Звук снова прокатился по ночному лесу — зловещий, напоминающий вой волка, вышедшего на тропу войны. Но было в этом звуке нечто странное, поразившее меня, какая-то особенность, отличающая его от крика какого-либо другого животного.

Неожиданно я осознал, что моя невеста прижимается ко мне. Я повернулся. Вирджиния Кинг уставилась в холодную, лунную ночь, и её прекрасное лицо напряглось, а во взгляде её темных глазах читался страх.

— Пол, этот вой, — прошептала она. — Такой странный. Он меня пугает…

Я крепко взял её за руку и наигранно рассмеялся.

— Это всего лишь собака фермера, бегающая по лесу, — объяснил я ей. — Ты, неизлечимая обитательница Нью-Йорка, все время стремишься найти волков здесь, в лесах Пенсильвании.

Вирджиния с опаской взглянула на темную, заброшенную маленькую загородную станцию, на которой мы вылезли из поезда. Это была просто платформа с флагом, без какого-либо здания. Потом я увидел, что Вирджиния ещё больше испугалась, когда тишина оказалась снова нарушена. Вновь сквозь мрачный холод темных дубовых лесов до нас донесся яростный вой, который мы уже слышали. А потом он неожиданно оборвался взрывом рыков и визгов.

— Вирджиния, ты и в самом деле вся дрожишь! — воскликнул я, чувствуя, как дрожат её руки в моих.

Я обнял её и привлек к себе. Шуба соскользнула с её плеч, и она всем телом прижалась ко мне, отчаянно цепляясь за меня. Аромат её темных волос ударил мне в ноздри, когда я поцеловал её мягкие губы.

— Пол, неужели нам придется идти через этот лес, чтобы добраться до твоего старого дома? — спросила она.

— Тут идти всего две мили, — ответил я ей. Если бы доктор Блейн получил мою телеграмму, он бы несомненно прислал кого-нибудь, чтобы встретить нас, но раз так вышло, нам придется добираться туда самостоятельно.

— Мне хотелось бы… Хотелось бы, чтобы мы приехали сюда днем, — продолжала она и тут же добавила: — Я, наверное, кажусь тебе такой глупой… Конечно, мы можем и прогуляться…

— Тебе тут понравится, Вирджиния, — с нетерпением заверил я её. — Доктор Блейн — лучший опекун для кучи сирот. Уже несколько лет как я перестал нуждаться в опеке, и с тех пор Роджер, Ли и Марта — мои братья и сестра, должно быть, выросли. Господи, скоро Марте будет семнадцать! — а потом я быстро добавил: — Но, если тебе тут не понравится, ты сможешь уехать в любой момент. Однако я обещал доктору Блейну непременно перед тем как пожениться, заехать домой. Кроме того, я хотел бы увидеть их всех, прежде чем мы поженимся… Меня ведь не было дома четыре года.

Мы спустились с платформы на залитую лунным светом отвратительную грунтовую дорогу. В одной руке я нес две наши сумки, в другой — держал руку Вирджинии в перчатке, и она при этом делала невероятные усилия, чтобы не споткнуться, попав ножкой в колею…

Эти темные, мрачные западные леса Пенсильвании были совершенно своеобразным миром. Раньше Вирджиния не видела ничего подобного. Но эти леса были моим домом. Изможденные деревья вытянули к небу тонкие ветви. В лунном свете они больше всего напоминали руки скелетов. Холодный воздух был пропитан запахом гниющих листьев. А черные холмы… Но я любил эти края.

Однако когда мы прошли уже почти милю, где-то неподалеку кто-то истошно завопил. Я почувствовал, как дрожат пальцы Вирджинии, когда крики стали приближаться.

— Пол, что бы это ни было… Тут что-то не так…

— Подожди минутку, дорогая, — попросил её я.

Я поставил сумки на дорогу и, подойдя к обочине дороги, подобрал короткую толстую дубину. Вес этой дубины в руке успокаивал. Вооружившись подобным образом, я вернулся к своей невесте.

— С дубинкой я легко справлюсь с любой бродячей собакой, если она решится напасть на нас, — проворчал я и наклонился, чтобы снова взять сумки, когда крик ужаса моей спутницы разорвал ночь.

— Пол!

