Глава 6

И снова дешёвый отель, в который можно ненадолго заселиться, не предоставляя документов. Мы с длинноклювом опять предоставлены сами себе, в то время как Тим пропадает где-то на спутнике. Он обещал вернуться, хотя, по сути, рядом с нами его уже ничто не удерживает. Но я всё равно знаю, что он придёт. То ли потому, что чувствует себя виноватым передо мной за неприятное приключение на «Пичуге», то ли, несмотря на все его уверения, вору просто наскучило всё время жить и действовать в одиночку.

Вид за окном удивителен, как и всегда в подобных местах. В привычном мне вечернем небе бывает видно от одной до трёх лун, в зависимости от сезона. Но Митос и есть луна, а потому отсюда зрелище открывается поистине сюрреалистическое. Словно один из спутников внезапно стал невероятно огромен. В действительности это Новая Земля заглядывает ко мне в номер, зависнув над горизонтом. Планета, размеры которой во много раз превосходят то небесное тело, где мы приземлились несколько часов назад.

Хоббит уловил приближение Тима раньше меня. Я не услышала ни звука, а он уже обернулся, повёл мордочкой из стороны в сторону, и весело припустил к двери, чтобы встретить вора как раз в тот момент, когда тот ступил на порог. Готова поклясться, что длинноклюв отлично знал, кого именно встречает. Он был очень умён, отлично осознавал своё нелегальное положение и в случае приближения постороннего рванулся бы в укрытие, а вовсе не незнакомцу навстречу.

Я развернулась спиной к окну, не вставая с крутящейся табуретки.

– Марина, поздравляю! – радостно возвестил Тим. – Я нашёл тебе работу!

Я склонила голову набок, решая, что бы такого скептического сказать в ответ. Вроде бы я не назначала приятеля своим агентом. Да и какую работу, скажите на милость, он мог для меня отыскать, учитывая, что из системы Рейзы мы так и не улетели, и документы мои светить нельзя?

– Певичкой в баре? – полюбопытствовала я.

– Ну нет, откуда в тебе столько скромности? – удивился он. – Бери выше!

– Неужели уборщицей?

– Ещё выше!

– Хм. Девушкой по вызову?

– Нет, ну, это уже перебор. Так высоко тебе не забраться. Там все хорошие места схвачены. Слушай, почему ты обо мне такого плохого мнения? – возмутился Тим.

– Ну, не работу же зоолога ты мог мне найти, правда? – пожала плечами я. – Вряд ли речь идёт о вакансии научного сотрудника в лаборатории или лектора в университете.

– Может, и не лектора… – хитро прищурился приятель и с триумфом завершил: – но зоолога точно!

Я недоверчиво вытаращила глаза.

– Что, вот так, за несколько часов, на периферии, да ещё и при моих проблемах?

– Радуйся, что тебя свела со мной судьба, – самодовольно просиял вор. – Можешь не благодарить!

– Пока, пожалуй, действительно повременю. Если не секрет, что это за такое таинственное место?

Тим загадочно улыбался с видом фокусника, готового извлечь из рукава карту, которую он разорвал на глазах у зрителей несколько секунд назад.

– Временно открыта вакансия зоолога на патрульном космическом корабле «Галалэнд»! – торжественно объявил он.

– «Галалэнд»?!

Тут уж мои глаза и вовсе чуть не вылезли из орбит. Не удержавшись, я соскочила с табурета и приблизилась к приятелю.

– Я не верю ни одному твоему слову. И всё равно рассказывай подробности!

– Изволь. – Тим, напротив, уселся в кресло и погладил по голове скользнувшего к нему на сиденье длинноклюва. – Знаешь ли ты, что не так давно на другом полушарии Митоса произошло лунотрясение в целых пять баллов по шкале Рихтера?

– Кажется, видела упоминание в новостях.

Я кивнула на виртуальный экран гостиничного компьютера. Последние пару дней мне было не до того, чтобы следить за мировыми событиями, и лишь в последние часы я восполнила кое-какие пробелы, бегло посетив несколько сайтов.

– Если не ошибаюсь, это очень высокая сейсмическая активность для спутника, и были разрушения. Но о смертельных случаях ничего не писали.

