Устало поднявшись из-за своего рабочего стола, я сделал короткую разминку и, подойдя к слегка тонированному окну, припомнил подробности произошедшего прошлым вечером. Ликвидация банды Заремы прошла на удивление легко, причём она была проведена чужими руками, что позволило не засветиться моей персоне. Освобожденные девушки прислушались к моим советам и даже привнесли некоторые детали, позволившие ее в значительной мере улучшить.

Девчата согнали оставшихся в живых членов банды в импровизированный загон и, выставив серьёзную охрану, стали созывать людей на сход на площадь, располагающуюся недалеко от разгромленного притона. Сначала жители шли неохотно, но узнав, для чего их собирают, ринулись туда, и буквально через полтора часа вся площадь оказалась забита до отказа. Было непривычно шумно. Люди с самого начала штурма планеты войсками Священного союза опасались всяких собраний, но такое событие, как показательный суд над теми, кто терроризировал весь район, не могло оставить равнодушными.

Когда народ немного забеспокоился из-за отсутствия какого-либо действа, на постамент снесённого оккупантами памятника какого-то героя прошлых времён забралась бойкая девица по имени Турия и, приветственно помахав ладошкой, толкнула зажигательную речь. Обращение было крайне эмоциональным и в чём-то даже походило на удачную политическую пиар-кампанию. В общем, народ заразился исходящей энергетикой и, полностью поддержав создание суда, занялся выбором кандидатов на роль судебных заседателей, а также обвинителя с защитником, чем и занимался около получаса.

Наблюдая за разворачивающимся действом со стороны, я получил немало пищи для размышлений. Люди, не имевшие до этого момента возможности общения друг с другом, стремились наверстать упущенное, активно участвуя в реализации моей задумки, но они пошли ещё дальше, создав не только суд, но и выборный совет квартальных, наделив его властными полномочиями для управления районом.

Вся эта организационная суета несколько сбила накал страстей, и к моменту, когда заработал народный суд, люди уже не были такими злыми и агрессивными. Это сразу отразилось на участи некоторых членов захваченной банды отморозков. Зарему приговорили к виселице быстро, хотя общественный защитник и делал всё возможное, чтобы избавить его от этой участи, но слишком сильно тот местным жителям насолил, и они единодушно выставили ему счёт…

Обкатав процедуру суда на главаре банды, незамедлительно приступили к остальным её членам. Самых отпетых мерзавцев, отличившихся в разбоях и насилии, отправили на виселицу, а некоторых просто выпороли и отпустили, предупредив, что в случае появления в этом районе те незамедлительно окажутся на первом попавшемся фонарном столбе. Многих просто пожурили, так как они были местными, но настоятельно при этом предупредили о возможной участи в случае возврата к прежним делишкам.

Суд закончился, и народ, пребывая в радужном настроении, стал расходиться по домам, и спустя полчаса на площади никого не осталось, за исключением освобождённых девиц, ни в какую не желающих выпускать из рук оружия. Мне тоже задерживаться не стоило, и поэтому, подозвав своих бойцов, я распорядился оказать девушкам и выбранному квартальному совету посильную помощь, после чего поехал в развлекательный комплекс, желая как следует отдохнуть.

Прибыв на место, я хотел было запереться в своём кабинете, но приезд знакомого контрразведчика помешал осуществить эти планы. Каварий Тоон был слегка навеселе, да и его смазливая спутница с лейтенантскими нашивками тоже. Пришлось отложить отдых и заняться этой парочкой, что, в общем-то, было полезно для меня, хотя и тягостно, так как они появились в неурочный час. Организовав на скорую руку для них развлекательную программу и богатый стол, я хотел удалиться в кабинет, но контрразведчик не отпустил, и в результате пришлось с ними некоторое время развлекаться, достоверно изображая хорошее настроение.