Я резко обернулся. Из-за поворота дороги, хорошо различимая в лунном свете, выскочила поистине чудовищная фигура. Это был человек, бегущий на четвереньках. Он приблизился к нам, остановился, уставился на нас пылающими глазами, потом поднял лицо к лунному свету и взвыл по-волчьи. Закончив завывать, тварь что-то надрывно прорычала и медленно направилась к нам, все ещё оставаясь на четвереньках, тяжело дыша. Судя по всему, этот безумный собирался напасть на нас.

— Этот человек… — захлебываясь, закричала Вирджиния, но я перебил её.

— Держись позади меня, Вирджиния. Кажется, он и в самом деле собирается напасть.

Тварь, пригибаясь, приблизилась к нам. Я поднял дубину, спрятав любимую девушку у себя за спиной. Похоже, человек, изображавший из себя волка, собирался прыгнуть.

А потом все произошло совершенно неожиданно. Оказалось, это странное существо держало в руке кролика, и тот вырвался и помчался поперек дороги. Человек-волк прыгнул, но не на меня, а следом за убегающим кроликом. В этот миг я отлично разглядел лицо мужчины, он был всего в нескольких футах от меня. И тогда меня окатила волна ужаса. Этот человек, пылающими глазами, который помчался за свой добычей, был ни кем иным, как моим младшим братом Ли Рэндалом.

— Ли! — хрипло закричал я вслед человеку-волку, но тот не остановился. Он помчался следом за убегающим кроликом. А потом мы услышали, как завизжал кролик, захрустели кости. Мой брат сел на корточки. Стал рвать зубами и руками свою добычу.

Вирджиния едва не упала в обморок от ужаса. Каким-то образом мне хватило выдержки сохранить присутствие духа. Я решил не задерживаясь отправиться дальше. Вот только Вирджиния… Мне приходилось чуть ли не нести её.

— Быстрее, Вирджиния! До дома ещё далеко.

Мы повернули, следуя по дороге, и потеряли из виду безумца, однако он напомнил о себе, ужасно взвыв. И тут впереди сверкнул желтый огонек.

— Это дом! Постарайся идти чуть быстрее. Дорогая, осталось совсем немного.

Мы брели вперед, спотыкаясь, но теперь и я оказался во власти страха. Что тут произошло за те четыре года, что я отсутствовал? Что превратило моего брата Ли в этого безумца?

Мой брат снова взвыл. А потом раздался треск веток, словно Ли решил отправиться в лесную чащу в поисках новой добычи… Боже, этого не могло быть! Не могло!

Затем, спотыкаясь по разбитым ступеням, мы поднялись на крыльцо старого кирпичного дома. Одной рукой я помогал Вирджинии, которая держалась из последних сил, стараясь не потерять сознание, а другой я отчаянно колотил в дверь.

— Доктор Блейн! Откройте!

Дверь открылась. В знакомом полуосвещенном зале нас встретила темноволосая молодая девушка. Это была Марта — моя сестра. Я замер, остановился, уставившись на неё.

Боже, она тоже изменилась! Её стройное тело выгнулось с кошачьей грацией. Её черные глаза засверкали, как у огромной удивленной кошки. Разглядев, кто перед ней, она едва не бросилась на нас, а с губ её сорвался шипящий кошачий рык.

Я, обалдев, уставился на неё. В зал вошел грубый, большой могучий молодой человек — другой мой брат, Роджер. Вернее, это когда-то был мой брат Роджер.

Он тоже походил на зверя, но совершенно иного, чем Ли или Марта. Его голова свисала ниже его сутулых плеч. Он остановился, слегка покачиваясь, уставившись на нас ничего не понимающим взглядом, в котором не было и намека на человеческий интеллект.

Неожиданно мой брат опустился на четвереньки и подбежал к нам. Теперь он больше всего походил на гигантского мастиффа. Когда он подошел к Марте, та снова зарычала, и рука дернулась, словно кошачья лапа, оставив царапину на его щеке. Я увидел, как вдоль царапины проступила кровь, и услышал рев, вырвавшийся из пасти моего брата, когда он повернулся к сестре. Теперь он и в самом деле напоминал огромного сердитого пса. Мне показалось, ещё чуть-чуть — и я сойду с ума от ужаса. Думаю, я мог бы даже повернуться и сбежать, бросив свою полуобморочную невесту, если бы в этот миг в зале не появился сам доктор Блейн. Его лицо от напряжения аж посерело, во взгляде читалось беспокойство. Он сразу подбежал к нам.

— Пол, мой мальчик! — воскликнул он. — Боже мой, я не ожидал тебя нынче вечером!

