Февраль
1-2.02.73
Опять ЯК-40, опять полёт в Питер, правда, сегодня не среда, а четверг. Экспонат, сделанный погранцами, прилетает завтра, вместе с прочими участниками из нашего района. А сам я на областной радиовыставке не появлюсь, разве что будет на то специальное указание. Знаете, кто будет демонстрировать “мою” разработку? Мог бы Попик. Он с удовольствием спаял, подаренный мной ему на днюху, конструктор-радиоприёмник. Но, но, но… С ним мне не хочется гулять, взявшись за руки, на это есть Алёнка. Так что я злоупотребил своим положением, и подружка прилетает вслед за мной. Илья Иванович до своего отъезда провёл с ней инструктаж. Что говорил не знаю, но девочка прониклась важностью задачи и, с моей помощью, написала на бумаге представление проекта. Как собирать-разбирать миноискатель, как подключать экспонат тоже потренировалась.
С сегодняшнего дня я не работаю в кооперативе, но на Нури Ваграмовну не в обиде, тем паче Ваграм Ашотович… Кстати, угадайте с трёх раз — они родственники или не очень? Фамилии, разные, но оба армяне. Подсказка — Нури дважды при мне назвала его не по имени-отчеству, не по фамилии, а словом “папа”. Так вот, он предложил мне прикупить кое-что из импорта. Есть каталог вроде нашего Посылторга, но толще, со значительно более красивыми картинками и на английском языке. Цены в долларах. Выбираешь вещь, при необходимости, указываешь свои размеры, смотришь на цену, умножаешь на три, сдаёшь полученное число рублей и ждёшь заказ от двух недель до месяца. Всего! Намекнули, что закупка осуществляется через Петропавловское представительство иностранной транспортной компании. Заказывают у себя и первым пришедшим судном получают товар.
Там есть всё. От нижнего белья до верхней одежды, от кухонной посуды до телевизоров. Даже катушечный видеомагнитофон имеется. Но дорогой, собака! Кассетных, наверное, ещё не придумали, в каталоге их не нашёл.
Фото, конечно, тоже было. Nikon F2, последний хит фотографической мысли, рекомендовалось купить с Zoom Nikkor auto 80-200 mm f=4.5. Это один из первых объективов с переменным фокусным расстоянием. За такой комплект профессиональный фотограф отдаст машину, квартиру, дачу, жену, дочку и последние непорванные носки. Цена? Не надо о грустном. В долларах и то выглядит солидно, а уж в рублях просто неприлично.
Не удержался, достал при добрых людях свою сберкнижку, разделил сумму последнего “Итого” на три и заплакал горькими слезами. Ну… почти заплакал. Как там в фильме тост звучал? “Имею желание, но не имею возможностей.”
Не будем вспоминать про заныканную кассу, с ней я бы четверть каталога скупил, а вот на треть уже не хватило бы. Светиться не хочется, потому умеряю свои аппетиты до “пусть наши возможности, совпадают с нашими желаниями”.
У меня есть фотоаппараты на почти весь спектр форматов. Лингоф, тяжёлая, профессиональная камера с четырьмя объективами, размер негатива 9 на 12. Снимать можно всё, пожалуй, кроме репортажей. Особенно хороша для студийной съёмки и съёмки пейзажей. Минусы — дорогие материалы и для такого формата трудно найти увеличитель. Да даже если найдёшь, то для размещения потребуется комната. Увеличитель реально огромный, ставится стационарно, такой между съёмками на антресоли не уберёшь.
Мой основной инструмент, Пентакон. Три объектива. Приличный полупрофессиональный аппарат, как раз моего уровня. Что портреты, что пейзажи снимает нормально. Для репортажей тяжеловат, хотя сгодится. Увеличитель требует большой, однако разборный, и купить его при желании можно.
Лучше Пенктакона Броника, но кроме штатника к ней нет объективов, а портретничек бы очень не помешал. И пентапризма была бы не лишней. Хм… В каталоге они есть, и цены умеренные.
По малому формату у меня провал. Имеется увеличитель, но из фотоаппаратов лучшая Практика, причём тоже только со штатником, но принадлежности к ней, хоть дорого, однако иногда появляются.
Есть Экзакта, даже две, в прекрасной комплектации. Можно создать великолепную студию… в стиле 50-х. Отлично для музея, для работы не очень.
Фотоснайпер, Лейка, новополученная деревяшка и узкоплёночная Мамия слишком специализированные вещи.
Может действительно прикупить объектив для Броники? Официальных денег хватит даже на пару и ещё останется. Ладно, меня не торопят, сказали, можно подумать недельку-другую.
Последние дни на работе прошли плодотворно. Шикарный деревянный фотоаппарат оказался с наимягчайшим портретником. Я больше люблю резкие объективы, но Нури меня просветила — мягкий объектив, вместе с мелкими морщинками, скрывает возраст женщины. Стоит подумать над возможностью поставить его на Лингоф.
А вот с Индустаром-13 Химик что-то нахимичил. Вместо картинки объектив даёт световое пятно, и никакая подстройка не помогает. На деревяшке кооператива тоже стоит Индустар-13, правда, более молодой, конца 50-х годов. Внешне различий почти нет, но рабочий тяжелее. Взвесил. Вес рабочего немного за килограмм, а моего чуть меньше 800 граммов. Возможно, убрана средняя группа линз. Похоже на тайник. И что мне с ним делать? Первое побуждение было вскрыть и посмотреть, вдруг там что-то полезное спрятано? Однако решил обождать до возвращения из Питера.
Гостиницу мне забронировал отчим через свою организацию, однако трояк в паспорт я положил, чтобы нашёлся одноместный номер.
Остаток дня провёл плодотворно. Зашёл на почту, купил ящик для посылок. В номере быстро собрал фанерную коробку с наклеенными на крышку корешками собрания сочинений Брет Гарда. Почему его? Помимо приличной сохранности переплётов, дело в авторе. Он не на слуху, воровать его книги точно не будут. Скажем, книгами Джека Лондона мог кто-нибудь и заинтересоваться. А вот пересылка сочинений Ленина была бы подозрительной, дураков в органах мало. Внутрь коробки легла шкатулка с империалами из клада Чалдона и ещё одна с червонцами, выменянными на чекушку золотого шлиха. Монеты, полученные на шестнадцатилетие, я в третью коробочку определил. Всё аккуратно обёрнуто в толстое полотно и обвязано бечевой. Промежутки засыпал наломанной крошкой пенопласта.
На почте хоть бы одним глазком посмотрели на содержимое посылки. Зря старался! Зато тётка-приёмщица стала дуть в уши, что ценные отправления положено обшивать. Сделал вид, что повёлся и переплатил рубль за дополнительное усиление ящика. Его положили в белый мешок и обвязали верёвкой. Обманули меня, маленького. Отправил посылку простой почтой, до конца марта должна дойти, а там Миша Зайцев должен будет получить.
Ему всё едино ехать придётся, контейнер с икрой уже едет по железной дороге в Туапсе. Коля Ким, в свете разговора с Кузьмичом, туда не поедет. Они поговорили с Нинкой и Михой, решили надеяться на честность получателя. Ведь если он их захочет кинуть, то кинет, как маленьких — документы оформлены, груз ушёл, теперь его не остановишь. Да и я за Кайнына поручился, сказал “правильный пацан”.
На завтра новые хлопоты. В прошлый раз я разведал, где находятся сберкассы с вкладами Чалдона. Теперь Милютов пойдёт их закрывать. Деньги брать не буду, наоборот, при возможности добавлю для округления суммы. Аккредитив — наше всё. Процент по вкладам маленький, по меркам 21-ого века 2 % смешные деньги. Однако тридцать девять тысяч рублей на счетах превратились в сорок на аккредитивах. Но почти весь день на стояние в очередях четырёх сберкасс я угробил, еле успел на встречу с Алёнкой.
Их опять поселили в интернате, но мне там показываться категорически запрещено. Потому мы договорились встретиться у кинотеатра Камчатка. Да, там же, где встречался с Сонькой… Питер знаю плоховато, потому и выбрал знакомое место. Сходили в кино, поцеловались немножко, проводил её обратно до интерната. Договорились, что завтра встретимся в обед.
До встречи я по традиции зашёл к спекулянту в фотоателье. Тот встретил меня, как родного и сразу достал Nikon F2. Я ему говорю:
— Этот аппарат уже видел месяц назад. Почему он ещё не продан? Что с ним не так?
— Цена не такая. Хозяин вот-вот в плаванье уйдёт, а вещью никто не интересуется. Три раза цену скидывали, не берут и всё. Дешевле не бывает.
— Крутишь. За дёшево ты сам бы купил и летом на материк бы отвёз.
— Да?! А у кого на материке деньги есть? Наши хоть для понтов покупают, а там… — продавец горестно махнул рукой. — Ты думаешь мореманы всё в магазине берут? Нет! У местных блатных. Те нашим ворованный шмот, а морячки что могут в обмен дают. Хочешь, приходи завтра, сам с хозяином поговоришь.
Договорился завтра вернуться и побежал к Алёне. Мужик я или нет? Хочу свою девочку чуток приодеть.
Покормил в кафе, затем завёл в Альбатрос. Магазин для моряков, торгует только за боны, потому всех туда не пускают. Но нахальство второе счастье. Предъявляю на входе книжку бон и, пока не спросили книжку моряка, громогласно заявляю: “Она со мной!” Быстро вталкиваю девчонку в магазин. У подружки душевное смятение, пока не пришла в себя, подвожу к отделу, где торгуют женскими вещами.
За прилавком стоит женщина-гора. Про таких говорят: “Одной сиськой двоих убьёт.” Белый шёлковый халат. Волосы уложены кудрявой копной. На лице полнейшее отрешение от всех земных дел. Тело застыло в подобии мраморной статуи. Привлекаю к себе внимание:
— Извините. Скажите, пожалуйста, вас можно попросить?
Брезгливая гримаса “отрывают тут всякие от дел”. Взгляд гиганта на пигмея.
— Чего надо?
— Вы не могли бы помочь моряку одеть свою девушку? Я в женских вещах ничего не понимаю, а она стесняется.
Взгляд потеплел. На пару градусов, не больше.
— Эту что-ли? — Тяжёлый взгляд рентгеном прошёлся по Алёнке. — Сколько бон есть?
— Двадцать пять рублей.
Предъявляю неначатую книжку. Она изымается и следует команда растерянной девочке:
— Иди сюда! — и мне — Пойди, погуляй пока.
— Алёнка, побудь здесь. Я сейчас тебе шоколадку куплю.
Уйти не удалось. Был остановлен командным рыком:
— Ещё боны есть?
— Немного. Вот!