Через три часа совместного застолья я улучил момент, когда спутница контрразведчика ушла в дамскую комнату припудрить хорошенький носик, и поинтересовался возможностью выкупа родственниками человека из концлагеря. Каварий, находясь в превосходном настроении, благодушно ухмыльнулся и попросил назвать фамилию и имя. Вырвав из блокнота лист, я записал данные интересующего меня человека и, передав его подполковнику, спросил, какая для этого требуется сумма, но он отказался мне это сообщить, пообещав озвучить сумму завтра вечером.

Гуляли мы ещё около часа, пока гости не взглянули на настенные часы и не засобирались обратно к себе, объяснив, что их переводят на казарменный режим, так как в самое ближайшее время на планету должна прибыть столичная комиссия с проверкой и ревизией. Проводив подполковника и девушку-лейтенанта я, наконец, пошёл в кабинет, но отдохнуть мне так и не удалось, управляющий подсунул слишком много дел, которые мог разрешить только я, и никто иной.

Отвернувшись от окна и пройдясь по кабинету, я прилёг на диван и, закинув одну ногу на другую, задумался. Прошло уже достаточно много времени, а майор, представившийся Химерой, которому мой взвод должен был подчиняться с момента оккупации планеты, до сих пор не давал о себе знать, и это было очень странно. Изначально мне думалось, что нас хотят использовать как отвлекающую группу, но отсутствие офицера разведки заставило усомниться в этом. Определённо что-то шло не так, по крайней мере у официального, так сказать, подполья, и вот об этом следовало хорошенько разузнать, прежде чем идти в этом направлении, а сейчас надо было озаботиться формированием организованных боевых групп. Бригада мусорщиков во главе с бригадиром Кимом Фолли и его заместителем Хойсом Алертом для этого ну никак не подходила. Они знали меня в лицо, да и фамилию с именем тоже, и в случае захвата одного из них контрразведка быстро накроет формируемую мной сеть, а так как они на самом деле стремятся бороться с оккупантами, то их следовало озадачить достойной целью, причём не связанной с диверсиями и налётами.

Хорошо обдумав, чем озадачить мусорщиков, я принял решение на днях встретиться с бригадиром и предложить им одну очень важную работу, на первый взгляд, совершенно не связанную ни с каким подпольем. Это серьёзно обезопасит меня и мой взвод, но так как боевые отряды нужны были как воздух, следовало встретиться с бывшим директором четвёртой мехколонны Гаулом Канеем. Именно он был мною назначен на должность командира партизанского отряда из числа местных жителей, помогавших эвакуировать продовольствие и снаряжение со складов в схроны, но пока у меня не было никакой возможности наладить с ним контакты, только прежде, чем с ним встречаться, надо было продумать иной сценарий. Слишком много людей знало меня в лицо, а это значит, для всех сержант Тур должен умереть, а на его место должен прийти некто иной, но уже куда более значимый, имеющий право командовать людьми, готовыми идти на смерть за свою Родину и свои убеждения. В отличие от регулярной армии, где приказ командира, каким бы он ни был, должен незамедлительно исполняться, люди, по своей личной инициативе подавшиеся в партизаны и подполье, требуют особого подхода. Здесь просто отдать приказ совершенно недостаточно, тут надо, чтобы бойцы тебя уважали и сами признавали твоё право ими командовать и посылать в смертельный бой, а его ещё надо заслужить. Это очень и очень непросто, но и результат того стоил.

Приняв душ после долгого сна, я кое-как заменил повязку на практически зажившей ране и в этот миг нашёл решение проблемы, над которым ломал голову весь прошлый вечер. Быстро одевшись, я вызвал администратора и, передав ему дела, незамедлительно поехал домой. Поднявшись на свой этаж, позвонил в дверь и, когда появилась заспанная Олия, извинился перед ней за беспокойство и попросил вновь вызвать врача. Можно было это сделать и самому, но что-то мне подсказывало, что с этим лучше справится моя соседушка.

– Он сможет прийти только через три часа, – произнесла она сразу после разговора по стационарному аппарату связи.

– Ничего страшного, я подожду, – успокоил я её и незамедлительно предложил пойти в мою квартиру и откупорить бутылку коллекционного вина.

