Мерри

Я чувствую себя по-новому, хотя, возможно, наоборот, по-старому – легче, счастливее, свободнее. Я восстанавливаюсь. Потому что скоро все будет как раньше.

Мы отпраздновали нашу годовщину великолепно. Отлично повеселились. Поехали в Стокгольм и зарегистрировались в отеле. Номер был простеньким, никакой особой роскоши, но очень чистым. Сэм улегся на кровать, похлопал по одеялу.

– Иди сюда. Давай вместе ее опробуем.

Последние несколько дней он изо всех сил старался быть нежным, ласковым и заботливым. Или, быть может, пытался загладить свою вину?

Нет, не думаю. Неважно. По крайней мере он снова сосредоточил свое внимание в нужном направлении.

В шесть вечера мы приняли душ и оделись.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал он. На мне было облегающее черное с кружевами платье, низ которого мягко струился по моим лодыжкам.

Ресторан находился в нескольких минутах ходьбы. Толпы туристов наводнили улицы и переполнили круизные суда, чтобы купить пластмассовых троллей и сувениры с изображениями викингов. Чтобы избежать скопления людей, мы шли по мощеным боковым улочкам, на одной из которых и располагался тот самый ресторанчик. На удивление, он оказался очень уютным – приглушенный свет и фешенебельные кабинки из резного дерева.

Официант, юноша с сильным испанским акцентом, принес меню и поднос с закусками.

Мы заказали салаты и горячее. Сэм взял меня за руку:

– Тут очень мило.

– Да.

– Ты счастлива?

– Да.

– Это как раз то, чего я хочу. Вот поэтому я все это делаю.

Я кивнула. Посмотрела на своего мужа, своего красивого мужа. Слишком красивого для меня. Я знаю, что думают о нас люди. Но он все-таки выбрал меня, из всех женщин – меня.

– За мою жену, – провозгласил тост Сэм. – За нашу прекрасную семью и за ее прибавление, – улыбнулся он.

Меня накрыло чувством вины и стыда. Защемило внизу живота – там, где должна была бы зародиться новая жизнь. Я даже ощутила приступ небольшой паники. Перед тем как выйти из дому, я получила по электронной почте очередное письмо. Оно было не такое, как раньше. На этот раз в нем было только два слова: «Я знаю».

Я сглотнула.

– За нашу чудесную жизнь, – сказала я.

Принесли наш заказ. На деревянных досках были разложены три вида сельди, в крошечных стеклянных вазочках – горчица. Официант принес также маленькую корзинку с булочками. Еда была вкусной и нежной, стол сервирован изысканно.

– Повар здесь использует только местные ингредиенты, – сказал Сэм. – Судя по всему, он ходит за ними в лес. Собирает ягоды, грибы, травы.

– Ох уж эти шведы, – сказала я. – В своем стремлении к совершенству готовы идти на любые крайности.

Напротив нас сидела пара. Мужчина выглядел в точности как мой отец.

– Шведский Джеральд, – отметил Сэм, проследив за моим взглядом.

Я кивнула.

– Наверное, ты скучаешь по нему.

– Нет, – возразила я. – Невозможно скучать по тому, чего никогда не имел.

– Мне трудно понять, – произнес Сэм. – Я скучал по своему отцу. Мне его очень не хватало.

Это был один из редких моментов, когда Сэм становился слабым и уязвимым. Я взяла его за руку. Хотелось сделать все, чтобы быть ему идеальной женой и всегда нравиться ему.

Официант принес главные блюда. Поставил перед нами большие тарелки, а в центр стола поместил маленькие с гарниром – шпинат, запеченная морковь, сладкий картофель фри.

– Все в порядке? – спросил официант.

– Да, спасибо, восхитительно, – кивнули мы.

– Ты очень красива, – сказал Сэм. – По-моему, я очень редко говорил тебе, как много ты для меня значишь.

– Я знаю, знаю.

Тем не менее я обошлась с ним крайне несправедливо.

– Мерри, – сказал он, – давай поговорим о Фрэнк.

– О Фрэнк? – воскликнула я. – Даже думать о ней не хочу!

– Нет, нет, ничего серьезного, просто… – быстро сказал он, положив в рот небольшой кусочек еды со своей тарелки. – Я просто считаю, что ей пора возвращаться.

– Почему? – спросила я. – Что произошло?

«Что она такого сделала? Или что ты натворил?» – добавила я про себя.

– Да ничего. Просто прошел почти месяц, – произнес он, покачав головой.

– Больше месяца, – уточнила я.

