Глава 21

Две недели отряд Толстого работал вокруг Вязьмы, и можно сказать, что район они зачистили окончательно. После учебной воинской части занялись поиском «экспроприаторов», которых нашли очень быстро. Ими оказались несколько отмороженных уродов, считавших, что все вокруг им должны. Эти твари катались по району, не заезжая в город, и трусили фермеров и мелких предпринимателей, из тех, что на отшибе живут. Работали «экспроприаторы» по беспределу. Наехали, ограбили, покалечили хозяев и оттянулись с бабами – программа проста.

Искали их недолго, местные жители этих бандосов сами сдали, да и не скрывались грабители особо, а даже, наоборот, как на показ, всегда говорили, кто они и откуда. Пятерых беспредельщиков взяли на блатхате в одном из сел, в каменном доме на окраине. Сопротивления те оказать не успели, да и не сумели бы, поскольку были под наркотой и мало чего соображали. Карателям оставалось только войти, вытащить «экспроприаторов» во двор и, не заморачиваясь, просто расстрелять у ближайшей стенки. Тела «крутых парней» выкинули на ближайшей свалке, найдется сердобольный гражданин, может быть, похоронит их по-человечески, а нет, что, скорее всего, здесь же их кости собаки и растянут по окрестностям.

Затем была поездка в дом отдыха для состоятельных граждан. Там, напротив, никого убивать не пришлось, и все обошлось миром, поскольку поселок оказался самым обычном сельским поселением с населением в триста человек, только почище и поаккуратней окрестных деревушек. Как оказалось, пару лет назад пустующие земли выкупила некая религиозная организация христианского толка, проповедующая отшельничество, отречение от всего суетного и ожидающая скорого конца света. В общем-то, безобидные граждане со своими тараканами в голове, а что не понравилось местным жителям из соседней деревни, так это их благополучие. Случается и такое. На секту или извращенцев каких отшельники не тянули, наркотой не баловались, заложников не держали, и, пройдясь по поселку, который стоял в стороне от дорог и городов, Толстый решил оставить их в покое.

Жизнь для тех, кто понимал, что же на самом деле происходит в стране, вновь входила в привычное русло. На дороги вернулись гаишники, вновь появились, непонятно где пропадавшие все это время, деревенские участковые, и даже вновь заработали военкомат и военная комендатура. Все как один признали новую власть, но в то же самое время предпочитали оставаться в стороне. По мелочи помочь – никаких проблем, а вот однозначно заявить, что возврата к старым порядкам не будет, никто пока не решался. Каждый рассуждал примерно так, возьмете Кремль и зачистите Москву, тогда мы окончательно с вами, а пока этого не произошло, мы в стороне.

Группа Толстого базировалась неподалеку от города, в небольшом пансионате, стройку которого почти завершили, но в кризис заморозили и оставили все как есть. В основном группа охраняла базу, принимала на отдых стягивающиеся с разных сторон отряды и, время от времени выполняла поручения мэра Вязьмы Игнатьева. Бойцы патрулировали район, который им нарезали, и в свободное время выбирались в какое-нибудь село на отдых. Прошла всего неделя, и несколько парней из группы сдружились в одной деревеньке с местными девчонками и каждый вечер на всю ночь укатывали туда, а поутру уже были на базе. Меченый был не против. Война войной, а жизнь-то продолжается. Сегодняшним вечером история повторялась, трое бойцов во главе с Колюней, надраенные, наглаженные и отутюженные, грузились в машину. Все в камуфляже, с оружием, и на груди каждого бляха «Народная дружина», продолговатый выпуклый знак с рельефно выступающим рисунком крепостной зубчатой стены на фоне государственного флага.

– Федор, – окликнул стоящего на крыльце Толстого Колюня. – Поехали с нами, Даша про тебя спрашивала, понравился ты девушке.