Я неуверенно указал на двух существ, которые некогда были моим братом и сестрой:

— Доктор, что… — я так и не смог закончить фразу, слова комом застряли у меня в горле.

Он повернулся и приказал моим брату и сестре высоким, хорошо поставленным голосом:

— Назад! На место!

Они какое-то время смотрели то на него, то на нас, словно раздумывая, стоит ли выполнять его команду. Затем Марта, опустившись на четвереньки, бросилась в дверь, словно огромная кошка. Роджер, ступая медленно и тяжело, направился следом за ней. Когда же мой бывший опекун повернулся ко мне, выглядел он печальным, как человек, перенесший ужасное несчастье.

— Пол, если бы я знал, что ты приедешь, я бы познакомил тебя… но кто это с тобой? — неожиданно спросил он.

— Это моя невеста, — ответил я, с трудом пытаясь взять себя в руки. Если честно, я очень беспокоился за Вирджинию. — Помогите привести её в чувство, доктор.

— Так это и в самом деле твоя невеста? — повторил он шепотом, уставившись на девушку, которая все ещё буквально висела у меня на руке, глядя в пустоту широко раскрытыми, неподвижными глазами.

— Да, я планировал удивить вас, заехав сюда вместе с ней, чтобы получить ваше благословление, как и обещал, — объяснил я. — Но она увидела Ли… Помогите мне с ней!

Он помог мне отвести мою невесту в мягко освещенную гостиную и уложить на диван. Я расстегнул шубу Вирджинии, сбросил рукой маленькую шляпку. Она была очень бледна…

— Дорогая, с тобой все в порядке? — обратился я к ней, когда она начала оживать.

Взгляд у неё был пустым, словно она никак не могла вспомнить, что же случилось, а потом она схватила меня за руку.

— Пол, эта тварь в лесу…

— Все в порядке, дорогая, ты здесь в полной безопасности, — повторил я. — Просто ложись и отдыхай.

Она закрыла глаза. Я выпрямился и повернулся к доктору Блейну. Тот все ещё смотрел на Вирджинию, и лицо его по-прежнему кривилось, словно он и в самом деле испытывал сильные внутренние страдания. Он медленно повернулся ко мне.

— Говорите, что встретили Ли?

— Мы встретили существо, которое напоминало Ли! — хрипло воскликнул я. — Боже мой, доктор, что произошло с моим братом и сестрой? Они похожи на животных!

Руки Блейна дрожали.

— Пол, я все объясню. То что случилось с ними в последние месяцы, — настоящий ужас. И я не могу ничего поделать. Здесь развергся настоящий ад, и все становится все хуже и хуже.

— Но, ради бога, что тут происходит? — воскликнул я.

Он взял меня за руку дрожащими пальцами.

— Не могу рассказать тебе здесь. Вернемся в лабораторию.

Но в последний момент я остановился, глядя на Вирджинию. Её глаза все ещё были полузакрыты.

— Она задремала, — заметил доктор Блейн. — С ней все будет в порядке. Пойдем в лабораторию, и я смогу все объяснить.

Я позволил ему отвести меня в заднюю часть дома. Мой разум был словно заморожен. Я оцепенел, словно уснул… Вскоре мы вошли в ярко освещенную лабораторию. Беспомощным взглядом я обвел большую комнату с микроскопами, колбами и горелками, знакомыми мне с детства. Биологическая мастерская, о которой я почти не вспоминал все эти годы. Тут работали мой отец Карл Рэндал и доктор Блейн несколько лет назад.

Механически я опустился в кресло, и мой бывший опекун устроился напротив меня.

— Что случилось с моими братом и сестрой? — повторил я. — Вы сказали, что все началось несколько месяцев назад?

Доктор Блейн кивнул.

— Да, это началось четыре месяца назад. Но сначала я должен сказать тебе, Пол: Ли, Роджер и Марта вовсе не твои братья и сестра. Они не имеют к тебе никакого отношения.

С удивлением я уставился на доктора.

— Что вы такое говорите? Вы же всегда говорили нам, что все мы четверо — дети доктора Рэндала. И мой отец оставил всем нам деньги в равных долях.

— Да знаю я… знаю… — с надрывом произнес он. — Это твой отец хотел, чтобы их знали, как его детей. Но это не так.

— Тогда чьи же они дети? — спросил я.

Тонкие пальцы доктора Блейна сжались, и он отвел взгляд, когда все же попытался ответить на мой вопрос.