– Обошлось почти без жертв, – подтвердил Тим. – Но, как ты правильно говоришь, некоторые здания всё-таки не устояли. В нашем случае главное то, что сильно пострадал Зоологический космопарк Митоса.

– Так…

Я подалась вперёд. Об этом мне читать не доводилось.

– В результате десятки животных остались без крова и каких-то там условий условий, тебе виднее, каких. Пока здесь всё будет отстраиваться, их срочно рассылают по разным зоопаркам. Но некоторых, что-то около десяти или пятнадцати особенно редких зверей, – вор сделал многозначительную паузу, – решили отправить в совершенно новый заповедник в систему Гранд. Ты что-нибудь слышала про такую?

– Главным образом – что это очень далеко.

– Вот именно, у чёрта на куличках! – Тим обрадовался так, будто я дала исчерпывающий ответ. – Вроде бы там есть планета с особенно хорошими условиями для этих животных, Карана или Карена…

– Карина! – воскликнула я. – Точно, я слышала об этом проекте! Планету назвали в честь женщины, капитана корабля, впервые обнаружившего в тех краях пригодные для жизни условия. Там очень высокий экологический рейтинг, причём без идеологии, как на Грине. Условия сами по себе очень благоприятны для человека, и вообще для многих млекопитающих, причём в том числе водных и полуводных. А колония небольшая. Потому что, ты правильно сказал, планета уж слишком далёкая, несколько гипер-переходов. И вот как раз для того, чтобы привлечь туристов и новых колонистов, они решили открыть огромный космический зоопарк-заповедник, аквариум на дне океана и, кажется, пару научных институтов.

– Вот! И именно в этот заповедник наши друзья с «Галалэнда» должны доставить дюжину зверей из местного зоопарка!

Я открыла было рот, чтобы спросить, с чего он это взял, но осеклась, вспомнив невольно подслушанный разговор Макнэлла. Речь шла о таинственном грузе, к перевозке которого корабль был якобы совершенно не подготовлен, и который предстояло переправить на очень большое расстояние. Возможно, подразумевались именно звери?

– При этом, – продолжал довольный собой Тим, – на звездолёте нет зоолога, который мог бы сопровождать животных. Вылет уже завтра, зверей утром доставят на наше полушарие, а все попытки найти специалиста потерпели крах. В зоопарке все заняты: надо же сопровождать и остальных, плюс работать над восстановлением. Пробовали обратиться в здешний университет, но там все вроде бы как преподают и помочь не могут.

– Неудивительно, сейчас же разгар учебного года. А кафедра зоологии здесь очень маленькая. Кажется, там два доктора наук и один аспирант, больше лекции вести некому, – припомнила я.

– Ну вот. Как я слышал, они даже откопали ещё какого-то специалиста, но оказалось, что тот панически боится космических перелётов.

– Послушай, откуда ты всё это знаешь? – подозрительно воззрилась на Тима я.

– Коммуникабельность. – Он обаятельно улыбнулся. – Очень важное качество в…э… В общем, в одной из профессий.

Я хмыкнула, всё ещё неспособная в полной мере привыкнуть к специфическому роду деятельности новообретённого приятеля. К слову, себя я особенно коммуникабельной не считала. Видать, не ту избрала профессию.

– Выпил в пабе с Картером, он мне и рассказал, – перестал напускать туман Тим.

– С Картером?! – изумилась я. – Как ты вообще его отыскал?

– Ну, это дело техники, – протянул парень. – Куда идут члены экипажа, пока корабль стоит в космопорту?

– Понятия не имею, – честно призналась я.

Длинноклюв перебрался ко мне на колени, устроился поудобнее и вытянул мордочку в направлении вора, словно внимательно слушал.

– Может, они на экскурсии ходят, – пожала плечами я. – Или вон в зоопарк!

– Выпить они ходят, – снисходительно объяснил Тим.

– Ладно, допустим. Но куда именно? Мало ли на Митосе пабов!

Вор махнул рукой, будто такое и обсуждать-то не стоило.