Да, Даша девчонка была видная, стройная, кареглазая брюнетка, уже успевшая к своим двадцати годам побывать замужем и через три месяца развестись. Хватило молодой девушке разума понять, что если супруг в первую же неделю ей по пьяни фингал под глазом поставил, то и дальше такое же будет. На фига такая жизнь? Федор ее запомнил, и нет-нет, а вспоминал вечерами, каждый раз откладывая поезду в деревню, где она жила, на завтра. Поехать можно было бы, только вот устал он сегодня сильно. Координатор на базе был, конечно, майор-«акинак» Коротков, но его все время дергали с одного объекта на другой в пределах всей Смоленской области, а Федору приходилось его постоянно замещать и тянуть на себе все местные дела. Рассудив, что кавалер из него сегодня никакой, а Короткова на базе до сих пор нет, Меченый отказался:

– Не, Колюня, завтра.

– Как знаешь, – оскалился тот. – Но привет ей хоть передать?

– Обязательно, – улыбнулся Федор.

Бойцы уселись в «джип», мотор взрыкнул, и машина покинула территорию базы. В душе Федора ворохнулось какое-то неосознанное беспокойство, когда он посмотрел вслед уехавшим парням, но значения этому акинак не придал и списал предчувствие на ту же самую усталость. Пройдя через внутренний двор и поднявшись по ступеням, к нему подошел Кастет, вытащил из кармана флэшку и сказал:

– Федор, спутник прошел, какой-то документ сбросили с пометкой «срочно».

С подобной пометкой приходили только приказы или чрезвычайно важная информация. Группа Толстого принимала такой документ всего один раз, когда им приказали покинуть территорию Московской области, так что откладывать просмотр свежих приказов и инструкций не стоило. Федор и Кастет прошли внутрь пансионата и засели в зале, где кроме них находились еще трое командиров групп, сосредоточенно просматривающие на своих ноутбуках информацию. Парни переглянулись, видимо, случилось что-то серьезное, и не только им «срочку» сбросили. Расположившись на диванчике в углу, Толстый достал свой ноут, воткнул флэшку, раскрыл документ личным кодом и, на пару с Кастетом, принялся просматривать документ.

В самом деле, информация была важной, и координационный центр извещал, что несколько часов назад президент Мешков признал тот факт, что он не в состоянии контролировать обстановку в стране и попросил помощи США в деле наведения порядка и восстановления конституционного строя на территории России. Практически сразу Ра-Арский Оборонительный Союз, в лице командора Кудрявцева, выступил с ответным резким заявлением, что в случае вступления войск НАТО или США на территорию России он оставляет за собой право начать военные действия против интервентов. Спустя некоторое время его поддержали Германия, Китай и еще с десяток стран рангом пониже. Американцы Мешкову отказали, у них и своих проблем хватало, а частей армии и флота, в любом случае, пока не хватало, дабы влезать в дела России. Однако, с их подачи, кое-кто все же за российского олигарха подписался, разумеется, не за бесплатно.

Уже через час после заявления Мешкова в Вашингтоне была проведена закрытая встреча с участием советника президента по национальной безопасности США Марка Шульмана и министра обороны РФ Сускачева, с одной стороны, и представителями охранных военных компаний: МПРИ (Military Professional Resources Incorporated), DynCorp Inc., Halliburton, Erinys Limited и Blackwaters. На встрече были подписаны документы об участии данных компаний в миротворческой операции на территории России. Первые подразделения этих компаний начнут прибывать на территорию России не позднее утра 21 февраля сего года. Данные компании обязались оказывать следующие услуги:

1. Помощь законно избранному правительству РФ в наведении порядка на территории страны и с восстановлении конституционного строя.

2. Набор личного состава для нового российского контингента полицейских сил и управление ими.

3. Охрана нефтяных полей, трубопроводов, аэропортов и энергетических систем.

4. Охрана посольства США и правительства РФ.

5. Сопровождение конвоев ООН.

6. Обучение новой армий РФ.

7. Предоставление услуг военных переводчиков.

8. Контроль тюрем и концентрационных лагерей.

9. Разминирование минных полей и неразорвавшихся боеприпасов.

10. Противопожарная защита.

11. Тыловое снабжение войск.

12. Авиаразведка.

Предполагаемая численность комбатантов, предоставляемых этими компаниями для использования на территории России, от 200 до 300 тысяч человек в первые шесть месяцев.