— Пол, они изначально были не детьми людей, а детьми животных.

Я вскочил на ноги.

— Боже Всемогущий, доктор, да вы сошли с ума!

— Это все научные эксперименты, — пробормотал он, глядя в пустоту. — Доктор Рэндал проводил их, и Ли, Роджер и Марта — их ужасный результат.

— Но они люди! — воскликнул я. — Как они могут быть детьми животных?

Тут закрыл лицо руками и посмотрел на меня, и глаза его были переполнены ужасом.

— Пол, мы сделали это, ваш отец и я. Это был биологический эксперимент, эпохальный, как мы думали. Нечестивый, кощунственный… Но это я понял только теперь, когда стало уже слишком поздно… — Он выдержал долгую паузу, а когда снова заговорил, губы его предательски дрожали. — Пол, есть время в жизни каждого животного, скажем, волка, когда он ещё не сформировавшееся существо, а неразвитая клетка-эмбрион. И развиваться он может в совершенно разные стороны, в любую телесную форму, но наследственные факторы заставляют его развиваться как волка… Однако, предположим, что мы не позволим этой клетке развиваться естественным образом. Предположим, вы поместите её в инкубатор и станете контролировать её развитие, заставляя развиваться так, как вам угодно, а не так, как предписано природой. Тогда, если вы обладаете достаточными знаниями, вы сможете превратить эмбрион волка в эмбрион собаки, или эмбрион пантеры, свиньи или даже человеческого существа!.. Лет двадцать назад, Пол, мы провели очень рискованный эксперимент. Твой отец, доктор Рэндал, был величайшим эмбриологом в мире, и я… бог видит, я не хвастаю, был почти таким же великим. Мы решили разместить эмбрионы различных животных в искусственных инкубаторах и стали контролировать их развитие так, чтобы они превратились в людей… Мы взяли три клетки — одну от мастиффа, одну от волка и одну от леопарда. Мы выращивали их в отдельных инкубаторах, наблюдали за ними, контролировали их рост. Деформировали жизненный материал согласно своей воле! Вот так мы и получили трех человеческих младенцев — Роджера, Ли и Марту. Роджер — из клетки мастиффа, Ли — от волка, и Марту — от леопарда, — тут голос доктора Блейна смолк. Словно он окончательно сдулся, сам потрясенный собственным рассказом. — Рэндел воспитывал этих троих новорожденных, как младших братьев и сестру своего единственного маленького сына. Он дал им свою фамилию, потому что и он, и я… мы оба чувствовали, что совершили что-то противоестественное, противное самой Природе. Прежде чем Рэндал умер, он сказал мне: «Мы никогда не должны были позволять этим животным прибрести человеческую форму. Это был грех против Природы. Тем не менее я дам им своё имя и оставлю им равные доли с моим сыном в моем наследстве. Ничего никогда не рассказывай им, но не позволь им жениться на обыкновенных людях…» Это было лет двадцать назад, — продолжал Блейн. — Один Бог знает, что я никогда не повторял эксперимент после смерти господина Рэндала. Я принял Роджера, Ли или Марту в качестве твоих братьев и сестры, стал опекуном для всех вас, обучая вас всему на деньги господина Рэндала. Я воспитал Роджера, Ли и Марту как твоих братьев и сестру. Но несколько месяцев назад, когда они приблизились к зрелости, в их поведении начались изменения. Животное начало завладевать их разумом. Природа, которую мы отвергли, потребовала свое. Их тела оставались человеческими, но их разум превратился в разум животных, из которых они появились!.. Пол, когда я увидел все это, я чуть не сошел с ума от ужаса и ощущения вины. Мы с твоим отцом ответственны за все это. В последние дни я работал с ними, пытаясь обратить процесс. Но вместо этого животное начало становиться сильнее день ото дня. Теперь они — дикие животные… дикие животные в человеческих телах! — Голос доктор Блейна превратился в хриплый шепот. Все его тело дрожало. Я вскочил на ноги, борясь с черным ужасом, который переполнил меня.

— Боже, это не может быть правдой. Роджер, Ли и Марта — по сути своей животные…

Дрожащими пальцами он взял толстый пакет медицинских карт и фотографий со стола.

— Это записи оригинальных экспериментов, которые хранили ваш отец и я, Пол, — сказал он. — Записи с самого первого дня. Как мы поместили клетки эмбрионов в инкубатор.