– Пабов немало, но вычислить, куда пойдут военные, которые к тому же не хотят сильно удаляться от звездолёта, совсем не сложно. Там кстати не один Картер был. Я ещё пару знакомых лиц приметил, Белла, например, и этого, как его…имя сейчас не припомню. Но их отловить не удалось, а вот Картер оказался совсем не прочь выпить и поболтать.

Я с сомнением почесала в затылке.

– И что, он прямо так разболтал первому встречному о планах «Галалэнда»?

– Ты меня обижаешь! – возмутился вор. – Я не первый встречный, я уже свой человек, можно сказать, закадычный товарищ. Ну, и потом, про военные тайны он болтать, думаю, не стал бы. Но тут-то ничего секретного нет, операция, сама понимаешь, не по профилю ВБС, к тому же все зоологи спутника о ней уже осведомлены. В общем, теперь твоя очередь. Такой шанс упускать нельзя!

Я тоскливо посмотрела в окно, за которым по-прежнему висела в вечернем небе огромная луна, которая на самом деле и не луна вовсе. Хочу ли я, чтобы этот вид стал для меня привычным? Возможно ли такое в принципе, независимо от моих личных предпочтений, учитывая внезапно образовавшиеся проблемы с законом?

– Ты полагаешь, мне стоит повторно соваться на «Галалэнд»? – с сомнением спросила я. – Это ведь военный корабль, ни больше, ни меньше. Мне из отеля-то выйти рискованно, а тут такое. В прошлый раз буквально чудом не раскусили, повезло. А ты предлагаешь снова лезть в самое пекло?

– Предпочитаешь всю жизнь просидеть в этой комнате? – резонно парировал Тим. – В том-то и дело, что здесь, на Митосе, для тебя опасно. Необходимо убраться подальше, а тут такой шанс! Ты пойми: зоолог им нужен срочно, время на исходе, операция под угрозой срыва. И тут – ты, практически вся в белом! Тебя уже знают, к тебе почти привыкли, можно сказать, заочно сработались. Идентификацию проводили только что, значит, делать это повторно, скорее всего, не станут. Просто посмотрят твои дипломы, а с ними у тебя всё в порядке! Даже обычную таможенную проверку экипаж корабля ВБС не проходит! Раз – и ты уже далеко от системы Рейзы, притом, заметь, вместе с длинноклювом!

Я нервно сцепила руки. Последнее и вправду было большим достоинством. Даже заполучив поддельные документы (понятия не имею, как это делается, но предположим, что у вора есть на Митосе соответствующие связи), как легально провести на обычный звездолёт Хоббита? А тут у меня наверняка появится возможность оформить его как ещё одного зверя из разрушенного зоопарка. Десять животных или одиннадцать, кто будет считать?

– Я боюсь, что они всё-таки лишний раз прогонят мои данные через компьютер, – призналась я. – Сейчас они точно подключены к плантернету, базы данных обновились. Вряд ли теперь мне повезёт, как в прошлый раз.

– У тебя слишком упадническое настроение, – посетовал Тим.

– Я просто пытаюсь как следует всё обдумать, прежде чем принимать решение!

Я аж повысила голос, высказываясь в свою защиту. Но вор, на которого этот приём нисколько не подействовал, укоризненно покачал головой.

– Вот как раз те, кто так тщательно всё обдумывает, как правило и попадаются, – припечатал он. – Марина, ты же молодая, красивая, успешная женщина! Чуть-чуть азарта и веры в удачу – всё, остальное у тебя уже есть! Вот говорю тебе, не будут они заново ничего проверять. А если даже случайно проверят… С чего ты вообще решила, что «Галалэнд» получит информацию о твоей выходке в лаборатории?

– Это не выходка, – тяжело вздохнула я. – Это кража. Чувствуешь разницу?

– Угу, ограбление века, – саркастически подхватил Тим. – Из живого уголка похищен утконос! Армия Союза гуманоидов срочно бросает все дела и устремляется на твою поимку. Скромнее надо быть, – подытожил он.

– Ты в чём меня обвиняешь? – возмутилась я. – Сначала вроде бы в комплексе неполноценности, дескать, в удачу свою не верю, а теперь уже наоборот, в нарциссизме?

