
Что? Кто это? Озабоченная собственным незавидным положением и уже готовая отдать приказ Коню выносить меня подальше отсюда, я совершенно позабыла про Яра!
— Скажи своему другу, чтоб мосты Кладенцом рубил! Меч волшебный! — вновь рявкнул посох, и глазницы черепа недобро сверкнули. — А меня нацель получше. Собьем спесь с этого богатыришки!
Повторять, впрочем, Ланселоту не потребовалось, тот все и после окрика Яра понял. Быстро спрыгнул с коня и бросился к левому мосту, выхватывая на ходу меч.
Я же взмахнула посохом в направлении Саввы, и из глазниц черепа вырвался самый настоящий поток бледно-зеленого пламени. Однако, не дойдя до богатыря пары метров, стек вниз по невидимому куполу, не причинив ему никакого вреда. Земля вокруг, конечно, расплавилась значительно, но это был весь результат, которого я достигла.
— Ах, вы щитом колдовским его закрыли? — процедил посох. — Зря! У меня Источник рядом, измором возьму! Никакой колдун на одних внутренних резервах супротив меня долго не выстоит! И талисманы с амулетами восстанавливающими не помогут!
После чего долбанул огнем снова.
Я предпочла промолчать, так как именно в этот момент Ланселот изо всех сил опустил Кладенец прямо на светящийся плотный воздух. И Кощеев меч сработал так, что лучше и ожидать было нельзя! По полотну моста зазмеились черные трещины. Они дымились и практически пожирали волшебный искрящийся воздух.
— Эй ты! Чернолатник! А ну, прекрати немедленно! — Савва с изумлением смотрел, как один из мостов начал просто разваливаться на части и испаряться. — Ты, что ль, строил?! Что за неуважение к чужому труду?!
Ланселот, не слушая его, тем временем быстро двинулся к другому мосту, раскручивая меч правой рукой.
— Я кому сказал?! — натурально взвизгнул Савва. — Руки прочь от чужой собственности! — и видя, что рыцарь никак не реагирует, вдруг неожиданно плаксиво завопил в полный голос: — Папа!!! Папенька-а-а-а!!!
Кладенец со свистом рассек воздух, и второй мост начал свое медленное растворение в воздухе.
— Папа-а-а!!! — вновь донеслось с того берега.
Я поморщилась.
— Да заткнись ты! — крикнула ноющему богатырю. — Как девочка просто…
А больше ничего сказать не успела, потому что строй ратников разошелся, пропуская мимо себя избушку Бабы-яги!
Избушка миновала вражье войско и встала недалеко от Саввы. Покосившаяся дверь со скрипом открылась. И клянусь! После всего, что со мной тут произошло, я на сто процентов была уверена, что вот именно сейчас здесь появится моя бабушка. Но вместо нее на крыльцо вышел невысокий и пузатенький дедуля.
Он был одет в белоснежный халат и шелковые голубые шаровары. С его шеи на огромной золотой цепи свисал огромный изумруд. Седая борода курчавилась, а длинные пейсы завивались, словно штопор.
— Таки шо за сотрясения воздуха? — спросил он. — Саввушка, папа здесь, а раз папа здесь, все сразу стало хорошо. Кстати, очень запущенное домовладение, — он обернулся на избушку. — Совсем слушаться не хотело. Пришлось зачаровать.
— Папочка! Они мосты порушили! А еще стрелы пускали. И вообще, ведут себя как откровенные шлимазлы! — накляузничал Савва и, обернувшись к нам, погрозил кулаком. — Шоб вы жили, но недолго!
Старичок неспешно спустился по ступенькам и взмахом руки отослал избушку. Та встряхнулась, словно пробуждаясь ото сна, несколько осоловело хлопнула ставнями, повертелась на месте и вдруг резко припустила прочь, к дальнему лесу.