Мой взгляд остановился на верхней карте, где было написано:

Я со стоном отшвырнул карточки. Доктор Блейн подвел меня к аппарату на соседнем столе, установленному в одном из стеклянных ящиков с двойными прозрачными стенами.

— Пол, это один из инкубаторов, которые мы использовали при эксперименте. Посмотри сам…

Он щелкнул маленьким переключателем, и я завороженно уставился на внутренность стеклянного ящика. Там была странная резиновая форма, похожая на эмбрион младенца, вокруг которой были установлены нагревательные катушки, а также каналы для подачи необходимых химических растворов.

Он ужаса у меня голова пошла крутом. Все поплыло перед глазами. Меня ошеломило это видение… Но голос Блейна привел меня в чувства.

— Понимаете, Пол, все так и есть! Бог знает, но я и в самом деле очень хотел бы, чтобы тогда наш опыт не удался!

Я чувствовал себя смущенным, неспособным ясно мыслить. Тем не менее мне удалось выдавить:

— Но что мы станем теперь делать с Ли, Роджером и Мартой? Что мы можем сделать?

— Мы должны держать их в уединении в этом доме. Бороться, пытаясь преодолеть животное начало, унаследованное ими! — воскликнул доктор Блейн. — Мы с тобой должны непременно сделать это, Пол. Если посторонние увидят их, их сочтут безумными и посадят под замок.

— Но я не смогу надолго остаться здесь! — воскликнул я. — Мы с Вирджинией собираемся пожениться… И я не могу просить её остаться жить тут с этим ужасом.

— Тогда ты должен отпустить её, — отчаянно протянул доктор Блейн. — Ты должен отослать её обратно и остаться тут со мной.

Услышав это предложение, я страшно разозлился.

— Я не стану этого делать! — воскликнул я. — Я собираюсь забрать её отсюда и держаться подальше от этих мест. Это вы породили этих чудовищ! Вот вы о них и заботьтесь!

— Твой отец в ответе за них точно так же, как и я, Пол! — воскликнул доктор. — Ты должен мне помочь!

— Говорю вам, я не останусь здесь и не откажусь от Вирджинии, кто бы там кому не был должен! — раскричался я, придя в ярость от подобного предложения. Подобного я даже предположить не мог. — Вы не сможете заставить меня так поступить!

Неожиданно ночь разорвала серия щелчков, а потом на улице кто-то зарычал. Казалось, что во дворе сцепились гигантские хищные птицы, одна из них яростно рычала, а другая отчаянно визжала.

Побледнев, доктор Блейн бросился к двери.

— Роджер и Ли снова сцепились! — воскликнул он. — Мы должны остановить их, иначе они могут убить друг друга.

В ужасе я вместе с ним выскочил из лаборатории, бегом направившись к входной двери. Вирджиния была в зале. Она схватила меня за руки.

— Пол, подожди… хочу, чтобы ты…

Но я оттолкнул её в сторону и бросился к двери вслед за доктором Блейном.

— Нет времени, дорогая, оставайся здесь. Я скоро вернусь…

Я выскочил из дома вслед за доктором Блейном, и тогда мне открылось ужасное зрелище.

Ли вернулся с охоты из лесу и притащил с собой очередную жертву — ещё одного кролика. Тот был придушен на волчий манер. Ли держал жертву в руках, а сам рычал, скалился, глаза его сверкали. А Роджер, неуклюже пригибаясь, приближался к нему, то и дело опускаясь на четвереньки. Сейчас он и в самом деле напоминал огромного голодного мастиффа. Его взгляд неотрывно следил за окровавленным кроликом в руках Ли. Марта была тут же, но стояла чуть в стороне. С её уст слетали странные скулящие звуки, которые и в самом деле мог издавать леопард.

— Роджер! Ли! Разойдитесь! — закричал доктор Блейн, подбегая к ним.

Мои «братцы» не обращали на доктора никакого внимания. В этот момент они готовы были схватиться, сражаться как два диких животных не поделивших добычу. Прежде чем броситься на Ли, Роджер присел на корточки и злобно оскалился. Ли повел в его сторону головой, словно выискивая, куда бы вцепиться, чтобы нанести противнику рану побольше… А потом они сцепились. Глаза их блестели, они рычали и визжали так, что, если закрыть глаза, никто бы не узнал бы в них людей — два зверя сошлись в смертельной схватке. Да ещё эта завывающая Марта.