Показываю сильно прореженную книжку, оставшуюся с прошлого раза. Она так же изымается у меня из рук. Причём Алёне поясняется:
— Нечего их баловать. Тебе шоколадку, себе пива и бутылку. Обойдётся. Самой найдётся чего купить.
Быстро пролистываются обе книжки и следует трубный клич:
— Катюша! Пробей пацану тридцать восемь двадцать.
Отношу в кассу возвращённые книжки, возвращаюсь с чеком. Тут же меня отгоняют, чтобы не мешался. Смотрю другие витрины и иногда до меня доносятся отзвуки житейской мудрости: “Белый, чёрный и телесного цвета обязательно… Неделька — это не носить неделю, а менять каждый день… Все мужики козлы, а ты овца. Если порвёт своими лапами, ничего не скажешь. Потому бери…” Долго гулял по магазину, пока наконец подозвали.
Алёнка уже стоит в новой женской куртке-аляске. Шапочка другая и полусапожки тоже. Её старые вещи завёрнуты в плотную бумагу и перевязаны шпагатом. Два фирменных синих пакета с корабликом у девочки в руках. Женщина-гора выдаёт мне, как орден, красно-белую коробочку с надписью “KOHINOOR”, с наказом: “Все сразу не трать!” и вновь замирает статуей.
Выходим из магазина, девочка сразу спрашивает:
— Чего она тебе дала?
Как ей объяснить, что это не карандаши?
— Понимаешь… Такая вещь для мужчин…
Не успеваю договорить, как тонкая ручка изымает коробочку из моего кармана. Алёна сразу поняла, что лежит в коробке и чуть не плача заявила:
— Я не такая! Я за тряпки не продаюсь!
Чувствую, надо срочно принимать меры. Обнимаю, целую, шепчу:
— Я ничего такого не просил, продавщица сама мне дала. А ты слишком дёшево себя ценишь. Ты у меня вообще бесценна. Губки бантиком, бровки домиком, глазки два синих озерца. Как такую красоту можно оценить?!
Девушка чуть успокоилась, но заявляет:
— Ты и другой будешь так же говорить!
В интернете была куча заготовок на любую тему, есть и на эту:
— Конечно, буду! Ведь она тоже будет самой красивой на свете. У неё будут твои глаза, а ещё она будет звать тебя мамой.
Глупышка пискнула:
— Ну что ты такое мелешь?! Тебе не стыдно?!
А сама обнимает и подставляет губки. Успокоил Алёнку, но коробочку она мне не вернула. Заявила:
— Обойдутся твои девки.
— Алёна! Какие девки?! Нет у меня никого. Ты же сама знаешь.
— Найдёшь!
Сказала, как отрезала и спрятала резинотехнические изделия к себе в пакет. Сели опять в кафе. Получил подробный отчёт что куплено, но некоторые позиции были замазаны терминами “ну, это женское” или “это для девочек”. Понятно, восхитился, как на ней хорошо сидит, как ей идёт и так далее. Иначе с женскими покупками нельзя. Проводил до интерната и при расставании Алёна шепнула:
— Потерпи. Я пока ещё не готова.
Чмокнула в губы и сбежала.
4.02.73
Воскресенье. Последний день выставки. Сегодня Алёнка возвращается домой, а я даже не смогу её проводить. Сказали, вдруг увидят? Да кому я нужен! Однако мне в посёлок только завтра, лишь бы не с остальными ребятами из района.
В принципе, фотоателье должно не работать. Но меня звали, потому зашёл. На входе табличка “Закрыто”, однако дверь не заперта. Толкнул, вошёл и сразу попал в бурление страстей:
— Ах ты… — говорит продавцу морячок.
На самом деле фраза была значительно длиннее, я пропустил неприличные слова. Смысл тирады — как вы, порочный человек, зачатый родителями в противоестественных отношениях, и сам альтернативно одарённый, предпочитающий вступать в нестандартные половые связи с животными, могли вновь обмануть моряка, уходящего в дальнее плавание? При этом громкий звук “Шмяк!” от удара в живот, выглядел гармонично и к месту.
Моё появление не сбило накал напряжения распалённого парня, но приостановило расправу. Морячок ткнул пальцем в лежащий на прилавке Никон.
— Пацан! За сколько бы купил эту машину?!
— За штуку, — машинально называю самую низкую цену.
— Ах ты гад! — Фраза вновь укорочена. — Первый попавшийся пацан штуку даёт, а ты заливаешь, что больше пяти сотен не стоит!
Следует удар в лицо уже побитого барыги. И мне предлагается:
— Деньги есть? Бери!
Деньги вообще-то есть. Грех отказываться от такого выгодного предложения. Но что-то меня смущает. Слишком разъярён морячок, слишком испуган продавец, слишком наигранная сцена, в жизни так не бывает. Опять же удар в лицо. Вроде с размаха, но голова от соприкосновения с кулаком даже не дёрнулась.
— У меня с собой таких денег нет, — отказываюсь и быстро покидаю поле брани.
Вслед летит предложение погодить, но я уже на улице. Только пройдя пару кварталов понимаю, что меня убедило не связываться. Морячок был в бушлате матроса. Рядового матроса! Какой настоящий мореман, тем паче загранплавания, сойдёт на берег в такой дешёвке? Где морской шик? Его приятели из экипажа заклюют. Это только в теории формы матросов-срочников ВМФ и матросов гражданских судов были одинаковы. В крайнем случае, при желании блеснуть перед девушками, он оденет сшитую в ателье из офицерского, а лучше генеральского, сукна парадку. Понятно почему лохам не дают времени подумать. Лишь далёкий от моря человек мог поддаться на такой развод.
Сюда я больше не ходок, в фотоателье стало слишком опасно. Коли меня сочли лохом достойным разводки, могут придумать что-нибудь ещё. Первый раз ушёл, второй рисковать не буду.
Остро встал вопрос свободного времени. Подарки в посёлок купил. На толкучку не хочу, делать там мне нечего, только на ерунду деньги тратить. Пойду в гостиницу, поем, а там может что придумаю.
Угу, придумал. Зашёл в номер, разделся, только настроился пойти пообедать, зазвенел телефонный звонок. Кто бы это мог быть?
— Костров? На месте? Ждёшь? Молодец! Через десять минут выходи, за тобой заедут.
Заехали. Волга, отнюдь не чёрная, а обычное такси. За рулём знакомый, тот который в прошлый приезд меня молотком назвал. Оказывается, сегодня на Алёнку вышли. Подошла та же бурятка, но назвалась Номин.
Начался разговор со стандартных фраз: “Ты откуда? Почему ты приехала, девочки радио не занимаются?” Комсорг её сразу на место поставила. Девочки и радио, и всё остальное делать могут лучше, чем бестолковые мальчишки. Затем незаметно перешли на дела поселковые. Обсудили пожар на рыбозаводе. Не на нашем, где-то в Оссоре. Но потом и наш пожар к слову пришёлся. Вспомнили Ли Аню, и что Лиана в Питер уехала, и что сидела с Костровым два года. Правда, на предположение о близких отношениях парочек, долго сидящих рядом, Алёна заявила: “Лёшик не такой!” Что плавно перешло в перемалывание косточек парням.
Алёнка не улетела со всеми, сейчас сидит в кабинете, как нахохлившийся воробушек. Видать, только поняла в какие взрослые игры мы стали играть. Подмигнул ей и сел рядом. Мне принесли кипу чуть влажных фотографий, и я без подсказки стал откладывать знакомые по прошлому разу лица. Таких и нашлось только три. Со мной быстро пробежались по ним — где видел и что говорили. Затем нас отпустили.
Покормил подругу, погуляли по городу. Ночевать она будет в интернате, в гостиницу перебираться отказалась наотрез. А в кафе она меня вдруг спросила:
— Тебе за перестрелку с диверсантами медаль дали?
Врать не хочется, правду говорить нельзя. Сказал:
— Давай не будем об этом. Я подписку давал.
— А когда-нибудь потом расскажешь? Я никому!
— Когда-нибудь расскажу.
— Они при мне про тебя разговаривали. Хвалили. Слышала, что на 23 февраля тебе вторую медаль вручат.
Секретчики, блин! Так перед девчонкой проколоться! Или они специально? Что на такое ответишь? Попросил:
— В посёлке ни слова, ладно?
— Лёшенька, миленький! Я всё понимаю! Конечно, буду молчать. С меня же тоже подписку взяли. Даже маме велели не говорить. Ты был ранен, да? Поэтому на физкультуру не ходишь? Бедненький!
Ну вот что она себе напридумывала, а?
5.02.73
Летим с Алёнкой в посёлок. Только сели в кресла самолёта, как эта хулиганка шепчет на ухо:
— Вот покажу маме, что ты мне надарил, она тебя убьёт. Такое девушкам до свадьбы не дарят.
— Мне сначала покажи. Я сам не знаю, что ты себе накупила.
— Какой ты хитренький! Только после загса. Подожди хотя бы до окончания школы.
Ну что на это скажешь? И поцеловать нельзя, кругом люди смотрят.
По итогам выставки меня с Алёнкой, как соавторов прибора, наградили значками “Юный радиолюбитель” и грамотами участников областной радиовыставки. Ну хоть призового места не дали, а то было бы совсем не прилично.
В посёлке нас встречала тётя Саша, мама Алёнки. Очень подозрительно на меня посмотрела и утащила дочку вместе с вещами. Что-то меня измена душит, вдруг действительно убьёт?
В кооперативе пополнение. Когда пришёл в столовку, тётя Даша рассказала. Два крепких мужика, лет до сорока. Фотограф, бывший моряк и мастер, тот слегка посидевший, но со снятой судимостью. Оба холостые, оба не вербовались, сами приехали. Они, кстати, во время разговора зашли. Что сказать? Впечатление производят. Особенно моряк. У него на запястье якорь, перевитый цепью и увенчанный черепом. Сразу видно идейного матроса. Руки в якорях, задница в ракушках. Ага, ага, уже верю. Хотя некоторые кинжал на этом месте набивают. А коли человек не совсем простой, то и змея вокруг кинжала положена. Про череп не скажу, просто не уверен, таки не сидел. Если человек завязал или сделал вид, что завязал, можно наколку дополнить. К кинжалу якорные лапы доколоть, а на змее цепные звенья. Ничего не напоминает?
Ваграмовна тоже зашла. Поздоровалась. Знакомить с новыми работниками не стала, позвала к себе в кабинет. Разговор пошёл про заказ. Каталог с собой она не даёт, но попросила до конца недели решить надо ли мне что и что надо. Второй вопрос с фотоаппаратом. Не нравится новому фотографу деревянный ФКД, ему хочется чего-то более современного, зеркального и с несколькими сменными объективами. Вы знаете? Я его понимаю!