— И шо я вижу? — спросил колдун с пейсами. — А вижу я то, шо не приведи кому увидеть, имею вам сказать. Шо вы, спрашиваю вас, творите? Зачем мосты порушили? Я их за-ради вас возводил?
От таких обвинений я аж оторопела. Вот ведь наглый! Нет, старичка надо ставить на место. Так дело не пойдет!
— Вы, значит, отец богатыря Саввы? — уточнила для ясности я.
Старичок горделиво кивнул.
— Именно так и есть! Я — Соломон, а если точнее, то царь Соломон, повелитель джиннов и властитель стихий! Сейчас я сделаю вам скандал, и вы умрете посреди собственного здоровья!
— Угрожает, — констатировала я. — Яр, что скажешь? Сильный колдун?
И тут произошло невероятное! Обычно разговорчивый Яр только что-то скрипнул в ответ и умолк. Я потрясла посох:
— Эй, я вообще-то с тобой говорю!
— Ты совсем спятила, Марья? — прошипел посох. — Это же царь Соломон!
— Да слышала уже. Повелитель и властитель чего-то там. И?..
— Не чего-то там, а армии джиннов! Сонма джиннов! Бесчисленного множества могущественных духов! — почти взвизгнул Яр. — Ты знаешь, что такое джинны?!
— Ну, встречала одного, — пробормотала я. — Милый такой парень…
Череп на посохе буквально зарычал в ответ. Но больше ничего я узнать не успела, поскольку Соломон сделал шаг вперед и вытянул правую руку. Пальцы его были сжаты в кулак, а вытянутый в мою сторону средний палец недвусмысленно давал понять, что…
— Э-э? — я обалдело моргнула. — Он что, вот только что послал меня? Просто взял и послал? Нормально же общались… Себе покажи! — крикнула в ответ.
— Кольцо, Марья! — прошипел посох. — У него кольцо на среднем пальце!
Я пригляделась, хотя перстень с сапфиром такого размера не заметить было трудно.
— И что? Ну любит Соломон украшения, — не поняла я реакцию посоха. — Я тоже люблю.
Яр только застонал в ответ.
— Царевна Марья, мне кажется, что ваш, гм, советник хочет сказать, что нам угрожает какая-то опасность, — вмешался подъехавший Ланселот. — Не лучше ли будет отъехать поближе к войску, дабы, если что, ударить по врагу общим строем и…
Он не договорил.
Кольцо на пальце Соломона вдруг сверкнуло, да столь ярко, что у меня в глазах забегали синие зайчики. А небо внезапно потемнело.
Нет, на нашей стороне оно и так было не слишком ясным. Как и всегда, впрочем. А вот на той стороне, где солнце светило в полную силу, облака вдруг словно сошли с ума, закрутившись в огромную воронку. Небо буквально за несколько секунд стало грозовым. Да и гром не заставил себя ждать, ударив с такой силой, что захотелось заткнуть уши.
А потом в воздухе, от земли до спятивших облаков, стали проявляться фигуры. Сначала неясные и едва видимые, они становились все четче и четче.
Джинны!
Джинны явились на зов своего повелителя! И было их столько, что, начав считать, я тут же бросила это неблагодарное занятие.
И если Джинни Аладдина производил самое приятное впечатление и вообще общался в основном на позитивной волне, то эти ребята дружелюбием не лучились. Все они имели по шесть рук, в которых сверкали изогнутые сабли. Угроза, исходящая от духов воздуха, была ощутима почти на физическом уровне. Я даже почувствовала, как зашевелились волосы на голове.
И как-то некстати вспомнилось, что всего один джинн мановением руки смог посреди пустыни воздвигнуть сначала волшебную полосу препятствий, а потом столь же спокойно убрал ее и выстроил настоящий шатровый город. Сомневаюсь, что мой посох способен на что-то подобное!
— Уважаемый Соломон… царь Соломон! — быстро поправилась я. — Как я понимаю, вы настроены очень серьезно?