– Пойдём, – притворно вздохнула девушка, – мне теперь всё равно не уснуть.

Открыв дверь, я вышел в коридор и немного ошалел. На площадке стоял майор Химера собственной персоной, о котором я вспоминал буквально вчера. Пришлось вновь шагнуть обратно и попросить соседушку немного задержаться. Олия, задумчиво окинув меня долгим взглядом, согласно кивнула.

Ещё раз попросив прощения, я вернулся в коридор и, поздоровавшись с офицером разведки Империи Орла, завёл его в свою квартиру и, усадив на стул, поинтересовался:

– Что-то случилось?

– Одну минутку, – пробормотал он и, открыв видавший виды чемоданчик, достал из него сканер прослушивающей аппаратуры и, посмотрев на экран, с облегчением вздохнул и только после этого ответил на мой вопрос: – К сожалению, случилось. Мою разведгруппу практически полностью уничтожили. Мне самому с большим трудом удалось унести ноги. Пришлось в экстренном порядке обрывать все контакты. В общем, я в розыске, и мне больше не к кому обратиться за помощью.

– Что-то я не совсем понимаю, неужели у вас нет запасных вариантов на случай провала?

– Разумеется, они были, – скривился он, – да только контрразведка Священного союза имела сведения о таких нюансах, о которых знали только я и ещё несколько человек в Центральном аппарате Разведывательного управления. Допустить разглашение я не мог, а это значит, утечка произошла где-то в столице. Других вариантов просто не существует.

– Подожди, майор, а в твоем разведуправлении знают обо мне и моём взводе?! – с беспокойством ёрзая на стуле, задал я вопрос, прекрасно осознавая, к каким тяжёлым последствиям это может привести.

– Я не сообщал руководству о вас, посчитав ваше желание уйти в подполье не заслуживающим внимания.

– Майор, давай уж начистоту, ты хотел нас использовать для прикрытия своей группы, разве не так?

– Кхм, а ты далеко не так прост, сержант Тур, как мне показалось вначале, – медленно покачивая головой, протянул кадровый разведчик, не отрывая от меня своего пристального взгляда.

– Что ты от меня хочешь?

– Мне надо на некоторое время надёжно укрыться от сыскарей контрразведки.

– Не вопрос. Таких мест у меня более чем достаточно, но как я понимаю, это далеко не всё.

– Будь по-твоему. Мне не только спрятаться надо, но ещё и найти новый канал связи с разведкой Империи Орла. Требуется донести командованию стратегически важную информацию о наличии предателя в Центральном аппарате, – с досадой ответил майор и попросил дать ему поесть.

Не став заморачиваться приготовлением пищи, я достал из кухонного ящика стандартный армейский суточный рацион и, заварив крепкий чай, отнёс поднос своему гостю. Химера съел практически всё и, расслабленно откинувшись на спинку стула, заговорил:

– Одному моему агенту удалось выяснить, что на бывшем городском ипподроме устроили концентрационный лагерь, в котором идёт активная вербовка агентов для засылки в наш тыл. Тех, кто согласился сотрудничать, увозят в разведшколу. Её место также установлено.

– Про концентрационный лагерь я знаю, а вот насчёт вербовки слышу впервые, хотя этого следовало ожидать. Крестоносцы не дураки и прекрасно знают своё дело.

– Тур, для того чтобы наладить связь с Центром, надо кому-то попасть в лагерь и согласиться сотрудничать с вражеской разведкой с последующим обучением в разведшколе. После заброски в наш тыл надо будет сдаться и сообщить добытую информацию. Это очень сложно, но другого варианта наладить связь я просто не вижу, так как шифры внепространственного канала провалены, а покинуть планету невозможно.

– Мысль интересная, да только где найти такого человека, способного пойти на столь рискованное дело? Тут надо быть настоящим профессионалом, способным пройти все проверки, – с глубокой озабоченностью поинтересовался я, даже не представляя себе всю сложность такого мероприятия.