Зенит не интересен, формат маленький. Любитель-2 подходящего формата, но годится разве только для пионеров и школьников. Словом, не посоветую ли чего?
Чего я могу посоветовать такой красивой женщине? Могу вернуть Экзакту, могу отдать приблуду для получения сразу шести снимков. Приблуду возьмут с благодарностью, от Экзакты Нури вежливо отказалась. Попросила подумать о продать-поменять мой Пентакон и все три объектива к нему. Со светофильтрами и блендами.
Что-то сомневаюсь я. Перейти на Бронику? Я ею ни разу не снимал. Придётся переучиваться. Нужны объективы. Широкоугольник и портретник… Нет! Портретник и широкоугольник, в таком порядке. С блендами. Ещё неплохо бы пентопризму, хотя её не обязательно. Но хочется. Не! Лучше оставить всё как есть. Я привык к Пентакону, знаю его от и до.
Начинаю вежливо отказываться и тут понимаю, что Ваграмовна ни разу не добрая фея, а очень злая волшебница. Говорит:
— Мой бывший себе купил, новому фотографу формат мал, а ты вроде интересовался, — и выкладывает на стол тёмно-золотую, с чёрными буквами коробку.
Вот для чего покойный фотограф увеличитель покупал! Шах и мат. Я проиграл сразу. Осталось сдать позиции с достоинством, раз этот тип фотоаппаратов преследует меня по всей Камчатке.
Пришлось отдать всё, кроме Лингофа. Ну… всё о чём знала Нури. О Бронике она не знала, Мамией не заинтересовалась. Весь кофр с техникой Пентакона без исключений ушёл основой обмена. Малый формат фотографу не нужен? Ну-ну… От двух Экзакт, деревянной камеры и довоенной Лейки Нури с пренебрежением отказалась. Зато легко и непринуждённо забрала ни разу не пользованные Практику с Фотоснайпером. На минуточку такая пара стоит около 800 рублей по госцене. Однако жаловаться грех. Мне достался Nikon F2 Photomic с призмой DP-1 и штатным объективом Nikkor 1:1.8 f=50 mm, а это круто. Это легендарный, профессиональный и просто великолепный фотоаппарат.
Чтобы окончательно закрыть вопрос со средним форматом, заказал для Броники два объектива — портретник Nikkor-P 1:4 f=200 mm и широкоуголку Nikkor-P 1:2.8 f=50 mm.
Никон пусть пока побудет без дополнений. В каталоге принадлежности к нему стоят дороже брониковских. Однако и купить их на материке будет проще.
Есть и ещё один плюс, теперь я точно пойду в фотокорреспонденты, иначе меня жаба задушит. Надо уже сейчас подготовить портфолио и заодно напомнить о переносе выставки в райцентр.
Хорошо бы что-нибудь отснять для журнала. Цвет не потяну, даже не буду пробовать. А в чёрно-белом фото главное сюжет. Какой? Пейзажей у меня целая выставка. Портрет? Можно попытаться поговорить с Ваграмовной, любит она это дело, поможет и свет настроить, и сюжет придумает. Но кому такой портрет нужен? Про ню даже не думаем, не те времена. Производство? Убогий цех рыбозавода не прокатит, ржавые плашкоуты тоже. Наука? Электроразряд? Но как сделать красиво? Взрыв? Точно! Взрыв!
В прошлой жизни видел такой сюжет в западной книжке. Сейчас отсняли или нет, не знаю, но в журнал типа “Квант” точно примут. Сцена простая: Висит шарик, наполненный водой. Выстрел. Пуля попадает в шарик. Шарик взрывается. Результат — фото взрыва в нескольких стадиях. Дубли обязательно должны быть, вот тебе и стадии взрыва. На одном снимке обязательно должна быть видна пуля.
Снимаем Лингофом. Во-первых, обеспечиваем качество. Во-вторых, контрольные снимки печатаем в контакт. Фотолаборатории же сейчас нет, надо максимально упрощать процесс. На объектив обязательно накручиваем фильтр, чтобы линзы не намокали. Освещение — лампа-вспышка, тут альтернативы нет. Стреляем из пневматики. Безопасность — наше всё. Единственная сложность — синхронизация выстрела и лампы-вспышки. Тут надо покумекать, но может быть что-нибудь подскажет Степан Иванович, капитан пограничников. У него под началом стрельбище.
Пневматическую винтовку попрошу в школе, на крайняк куплю. Крепёж винтовки есть на стрельбище. Штатив для фотоаппарата найдётся в комплекте Лингофа. Вспышка и штатив Пентакона не с нами, но с Экзактой я получил два штатива с зонтиками и вспышками. Кстати, там в комплекте синхронизатор какой-то имеется. Шарики куплю в магазине. Нужен фон и половые тряпки, воду вытирать. Где снимать? Не дома точно, места мало. Наверное, договорюсь в школе.
Фотографии фотографиями, но к ним хорошо бы накропать статеечку. А что? У меня-прошлого сорок с лишним научных работ, про техническую документацию даже не вспоминаю. Что я не знаю, как такое пишется? Наукоподобное введение, описание модели, результаты, а в конце практическое применение в народном хозяйстве. Для школьника, думаю, сделают скидку, если что-то не совсем правильно оформлю.
Возвращаюсь домой, а там меня встречают три женщины. Мама, мама Алёнки и сама Алёнка. Посадили меня рядом с девочкой и устроили нам выговор, где-то на полчаса. Темы: “Школьники себя так не ведут”, “Подождите до конца школы, успеете ещё” и “Не спешите с ребёнком”. Потом накрыли стол, выпили по рюмочке, и моя мама вдруг говорит: “Поцелуйтесь, при родителях можно!” Какой целоваться! Алёнка и так красная сидит.
А всё знаете из-за чего случилось? Кроме всего прочего, девочке в Альбатросе продали трусики-недельку, колготы и бюстгальтеры. Оправдания “я не видел, что там ей втюхивают” не принимаются. Девочка не смогла отказаться от такого, значит виноват я, однозначно. Алёна тоже, но какой с неё спрос? Люди! Где логика у этих женщин?! Между прочим, я даже не видел покупок.
6-16.02.73
Утром в школе понял, что вляпался хуже Попика. Судя по взглядам девчат на меня, они в курсе покупок Алёны. Комсорг стоит в классе у окна в окружении всех девочек. Те бесцеремонно отгоняют мальчишек. Иногда доносятся тихие наставления руководителя комсомольской организации класса: “Белый, чёрный и телесного цвета обязательно… Неделька — это не носить неделю, а менять каждый день… Все мальчишки козлы, а вы овцы. Если парень полезет и порвёт своими лапами, ничего ему не скажете. Поэтому надо брать…” Хм… Мне кажется, или я уже где-то это слышал? “Лёшик умный, понимает, что мужчины не разбираются, уговорил пойти с ним, чтобы боны на ерунду не тратить… Югославские, такие тёмно-синие, на невысоком каблучке… Нас мамы чуть не убили…” — после таких слов женская половина готова сама нас уничтожить.
На перемене девочки трёх старших классов оккупировали раздевалку. Алёна примеряла аляску и полусапожки. Хотя мне кажется, что и другие вещи, которые я не видел, показала. Главное, довольная, как не знаю кто! Покупкам так не радовалась, как реакции девчат.
Мария Ивановна, наша классная, мне тишком пригрозила: “Если что, сразу вас рассажу!”
Сводил называется девочку в магазин! Приодел, понимаешь… Теперь на нас смотрят, как на семейную пару. Так же, как на Коляна с Ниной. И мне кажется, моя довольна таким поворотом.
В отличие от Котёнка Алёна в мои дела не лезет, но всегда готова помочь. Вчера поделился с ней идеей стать фотокорреспондентом. Сразу вызвалась оформить альбом с вырезками из газет и отобрать снимки для портфолио. А о причине задержки с отлётом даже своей маме не сказала. Молодец!
После школы иду с отчимом в сберкассу, закрываем мою книжку и получаем аккредитив на предъявителя. Дядя Володя обещает всем говорить, что одолжил мне денег на объектив. Размер суммы он не представляет, думает, что я не хочу светить общую сумму своих накоплений.
Далее иду в кооператив. Отдаю недоотданные Практику с Фотоснайпером и деньги на покупки. К двум объективам, заказанным вчера, прошу добавить Никоновский Zoom Nikkor auto 80-200 mm f=4.5, он мне надолго, если не на всегда, хватит. Жалуюсь, что закрыл сберкнижку, да ещё залез к отчиму в долговую кабалу.
В столовке тётя Даша долго и с удовольствием выясняла, что у меня с Алёнкой и какие наши планы на дальнейшую совместную жизнь. Впрочем, она всё решила за нас. Жить будем в Москве, поженимся сразу после школы.
Последнее в списке дел на сегодня, посещение заставы. Вы знаете крылатое английское выражение “фейсом об тайбл”? Это обо мне. Степан Иванович в своё время серьёзно интересовался идеей заснять пулю в полёте. Заснять ему не удалось, но теперь он в курсе, как делается сверхскоростная съёмка. Оказывается, самая хорошая вспышка из семейства “Лучей” имеет три режима работы — 100, 60, 40. Имеются ввиду джоули. Длительность импульса соответственно — одна пятисотая, тысячная и двух тысячная секунды. Два конденсатора, побольше и поменьше. Работают оба — мощность 100 джоулей, один большой — 60, маленький — 40. Другой способ уменьшить импульс, включить вторую лампу. Смысл понятен? Меньше мощность — короче импульс, но одна двухтысячная предел. Словом, обычные лампы-вспышки, мне не годятся, у них слишком велика длительность импульса.
Тут я с ним не мог не согласиться, на Экзакте есть выдержка одна тысячная, на Бронике тоже, а на моём новом Никоне имеется даже одна двухтысячная. Но мне-то нужно ещё меньше.
Затем капитан положил на стол пневматическую пульку и пулю от автомата, затем спросил — какую из них отснять будет легче? Ещё один минус пневматики в том, что для зарядки надо переламывать ружьё, а чтобы это сделать придётся разбирать всю конструкцию и заново настраивать при каждом выстреле. А изменяя навеску пороха в патроне, можно изменить скорость полёта пули, что для воздушки невозможно. Автоматный патрон, конечно, великоват, а вот мелкашечный милое дело. И не винтовка, только пистолет. Ибо десять зарядов. Это в десять раз реже отвлекаться на перезарядку. С патроном в стволе, даже в одиннадцать.
Детский шарик не годится — заполненный водой слишком велик. Напальчник из аптеки маловат, и, что важнее, на фотографии будет неотличим от презерватива, а это серьёзный минус. Надо брать бутылку коньяку и бежать на метеостанцию. Там есть небольшие мешочки, одеваемые на приборы для защиты от дождя. Они из тонкой белой резины и раза в три меньше шарика.