– Две стороны одной медали, – отмахнулся вор.

– Да ты сам – нарцисс тот ещё! – насупилась я. – Вон и Хоббита обидел, утконосом обозвал.

– Вряд ли он воспринял это как оскорбление, – не остался в долгу Тим. – Верно?

Мы синхронно опустили глаза на длинноклюва, который, максимально вытянув вверх переднюю лапу, потешно почесал себе голову. Точь-в-точь, как человек, не находящий ответа на вопрос. Мы с вором дружно рассмеялись.

– По-моему, он просто не знает, кто такие утконосы, – предположила я.

И проследила шокированным взглядом за тем, как Хоббит…два раза кивнул. Вроде бы и не в первый раз зверёк копировал этот жест, но…чёрт возьми, неужели он действительно понимал наш разговор?!

– Короче! – Тим первым сумел преодолеть удивление и вернуться к главной обсуждаемой теме. – Полиция и ВБС – это не одно и тоже. И базы данных у них не одинаковые. Если хочешь знать, это почти что конкурирующие организации, так что при необходимости им информацию друг у друга клещами вытаскивать приходится. Конечно, по некоторым преступлениям они вынуждены делиться сведениями. Международный терроризм, например, или контрабанда, как у наших недавних знакомых. Такими делами занимаются именно патрульные суда вроде «Галалэнда», так что и оповещать их полиция обязана. Но ты, уж прости, не того полёта птица. И ты тоже, – извиняющимся тоном добавил он, вновь переключая внимание на длинноклюва.

– То есть ты уверен, что нам ничто не угрожает? – решила уточнить я, почти убеждённая его доводами.

– Уверен? Нет. Я этого не говорил, – возразил Тим. Из моей груди вырвался страдальческий стон. – Риск существует всегда. Но я считаю, что в данном случае он невысокий. А если ты останешься на Митосе, думаешь, риска не будет?

Я нервно прикусила губу. Тут вор бил не в бровь, а в глаз. Сидеть на спутнике в моём случае бессмысленно, уж лучше и вправду рискнуть и броситься на амбразуру, зато не придётся растягивать агонию на неопределённое количество времени. Раньше сядешь, раньше выйдешь, как говорится… Во всех существующих смыслах.

– Тебе хорошо говорить, – тем не менее, для порядка, возмутилась я.

– А вот тут мы подходим к моему условию! – довольно потёр руки Тим. – Ты ведь не думала, что я весь день крутился как белка в колесе исключительно альтруизма ради?

– Согласно некоторым психологическим теориям, альтруизма вообще не существует, – зачем-то пощеголяла знаниями я. – Ну, и чего же ты хочешь?

– Лететь с тобой. – Вор ослепительно улыбнулся. Надо будет при случае узнать, какой пастой он чистит зубы. – Ты ведь прихватишь меня на борт?

– В качестве редкого животного? – полюбопытствовала я.

– Не угадала. – Тим и не подумал обидеться. – В качестве коллеги и помощника. Скажем, твоего лучшего аспиранта.

И он жизнерадостно мне подмигнул. Длинноклюв немного поморгал, а потом благополучно скопировал действие Тима, прикрыв только один глаз.

– Итак, вы хотите занять должность зоолога на нашем корабле. Почему вы считаете, что подходите нам в этом качестве?

Интервью, ради которого я заявилась на корабль на следующее утро, проводил Тонклорн, что было вполне предсказуемо: такие вещи почти всегда пребывают в епархии старшего помощника. Формальные вопросы меня не пугали. Во-первых, они были довольно-таки стандартными для такого рода встреч, а во-вторых, традиционно бесстрастный вид офицера меня не обманул: я успела заметить радость в его глазах после того, как сообщила, какую цель преследую. Праздновать победу прежде времени не спешила, но Тиму, похоже, удалось в некоторой мере заразить меня своим куражом.

– У меня богатый опыт работы с инопланетными животными самых разных видов и в самых разных условиях, – как и положено на интервью, то есть немного преувеличивая свои достоинства, отвечала я. – Как в зоопарке (а в данном случае мы имеем дело с питомцами зоопарка), так и в лаборатории (а звери будут находиться в закрытом помещении). Я обладаю теоретической информацией и при этом умею обращаться с животными на практике, знаю, как за ними ухаживать и как наладить контакт.