– Я тоже не знаю, – честно признался майор и, недолго думая, задал мне вопрос: – Быть может, ты предложить свою идею, как попасть в концлагерь?

– Майор, но ведь это ты профессионал, а не я.

– Любой профи, если он действительно является таковым, просто обязан внимательно относиться к дилетантам, они порою могут придумать такое, что не придет в голову ни одному матёрому специалисту, правда такое бывает крайне редко, но всё же случается с пугающей регулярностью.

С этим утверждением я не мог не согласиться, так как пару раз и в своей жизни с таким сталкивался, но если вопрос задан, на него надо отвечать. Пришлось всерьёз задуматься. Задача выглядела неразрешимой, но, как известно, неразрешимых проблем не бывает, всё зависит лишь от твоего к ней отношения и желания её решить.

– Есть у меня одна мысль, правда насколько она хороша, не могу судить, но если есть реальная возможность её воплотить в жизнь, успех может превзойти даже самые смелые ожидания.

– Я само внимание, – подавшись вперёд, прошептал майор, явно воспринимая мои слова как спасательный круг для утопающего.

– Прежде чем изложить эту мысль, мне хотелось бы узнать, возможно ли изменить лицо таким образом, чтобы никакая экспертиза не могла выявить проведённую хирургическую операцию?

– В принципе да, возможно, но только в том случае, если её проведёт настоящий мастер, но хочу сразу предупредить, на этой планете таковых не имеется, что поделать, имперская окраина, и этим всё сказано, – с явным разочарованием протянул офицер разведки, отводя от меня расстроенный взгляд.

– Ну, мы ещё посмотрим, есть или нет. По крайней мере, я знаю, у кого это можно выяснить, – недоверчиво покачав головой, высказался я и, выдержав короткую паузу, продолжил излагать свою мысль: – Если найдётся такой специалист, способный провести подобную операцию, то тебе, майор, сделают её, слепив лицо сержанта Тура, то есть моё. Тебя арестуют под этой личиной и отправят в концлагерь, где ты реализуешь свою собственную схему. Мне тоже сделают операцию, но слепят иную физиономию, да и вообще совершенно новые документы и биографию.

– Допустим, это возможно, только для чего мне твоё лицо?! – недоумённо поинтересовался он, не улавливая смысл моей задумки.

– Видишь ли, майор, моя персона достаточно засветилась, но пока не попала в поле зрения контрразведки только из-за того, что мы не ведём активных операций, полностью сосредоточившись на организации инфраструктуры подполья, но как только боевые отряды перейдут к боевым акциям, обязательно выйдут на меня. Чтобы это предотвратить, надо подобрать надёжных людей, готовых выступить в роли отвлекающей приманки, и возглавлять их будешь ты под именем сержанта Тура. Тебя схватят и отправят в концентрационный лагерь, я позабочусь об этом, слив информацию знакомому подполковнику Каварию Тоону об одном человеке из подполья. Для обеспечения своей безопасности я у него потребую новое лицо и документы. При таком раскладе ты попадёшь, пусть и не сразу, на территорию Империи Орла и выполнишь задуманное, а также надёжно прикроешь меня от провала.

– Звучит интересно, только как ты обоснуешь наличие точно такой же рожи, как у тебя?

– Да никак. Я о существовании своего двойника ничего знать не знаю. Это уже ты будешь на допросе в контрразведке петь, что намеревался по-тихому ликвидировать некоего Нестора Махно и занять моё место. Для пущей убедительности я солью информацию только об одном человеке, а Каварий Тоон, пройдясь по цепочке, выйдет на тебя.

– Ну, что же, мысль действительно дельная, только очень и очень рискованная, – прошептал он, напряжённо обдумывая предложенный мною план дальнейших действий.

Наш разговор неожиданно прервал звонок в дверь. Пришлось немедленно спрятать гостя в кладовке, после чего я подошёл и посмотрел в глазок. На площадке стоял, переминаясь с ноги на ногу, эскулап, спасший меня от смерти, вызвать которого я совсем недавно просил Олию. Впустив его в квартиру, я изучающе в него вгляделся и нейтральным тоном поинтересовался:

– Мне помнится, вы обещали прийти часа через три.