Фотографировать можно с двух точек. Первая от ствола, прикрытого тубусом, позволит сфотографировать вхождение пули в препятствие, саму пулю, пусть и с тыльной стороны, и взрыв. Вторая точка, под углом 90 градусов к директрисе выстрела. Будет виден и вход пули, и выход, и сам взрыв. Причём синхронизируется только лампа с пистолетом, фотоаппараты работают автономно.
Мало того, начинать пробовать надо с самой дешёвой плёнки. Только Господь знает, сколько её придётся извести, пока настроимся. Я понял и принял эту концепцию. Работать будем с Экзактами, тем более фотолабораторию капитан обещал развернуть.
Я проникся такой глобальной корректировкой и предложил написать статью в соавторстве. Вы знаете? Капитан не отказался!
На следующий день обнаружил Степана Ивановича в тире, стены которого два погранца красили в тёмно-серый цвет. “Чтобы контраст был, а бликов не было,” — пояснил человек и показал свою собственную вспышку, на которой был переключатель с градуировкой от 1/500 до 1/10000. Прибор явно самодельный. Корпус тяжеленный, металлический, взятый от какого-то армейского прибора. Поверхности окрашены шаровой краской. Питание только от сети. Внутри много электролитических конденсаторов, соединённых в блоки. Собственно, лампа с отражателем намертво закреплена на струбцине и соединена с основным блоком толстым кабелем. Заряжается долго, секунд 10 и при этом гудит. Однако, если верить хозяину, он снимал вращающийся круг с секторной мерной шкалой, и эта вспышка выдавала интервал в одну десятитысячную секунды. Меньший импульс не тянула лампа, а более скоростную он не нашёл.
В комплекте к прибору есть фотоаппарат Зоркий-3С. Дальномерка. Что, по-моему, резко снижает его полезность по сравнению с моими зеркальными Экзактами.
С установкой фотоаппаратов и лампы, с подвеской шарика, закреплением Марголина, причём не моего, а местного, сложностей не возникло. Были принесены массивные, тяжёлые штативы от армейских осветителей. Нашлась даже хреновина, нажимающая на спусковой крючок. Простое реле со штоком, закреплённом на якоре. Нажимаешь кнопку, реле притягивает якорь, шток давит на спуск — выстрел! Контакт включения вспышки нажимается тем же штоком и регулируется вывинчиванием нажимного стержня.
Два дня ушло на синхронизацию вспышки с выстрелом. Фотоаппараты с пистолетом никак не синхронизированы. Устанавливаешь им выдержку в 12 секунд, нажимаешь спуск, в комнате света нет, плёнка не засвечивается. Успеваешь дойти до пульта и нажать кнопку. Происходит выстрел, и одновременно срабатывает вспышка.
Чтобы что-то видеть в полной темноте, Степан Иванович подогнал пару списанных приборов ночного видения. Инфракрасный прожектор в комплекте. Подстроил линзы и работай, только перед вспышкой окуляры закрывай специальной накладкой. Свистит противно, но тут ничего не поделаешь.
У меня одного ушло бы значительно больше времени, но кроме капитана, нам помогал ещё один рядовой. Было кому сменить плёнку, зарядить пистолет, наполнить водой и подвесить новый шарик. Ну и вытереть воду, конечно. Пришлось взять пацана на довольствие. За водку капитан меня бы убил, но против сигарет, сала-колбасы и прочих сладостей был не против. Только сказал: “Не избалуй!”
Всё получилось, но окончательно закончили съёмку ещё через неделю. Слишком много дублей. Чуть разная навеска пороха даёт разную скорость пули, а, следовательно, разные снимки. И это, не взирая на то, что капитан лично снаряжал гильзы, уменьшив заряд до самого минимума. С целой плёнки в 36 кадров хорошо если набиралось три нормальных кадра. Обычно два, а то и один.
Зато отснял классные фотографии. С камеры у ствола пуля видна почти всегда. Получились интереснейшие фото её захода в шарик. Один снимок даже поймал прогиб резины до разрыва. Разные фазы взрыва есть в количестве. Короче говоря, работа сделана успешно, двадцать фотографий отобрано и напечатано. Статья написана и отослана вместе со снимками в журнал “Квант”. Не примут, отправим в “Советское фото” статью со схемой разработанной вспышки. Но негативы я придержал, вдруг чего? Нужно будет — пусть запросят.
Основным недостатком этих съёмок стала потеря обеих Экзакт с прибамбасами. Остались лишь непригодившиеся вспышки со штативами и зонтиками. Добрый капитан отдал “на совсем” один прибор ночного видения, а потом попросил продать ему мои камеры. Дескать, теперь он сам хочет поснимать, как пули пробивают разные поверхности, и просит оставить собранную студию ему. Понятно, деньги я взять отказался. Тогда капитан предложил выбрать что-нибудь из его коллекции. А там много интересного. В комплект к моему винтовочному Брамиту, выпросил Брамит для револьвера и три спецпатрона к нему. Состояние так себе, патроны старые, едва ли годные, но для коллекции сгодятся. Ещё выклянчил металлический кейс для переноски и хранения документов, причём с хорошим замком и полностью герметичный. Не сейф, конечно, но мне хватит. Что-то количество моих фотоаппаратов стремительно сокращается.
Честно говоря, Степан Иванович успел первым. Я тоже хотел попросить его отдать вспышку. Но, как услышал просьбу, отступил, ему в посёлке сложнее. Я, если захочу, схему спаять могу и сам. Для съёмок можно поставить любые зеркалки, да и Экзакты на материке найти можно. Группа советских войск в Германии стояла, многие офицеры себе фотоаппараты накупили, теперь иногда продают.
Фотографий напечатал много. Пацаны ими очень прониклись, хоть дополнение к выставке делай. Высказал эту мысль вслух, и Алёна уцепилась за идею. Из плотной, чёрной бумаги начала клеить паспарту, а с меня потребовала снимки большого формата. Печатать пошёл на заставу. Капитан идею одобрил, засадил погранца делать паспарту из тёмно-коричневого картона на нас двоих. Пришлось напечатать два лишних комплекта, Степану Ивановичу и пацану. Парню же тоже хочется на память снимки получить.
Как-то Алёна с тётей Сашей зашли к нам домой. Причём девочка сразу подверглась закармливанию, поглаживанию по головке и привлеклась к женским разговорам. Алёна постаралась быстрее сбежать ко мне в комнату, под предлогом делания уроков. Уроки мы сделали, но для оптимизации затрат времени. я занимался математикой-химией-английским, она остальным. Потом друг у друга переписали. Затем подруга стала клеить в альбом вырезки из газеты с моими фотографиями, причём с названием газеты и датой выпуска.
Тут я по надобности открыл оружейный шкаф, и девочка попросила разрешения посмотреть стволы. Понятно разрешил. Котёнок вообще без разрешения куда угодно могла залезть, а Алёна хоть уважает моё личное пространство. Зря я это сделал… Стволы девочку не особо заинтересовали, но ей на глаза попался портфель. Ну тот… с контролькой.
— Лёша, это у тебя чтобы нельзя было открыть и посмотреть, что внутри лежит?
— Захотят — откроют. Но тогда я хотя бы буду знать, что портфель кем-то вскрывался.
Она понимающе кивнула, взяла с полки Вальтер ППК и показала его мне.
— А это твоё личное оружие?
— Нет. Это спортивный малокалиберный пистолет для стрелковых соревнований. В документах именно так написано. Можешь посмотреть, они рядом лежат.
Девушка тяжело вздохнула, положила пистолет на место, подошла и села ко мне на колени.
— Ну и врун же ты, Костров! Ни за что правду не скажешь! Не пойму, почему ты так нравишься девочкам…
И сама поцеловала в губы. Следующие несколько минут, пока мамы не вышли из кухни, были очень приятны. Никогда мне не понять женщин. Хотя… Может никому из мужчин такое не доступно?
Разговоры
— И это дерьмо такие бабки стоит?
— Стоит-стоит. Мой любые деньги был готов за такое платить.
— Да я просто удивляюсь дурости людей. Лучше бы купил телевизор, стереосистему с акустикой. Видеомагнитофон в конце концов. Но стекляшки к фотоаппарату… Ладно, дело его. Новый каталог в упаковку положить?
— Да, клади.
— Думаешь будет следующий заказ?
— Не знаю. По идее, как только получит своё, должен ещё захотеть. Опять же расслабится, доверять будет. Если деньги действительно кончились, понятно, ничего не закажет. А коли Чалдон ему что-то оставил, не удержится, в каталоге много чего вкусного.
— Ну, а не закажет?
— Тогда значит, мы просто так, помогли хорошему мальчику. Тебе жалко что-ли?
— Да нет. Пусть ему будет. Опять же перспективный юноша, может лет через десять какой-нибудь пост займёт, полезен будет.
* * *
— Чего? Опять зуб даёшь? Пока во рту ещё что-то осталось?
— Не, ну падлой буду! Все блатные знают, что Кузьмич заначку в капустной бочке держит!
— Чего тогда сами не возьмут?
— Боятся! Лютовать начальник будет.
— А ты, значит, не боишься?
— Уголовников в посёлке много, их потрошить начнут, а на нас никто и не подумает.
— На тебя, милок, на тебя. Ты денег должен, тебе их и возвращать. Где возьмёшь, тоже тебе решать. И меня в свои дела не путай.
— Ну, это как-то не того…
— Что того этого? Бабло палить ты и сам горазд, а как отдавать, начинаешь завиральные идейки подкидывать. Запомни раз навсегда совсем — деньги жду до лета, в твои идеи больше не верю, помощи от меня не жди.
— У Нури из кооператива, точно бабки есть…
* * *
— Малыш! Сядь посиди, серьёзный разговор есть.
— Мамочка, у меня с Лёшиком ничего такого! Честное слово!
— Ну и зря! Лёшка будет прекрасным мужем, жить вы будете хорошо… Но скууучноо… Мы с твоим отцом гуляли так, что чертям тошно было! Горели, а не тлели. Пусть не долго, зато с шиком. Хоть день был, да наш! Знали, расплата случится, а когда прошли бедовые времена, ни минуты не жалели. Сейчас вернись то время, я бы вновь фартово жить стала.
— Мам, ты…
— Что? Должна была тебе сказать — в постельку только после свадьбы, дитёнка заводи после института и не давай никому кроме мужа? Ты сама всё это знаешь. Только потом будешь жалеть о каждом потерянном часе. Эх, дочка! Живи, пока живётся, пользуйся моментом.
— А вдруг ребёнок?
