Фрэнк

Они пришли за Мерри. Забрали ее. Они не надели на нее наручники, просто повели и усадили на заднее сиденье ожидающей машины. Она не кричала и не сопротивлялась.

– Что происходит? – словно очнулся Сэм. – Что происходит?

– Нам нужно поговорить с вашей женой, – объяснили они. – В связи со смертью вашего сына.

– Но почему вы…

– Сэр, – перебил полицейский, – вы можете поехать за нами следом в участок.

И вот мы здесь. Моя рука на руке Сэма, я стараюсь успокоить и поддержать его.

Мы доберемся до сути. Мы все выясним.

Он явно в шоке, что неудивительно. Мы все в шоке. Как будто того, что случилось с Конором, было недостаточно. Теперь еще это. Чудовищно. Немыслимо. Самая невообразимая мысль, которую нужно осознать. Нет, понять это невозможно. Совершенно невозможно.

Я наблюдала, как Сэм нервно сжимает руку в кулак – с такой силой, что белеют костяшки пальцев и вздуваются вены, словно ему неосознанно хочется что-то разрушить. Кого-то ударить.

– Давай я принесу тебе кофе, – предлагаю я.

– Да ну его, твой проклятый кофе, – он вырывает у меня руку, вскакивает и начинает мерить комнату шагами. Подошвы его сланцев шлепают по линолеуму – когда позвонили полицейские, он, не глядя, надел на ноги первое, что смог найти в коридоре.

Полицейский участок оказался не таким страшным, как я его себе представляла. Хорошо освещенное, недавно отремонтированное помещение. Чистое, с современной мебелью. Ни визгливых проституток, ни окровавленных наркоманов. На стенах – постеры, призывающие записаться в хор шведской полиции.

Я наблюдала за другими посетителями, ожидающими в приемной. Пожилая женщина смеется, разговаривая по мобильному. Молодая парочка перешептывается, заполняя какие-то официальные бланки.

Еще один плакат: «Швеция приветствует беженцев». Чуть раньше полицейский задержал какого-то пьяного, одетого в кожу. У него на шее была татуировка свастики, а на лице – очки, как у слепого.

Сэм снова садится.

– Господи! – восклицает он. – Последние несколько дней похожи на долбаную «Сумеречную зону»!

– У меня есть один знакомый адвокат, – говорю я. – Я могу позвонить…

– Мне не нужен адвокат, – покачал головой Сэм. – Мне нужны эти чертовы ответы!

Они ничего нам не говорят. Заперли Мерри где-то в задней комнате. И не позволили Сэму поговорить с ней. Может, оно и к лучшему.

Мимо проходит полицейский, и Сэм окликает его:

– Офицер, пожалуйста! Мне может кто-нибудь объяснить…

– Простите, сэр, – прерывает тот. – К вам выйдут, как только смогут, и все скажут.

Сэм плюхнулся на место. От него несет спиртным и сигаретами. Одежда провонялась потом, и дыхание несвежее. Мне жаль его. Даже после того, как он со мной поступил, мне жаль этого мужчину.

Весь его мир раскололся на мельчайшие осколки. Этот мыльный пузырь придуманной им жизни вдруг лопнул.