– Хорошо. – Старпом постучал пальцами по металлическому столу. Здесь, на корабле, вообще мало что из мебели было пластиковым или, тем более, деревянным. – Вы назвали причины, по которым подходите нам. А что в этой работе привлекает вас? Почему вы хотите заключить с нами контракт?

– Тут несколько причин. – Я прищурилась, мысленно объединяя разрозненные аргументы в общий список, чтобы затем соответственно их озвучить. Взгляд скользнул по длинному плафону, установленному на стене за спиной у Тонклорна, и снова переместился на лицо офицера. – Во-первых, я нахожусь в начале своей профессиональной карьеры, и хотела бы максимально расширить спектр занятий, которые смогу впоследствии внести в своё резюме. Контракт с ВБС – это безусловно престижная работа, которая впоследствии поможет мне в продвижении. Во-вторых, мне интересно изучить поведение животных в условиях космического перелёта. В-третьих, о сумме речь пока не заходила, но я предполагаю, что зарплата в ВБС достаточно высокая. Ну, и потом, – я позволила себе неловкую улыбку, – мне очень понравилась обстановка на вашем корабле, и, когда я узнала об этой вакансии, то подумала, что работать в таком коллективе было бы приятно.

Я замолчала, прикидывая, стоит ли также упомянуть альтруистическое стремление внести свой вклад в дело помощи обездоленным животным, но, как выяснилось, для Тонклорна вышесказанного было достаточно.

– Благодарю вас, – кивнул он, поднимаясь со стула. – Будьте любезны, подождите здесь. Я скоро вернусь.

И я осталась ждать, основательно нервничая, поскольку практически в любом поступке старпома была готова увидеть недобрый знак. Мои мотивы разгадали, про меня всё знают, сейчас прямо сюда придёт полиция… Пальцы беспокойно забарабанили по колену. Я сжала руку в кулак, пресекая это навязчивое движение, но сама не заметила, как всего пару секунд спустя принялась накручивать на те же самые пальцы пряди своих волос.

К счастью, долго сидеть в одиночестве не пришлось. Через несколько минут Тонклорн вернулся вдвоём с капитаном. Макнэлл вид имел довольный и доброжелательный.

– Госпожа Гинсбург, рад вас приветствовать! – просиял в улыбке он, пожимая мне руку. – Очень рад, что мы будем работать вместе. Ваше появление весьма кстати. Прошу вас.

Он нажал едва различимую кнопку на своём массивном браслете, который, по-видимому, исполнял немало функций. Средство связи и прибор для определения времени были лишь малой их частью. Сейчас, например, аппарат подключился к стоявшему на столе старпома компьютеру, выводя на экран новый документ. На белом фоне пролегли строки набранного чёрным шрифтом текста.

– Это контракт с ВБС, – пояснил капитан. – Пожалуйста, внимательно ознакомьтесь с текстом и, если вас всё устраивает, приложите палец к сенсору в правом нижнем углу экрана. Если возникнут вопросы, можете обратиться к господину Тонклорну.

Я передвинулась поближе, быстро пробежала глазами по доступной части документа. Шрифт мелкий, страниц – три. Учитывая традиционную сложность юридических договоров, чтение наверняка займёт время. Взгляд быстро выхватил несколько цифр в царстве многочисленных букв. Ого, а зарплата-то у них действительно внушительная!

– У-у-у, это надолго! – протянул от двери знакомый голос.

Я обернулась, и губы сами собой растянулись в улыбке при виде Гайки. Девушка была одета в привычный комбинезон, из карманов которого всё так же торчали всевозможные инструменты, а выражение лица было, как и всегда, жизнерадостным. Подбежав, она на миг приобняла меня, будто я была старой, проверенной подругой. Я едва успела ответно вытянуть руки и, признаться, по-настоящему расчувствовалась от такого приёма.

– Помню я эти их контракты! – принялась развивать мысль бортмеханик, оборачиваясь к офицерам. – Издевательство какое-то! Пока всё прочитаешь, шарики за ролики заедут.