— Таки шо вас заставило так подумать? — в притворном удивлении всплеснул руками колдун.
Издевается!
И что делать? Не может же быть, чтобы ничего нельзя было сделать! Раньше ведь он не нападал!
— Один вопрос, царь, — снова обратилась я к Соломону. — Если в ваших руках столь могучая армия, что мешало вам напасть на мое царство раньше?
Соломон усмехнулся, но ответил:
— Источник, деточка Исключительно Источник, которым ваш батюшка таки мог управлять. В отличие от вас. Однако пора нам приступать… — и поднял руку с волшебным кольцом вверх.
— Вот и все, царевна Марья, — на удивление спокойно произнес Ланселот. — Прошу простить меня, что не защитил. Однако напоследок я постараюсь принять смерть так, чтобы весть о ней дошла до моей Гвиневеры.
А в следующий миг армия джиннов пришла в движение! Оставалась еще робкая надежда, что они не смогут преодолеть Смородину, но, увы, надежда оказалось тщетной.
По сигналу Ланселота скелеты снова пустили стрелы. Бесполезно. Те просто вспыхнули в воздухе. А потом раздался страшный хруст! Я обернулась и увидела, что бравые лучники просто обратились в кучки костей, а остальная моя нежить улепетывает со всех ног! Только рыцари Смерти остались на месте. Боевые косы их были подняты, а маленький по сравнению с ордой джиннов отряд готовился броситься в бой.
Увы, судя по всему, это был просто один из способов самоубийства. Против джиннов я была бессильна. И бессмертие ожидалось совершенно не радостным.
Первые ряды духов воздуха пересекли Смородину. Я обреченно смотрела, как Ланселот бросается к ним навстречу, подняв Кладенец вверх.
— Не стой столбом, дура! Князя зови! Князя! — взвыл Яр.
Точно!
Я опомнилась и изо всех сил закричала:
— Белогор!!!
Скачущий конь под Ланселотом исчез, превратившись в хлопья пепла, а сам рыцарь на всем скаку полетел на землю. Но волшебные доспехи сделали свое дело! Ланселот вскочил на ноги и, не обращая внимания на отсутствие коня, ринулся к первому джинну, пересекшему Смородину. И его совершенно не смущало, что достать мечом джинна он сможет только в том случае, если подпрыгнет на высоту примерно с хорошую сосну.
Сзади раздался топот копыт. Рыцари Смерти, следуя примеру Ланселота, разгоняли коней для последней, безнадежной атаки.
Я почувствовала, как Конь напружинился, готовясь прыгнуть и умчать меня прочь от надвигающихся духов воздуха, и вновь закричала.
— Белогор! На помощь! Наволо-од!!!
И на втором имени кольцо на пальце отозвалось жаром, а впереди, шагах в десяти от меня, воздух разорвал знакомый огненный росчерк.
Сначала я даже не поверила своим глазам. Тем более что предательские слезы заставляли мир вокруг расплываться. Но это действительно открылся путь на Тайную тропу.
Белогор вышел из росчерка и быстро огляделся. Увидев меня, лишь кивнул коротко. Потом заметил орду джиннов, и русоволосый мужчина исчез, а в воздух поднялся уже Наволод!
Он воспарял над землей, расставив в стороны руки и запрокинув назад голову, словно стремясь обнять приближающихся врагов. Солнце светило прямо на него, так, что фигура мужчины отбрасывала на землю четкую тень. И у этой тени были распахнутые крылья! В то время как у поднимающейся все выше фигуры никаких крыл не наблюдалось.
— Ох, и в гневе Князь… — пробормотал вдруг Яр и добавил: — Знаешь что, царевна? А сдается мне, что это еще не конец. Он тут такую силу призвал, что даже мой череп мурашками покрылся. Странное, доложу тебе, ощущение.
Орда джиннов замедлила свое неотвратимое, казалось бы, приближение, а затем и вовсе остановилась.