– Верно, да только в том квартале, куда меня вызывали, всё наглухо оцепили патрули и никого не пускают и не выпускают. Похоже, идёт очередная облава, вот мне и пришлось пойти к вам, как самому ближайшему пациенту. Кстати, вы меня вызвали по поводу своего ранения?

– Можно сказать и так.

Проводив его в зал, я позволил врачу осмотреть практически заживший порез и наложить новый пластырь с регенерирующей мазью.

– С вами всё в порядке, через пару дней края полностью срастутся, не оставив никаких следов.

– Спасибо, доктор, – поблагодарил я его и, натянув рубашку, задал вопрос: – Скажите, вы хотите заработать неприлично большие деньги?

– Покажите мне пальцем на того, кто этого не хочет?! Тут главное, чтобы последствий всяких неприятных за этим не последовало, – с ироничной ухмылкой ответил он, но в голосе явно читалась заинтересованность.

– В таком случае мне хотелось бы узнать, есть ли в кругу ваших знакомых хирург, делающий на самом высоком уровне пластические операции?

– Есть, конечно, только попасть к этому человеку очень непросто. Он, знаете ли, без серьёзных рекомендаций за дело не берётся, так как давно занимается изменением внешности тех, кто не в ладах с законом.

– Рекомендации мне получить не сложно, но вы должны понимать, дело весьма деликатное, и кому-либо сообщать об этом не входит в мои планы. Именно по этой причине я хотел бы вас попросить выступить посредником, ну, скажем, за двадцать тысяч. Задаток могу дать прямо сейчас.

Эскулап, услышав предлагаемую сумму, от изумления чуть крякнул, но смог удержать себя в руках. Двадцать тысяч для оккупированной планеты выглядели как недосягаемый миллион в твёрдой валюте. Сначала он хотел отказаться, но алчность взяла своё, и он нехотя согласился выступить посредником, затребовав в виде задатка две тысячи. Не став мелочиться, я отдал пять. Эскулап не упирался и, бережно спрятав деньги во внутренний карман, пообещал прийти через пару недель и сообщить результат.

Выпроводив его из квартиры, я захлопнул дверь и только после этого позволил выйти разведчику из подсобного помещения. Выбравшись из чулана и стряхнув вездесущую пыль, майор, слышавший весь разговор с эскулапом, высказал своё мнение:

– Этого врача после выполненной работы следует ликвидировать. Он может всех нас заложить. Слишком любит деньги.

– Не стоит. Мы его сразу после знакомства с хирургом спровадим в один из тайных замаскированных бункеров, где будет развёрнут стационарный партизанский госпиталь.

– Тоже вариант.

Химера обдумывал моё предложение два дня и всё же был вынужден с ним согласиться, да, собственно говоря, он и не мог не согласиться, так как иного варианта налаживания связи с центром не имелось. После его согласия мы вдвоём целую неделю прорабатывали малейшие детали предстоящей операции и после усиленного мозгового штурма отшлифовали план, устранив всякие подозрительные и нелогичные моменты. Оставалось только подобрать людей, готовых в нём участвовать, а это было наиболее сложным делом, но я пообещал таких людей разыскать.

На следующий день, пристроив в одном из бункеров майора, я прошёл длинный путь в нужное мне место по технологическому туннелю. Оказавшись в подземном гараже одной из высоток и убедившись в отсутствии следящей аппаратуры, проник в шахту лифта и, прикрутив компактный подъемник на один из тросов, поднялся на крышу этого здания. Вынув из тайника кисточку и банку красной краски, прошёлся к нужному углу и нарисовал ромб. Это был разовый сигнал вызова для бывшего директора четвёртой мехколонны Гаула Канея. Встреча должна была состояться в одном из неприметных мест, где он и должен был получить от меня дальнейшие инструкции.