И она сложила руки на груди, обвинительно взирая на капитана.

– Так, Гайка, не мешай человеку заниматься делом, – не слишком официально отозвался Макнэлл. В глазах его плясали смешинки.

– А я что? Я ничего, – сыграла в скромность девушка, сунув руки в карманы. – Меня ребята отрядили выяснить, берут ли на борт зоолога, или откладывать рейс придётся. А ты мог бы и не придираться.

– Адаманта Калвенстоун! – возмущённо прорычал старпом. – Что вы себе позволяете? Вы когда-нибудь слышали, чёрт побери, о таком понятии как субординация?!

Девушка глубоко набрала в грудь воздуха, собираясь что-то ответить, дважды открывала рот с этой целью, но от избытка эмоций слова, похоже, застряли у неё в горле. Стоит ли уточнять, что эмоции эти были сплошь негативные. Резко шагнув к Тонклорну, она положила в его ладонь мелкий металлический предмет, который предварительно выудила из кармана.

– Вот, – сердито сказала она, в то время как старпом чисто инстинктивно сжал руку. – Это – гайка! Запомните: меня зовут именно так.

И, в последний раз стрельнув в него взбешённым взглядом, покинула каюту.

Старший помощник недовольно пробурчал что-то о любимчиках на корабле. Капитан коротко усмехнулся, но ничего не сказал. А я, поняв, что больше никакой активности не предвидится, снова повернулась к компьютеру.

Клетки с животными вот уже сорок минут стояли в непосредственной близости от корабля «Галалэнд». Шум, непривычная обстановка, снующие туда-сюда люди делали своё дело: животные волновались. Две миенгообразные обезьяны, самец и самка, то бегали от стенки к стенке, то вытягивали между прутьями средние и передние лапы. Дуэллийский лионтари резко встряхивал головой, отчего заменявшие шерсть чешуйки начинали тонко звенеть, и временами издавал громкий рык, который, несмотря на грозное звучание, в действительности являлся признаком не ярости, а нервозности. Если проводить параллели с новоземской фауной, то этот зверь более всего походил на льва. Правда, его тело было покрыто металлической бронёй, состоявшей из мелких, плотно подогнанных друг к другу пластин.

Волновались и другие переселенцы из неожиданно прервавшего своё существование зоопарка. Арензийский капрос, отдалённо напоминающий крупного козла, так и норовил взять на рога синий кусок ткани, принесённый ветром на крышу клетки и теперь неудачно свисавший вниз. Допрыгнуть и стянуть помеху, при этом не зацепившись за вышеупомянутые рога, ни мне, ни Тиму никак не удавалось. Аорат с планеты Джина Асторалис, в свою очередь, передвигался настолько быстро, что был заметен! Для данного вида это абсолютно уникальная ситуация. Феномен аората заключался в том, что этот зверь идеально маскировался под окружающую среду. Его шкура делилась на мельчайшие квадраты, каждый из которых мог принять любой из двадцати семи доступных оттенков, в зависимости от того, какие предметы находились поблизости. Это позволяло животному подстраиваться под окружающую обстановку настолько хорошо, что оно становилось практически невидимым. Зато сейчас, при необычно высокой скорости бега, совершенно не свойственной этим малоподвижным существам, бедолагу возможно было разглядеть.

В очередной раз вскинув голову, я заметила появившегося у трапа старпома и поспешила к нему.

– Господин Тонклорн!

Он отыскал меня глазами и приветственно протянул руку.

– Можете называть меня просто «старпом».

Я согласно кивнула.

– Вы не могли бы распорядиться, чтобы клетки начали переправлять на борт? Мы уже давно ждём, и животные сильно волнуются.

– К сожалению, в данный момент это вне моей компетенции. – Второй человек на корабле развёл руками в извиняющемся жесте. – Решение принимает бортовой врач. Как только он даст нам знать, мы сразу же приступим к загрузке.

– Бортовой врач? – недоумённо переспросила я. – Вы имеете в виду доктора Уолкса?

– Да, совершенно верно.