В результате вышеизложенного можно ожидать активизации верных Мешкову воинских формирований в самое ближайшее время. И исходя из этого, Федору предписывалось подчинить себе все группы, находящиеся на базе, и проводить активную разведку в сторону Московской области в направлении на Новодугино, Карманов, Темкино и Гагарин. Кроме того, под усиленный контроль должны быть взяты автодороги М1 «Беларусь», Р132 Вязьма – Калуга – Тула – Рязань и Р134 «Старая Смоленская дорога», а также железнодорожные линии Москва – Смоленск, Ржев – Фаянсовая и Вязьма – Калуга. Старшим над ним оставался по-прежнему майор Коротков, который должен был руководить действиями всех групп в районе Смоленска непосредственно из областного центра.

Федор откинулся от экрана ноутбука и выдохнул:

– Мля, все же война. Не захотел Мешков уйти спокойно.

– А может быть, ему не дали этого сделать, – сказал Кастет. – Наверняка хозяева из Белого дома шикнули, чтоб не вздумал сбегать, а то счета ему заблокируют, да и всех делов. А без денег он никто и звать его никак.

– Может быть, что и так, – ответил Федор.

К ним подошли командиры групп, из тех, кто на базе был, трое крепких мужчин, лет около тридцати. Всех их Толстый видел ранее, выпускники форта «Байрон». Один из них, капитан Рыков, спросил:

– Ну, что, Меченый, командуй, раз нас всех тебе подчинили. Будешь нашим фельдмаршалом.

– Ваши все на месте? – он посмотрел на акинаков.

– Нет, около трети отсутствует, кто-то в городе отдыхает, а кто, как и твои, по селам поехал.

– Собирайте всех, срочно, а после этого решим, кому и куда направиться.

У Толстого зазвонил мардунский коммуникатор, на связь вышел Колюня.

– Да, – ответил он.

– Беда, – в трубке раздался взволнованный голос бывшего скина. – Со стороны Новодугино на Вязьму бронеколонна идет, не менее сорока БТРов, БМП и «Хамви». Мы с ними только случайно не столкнулись. Следом еще колонны прут, сплошь бронированные «Уралы» с солдатами. Что делать?

– Проселками возвращайтесь на базу, а если не получится, пасите дорогу, – ответил Федор и отключился.

Командиры групп, которые этот разговор слышали, ожидая приказов, выжидательно смотрели на него.

– К бою, камрады! Мы возле автомагистрали на Вязьму, так что мимо нас они не пройдут, хватайте все оружие, что есть, и выдвигаемся на перехват бронеколонны. Несколько фугасов мы там загодя на всякий случай поставили, а тем, кто в городе, надо дать время оборону организовать. Кто из ваших бойцов в Вязьме, дайте команду стягиваться в районную администрацию и поступать в распоряжение Игнатьева.

Офицеры разбежались по пансионату, собирать своих воинов, а Толстый, на ходу вооружаясь, попробовал дозвониться до Игнатьева. Обычная мобильная связь почему-то не работала, но у мэра Вязьмы уже имелся мардунский коммуникатор, способный принимать сигнал через спутник.

– Слушаю, – голос Игнатьева был усталым и каким-то тусклым.

– Илья Константиныч, это Толстов, у нас проблема, – снимая с крюка на стене разгрузку, сказал акинак.

– Знаю, – ответил тот. – Сам тебе только что отзвониться хотел. Мне новый начальник ГАИ доложил, что его пост на границе района «пирамидовцы» разоружили, а к городу техника и солдаты идут. Мы сейчас ополчение собираем, – он невесело усмехнулся, – пытаемся.

– Что полиция, ФСБ, военные?

– Самоустранились и объявили нейтралитет. Козлы! Как будто они не часть народа. Полиция и «эфэсбэшники» у себя забаррикадировались, а вояки солдат по казармам заперли и офицеров всех на территорию частей собирают.

– Ладно, к вам сейчас наши воины начнут подходить, из тех, кто сейчас в городе, помощь окажут. Кроме них на Золотарева рассчитывать можно, да и из Смоленска подмога будет.