— Я зря тебя деньки учила считать? Про другие средства разве не рассказывала? Да и родится… Любка за девку тебя задарит. Говорит: “Всю жизнь мечтала о дочке, теперь пусть хоть внучка будет.” И без неё справимся. Даже Лёшка нам не нужен. Одна тебя поднимала, а вдвоём мы легко ребёнка вырастим. Мне такие люди кое-чем обязаны, что не будет у нас забот… Ладно, не слушай меня. Сама не знаю, что болтаю. Жизнь свою старую вспомнила, вот и сорвалась с катушек.
— Мама, что-то случилось?
— Случилось. Потому и позвала. Весточка дошла. Отец твой умер. Прислал последнее прости, фотокарточку и на тебя заведённую сберкнижку. Сволочь! Два года на воле жил, а не дал обнять себя. Пишет болел очень. Да я бы его любого приняла! Только бы разок взглянуть на него…
— Не плачь, мамочка.
17.02.73
В субботу случилось сразу три события. Первым в школу из РОНО пришло сообщение, что меня обязательно, просто непременно, ждут на областном конкурсе чтецов. На эту тему предложено порепетировать и повторить заготовленные стихи Маяковского. Например, о советском паспорте, о партии, о Ленине. И ещё такой хороший стих есть “Руки прочь от Китая!”, его тоже надо бы подготовить.
Вы знаете, что Маяковский писал о Китае? Вот и я не слышал. Однако он писал. В собрании сочинений нашёл аж три стиха. Мда… “Мальчик китайский русскому рад, встречает нас, как брата брат…” Или вот ещё — “Война, империализма дочь, призраком над миром витает. Рычи рабочий: Прочь руки от Китая!” Меня точно с этим на сцену выпустят?
Но раз надо, значит надо. Выучил и с Лилией Николаевной два урока репетировал.
Второе событие было ошеломительно приятным. Пришли заказанные объективы. Причём комплектные, к каждому были приложен нейтральный светофильтр, у портретника для Броники бленда встроенная, а к двум другим бленды дали в комплект. Упакованы объективы… увы и ах… не в собственные цилиндрические футляры, а в… Я чуть не запрыгал от радости! В один небольшой, общий металлический кейс с чёрной мягкой поролоновой обивкой внутри. Я уже знаю, где буду хранить свой Никон. Собственно, за такую цену заказа, могли бы чемоданчик ещё и брюликами инкрустировать.
Последним штрихом был приложенный каталог “Весна-73”. Он меня добил. Всё, о чём мечталось, было в нём. Слюни капали на страницу с моторной приставкой MD-1. Пять снимков в секунду! Ускоренная обратная перемотка! А лампа-вспышка с изменяемой мощностью? А переносные осветители для фотостудии? А…
Отдал я Нури каталог. Вещь дорогая, редкая, хорошая. Заниматься, как говорил один мой знакомый, “душевным онанизмом” на красивые картинки не хочется. Все известные в посёлке деньги потратил, а светить другие не хочу и не буду, просто боюсь. Подарить книжку маме? Она будет безумно рада. Однако не смогу обосновано ответить на вопросы “откуда у тебя такая прелесть?” и “как бы заказать это, это, это и ещё сто других позиций?”. Спрятать, чтобы просто так валялась? Глупо и жалко. А Ваграмовне пригодится. Хороший она человек, и отец её нормальный. Опять же, если Королева кому покажет, народ позавидует, но не удивится. А светану я, разговоров будет до весны, на весь посёлок.
Взяла книжку. Какая женщина откажется? Пообещала выбить небольшую скидку на следующий заказ. Если, конечно, найду на него деньги.
Про третье дело узнал дома. Тётя Саша спала в родительской комнате, а Алёнка ревела в моей. У неё умер отец. Её мать была в таком состоянии, что дочка не нашла ничего лучшего, как привести к нам. Моя мама взяла дела в свои руки. Выперла отчима к его приятелям, посадила девочку в мою комнату и напоила свою подругу до беспамятства. Потом выпила воды с нашатырём, сама протрезвела, а женщину уложила спать.
Когда я пришёл, шепнула: “Потискай девку, пусть об отце не думает.”
Клеить Алёнушку даже не спортивно. Она после первого же поцелуя не может сопротивляться, только зажмуривается и шепчет свои “не надо”. Жениться на ней что-ли? Не сейчас, понятно. После школы, как нам 18 исполнится. Что я её не прокормлю? С ребёнком… Ну… не сразу, конечно. Нам надо пожить для себя до окончания института, а то ей учиться тяжело будет. Пока родители на Севере, поживём в нашей квартире. Потом кооператив куплю.
Сильно далеко заходить не стал, я же не железный, могу не сдержаться. Девочку чуть-чуть успокоил и хватит. Вдруг она меня спрашивает:
— Ты первым кого хочешь мальчика или девочку?
— Не знаю… В хорошем хозяйстве всё сгодится.
— А я Алёнку хочу. Она мне помогать будет. Лёшенька, миленький, возьми меня замуж после школы. Я готовлю вкусно, по дому всё делать могу, детишек тебе сколько хочешь рожу… Женись, а?
Ну что на такое скажешь? Если бы мама не вошла, наверное, прямо сейчас девчонку на кровати бы разложил. Но и так подзатыльник получил от родительницы. Дескать, почему Лёлечька у тебя на коленях сидит?
Отчим вернулся от Соколовых. Те в шоке. Один пацан слетал в Питер, хотел развеяться, приодеться и всё такое. Жэка, когда на Новый Год заходил в клуб, хвастал знакомством с фарцовщиками и обещал свести с продавцами импорта. Вот парень и попросил помочь купить джинсУ. Сокол отвёл его на точку, где тусовка, познакомил с человеком, сказал “дальше сами” и ушёл.
Джинсы были хороши. Фирма! Настоящий Левис! Цена соответствующая 120 рублей. Покупка случилась ко всеобщему удовольствию. Вечером джинсы было решено ещё раз померить. И что? Вместо фирменного Левиса в пакете лежал голимый польский Конфекс, ценой рублей в тридцать по максимуму. Пацан понял, что его кинули, подменив пакет. Понятно, решил разобраться и обратился к первоисточнику. Жэка занял позицию: “Я не при делах. Вас свёл, дальше самому смотреть надо было.” Нормально так, да?
Приятели Сокола влезли в разговор с сентенциями: “А чо? Польша тоже заграница. Нормальная цена. Сойдёт по сельской местности.” И даже: “Без лоха жизнь плоха.” Парень ушёл не солоно нахлебавшись, но обещал вернуться.
Дело даже не в деньгах. Обидно, понимаешь! Да и деньги тоже жалко. Опять же свой, поселковый крысой оказался. Верняк, спецом с кидалой свёл. Но жизнь она длинная, а память хорошая, может ещё когда свидимся, по-другому поговорим.
Не хорошо Женька поступил. Меня в прошлой жизни подставил, парня в этой. Видать изначально с гнильцой был. Понятно, в посёлок после такого косяка не приедет, испугается. Однако не подумал, что пацаны и сами могут его навестить. А что? Навигация начнётся, при желании, они на теплоходе подтянутся. И денег меньше палить, и кидок забудется.
18-19.02.73
Не знаю почему, но наш вчерашний разговор Алёнка интерпретировала, как моё согласие. Вроде и “женюсь” не сказал, а вроде уже и занятой. Как женщины так всё в свою пользу повернуть могут?
Ночевала она со своей мамой у нас, им постелили в гостиной. Проснулись рано и мама их не отпустила. За завтраком тётя Саша была тиха и молчалива, но спокойна. По рукам пустила фотографию Алёнкиного отца. Видно, что фото ретушировано, но человек на нём всё равно выглядит больным и измождённым.
В принципе понятно, почему человек даже не показался в семье. Туберкулёз, открытая форма. Я бы тоже не стал своих любимых заражать. И вообще, лучше умереть так, чтобы тебя помнили сильным и здоровым, а не развалиной-инвалидом, который, одним своим присутствием, отравляет всё и всех вокруг.
Ещё тётя Саша показала сберкнижку, заведённую на дочку, там лежит больше четырёх тысяч. Отец накопил. Скорее всего трудами неправедными, но накопил же.
— Богатая невеста, наша Лёлечка, — без тени иронии заявила моя мама.
— Молодым на кооператив будет, — пояснила тётя Саша.
— Зачем им кооператив? Пусть у нас живут, — предложила мама.
И как всегда, всё решили за нас. Я возражать не стал. Глупо спорить, тем более всё на воде вилами писано, что будет через год. Может мы поженимся, а может девочка вообще в Москву не захочет приехать.
Пошли с Алёнкой в кино. Не целоваться, просто других развлечений маловато. Правда, без пары поцелуев… ладно, пары десятков, не обошлось, но иначе бы нас просто не поняли рядом сидящие Колян с Нинкой. Получается, мы уже начали дружить семьями. Не рановато ли?
Проводил девочку до дому, а на обратном пути встретился Миха. Он меня караулил, мешать свиданию не хотел. Зинкин отец отслеживал груз и вчера сообщил, что тот прибыл в Туапсе. Я пообещал позвонить получателю из Питера, благо 20-ого туда лечу. На всякий случай, взял все реквизиты контейнера и попросил раньше времени туда не ехать, дождаться моего возвращения. Вдруг Кузьмич опять что-нибудь придумает. Или, что реальней, что-нибудь придумает покупатель. Миха согласился с таким доводом.
Дома опять застолье. Дядя Вася привёл двух незнакомых мужиков. Одного вроде встречал в посёлке, другой точно не наш. Что вы думаете? Второй, который посолиднее, Юрий Сергеевич, владелец Волги, а первый, просто Ерёма, хороший человек, знает всех в районе, может помочь с чем угодно. Такой, понимаешь, универсальный гений коммуникации между людьми.
Завтра после школы будем оформлять наши договорённости. Юрий Сергеевич принёс документы на машину и не только. На Севера он приехал по распределению после института, в первый же отпуск купил волжанку, покатался и уехал отдыхать. С тех пор, каждый отпуск, раз в два-три года, человек приезжал в Ногинск, раз или два катался на своей шикарной машине и уезжал отдыхать. Так длилось, пока он не влюбился, причём его любовь зовётся Ялтой. Именно там, в ярком южном городе, он хочет провести свою старость. Летом он уедет южнее и несколько лет поработает на берегу Охотского моря, а затем уедет в город мечты. В общем, он решил продать дом на окраине Ногинска. От Москвы 55 километров. К электричке добираться на трамвае, а автобус до Измайловского парка проезжает мимо дома.
Покупатель сидел с нами за одним столом. Первая буква его имени “Дядя”, последняя “Вася”. Догадайтесь, кто бы это мог быть? С Симочкой он по-тихому расписался, но она в интересном положении, а когда появится лялька, лучше жить где потеплее. Денег Василий заработал. Не то что много… Денег много не бывает. Однако на дом в Подмосковье хватило, и кое-что осталось. Симочка тоже не нищая. И сама трудилась, и от выгнанного мужа что-то осталось. Бедствовать на материке точно не будут.