— Ли! Роджер! — изо всех сил заорал доктор Блейн, а потом добавил. — Останови же их, Пол! Ради бога, останови их!

Я бросился к борющимся «братьям» и постарался их разогнать. Я почувствовал что-то влажное в руке и, опустив взгляд, увидел, как кровь течет по моим пальцам. И это была моя собственная кровь — Ли укусил меня.

При виде собственной крови внутри меня словно что-то взорвалось. Я ринулся в бой, взвыв от ярости. Я ничего не помнил кроме того, что эти двое попытались выступить против меня… Против меня — того, кому никто из них не мог противостоять! Я сразил обоих голыми руками, оттолкнув их друг от друга. Ли, вскочив на ноги, зарычал на меня в безумной ярости, и я бросился на него. Его зубы щелкнули — он снова попытался меня укусить. Я избежал их молниеносным движением! Я попытался вцепиться зубами в горло Ли!

От отшатнулся в ужасе, не сводя с меня взгляда. Я развернулся к Роджеру, все ещё завывая от ярости. Но он тоже отступил от меня, рыча. Марта же, не обращая внимания на происходящее, бросилась к кролику.

Я снова закричал, и она с испугом отшатнулась. Я подошел и наклонился к кролику. Он был ещё теплым, окровавленным и так манил меня.

«Боже мой, и это я, Пол Рэндалл, я сделал это!»

Словно обращенный в камень безумной яростью, что неожиданно охватила меня, я уставился на добычу Ли, которую собирался забрать. Потом я резко повернулся к доктору Блейну. На лице его тоже был написан ужас, какого я и представить не мог. Подняв руки, я хрипло крикнул ему:

— Я животное, как и они! Я один из них! Доктор… — Тут ком застрял у меня в горле, словно что-то сдавило мне гортань. — Вы уверены… Вы уверены, что я родной сын Рэндала?

Доктор попытался мне что-то сказать. Я видел, как двигались его губы, но ни одного звука не вырвалось у него из горла. Но я прочитал ответ в его безумном взгляде.

— Так вот почему вы хотели, чтобы я отослал свою невесту и остался тут? — воскликнул я. — Вот почему вы не хотели, чтобы я женился на Вирджинии! Я, как и они, не человек! Я тоже животное в человеческой форме!

— Пол, ради бога, держи себя в руках, — задохнулся он. — Не позволяй звериным началам захватить тебя, как остальных.

Однако я почти не слышал его. Шагнув вперед, я сжал его за плечи со звериной жестокостью.

— Скажите правду! — потребовал я. — Я — один из них?

Доктор задохнулся.

— Да, у нас было четыре аппарата для выращивания эмбрионов, а не три. Четвертым подопытным был ты — клетка с эмбрионом львицы. Однако я удивлен, что ты не деградировали, как остальные. Я никогда раньше не говорил тебе…

Я отшатнулся от доктора, и с моих губ сорвался странный крик: помесь странного рыка и смеха!

— Тогда я человек, родителями которого были настоящие львы — я лев в человеческом теле! По крайней мере, я — король животного мира!

— Пол… Пол… — его голос звучал мучительной молитвой, когда он попытался высвободиться.

Но я сам отпустил его и даже оттолкнул. Я чувствовал ту самую ужасную животную ярость. Я сразу же понял — это наследие моей львиной крови. И в какой-то момент я понял, что непременно убью кого-то, если и дальше останусь во дворе. Я почувствовал, как животное во мне начало пробуждаться. Я спотыкаясь побрел среди деревьев.

— Пол! — это вслед мне с крыльца закричала Вирджиния. Она сбежала с крыльца, при этом лицо её казалось бледнее, чем есть, в лунном свете. — Подожди, Пол! Ты должен подождать! Я должна тебе кое-что сказать!

При виде её та часть меня, что ещё оставалась человеческой, разрывалась от мук. Я любил её, но она была человеком, а я — зверем. Да, несмотря на то, что я обладал телом человека, я был чуть лучше безмолвного скота.

Я видел, как доктор Блейн пытался сдержать её. Отвернувшись, я пошатываясь побрел среди деревьев, а потом неожиданно рванулся во тьму, помчался по лесу, залитому серебристым лунным светом. Мой разум был захвачен потоком эмоций, каких я раньше никогда не испытывал.