– Ты уверен в этом?

– Уверен, – Толстый постарался, чтобы его голос звучал твердо и убедительно. – Держитесь, сколько сможете, но если сильно припечет, отходите в лесной массив. Отбой!

Следующий звонок уже был из машины, Федор набрал Короткова, и майор отозвался сразу же. Координатор был в Смоленске и про сложившееся положение дел в районе уже знал, пообещал помощь в ближайшие часы, приказал держаться за дороги и не дать «мешковцам» захватить аэродромы, которые еще с советских времен были в районе Вязьмы. Коротков знал, почему президентские гвардейцы перешли к активным действиям. Новый командующий ВВС и ПВО генерал-лейтенант Нефедов окопался в главном командном пункте в подмосковном поселке Заря, замкнул на себя командование всеми ракетными частями вокруг столицы и объявил, что в случае, если в Московскую область войдут самолеты с наемниками, не важно чьими, он их просто-напросто собьет.

Это подкосило Мешкова сильно, назавтра должны прибыть первые десять тысяч наемников и авиация, а аэродромов, чтобы их принять, у него не имелось. Собрав в кулак наиболее боеспособные части «пирамидовцев» и верные ему военные части, он кинул их на прорыв в сторону Смоленска. Конечно, аэродромов и помимо Вязьмы вокруг Московской области хватает, но именно здесь он имел возможность быстро сколотить броневой кулак, который должен был захватить плацдарм для высадки западных наемников. В общем, от того, удержится ли Вязьма, зависело пусть не все, но очень многое.

Оборону занять успели вовремя, несколько стрелковых ячеек были заранее подготовлены. Кроме того, здесь же имелся пост из двух человек, карауливших проезд к лесному пансионату и заодно охранявших четыре фугаса, врытых рядом с автострадой. Против серьезной бронеколонны «мешковцев», идущих в город, сил у Федора было немного, всего только сорок бойцов. Правда, с оружием проблемы не было, тридцать автоматов, пять подствольников ГП-25, восемь пулеметов, три снайперские винтовки, а самое главное – четырнадцать реактивных пехотных огнеметов «Шмель». Все же группы готовились наступать на Москву, постепенно выдавливая «пирамидовцев», и в связи с этим кое-что уже успели получить, что-то с армейских складов, а что-то сбрасывали из грузов, предназначенных «Акинаку».

– Капитан, – Федор подошел к командиру одной из групп, фамилию которого не знал, но звание помнил. – Все «Шмели» у тебя, а значит, именно тебе и твоим парням основная работа после подрыва фугасов.

– Понимаю, – кивнул тот, осматривая место будущего боя и прикидывая, где раскидать своих бойцов, дезертиров из той самой 20-й МСД, где в 2013-м давили восстание солдат-срочников.

– У тебя огнеметы какой модификации?

– Самое то, что сейчас надо, РПО-А, термобарические.

– Тогда норма, – ответил Федор и начал раздавать команды бойцам.

Ничего особого выдумывать он не стал, тем более что время поджимало, еще минут восемь-десять и появятся «мешковцы». По обеим сторонам дорожной насыпи шел лес, не очень густой, но буреломный, видимо, дорожники давненько здесь расчистку не делали. Фугасы впереди, два с одной стороны, два с другой, в шахматном порядке, интервал метров по тридцать между боеукладками, а значит, голову колонны они зажмут и остановят. Отряд разделился на три части. Десять человек у поворота на пансионат, еще десять бойцов метров за сто дальше по дороге, а огнеметчиков и шесть пулеметов, под прикрытием снайперов, определили еще за двести метров, они должны были поджечь замыкающие бронемашины и не дать автоколоннам с солдатами, следующими позади, подойти на помощь к «пирамидовцам».

Прошло десять минут, уже смеркалось, по дороге проскакивали только редкие легковушки, и вот вдалеке послышался рев более солидных моторов. Это шла бронеколонна. Связь была у всех бойцов, мардунские коммуникаторы, соединенные в общую локальную сеть, давали возможность корректировать действия всего подразделения. Вдали появились ярко горящие фары БТРов, и цепочка огней протянулась по всей автостраде.