Спрятав обратно в тайник банку, я спустился в подвал, но попасть в технологический туннель городской канализации мне помешали. Недалеко от электрического щитка, за которым был замаскированный вход, находился один человек. Пришлось спрятаться под машиной и ожидать, когда неизвестный удалиться, но вместо этого к нему подошёл ещё один человек и негромко поинтересовался:

– Господин Афиор, надеюсь, здесь безопасно?

– Не волнуйся, Смитр, два часа назад здесь всё самым тщательным образом осмотрели спецы из отдела специальных операций, так что не беспокойся, наша встреча совершенно безопасна.

– Всё равно это для меня большой риск.

– Я тебя прекрасно понимаю, но иным способом передать тебе новое задание ещё больший риск. Сам понимаешь, как бы ни была совершенна радиоэлектронная аппаратура, всегда есть шанс перехвата и дешифровки противником, тем более подполье, оставленное спецслужбами Империи Орла, до сих пор не выявлено в полном объёме. К сожалению, соседи, разгромив одну из таких ячеек, лопухнулись, упустив одного из главных координаторов подполья.

– В смысле соседи?

– Не юродствуй, – настоятельно предупредил неизвестный своего собеседника, – ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду отдел контрразведки. Они, правда, временами наш политический отдел подводят, как в случае с координатором по прозвищу Химера, но от ошибок никто на этом свете не застрахован.

– Господин Афиор, это, конечно, интересно, но давайте всё же перейдём непосредственно к делу, а то, знаете ли, у меня времени очень мало, – не приняв навязываемый настрой, предупредил неизвестный агент.

– Скучно с тобой, Смитр. Интересно, ты так же себя с женщинами ведёшь?

– Вы не женщина, а мой непосредственный куратор, а это совершенно разные вещи.

– Не даёшь ты мне хоть на некоторое время расслабиться от внутренних интриг нашего родного серпентария, – с разочарованием высказался мужчина и, тяжело вздохнув, перешёл к делу: – В общем, так, наши высоколобые аналитики наконец нашли способ, как невоенными методами подорвать единство народов Империи Орла. Как ты знаешь, скрепляющей общество нашего многовекового противника идеей служит особая вера в Единого. В Священном союзе большинство подданных в него также веруют, только имеются отличия, и довольно существенные, можно сказать краеугольные. Именно за это отличие духовенство Империи Орла и её народ бьётся насмерть с нами за свою государственность. Вот именно это и есть цель новой операции. Ты создашь с десяток различных сект, исповедующих Единого, но только убрав всё то, что способствует единению. Вся подробная технология имеется. Что касается денег, для начала мы тебе подкинем пару миллионов, но дальше ты их должен сделать самоокупаемыми, а людей, ставших адептами, – послушными твоей воле.

– Простите, но ведь для серьёзного результата нужны целые десятилетия, если не столетия! – обескураженно воскликнул агент, переминаясь с ноги на ногу.

– Не волнуйся, нам спешить особо некуда, главное – качественно отработать методику, а затем мы из местных жителей, искренне уверовавших в новое учение, сделаем идейных миссионеров и отправим в Империю Орла. Так сказать, запустим духовный вирус в их организм, на который у них нет соответствующего иммунитета. Этот вирус сознания, внедрённый в общественное подсознание, просто обязан будет внести раскол в общество, а за ним следом и морально-волевой дух в армии со временем пойдёт не убыль, да и не только в армии, но и в госаппарате.

– Мысль, конечно, интересная, но ведь образование новых сект и всяких там верований, на мой взгляд, совершенно недостаточно для столь грандиозного плана, да и контрразведку противника со счетов сбрасывать не стоит, – с явной задумчивостью протянул агент, лицо которого мне всё никак не удавалось рассмотреть из-за спущенного автомобильного колеса.