Нечистый! Животное! Эти слова буквально пульсировали у меня в ушах, превратив мой разум в раскаленный шар. Я не был Полом Рэндалом, не был человеком, которого могла бы полюбить девушка. Я был всего лишь животным, переодетым в Пола Рэндала — человека. И, что самое ужасное, часть моего разума была рада тому животному состоянию. Часть меня ощущала такой дикий восторг, какой раньше я никогда не знал. Я несся по лесу во тьме. И это было моё наследие, моё я!

Далеко в лесу залаяла лиса. Я поднял голову и взревел в ответ. И весь лес затих, прислушиваясь к моему крику, и я понимал, что это правильно, ведь я был господином всех животных, сыном льва.

Бежать!.. Бежать!.. А в лесу, залитом холодным лунным светом, кто-то продолжал кричать, снова и снова. Но меня это не заботило, потому что я больше не был Полом Рэндалом. Больше я не был человеком! Пол Рэндал исчез…

— Пол!

Но вопреки осознанию моего нового положения, этот крик дошел до меня. Я остановился, прислушиваясь. Мне показалось, что я должен обратить внимание на этот голос, что это для меня очень важно.

— Пол!.. Помоги!..

Это был крик о помощи. Кто-то взывал о помощи к Полу Рэндалу, ко мне!

Нет, я не был животным! Тусклые воспоминания сжали мой разум словно в тисках, и я понял, что мне нужно повернуть назад и бежать на помощь к тому, кто звал меня. Там был кто-то, нуждавшийся в моей помощи…

Изо всех сил стараясь не потерять эту ментальную нить, я со всех ног бросился назад. Я молился о том, чтобы сохранить в себе достаточно человеческого, чтобы спасти того, кто нуждался в моей помощи. Но когда я бежал по темному лесу, звериная часть моего «я» ликовала.

Я снова услышал крик — кричала Вирджиния. Её голос заставил окончательно пробудиться человеческую составляющую моего разума. Я мчался со всех ног…

Я увидел её — Вирджиния, спотыкаясь, побежала по снегу, а следом за ней то на ногах, то на четвереньках гнались мои братья и сестра. Однако в тот миг мой разум не мог идентифицировать их как Роджера, Ли и Марту. Они представлялись мне хищниками, преследовавшими добычу, которую я собирался спасти.

Вот Вирджиния споткнулась и упала. Роджер подскочил к ней, но я взревел, предупреждая его! Он остановился, выпрямился, уставился на меня немигающими глазами, словно огромный пес, получивший приказ хозяина. В три прыжка я преодолел оставшееся расстояние и набросился на него.

Прыгнув навстречу мне, Роджер встретил меня двумя страшными ударами. Но я даже не почувствовал их. Я смел его, крепко схватил, одновременно пытаясь впиться зубами в яремную вену. Его руки крепко стиснули меня. Но я не знал страха, мной владела лишь дикая радость животной битвы, когда я боролся с ним. Он мог быть сыном короля собак, но я был сыном льва! Я заметил, что Ли и Марта с рычанием наблюдают за происходящим.

А потом я его отпустил — мои руки рвались к его горлу. Ярость схватки ослепила меня, но что-то вмешалось. Кто-то дернул меня за руку.

— Пол не надо! Ради Бога!

Это был тот же голос, что призвал меня на помощь — голос девушки, Вирджинии, которая была для меня чем-то так важна. Тем не менее этого было недостаточно, чтобы отвлечь меня от схватки с врагом. Я был переполнен жаждой крови. Я хотел только убивать.

— Пол, ты убиваешь своего брата! Это твой брат!

Этот крик грохотом разнесся у меня в мозгу, пробившись сквозь животную похоть, захватившую мой разум, и неожиданно я понял, что не должен убивать существо, с которым сражался. Слабый, но настойчивый голос буквально вытащил меня из животного состояния. Мягкие руки в отчаянии коснулись моего лица. А потом кто-то крикнул мне в самое ухо:

— Это — Вирджиния, Пол! Вирджиния!

Красный туман животной ярости отхлынул. Вирджиния вцепившись в меня, мучительно пыталась вернуть меня к осознанию того, что я сделал.

— Вирджиния! — протянул я, взяв её за руку. И тут я отлично вспомнил все, что случилось в этот вечер. — Нет! — закричал я. — Убирайся, пока можешь. Я не человек! Я не человек! Я — животное…

— Пол, ничего подобного! — закричала она. — Доктор Блейн сказал тебе это, но это — неправда. Вы человек, человек, точно так же, как твои братья и сестра!