– Да, она слишком загостилась. Хочу, чтобы все стало как прежде и мы снова были вместе – только ты и я. Думаю, так нам будет лучше.

Знакомая улыбка скользнула по его губам. Я выдохнула с облегчением.

– Рада, что ты завел об этом разговор, – сказала я, – потому что и сама чувствую то же самое.

– Хорошо, – сказал он. – Тебе следует с ней поговорить.

Я отправила в рот вилку с едой и стала медленно жевать.

– Вот и прекрасно, – произнес Сэм. – Только ты и я. И больше никого.

Он съел все, что было на его тарелке. Его рука залезла под стол, нащупала мои колени и стала продвигаться дальше.

– Приятно, правда?

Мы почти прикончили вторую бутылку вина. Я подняла бокал и выпила его до дна. Голова кружилась, а тело пело. Я слышала музыку, доносившуюся из бара отеля, чувствовала руки, ласкающие мою плоть.

– Да, – сказала я, – это приятно.

Я не солгала, вспомнив время, когда мы только познакомились, те недели и месяцы, когда все казалось новым и волнующим. Мне хотелось изменить свою жизнь, провести ее с мужчиной, который точно знал, что ждет нас в будущем.

Тогда нас было только двое, и больше нам никто не был нужен. Сэм и Мерри. Две половинки единого целого. Две половинки, и рядом никого. Никого, кто мог бы помешать нашему счастью.

Принесли десерт – небольшие порции шоколадного мусса в базиликовом соусе с медовыми вафлями. Я уронила вилку на пол, и Сэм стал своим пальцем отправлять мне в рот шоколад. Мы смеялись, прикрывая лица салфетками. Я измазала губы муссом и улыбнулась ему шоколадной улыбкой.

Мы завершили обед двойным эспрессо и заплатили по счету. Сэм дал официанту щедрые чаевые, и тот пожелал нам приятного вечера.

В нескольких домах от отеля находился бар. Он ютился в маленьком тесном подвале, в который вела винтовая лестница. Одетый в элегантный костюм бармен, стоя за деревянной стойкой, наливал коктейли в хрустальные бокалы. Мы заказали по паре напитков и устроились на обитом бархатом диване, положив руки на колени. Мы болтали без умолку с непринужденными улыбками на лицах. Нас охватило пьянящее чувство свободы. Я ощущала себя по-настоящему счастливой. Испытывала облегчение в предвкушении, что Фрэнк скоро уедет, мы с Сэмом останемся вдвоем, и у нас снова все будет хорошо. Я уж позабочусь о том, чтобы она покинула нас как можно быстрее.

Воспоминание об электронном письме с теми словами постепенно растворялось в пелене сигаретного дыма и свете свечей, стало тонким, как осенняя паутинка, и в конце концов полностью исчезло. «Да, надо покончить со всем этим раз и навсегда», – подумала я.

Вернувшись в номер отеля, мы оба упали на кровать. Мы ласкали друг друга, целовались и, даже не сняв полностью с себя одежду, занимались любовью или, вернее, пытались ею заняться. Вскоре провалились в глубокий сон, свернувшись калачиком и прижавшись друг к другу. Наверное, со стороны мы смотрелись как две глубокие тарелки на сушке для посуды.

– Ты простила меня? – заплетающимся языком пробормотал он в мое ухо.

– За что?

– Простила за то, что я привез тебя сюда и мы здесь счастливы? Все трое. Мы счастливы.

– М-м, – то ли буркнула, то ли кивнула, то ли вздохнула я, а он зажал меня между своими коленями так крепко, что вырваться было невозможно.

– Я пытаюсь, – продолжал бормотать он. – Я обязательно стану лучше. Обещаю.

На следующий день мы возвращались домой. С наших губ не сходили улыбки.

Я верила, что все вскоре придет в норму. И я знала, как этого добиться, – очистить совесть и начать все с чистого листа. Больше никаких секретов, никаких тайн, вне всякого сомнения.

Когда машина остановилась, я взглянула сквозь деревья на дом. Какой же он красивый! Будто из сказки. День был пасмурным, но казалось, что дождь пойдет не раньше чем через несколько часов. Я сделала пару глубоких вздохов, ощутив запах влажного лесного мха. Конец лета. Начинают гнить опавшие листья. На деревьях и кустах созрели и налились сладким соком последние летние ягоды. Я наметила себе последний сбор ягод, чтобы запастись черникой, которая пойдет на джем. Сэму очень нравится намазывать его на свой утренний тост.

Я подумала, что Фрэнк скоро уедет.

И улыбнулась.