Сэм

Я хочу, чтобы она страдала. Хочу, чтобы она заплатила за все.

В студии я обработал видео, на котором Мерри причиняла боль Конору. Я обрезал запись, выделив только эту сцену, и закольцевал. Все, улика налицо.

Схватил свои ключи с кухонного стола. Фрэнк только что проснулась.

– Я еду в полицейский участок, – бросил я ей.

Я вручил диск детективу, сел рядом с ней. Просмотрев видео, она покачала головой. Потом прокрутила еще раз и вздохнула.

– Теперь вы убедились, не так ли? – сказал я. – У вас есть доказательство, что она это сделала.

Она отрицательно мотнула головой.

– Нет, – произнесла она, – ваша жена ничего не признает. Она настаивает, что не убивала сына.

– Да она просто долбаная актриса, – выругался я. – Я дам ей это просмотреть.

Детектив встала и стала ходить взад-вперед по комнате.

– Я подумала, что, возможно, она будет откровенной с вами. Может быть, вы сможете заставить ее разговориться.

– Я не смогу, – покачал я головой. – Я ее убью.

– Попробуйте, – настаивала детектив Бергстром. – Вы бы могли заставить ее сказать правду.

В комнате Мерри подняла голову и увидела меня. У нее очень осунулось лицо.

– Сэм, я этого не делала. Ты должен мне поверить.

– Я не верю ни одному твоему слову, Мерри. Ты все время лгала мне.

Она отрицательно качала головой:

– Нет, нет. Пожалуйста!

Мне дали ноутбук. Я повернул его экраном к Мерри и включил видео. На нее смотрело ее собственное лицо. Она видела свою улыбку, которая на самом деле была фальшивой, как и объятие, в которое она заключила сына.

– Смотри, – велел я.

Она стиснула свою талию и застонала. Проклятая стерва. Мне хотелось ее ударить, избить до крови. Бам! Треснуть ее головой об угол стола, и ее череп расколется на две аккуратные половины. Мозг вытечет струйкой из носа. Зрачки закатятся, и в пустых незрячих глазах будут видны лишь одни белки.

Передо мной – моя жена. В радости и в горе. Более страшного горя трудно себе представить. Эта женщина вызывала во мне только ярость и омерзение. Давай, сделай это, почему бы и нет? Ты уже все потерял, у тебя больше ничего нет. Я наклонился вперед, и она вздрогнула.

– Я тебе расскажу, Сэм, – сказала она. – Я тебе все расскажу.

Я откинулся на спинку стула.

Мерри вытерла глаза. Выглядела она просто отвратительно. В ней не осталось ничего человеческого.

Я ждал.

– Ты прав, Сэм, – тихо сказала она. – Я во всем виновата.