И с какой стати именно этот человек, даже ни разу не появившийся в поле нашего зрения, занимается подобными вопросами? Сидит где-то на корабле, ведать не ведает, как обстоят дела тут, снаружи, и при этом все ждут его указаний?

– Могу я с ним переговорить?

К счастью, возражений старпом не имел.

– Разумеется. Он у себя, в медотсеке. Помните дорогу? Если нужно, я могу подобрать вам провожатого.

– Нет, спасибо, я всё прекрасно помню, – заверила я, кажется, вызвав в офицере чувство облегчения. Сейчас, перед началом полёта, каждый сотрудник был на счету. Количество дел со временем не уменьшалось, а как будто, наоборот, росло по мере приближения старта.

Предупредив Тима, что звери временно остаются на его попечении (в восторг вор, не имевший ровным счётом никакого зоологического образования, конечно же, не пришёл, но в данном случае его мнение никто не спрашивал), я взбежала вверх по ступеням и шагнула в проём. Лифт, коридор, несколько приветствий по дороге, ещё несколько незнакомых лиц – и я уже возле входа в медотсек. Приличия ради постучала в дверь, но открыла её, не дожидаясь ответа, благо что помещение оказалось не заперто. Док был здесь: преспокойно сидел за столом, вытянув ноги, и что-то читал у себя на дисплее.

– Господин Уолкс! – первой заговорила я, едва врач поднял голову, отрываясь от текста. – Возникла проблема. Мы уже почти час ждём, когда нас пустят на корабль. Я говорила со старшим помощником, он утверждает, что решение принимаете вы. Не могли бы вы связаться с ним, чтобы дело сдвинулось с мёртвой точки?

Док одарил меня бесстрастным взглядом непрошибаемого флегматика.

– Вы имеете полное право подниматься на борт, – просветил он меня. – Равно как и ваш помощник, на необходимости которого вы настояли. Вы – члены экипажа и можете в любой момент занять свои места.

Вдох-выдох. Спокойствие, только спокойствие. Злиться пока ещё рано. Вдруг он и вправду не понял, о чём идёт речь?

– Я имела в виду, что на борт не пускают животных, которых мы с Тимоти сопровождаем, – вежливо уточнила я. – Вы можете распорядиться, чтобы рабочие приступили к переправке клеток?

– Конечно, – заверил врач. – Именно так я и поступлю. Но не раньше, чем ознакомлюсь с историей болезни и характеристиками каждого из этих животных, дабы удостовериться, что их присутствие на корабле не несёт угрозы здоровью членов экипажа.

И он бросил мимолётный взгляд в направлении экрана: видимо, там как раз и были открыты файлы с информацией по моим подопечным.

– Я уже ознакомилась с документацией, – сообщила я. – Там всё в полном порядке. Никто не болен и опасности для экипажа не несёт.

– Отлично, – и глазом не моргнул Уолкс. – Вы сделали свою работу. Теперь предоставьте мне сделать свою.

И снова вдох-выдох, без этого уже никак.

– И как долго вы собираетесь её делать?

– Столько, сколько потребуется.

Задавая свой последний вопрос, я уже была на взводе. Но после такого ответа просто озверела.

– Вы понимаете, что животные беспокоятся, кричат, мечутся по клеткам? – воскликнула я. – Они и так лишились привычного дома, их долго транспортировали по воздуху, доставили сюда, высадили посреди космопорта, где много технического шума, и люди бесконечно снуют туда-сюда, и корабли взлетают. Каково им, по-вашему, в таких условиях?

– Ваша задача заботиться о животных, моя – о людях, – не внял моей пламенной речи врач. – Каково будет им, если они подхватят от ваших питомцев какую-нибудь инопланетную гадость? Даже если эта гадость не будет смертельна – весьма сомнительное удовольствие оказаться прикованным к постели на корабле, который находится в открытом космосе, когда до ближайшей приличной больницы – неделя пути.

– Вы передёргиваете! – возмутилась я. – Эти животные не откуда-нибудь, а из зоопарка, им делали все необходимые прививки, их здоровьем занимались квалифицированные ветеринары. В конце концов, я вам говорю, что всё в порядке, меня наняли на работу именно за этим! Вы, видимо, просто тешите своё самолюбие, а звери из-за этого страдают!