– А вот для этого таким организациям следует обзавестись целой сворой хватких адвокатов и правозащитников с журналистами, способными серьёзно ограничить возможности сил безопасности, но прежде чем дойти до этого уровня, надо заработать большие деньги. Ладно, – махнул господин Афиор, стоящий ко мне спиной, – тебя это уже не касается. Твоя задача – выполнять полученные инструкции, а в случае возникновения непредвиденных обстоятельств обращаться непосредственно ко мне по известной тебе схеме. Работай в автономном режиме, я вмешиваться пока не буду. Мне очень интересно, как будет внедряться эта, прямо скажем, гениальная идея.

Слушая разговор представителей разведслужбы, я просто прозревал. Такого я себе даже представить не мог, хотя в моём мире представители всяких разных псевдохристианских и иных религиозных течений ходили по улицам и домам, активно пытаясь впиндюрить свои брошюры, отпечатанные в Европе и США просто гигантскими тиражами, и развешивали некоторым не особо стойким гражданам на уши длиннющую лапшу.

Говорили эти представители плаща и кинжала ещё минут десять, и всё это время, лёжа в пыли, я внимательно вслушивался в их разговор. Содержание его было для меня крайне интересным и заставило вспомнить один малоизвестный момент из российской истории. В районе Кавказских Минеральных Вод есть посёлок под названием Иноземцево. У абсолютного большинства такое название вызывает некоторое недоумение, но оно имеет вполне определённое историческое обоснование. Именно там с 1801 по 1835 годы находилась первая и старейшая миссия шотландских миссионеров из Эдинбургского библейского общества. На Кавказскую линию протестантов из Туманного Альбиона направил сам император Александр Первый с целью распространения трудолюбия, ремесла и христианского вероисповедания среди горских народов магометанского и языческого исповедания. Осенью 1801 года было выбрано место для миссии на восточном склоне горы Бештау в старинном татарском поселении под названием Карасс.

Тогда между Британской и Российской империями царили мир, дружба, жвачка, оттого и не послал царь Александр этих проныр куда подальше, но, не желая, чтобы они вели в коренных имперских землях свою деятельность, направил их на Кавказ. Вроде бы всё правильно и логично, да только эта миссия превратилась в самое настоящее шпионское логово британской разведки, заимевшее филиал даже в Ингушетии. Они под видом вполне благопристойных дел немало посодействовали в разжигании Кавказской войны, оттого их и погнали оттуда в 1835 году. Шотландцы вернулись на свой остров, остались только лишь трудолюбивые немцы и некоторое количество ссыльных поляков…

– В общем, ты меня понял, Смитр. Действуй с творческой выдумкой, только смотри не переборщи, как давно известно, всё хорошо в меру.

– Всё будет в самом лучшем виде, так как костяк уже имеется, а последователей найдём, пусть и не сразу, но они обязательно будут, – убеждённо ответил агент своему куратору.

– Ладно, давай прощаться, в следующий раз мы с тобой встретимся не скоро.

Мужчины, пожелав удачи друг другу, крепко пожали руки и стали расходиться. В этот момент я увидел их лица, показавшиеся буквально на пару мгновений, но мне этого было вполне достаточно, чтобы их накрепко запомнить.

Они ушли, но мне пришлось ещё лежать под машиной более получаса, и только после этого я крайне осторожно выбрался из своего укрытия и, пробравшись в технологический туннель городской канализации, направился на место предстоящей встречи. Надо было соблюсти меры безопасности, и, прежде чем встретиться с командиром партизанского отряда, следовало проверить место встречи, и только после того как всякие опасения исчезнут, провести с ним встречу и поручить очень важное задание.

Шёл я и думал. Совершенно случайно подслушанный разговор представителей спецслужб крестоносцев в который раз изменил ход моих мыслей. Религиозным культом Единого я как-то не интересовался, считая это для себя и подполья бесполезным делом, но, как видно, зря. Это было моим личным упущением, которое следовало в самое ближайшее время устранить. Как именно, я пока себе плохо представлял, но ведь главное – знать общее направление, а конкретная дорога, ведущая к правильной цели, всегда найдётся, главное при этом не опускать руки и не поддаваться унынию.