Теперь, что мне с такого расклада. На первый взгляд одни плюсы — Волга будет под надзором, контейнер с газиком можно поставить на участок. Второй взгляд пессимистичнее. Мне два года ездить на машинах нельзя, а завгар точно покататься попросит. И ещё. Кому он сделал гараж из контейнера?
Есть у меня одно незаконченное дело. Всё откладываю, откладываю, но решать надо. Объектив Индустар-13, который от Самуила Яковлевича остался. Легче такого же грамм на двести, на основании чего есть мнение, что убраны средние линзы. Однако если и разбирали, то разбирали аккуратно, царапин на корпусе не видно.
Если в нём что-то спрятано, то очень маленькое, между основной стенкой и (возможно) ещё одной, фальшивой. Зазор между ними может быть миллиметр, много два. Что туда положишь? Воображение голосит — мелкие бриллианты с царских орденов, которые звёзды! Здравый смысл возражает — такой объём проще себе засунуть в… э… проглотить. Там фотоплёнка.
— Да, да! — кричит воображение, — с планами кладов и захоронок.
— Жил бы он здесь, — возражает здравый смысл. — В КГБ сдать надо.
— А вот фиг! — проснулись сразу хомяк и жаба.
Здравый смысл был бессилен против двух таких монстров. При внимательном рассмотрении выяснилось, что объектив разобрать просто. Что задняя линза легко откручивается, а за ней действительно тайник. Ничего такого, цилиндр обёрнутый плотной чёрной бумагой. Под бумагой действительно узкая плёнка. Негативы, кадров значительно больше сотни. Похоже, снято уже моей Мамией. Понятно, побежал за увеличилкой.
Секретные и сов. секретные материалы, даже ДСП почти нет. Инструкции по заполнению документов. Паспорта, военные билеты, водительские удостоверения, и прочее, и прочее, и прочее. Особым образом характеризует Моню Химика, но для органов особого интереса не представляет. Разве для отчёта.
Что мне с этим делать? Паспорта скоро менять будут, инструкция точно не пригодится. Другая информация устарела. Разве почитать для общего развития и бросить в печку? Или оставить для случая? Подложить можно и подставить кое-кого…
Ночью мы проснулись от сильного взрыва. Вроде ни пожара, ни чего такого не было. Обсудили с отчимом, что такое могло рвануть, и легли досыпать. Утром узнали официальную версию. Беззубый орёл дяди Васи залез в бочку с капустой нашего главного мента, чтобы подложить туда ЗРБ, звуковую ракету бедствия. Есть на судах такие. Типа, пошутить хотел. Но что-то сделал не верно, и ракета рванула, перебудив половину посёлка.
По другой версии, не совсем официальной, но более достоверной, Кузьмич сам пошутить не дурак. Однако в чужие сараи по-любому лазить западло. А уж воровать капусту как-то совсем не хорошо.
Менты отпустили человека, отныне прозванного Глухарём. Даже без последствий, если не считать того, что их начальник заявил свою принципиальную позицию одним словом: “Сгною!” И ведь может, он такой.
20-21.02.73
Лечу в Питер. ЯК-40. Не то, что надоело, но слишком часто в последнее время туда мотаюсь. Фанерки для второй посылки с собой не взял. Я не параноик и не думаю, что за мной будет следить КГБ, но мы летим вчетвером, не считая учителя. Ребята разве не заинтересуются, чего я сбиваю? И зачем? Лучше подождать другого раза.
Зато везу объектив. Индустар-13. Дескать, перед уходом с работы нашёл на полке. Решил попробовать, а он никакой. Подумал, что средние линзы сместились. Разобрал, а их вовсе нет, зато там такое! Лично смотрел в увеличилку и увидел надпись: “Совершенно секретно”. Решил вот привезти, может пригодится. Или надо было сразу сжечь?
Капитан мне свой телефончик оставил, я заказал разговор. Намекнул, что еду с подарком. Илья Иванович обещал встретить.
Кстати, встретил прямо у трапа и, пока остальные ждали автобус, посмотрел плёнки. Я для такого случая специальную лупу для плёнок в карман положил. Кадра два, много три, проглядел капитан и сорвался вместе с объективом, плёнками и даже увеличилкой обратно в город. Только руку мне с чувством пожал.
Мой личный хомяк ругался, хотел себе заныкать. Знаете поговорку “запас карман не тянет”? А откуда она произошла? От стишка позапрошлого века: “Запас карман не тяготит, ни пить, ни есть не просит. Монах хоть бабу не дерёт, а хрен в кармане носит.” Вот хомяк и выел мозг — вдруг чего, а у нас уже инструкция есть. Но против него выступил здравый смысл, типа прятать надо, а коли найдут, шпионаж начнут шить. Воображение показало пятнашку на зоне, а жаба не проснулась.
В этот раз нас поселили не то в общежитии, не то в ведомственной гостинице. Дали номер на шестерых, а у нас две девочки. Но система была отлажена, нас рядом с Тигилями поселили, то есть ребятами из Тигильского района. С ними учительница приехала. Их ребят к нам перевели, наших девчат туда. Еле-еле успел разместиться, как меня дёрнули. Вроде к приятелю, а на самом деле понятно куда.
Там заставили подробно описать от “где лежало” до “почему посмотрел”.
Мне пояснили, что это чисто шпионские, хотя и устаревшие, материалы. Там и другие бумаги были, не только про оформление документов. Понятно, Химик сам такое нарыть не мог, однако поискать его соучастников можно и должно. По подборке документов и кое-каким номерам, попавшим в кадр, понятно где и кого искать.
Поблагодарили за бдительность, но поругали за то, что сам полез смотреть. Но оно естественно, какой мальчишка удержится? Думаю, если бы не посмотрел, сильно удивились бы. Обещали провести инструктаж и рассказать, что делать и как поступать в подобных случаях.
Илью Ивановича при мне похвалили за правильную работу с кадрами. Он припомнил, что геологическую книжку тоже я в сейфе углядел и вызвал людей её изъять. Опять обозвал меня Магнитом. Напомнил, что в город я приехал по делам другого подразделения и завтра мне ещё выступать на конкурсе, а послезавтра… Тут человек многозначительно замолчал. Однако его начальник всё понял и отправил меня отдыхать. Причём, до общаги довезли на машине.
Наши разбрелись по городу, но талон на ужин мне оставили. Давали кусок рыбы с пюре и капустным салатом, чай, булочку.
На следующий день проходил собственно конкурс. Кроме жюри в зале сидели пенсионеры, ветераны и несколько классов, освобождённых от уроков для создания массовки. Я прочитал два положенных стиха. “Стихи о советском паспорте” жюри были приняты хорошо. Ребёнку 16 лет, только получил паспорт, правильный выбор. Но вот рекомендованный мне стих “Руки прочь от Китая”, не взирая на предварительный рассказ о времени и эпохе написания произведения, напрочь перекрыл путь к победе. Хотя это было ожидаемо. Но меня заранее ободрили, сказали общеукрепляющую истину “Главное не победа, а участие”, похлопали по плечу и пояснили “так надо”.
Зато, зная, что больше стихи читать не придётся, я смог поучаствовать в других мероприятиях в рамках конкурса. Например, меня подхватил под локоток артистического вида человек неопределённого возраста и затащил в зальчик, где толпились мальчики.
Они пробовались. На роль! На роль в фильме пробовались, не надо о неприличном. Тогда мы и слов-то таких не знали. Задача была простая — надо сыграть уголовного авторитета среди дворовых мальчишек, которому нехороший человек предлагает застрелить хорошего человека. Маразм полный. Правдоподобность аналогичная. Да и фильма с таким сюжетом в прошлой жизни я точно не смотрел, похоже, его и не снимали. Однако ребята готовились. Большинство шариковой ручкой рисовали себе на руках наколки. а пара самых продвинутых художников фломастерами синяки. Кто-то уже сбегал, достал разношенные прохоря и телогрейку. Один мастерил себе из картона финку, другой вышел из комнаты просмотра с порванной рубахой. За дверь раз минут в пять заходил очередной претендент, затем оттуда слышались громкие голоса. Иногда, некоторые пробуемые, для достоверности умело, или не очень, матерились.
Когда пришла моя очередь заходить, я обнаружил человек пять, сидящих вдоль стены на стульях. Все уставшие, некоторые курят. Это типа приёмная комиссия. Один, стоит около стола, вроде как заказчик. Во всяком случае, перед ним лежит большой бутафорский пистолет, не известной фирмы.
— Здрасьте, — поздоровался я.
Злодей устало взглянул и бросил:
— Привет. Есть дело. Возьми пушку и убей мента Петрова.
— Прощеньица просим, вы, извините, книжку писателя Корнея Чуковского про детишек читали?
— От двух по пяти, что-ли? — удивился человек.
— О! Точно! Это и есть именно мой размерчик. Статья 144 нашего родного Уголовного Кодекса. Кража. А 102-ая расстрельная, знаете ли, мне вовсе не улыбается. Опять же, может вы трухали на железяку, а я возьму её и заменехаюсь. Зашквар никому не нужен. Да и не по масти мне волыну носить. Я её в руки возьму, а тут граждане начальники набегут, заставят играть на пианино. И будут потом спрашивать, откуда взялись мои пальчики на орудии убийства милиционера Петрова? Оно мне надо?
— Зачем же тогда сюда пришёл?
— Так один из ваших сказал “дело есть”, а что вы тут косяки гнёте, не говорил…
— Стоп, стоп! — закричал один из наблюдателей. — Верю! На гитаре в тему можешь что съиграть?
— А гитарочка будет?
Инструмент нашёлся. Выдал я им “Всё на свете семечки”. Что-то дядю Витю вспомнил, перебросил гитарку в руки злодею, и выдал несколько коленец из тех, что Калина с Фёдором Тимофеевичем показывали. Ещё у одного чинарик папироски изо рта выдернул, чтоб танцевалось идентичней. Не курил, просто в левой руке держал. А в правую стакан от графина взял.
Понравилось комиссии, даже зааплодировали. Который главный у них, спросил:
— Что-нибудь из Серебряного века изобразить получится?
— Дык! — самоуверенно заявил я и начал: Аркадий Бухов. Птичка божия не знает…
Читал без тени улыбки, серьёзно, лишь с несколько преувеличенным пафосом. Слушали хорошо, не прерывая почти до самого конца. Только на строфе
Завтра выберу полено
Не забыть бы только мне
И уверено задену
Птичку божью по спине.
захохотала одна женщина и велела:
— Спой что-нибудь.
— Без аккомпанемента не получится.