Тут, кстати сказать, я слегка покривила душой. Среди дожидавшихся снаружи зверей был один, не имевший к космическому зоосаду ни малейшего отношения. По удачному стечению обстоятельств, помимо двенадцати животных, нам передали пустую (тринадцатую) клетку. На всякий случай: к примеру, вдруг одна из используемых случайно бы сломалась, или потребовалось бы временно пересадить её обитателя, чтобы произвести основательную уборку. Именно в эту клетку, опять-таки временно, я и определила длинноклюва. А его документы присовокупила к картам остальных питомцев зоопарка. Впрочем, в плане безопасности для здоровья ВБС-ников это ничего не меняло: здоровье Хоббита было в полном порядке, о чём свидетельствовали заполненные в лаборатории показатели.

– Пострадают ещё немного.

Уолкс, похоже, был совершенно непрошибаем.

На это раз о глубоком вдохе и выдохе я забыла и просто выпалила:

– Да как вам не совестно? Это же живые существа! Вам вообще знакомо такое понятие как сострадание?

– Ну конечно же нет. Мы, доктора, вообще бездушные существа. Я ведь предлагал вам посмотреть ролики про врачей-убийц. Очень советую заняться этим прямо сейчас. У вас как раз подходящее настроение, да и время быстрее пролетит.

– Послушайте! – Я сжала руки в кулаки и всё-таки постаралась дышать ровнее. – Ну представьте, вот каково бы вам было, если бы вас вырвали из привычной обстановки, привезли в космопорт в тесном контейнере, в котором и пробежаться-то толком негде, и оставили ждать незнамо чего в огромном незнакомом месте, где безумно шумно, и над головой постоянно пролетают огромные непонятные предметы. Как бы вы на такое отреагировали?

Уолкс, по-прежнему до безобразия спокойный, сложил руки на груди.

– Я бы воспользовался всеобщей суматохой, чтобы выбраться из заточения и сбежать на свободу, – с предельно серьёзным видом сообщил он. – Именно поэтому я сейчас нахожусь здесь, а они – в клетках. Добавлю, что чем дольше продолжается наш разговор, тем больше времени вашим животным придётся провести в ожидании посадки.

– Ну всё, моему терпению пришёл конец. Я иду говорить с капитаном.

– Вы хотите таким образом меня напугать? – осведомился он, искренне позабавленный.

Не сочтя нужным отвечать на этот вопрос, я сделала то, что намеревалась: отправилась на поиски Рейера Макнэлла.

Найти последнего оказалось несложно, а вот разговора пришлось подождать, выстояв в самой настоящей очереди.

– Господин капитан, правильно ли я понимаю свои обязанности? – начала я, наконец получив возможность высказаться. – В мои задачи входит забота о животных и о том, чтобы члены экипажа никак от них не пострадали?

– В целом – да, – немного подумав, согласился с формулировкой Макнэлл.

– Тогда не могли бы вы передать это бортовому врачу? – выпалила я.

Капитан прикрыл глаза и устало усмехнулся. Несмотря на утомлённый вид и пролегшие под глазами круги, он вдруг как будто стал выглядеть моложе.

– Ну, и что там натворил наш доктор? Да вы не переживайте. Присаживайтесь.

До сих пор разговор проходил стоя, поскольку по умолчанию все вопросы решались сейчас на бегу. Как-никак времени до старта оставалось всё меньше.

Без всякий зазрений совести я наябедничала Макнэллу на самоуправство Уолкса.

– Я всё понял. Не переживайте, я решу этот вопрос. И в любом случае, мы вскоре взлетаем, так что приступать к загрузке всё равно придётся.

Приободренная этим обещанием, я поблагодарила капитана и возвратилась к клеткам. Как раз вовремя: от стресса звери вели себя всё более шумно, а Тим откровенно побаивался приближаться к некоторым из них.

В течение десяти минут дело и вправду сдвинулось с мёртвой точки. Клетки с животными начали переправлять на корабль через специально открытый проём. Была ли в этом заслуга капитана, доктора или же просто неумолимо приближавшегося старта, я сказать не могла.