— Но они — животные! — хрипло выкрикнул я, указывая на рычащих Марту и Ли — выглядел он как жестокий волк, хотя чем-то походил на Роджера.

— Нет, их просто загипнотизировали, сказав, что они — животные! — воскликнула Вирджиния. — Пол, ты же видел, как людей в театрах гипнотизируют и говорят, что они собаки. Тогда загипнотизированные начинают лаять и кусать, и ведут себя как собаки, выполняя любой приказ. Именно это доктор Блейн проделал с твоими братьями и сестрой. Именно это он пытался проделать и с тобой, Пол! Я заглянула в лабораторию, когда вы пялились в стеклянную коробку с «волшебным» фонарем, каким пользуются гипнотизеры. Я слышала, как доктор Блейн повторял снова и снова «Ты дитя животных, львов! Ты должен делать все так, как делают это животные: сражаться, охотиться и править лесными зверями. Ты должен реветь и приходить в ярость во время битвы!» — Вирджиния продолжала кричать мне в ухо. — Он именно так и говорил тебе, Пол. Ты сейчас под гипнотическим заклятием. Я пыталась тебе сказать об этом, когда ты вышел из кабинета, но ты отказался слушать меня. А когда я побежала за тобой, доктор Блейн понял, что я знаю правду. Он бросился за мной, а тут эти трое…

Грохот выстрела! Рассказ Вирджинии прервал выстрел. Пуля расщепила ствол дерева, рядом с которым мы стояли. Вторая пуля зацепила мой рукав, когда я повернулась. Я увидел темную фигуру среди деревьев, залитых лунным светом. Обезумев, я отпустил брата, который давно уже лишился чувств, и бросился на нового врага. Вирджиния закричала.

Когда я повалил стрелявшего, он как раз спустил курок. Его пистолет, выбитый из руки моим ударом, выстрелил. Сраженный собственной пулей, незнакомец упал на землю и застыл.

И только теперь я понял, что это был доктор Блейн, только лицо его кривилось в отвратительной, злой усмешке. Пуля из его собственного пистолета пробила его грудь. Он злобно посмотрел на меня и Вирджинию.

— Дело зашло так далеко, что я вынужден был попытаться пристрелить вашу парочку, потому что вы узнали правду, — задохнулся он. — Я собирался сказать, что ты убил девушку, а затем сам застрелился.

— Доктор Блейн! — я буквально окаменел от ужаса, когда все это услышал. — Ради бога, зачем вы это сделали? Почему вы загипнотизировали моих братьев и сестру, заставив их поверить, что они животные, а потом попытались сделать то же самое со мной?

— Причина… — задохнулся он — Причина та же, что у большинства преступлений, — деньги. Твой отец, доктор Рэндал, оставил деньги четверым детям. Мне было поручено передать их вам, когда вам исполнится двадцать пять лет… Но я… Я потратил все деньги. Проиграл все ваше состояние на бирже… Последние деньги я истратил полгода назад. Вы, Пол, скоро захотите получить часть вашей доли, а другие — после этого. Меня отправили бы в тюрьму, если бы все это вскрылось. Но если бы вы все сошли с ума, то я продолжал бы вас опекать. И никто не потребовал бы у меня отчета по растраченным деньгам… Таков был мой план. И чтобы вы все казались безумными, нужно было обвинить вас во врожденном безумии, которое вы получили по наследству. Обрабатывая твоих родных под гипнозом последние три недели, я заставил их вести себя и думать, как животные. А если бы и тебя удалось обработать, то ты непременно стал бы вести себя, как они, и тогда я опубликовал бы сообщение о вашем коллективном безумии. Заявил бы, что вы вчетвером сошли с ума.

Тут его глаза закрылись, его голова опустилась. Я безжалостно встряхнул его, пока он снова не открыл глаза.

— Но мои братья и сестра! — закричал я. — Как их привести в себя?

Он прошептал, медленно закрыв глаза:

— Это будет легко… Любой хороший гипнотизер сможет стереть мое внушение за несколько сеансов. Ты прошел всего один мой сеанс, и у тебя проблем вообще не будет… Теперь ты знаешь правду…

После этого он глубоко вздохнул и неподвижно замер на земле. Я встал и взял Вирджинию за руку. Мои братья и сестра держались в отдалении, с опаской поглядывая на меня.

— Не плачь, Вирджиния, — проговорил я. — Не плачь…

Но в этот момент и у меня на глаза навернулись слезы…