Женщина подошла к пианино. Я пошептался с ней, и она заиграла что-то годов из 20-х. Рваный ритм, скачущая громкость сделали “Кокаинеточку” Вертинского неузнаваемой, но точно ложащуюся в рамки декаданса. Отсутствие у меня слуха в этом случае скорее плюс.
— Теперь давай что-нибудь на свой вкус и закончим, а то много народу ждёт.
Прочитал пару стихов Ли Бо по-русски и в оригинале. Поставил на место одного хмыря. Видите ли, ему больше Ду Фу нравится. Язык учи дядя! В оригинале по стихам сразу видно где Ли Бо, а кто Ду Фу.
Результатом выступления стало приглашение на внеконкурсное поступление в Хабаровский институт культуры. После 10-ого класса, понятно. Красиво напечатанную бумагу дали.
В прошлой жизни я получил такую же за первое место в конкурсе чтецов. Не поехал, решил, что лучше быть средним инженером, чем средним артистом. Опять же собственная квартира в Москве, лучше общаги в Хабаровске.
Думаю, сейчас тоже не поеду. Совсем циником стал, решил, что не просто так они таланты ищут, а недобор студентов в институте, потому и стараются найти хоть кого подходящего.
22.02.73
Завтра праздник, 23 февраля, День Советской Армии и Военно-Морского Флота, а сегодня меня подхватили на Волге и отвезли на награждение. Несколько человек, все в штатском, даже знакомый майор, получили правительственные награды. Мне вручили медаль “За отличную службу по охране общественного порядка”. Приятно было очень. А какие возможности открывают две медали в анкете, даже представить себе не могу. Наверное, даже в наиблатнейшее МГИМО могу стукнуться. Не полезу, конечно, однако могу. Про ВУЗы попроще говорить нечего, пройду вне конкурса, если сдам экзамены хотя бы на трояки.
Для награждённых офицеров сегодня будет банкет, но я на него не попадаю. Наши возвращаются в район, и моё отсутствие вызовет некую непонятку. Думаю, мог бы попроситься, не отказали бы, но мне оно интересно? Лучше домой, завтра там праздник отмечу.
Про медаль настоятельно рекомендовали никому не рассказывать до Москвы. Однако директору школы необходимо быть в курсе. Ему придётся писать мне характеристику. Родителям лучше показать медаль только после отъезда из посёлка. Впрочем, могу решать сам, голова на плечах имеется, понимать должен.
Ещё меня очень хвалили за экспромт с китайскими стихами. Они хорошо легли в создаваемый для меня образ. А уж спор про китайских классиков вообще шедевр. Так отзываться о поэтах, живших больше тысячи лет назад, могут только упёртые на всю голову гуманитарии или ярые фанаты китайщины.
В аэропорт подвезли на машине. Успехи нашей команды весьма так себе. Никто из района не занял заметного места. Но никто и не расстроился. Слетали на халяву в Питер, прогуляли чуток уроков, есть о чём интересном рассказать дома приятелям. Уже хорошо!
По прилёту зашёл домой, бросил вещи, взял кое-что и побежал в порт, к Коле Киму. Тот меня издалека увидел, обрадовался. С ним дошли до Михи. Тот сразу дела закруглил и повёл домой, к Зинке. Видать, она держит руку на пульсе. Мелкий Миха опять спал, любит он это дело. Мне чаю налили и ждут рассказа.
Тянуть не стал. Объявил, что Кайнын срочно прилетел в Питер, на предмет закончить дела. Икру он оценил в 3700, но в январе 500 выдал авансом, сейчас отдал остальное. Достаю 3200, завёрнутые в старый номер “Краснодарской Правды”. Она у меня с лета завалялась, теперь пригодилась. Помните, я рассказывал про успех на пробе? Так вот, там было жалкое подобие реакции ребят. Разве что на бис исполнить не просили, и аплодисментов не было.
Зина двести рублей отделила для отца. Пацаны попытались всучить мне треть от оставшегося, но получили категорический отказ. Тогда Колян напомнил, что я согласился получить хороший подарок в честь завершения дела, а Зина достала из-под кровати сумку. Там было… Не знаю, как это описать, трудно найти аналог. Всякие Ив Сент Лоран, Нина Ричи, Кристиан Диор и прочее, и прочее, и прочее разной степени достоверности в 21-ом веке не носит только человек, принципиально их избегающий. То, что мне подарили можно сравнить с… э… ну может быть с костюмом штурмовика из Звёздных Войн или фуражкой комиссара Имперской Гвардии из Боевого Молота 40К. Но это слабенькое сравнение… мелковато… обыватель, избалованный благами вещевых рынков будущего, скажет “ряженный”. А сейчас на мой прикид, любой советский человек, восхищённо выдохнет: “ФИРМА!”
Внимайте и завидуйте. Видели ковбоя на рекламе сигарет Мальборо? Мне подарили его костюм. Джинсы и куртку фирмы Lee. Ковбойские сапоги вместе со шляпой из толстой, рыжей, бычьей кожи. Куплено единым набором за границей, в портовой лавке, Лёхой Матросом.
Обычно мореманы привозили из поездки брюки-джинсы и, едва успев сойти на берег, продавали рублей за 80-100. Перекупщик в портовом городе, толкал их, начиная от 120. На материке цена поднималась от 180 и до предела совести продавца. Предложенный мне набор был куплен из первых рук, но всё едино стоил не меньше 300, а то и 500 рублей.
Заставили примерить. Брюки немного длинноваты. Чуть расклёшены, чтобы носить с сапогами, которые тоже на размер великоваты. Курточка капельку широковата. А вот шляпа наоборот маловата. Но она кожаная, растянуть можно.
Поблагодарил, переоделся обратно и пошёл домой. В прошлой жизни я джинсы не носил. Почему? Вам красиво или честно? Если красиво — не хотел быть похожим на большинство, которое или носит джинсУ, или мечтает о ней. Если честно, то ломало палить столько денег. Я начал работать инженером, с окладом в 120 рублей. Тогда мать уже развелась с отчимом, и я жил в коммуналке, в комнате бабушки. Денег в обрез, но хватало на жизнь, а перебиваться с хлеба на воду, чтобы накопить на рабочие брюки землекопов не хотелось. Потом стал больше получать, но и расходов прибавилось. Незаметно завелась жена, потом появился ребёнок. А когда начал ездить в загранку, стал староват для джинсов.
Ребята довольны. Я тоже. Денег потратил прилично и ещё потратить придётся, зато вывез запрещёнку на материк.
Дома меня ждали вернувшиеся с работы родители. Алёнка прибежала. Рассказал про конкурс. Показал приглашение в Хабаровский институт культуры, на специальность “Актёрское искусство”. Моя, по-моему, завидовать начала. Выспрашивала про малейшие подробности проб и мечтательно вздыхала.
За ужином отчим озвучил решение вышестоящего руководства. Их с мамой перевод окончательно утверждён и подписан, а значит прощай посёлок, здравствуй новая должность. Тут начинается засада. К началу сезона экспедиций надо быть на рабочем месте, крайний срок 14 мая, но лучше выйти раньше. Отсюда следует, что предки с отпуском пролетают, как фанера над Парижем. Ну не идти же в отпуск, когда на Юге холодно и даже в море искупаться нельзя? Но тут надо выбирать — отдых или карьера.
В общем, они решили съездить в Москву недельки на две. Прописать меня, пообщаться с роднёй, а сэкономленные деньги положить на книжку. Как дадут открытку на Жигуль, они сразу потребуются. Вещи упаковать в контейнер. Их и без нас отправят первым теплоходом. Директор школы меня отпустит.
После ужина пошли с Алёнкой в комнату, и я только ей одной показал медаль. Девочка впечатлилась, про награду обещала молчать. А потом мы целовались. После разговора о женитьбе она стала разрешать моей руке заходить чуть дальше, и сама теперь чуть активнее отвечает на мои заигрывания. Однако при родителях в соседней комнате не слишком уж забалуешь.
Алёнушка красивая, надёжная, спокойная, хозяйственная и меня любит. Такую девчонку нельзя потерять. Если после школы приедет ко мне, точно женюсь. Мама будет не против. Она мне раньше Котёнка сватала, теперь Лёлечку беспрерывно хвалит. Хотя зачем ей моя свадьба не понимаю.
23.02.73
В школе девчата поздравляли мальчиков с днём Советской Армии. В честь такого события испекли кучу вкусняшек и, после торжественного собрания, накрыли стол для чая. Наша классная тоже поздравила ребят, выделив особо Попика. С начала четверти у него нет ни одной тройки. Вот как его Нинка подтянула.
После чая зашёл к нашему директору. В принципе он был в курсе полученной награды, но с удовольствием осмотрел медаль. После непродолжительного разговора мне удалось злоупотребить своим положением.
Я уже понял, что разные подразделения ничего не знают о работе друг друга. Секретность, понимаешь. Капитан не знал, зачем я езжу в Питер. Оказывается, и майор не знает о моих делах в районе. Решаю этим воспользоваться. Сказал Леониду Андреевичу, что мне нужно уехать по делам службы. В районе подумают, что вызвали по вызову облуправления. А если там спросят, скажу ездил по нуждам, связанным с переводом родителей и московской пропиской.
Ждать весенних каникул долго, да и у родителей на них есть свои планы. Чего еду? Надо переадресовать туапсинский контейнер, получить посылку с монетами, аккредитивы в сберкнижки превратить. Но главное, найти место под автоконтейнер, а может быть и под Волгу. Чаю, дядя Вася не без корысти мне машину делал. Деньги, ладно. Я ему их отдал. А вот то, что оба автомобиля у него стоять будут, очень мне не нравится. Попросит разрешить покататься, ведь не откажешь? Контейнер он в гараж за мой счёт оборудовал, но коли год-два у него на участке постоит, может потом и забрать его не смогу. Вопрос надо решать, причём до приезда контейнера в Москву.
Дома, понятно, тоже отмечали. День рабочий, потому чуть-чуть. Алёнка мне подарок принесла. Рубашку. Сама сшила. Для материка это безделица, а для кое-каких мест в глуши Сибири весьма значимая вещь. Для тех, кто долго жил в посёлке тоже. Обычай такой есть, устаревший уже, но уважаемый. Один старовер нас, пацанов, просветил. Когда девушка дарит парню ею сшитую рубашку, делает жирный намёк на близкие отношения, это вроде как подарок жениху. Не нравится — не бери, но коли принял, будь готов к тому, что тебя её родители зятьком будут кликать. На следующий праздник уже парень девушке подарок дарить должен. Лучше всего бусы, можно серьги, но никак не кольцо. Перстенёк на обручение девушке дарят.