— И таки шо я вижу? — забеспокоился Соломон. — Вас здесь не стояло! Вы уже уходите — слава богу, или остаетесь — не дай бог?
Вместо ответа Наволод остановил свое вознесение вверх. А крылья его тени расправились столь широко, что закрыли собой всю землю до горизонта.
— Я вас много раз знаю! — воскликнул царь. — Вы шо, спешите скорее, чем я?
— Прочь! — низкий голос Наволода прозвучал с вышины, словно басовая туба.
— Он таки бережет меня от положительных эмоций, — всплеснул руками Соломон. — Шоб вы так жили, как я вам рад! Прямо вот «прочь» и никак иначе?
— Никак! — подтвердил Наволод. — Я призову Навь прямо сюда, если потребуется. Твои джинны при всем их могуществе — лишь духи. А что приятнее для Нави, чем вкус свободного духа воздуха?
— Ваша нога у меня поперек горла стала, — проворчал Соломон и махнул рукой, отдавая своему войску приказ. — Я хотел хорошей жизни, а мине тут веселую устраивают. Убить его!
Но двинуться вперед джинны не успели, потому что небо над нами разорвалось! По нему пробежали черные трещины, а на меня повеяло знакомым морозом.
Когда через трещину изящно выплыл первый змей из уже виденных в Нави, я даже не сильно удивилась. Лишь в очередной раз поразилась его размерам. За первым змеем появился второй, затем еще один, и еще…
И вот тут джинны завыли. Негромко, но продирало до самых костей, словно где-то включилась инфразвуковая колонка. В этом вое было все — страх, ненависть, обреченность. Они не могли ослушаться воли Соломона, но и навьи змеи, что впустил в наш мир Наволод, им, видимо, были знакомы. И знакомство это было не самым приятным.
Зато, похоже, весьма радостным для змеев, поскольку те без промедления стремительно бросились на орду джиннов!
Духи пытались отбиваться, бросаясь молниями и раскручивая огромные волшебные ятаганы. Они бились храбро. И обреченно. Навьим змеям оружие джиннов причиняло вреда не больше, чем укус комара. А вот огромные пасти буквально втягивали их в себя, разрывая на мелкие, полупрозрачные куски.
Битва закончилась быстро. Следуя повелительному жесту и длинной фразе, произнесенной на неизвестном мне языке, которую Наволод выкрикнул, когда все кончилось, змеи потянулись к черным разрывам в небе. Они явно не хотели уходить, жадно оглядываясь и делая попытки преодолеть колдовское слово, но воля Князя была сильнее.
Последние разрывы сомкнулись, исчезая, и Наволод медленно опустился вниз. Черные крылья у его тени исчезли, складываясь за спиной. А я только сейчас обратила внимание, что на том берегу стоит лишь Соломон, да рядом с ним крупной дрожью трясет богатыря Савву. А вот все войско, что пришло с ними, последовало примеру моей нежити, и теперь только пыль на горизонте указывала на то, куда убежали ратники.
Осуждать их за трусость я не могла. Это мой Ланселот слегка психованный, даже на джиннов в одиночку бросился, а там люди более благоразумные. Кстати, рыцарь и сейчас стоял у Смородины и явно не знал, что делать. Добраться до Соломона или Саввы он не мог, а джиннов больше не было. Поэтому Ланселот, немного подумав, вбросил Кладенец в ножны и не спеша направился к нам.
— Ну шо ты дрожишь? — услышала я голос Соломона, обращающегося к Савве. — Ну, не срослось, бывает. Мы таки еще будем ходить друг к другу в гости. Они к нам на именины, а мы к ним на похороны, — с этими словами он повернулся к нам и громко добавил: — Улыбайтесь! Скоро будет хуже. Посмотрим, как вы запиликаете на своих гойских скрипках, когда сюда явятся три богатыря!
И с этими словами, положив руку на плечо Саввы, растворился в воздухе.