Что вы думаете? Наши все про этот обычай знали. Поздравляют, хихикают. Девочку совсем засмущали. Меня, правда, тоже. Дядя Миша уже совсем хмельной был, так он даже “Горько!” крикнул. Алёнка со стыда сбежала на кухню. Я за ней, надо же успокоить. Целую и спрашиваю:
— Тебе бусики или серёжки подарить?
Она смущённая, красная, но сразу отвечает:
— Лучше серёжки.
— Золотые?
— Ты что! Дорого!
А сама льнёт ко мне. Вот ведь хитренькая, как все женщины! На всякий случай от золотых серёг не отказалась. Понятно, девчонки все любят блестяшки, моя не исключение.
— И с голубыми камешками, под цвет твоих глазок?
Не! Невозможно жить в этом доме! Я с подругой ещё пяти минут не поговорил, а они, видите ли, уже покурить вышли! Взрослые, понимаешь! Слов нет, одни эмоции.
Да… Похоже намерения у девочки самые серьёзные. Вопрос ребром поставила. Планы у меня другие были, ну да ладно.
25-28.02.73
Вы не представляете, как сложно уезжать из дома в третий раз в месяц. Мама бы точно устроила в школе скандал. НО! Есть отчим. Я его отвёл к себе, выложил на стол наградной лист, на него удостоверение на медаль и прижал коробочкой с самой медалью. Дядя Володя благоговейно прочитал наградной лист и вопросительно посмотрел на меня.
— Батя, прости! Подписку давал. Даже о медали велели никому не рассказывать до отъезда с Камчатки. Маме ты пока не говори, она же не удержится, проболтается.
— Лёша, я молчу. Я сразу всё понял, как только ты стрельбой и своей зарядкой стал заниматься. А меня в резерв на повышение поставили. За Семенюка не взгрели. Ты одно скажи — очень опасно?
— Пока ничего такого. В воскресенье мне опять в Питер. Успокой маму, а?
И вот я опять лечу на ЯК-40. Мама была не довольна, но отчим объяснил ей, что со школой надо поддерживать хорошие отношения. Если, конечно, хочется уехать с годовыми оценками в табеле, а не дожидаться конца учебного года. Билет до Сочи с пересадкой в Москве Миша Зайцев взял в кассе без очереди. Зима, желающих слетать на Юга мало.
Вещей с собой положил в рюкзак по минимуму, но целый чемодан с фотоаппаратами и принадлежностями везу с собой. А ещё на мне жилет, сшитый тётей Дашей. У него много карманов и все не пустые. Пользуюсь тем, что в аэропортах пока не стоят металлодетекторы. Поверх жилета чуть великоватый мне пиджак отчима. А поверх пиджака его же потёртое пальто. Вид у меня не слишком крутой, зато внимания не привлекаю.
Прилетел из посёлка, сижу в зале ожидания, жду рейса на Москву. Ба! Всё знакомые лица! Перед небольшой компашкой распинается геолог по чемоданам, с которым мы в одном купе из Владивостока ехали. В железнодорожной форме, убедительный такой. Я за его спиной прошёл и маякнул. Только зашёл за газетный киоск, меня мужик из слушателей догнал, спрашивает: “Ты чего хотел?” Ну я ему нашептал, где с железнодорожником виделся. Поблагодарил человек и как-то так оценивающе на оратора взглянул.
Долго ждал своего рейса. И поесть успел, и журналов купил в дорогу, и увидел, как геолог компашку куда-то повёл. Только когда регистрацию объявили, народ вернулся. И прохиндея мимо меня два мента провели, слегка побитого, но в обшарпанных металлических браслетах. За подробностями обращаться не стал, не так оно мне интересно.
Девять часов полёта, и я в Домодедово. Рейс на Сочи через шесть часов. Взял бы такси, переплатил бы, но нет их. Увы! Но автобус ходит по расписанию. Еле сел в него, полно народу набилось. Потом метро, с пересадкой ехать меньше получаса. Затем 10 минут пешком, и я дома. Опять никого из соседей не встретил.
Под кроватью чемоданов нет. Ожидаемо. Дверь на балкон закрыта. Но снаружи следы взлома есть. Сначала отжали дверь фомичом, затем отодвинули язычок защёлки. Когда уходили, аккуратно заперли вновь. Чтобы ветер дверь не открыл, а хозяева на гостей не обиделись. Специалисты! Уважаю! Через чердак вышли на крышу, с крыши на крышу балкона, с неё на сам балкон. Уходили обратно тем же путём. Нормальный способ, только верёвка нужна покрепче, да ночь не слишком светлая.
Чемодан с фото опять поставил под кровать в свою комнату. Ювелирку решил спрятать получше. Дядя Витя многому меня научил. В том числе, где искать тайники. Вор довольно точно определяет зажиточность семьи. Залётный скокарь, вскрывший квартиру по прозвонке, больше 10 минут хату шерстить не будет. В первую очередь в шкафах проверяются полки с бельём, книжные полки, ящики столов, банки с крупами и сливной бачок унитаза. Если есть музыкальные инструменты, ищут и в них. При наличии времени смотрят, что лежит на антресолях. Некоторые на балконе хранят макулатуру, чтобы сдать 20 килограмм и получить талон на книгу. В кипе бумаг тоже часто прячут ценности, а нужны только они. Вещи берут только идиоты, наркоманы с алкоголиками, либо совсем новички. С сумками тебя легко засечь, а спалиться на продаже легко.
С точки зрения вора наша хата лунявая, ничего ценного в ней нет. Дверь средняя. Не тонкая фанерка, которую можно отжать, но и не оббитый железом дуб. Словом, профессионал не позарится, а новичок не откроет. Однако найти тайник необходимо. Мы же здесь не живём, а на соседей надежды нет.
Первая захоронка в вентиляции. В санатории там ценности хранил, здесь тоже попробую. Делов то, только отвернуть решётку, положить свёрток с аккредитивами и вернуть решётку на место. Второе место — холодильник. Снять-поставить резиновый уплотнитель и внутреннюю перегородку двери занимает прилично времени, зато вся оставшаяся ювелирка легко ложится внутрь. Не думаю, что будут по винтикам разбирать всю бытовую технику.
Избавившись от лишних вещей, еду на аэровокзал. Усталый, замученный, плохо выспавшийся, но радостный и весёлый Миша Зайцев прибыл в Туапсе.
Дома меня уже ждали. Телеграмму я ещё в Питере дал. Нина меня покормила и выдала тетрадку с расчётами по ремонту дома. Подождали, когда Иван придёт со службы и пошли смотреть дом. Его прилично подновили. Мебели прибавилось. Одна комната особо хороша, для меня сделана, жильцов сюда селить не будут. На тумбочке лежит уведомление, типа контейнер прибыл, забирайте. Беру его в руки и спрашиваю:
— Ваня, машина есть, однако?
— Какая? Грузовая?
— Пусть любой будет. Я в Москву учиться ехать буду, однако. Вещи надо послать. Икру тебе привёз двадцать банок.
У Вани даже голос сел.
— Трёхлитровых что-ли?
— Однако да. Подарок тебе будет. А ты мне фамилию меняй, имя меняй, отца оставь, если хочешь. Нина говорила можешь. Я тебе пять олешков привезти не могу, я тебе икру везу, однако.
— В паспорте поменять?
— Однако да. Совсем русский буду. Не сейчас. Сейчас домой не пустят, пропуск не будет. Весна ехать в Москву буду, тогда меняй.
— Говно вопрос! Сделаем!
— Напиши какие справки надо. Однако в совхоз поеду, получу.
На товарную станцию прибыли к открытию. Я, как получатель. Иван в форме, как основная пробивная сила. И Нина, помочь, если что. Машина служебная, но без шофёра. Зачем делиться с лишними людьми? Уважают здесь милицию. Ваня командно рыкнул, люди забегали. На подъёмнике привезли контейнер. Я его распечатал, а милиционер нежно, баюкая и лелея в руках каждый баллон, переложил икру в мешки, а затем сразу в багажник подогнанного автомобиля.
По следующему рыку контейнер мгновенно опечатали и переадресовали в Москву, а мы вернулись домой, под разговор счастливой семьи о размере будущих дивидендов.
Следующим в списке дел был звонок Соломону Залмановичу, маклеру оформлявшего мне документы на дом. Он меня вспомнил и спросил о потребности. Оказывается, такой приличный человек всего лишь скромный помошник всемогущего Льва Ароновича, который сможет принять меня завтра в два, в кафе “Южная ночь”. Завтра, так завтра. Подожду.
Раз образовалось свободное время, почему бы мне не поглядеть на тетрадку с расходами. Ремонт дело тонкое, особенно в эпоху тотального дефицита, можно менять цены плюс-минус два лаптя по карте. Однако ничего такого в глаза не бросилось. Мебель, да. Тут есть чему немного удивиться. Сохранность списанной мебели идеальная, даже полировка ещё блестит, как у новой. А цена чуть ниже охапки дров. Квитанции есть. Кроме суммы, обозначенной “Люсеньке”. Похоже перепутали. Списанную оставили в номерах, а мне привезли новую, свежекупленную.
На встрече в кафе я увидел толстого, вальяжно человека, сразу начавшего разговор:
— Мне за вас сказали много хорошего. Что имеете сказать вы?
— Мой приятель-москвич хочет что-нибудь на природе около Москвы. Лучше дачу, но с надёжным приглядом и, желательно, с гаражом для машины. Вы можете помочь? Или мне лучше забыть вас навсегда?
— У вас есть в вашем возрасте деньги за такое спрашивать?
— Не хочу вас обидеть, но у меня с ними всё хорошо.
— Вы определённо начали мне нравится. Я готов за вас послушать и имею задать пару вопросов. У меня есть немного времени навести справки или надо уже?
— Человек не спешит, но уезжает с Камчатки.
— Постараюсь решить вопрос быстро. Скажите, а приблизительно сколько он желает потратить? К примеру сказать, десять тысяч рублей многим очень даже деньги.
— Ой! Вы нас совсем не испугали! Даже не начали пугать. Это не те деньги, которых у нас нет.
— Да? Извините, что спрашиваю, мне нужно понять, на что вы рассчитываете.
— Я вас умоляю! Надо так — подходишь к дому и сразу: “Боже! И это всё мне?!”
— Понял. Я доставлю такое удовольствие. Могу попросить аванс?
— Попросить — да, получить — нет.
— Вы делаете мне больно!
— И что? Мне надо вас усыновить? Ещё хочу сказать, если вы думаете кинуть нас, отдохните от этой мысли. А то пара моих знакомых раз выкинули такую хохму, так взяли, да и померли посреди полного здоровья.
— Не говорите сюда таких ужасов. Я честный маклер. Последний вопрос — среди коряков нет евреев?
— Конечно, нет. Был один русский, Фима Шнеерсон, так он уже уехал на историческую родину.