Толстый скомандовал в коммуникатор:

– Всем внимание, приготовились! Командирам групп, открытие огня после подрыва фугасов!

Метрах в десяти позади него, в овражке, защелкали затворы автоматов и пулемета, единственного, оставшегося в голове засады. Толстый пробежал чуть вперед, запрыгнул в окопчик метрах в шестидесяти от дороги, вынул из ниши подрывную машинку с уже подсоединенными к ней проводами, перещелкнул предохранитель и занес руку над красной кнопкой. Урча мотором, передовой БТР поравнялся с его позицией, и он резко ударил по кнопке.

Одновременный подрыв четырех направленных на дорогу фугасов, хоть и не выкинул тяжелые бронемашины с широкой автомагистрали, но дело свое сделал. Взрывы покалечили БТРы и развернули их поперек, а сидящие на броне «мешковцы», затянутые в импортную американскую черную униформу, бронежилеты, маски и каски, как спелые груши, при сильной тряске, посыпались с брони. Тут же произвели залп огнеметчики в хвосте колонны, ударили пулеметы и, лишь на миг задержавшись, их поддержали автоматчики.

Меченый, который был ближе всех к месту подрыва фугасов, которые он же сам и ставил, несколько пострадал, так как большой ком земли и щебня накрыл его окопчик.

«Надо было камни бутовать лучше», – мелькнула у него мысль. После чего на некоторое время Толстый потерял сознание.

Прошло, может быть, две-три минуты. Федор очнулся, встряхнул контуженой головой, сбрасывая грязь, осевшую на одежде и волосах, первым делом взял старый и надежный АК-74, стоящий рядом с ним. Плотно прижав приклад к плечу, акинак посмотрел на дорогу, которую намертво заблокировали три горящих передовых вражеских бронетранспортера. Теперь, «пирамидовцы» уже не были нейтралами, выполняющими приказ, они стали врагами, самыми настоящими, а таких нельзя щадить или жалеть. Смерть им, ублюдкам, которые пригласили на свою землю интервентов.

Толстый что-то выкрикнул и не услышал сам себя. Возле одного из БТРов металась по асфальту фигура горящего человека, он кричал, но парень его не слышал, так же как и шума боя. Он видел стену огня из леса, которая сметала сидящих на броне президентских гвардейцев, взрывы подствольных гранат, но глухота накрыла его плотно. Видимо, контузило его не слабо. Кто-то дернул его за плечо, и обернувшись, он увидел Кастета, который, как в немом кино, беззвучно открывал рот.

– Не слышу, контузило меня, – прокричал акинак, надеясь, что камрад поймет его.

Кастет его понял, завел ему свои ладони за уши и резко, с силой, надавил. Хрустнули хрящи, и адская, казалось бы, нестерпимая боль пронзила голову Толстого, но он понимал, что делает его товарищ, и удержал себя от того, чтобы ударить его.

Слух практически сразу вернулся, и он услышал крик Кастета:

– Федор, с тыла передали, что вторая бронеколонна подошла, не останавливаются и пехоту с «Уралов» высаживают. Это ни фига не срочники, как мы думали, расходятся группами по лесу, работают грамотно и хотят нас с флангов обойти. Командуй отход!

– Понял, – Федор утвердительно кивнул и, прижав к губам коммуникатор, прокричал: – Это Меченый, всем отход к пансионату!

Прикрывая друг друга, наработанными тройками и пятерками, группы стали отходить в лес, а оклемавшиеся «мешковцы» и непонятные пехотинцы из второй бронеколонны устремились за ними вслед. Те бронемашины, которые не пострадали во время засады, ничуть не теряясь, стали вести в лесную чащобу плотный огонь из ПКВТ и одновременно с этим расталкивать с дороги подбитые и горящие машины.

Толстый уходил одним из последних, и в отсветах пожаров на автостраде он ясно видел врагов, которые перекатами наступали вперед. Он вел по ним стрельбу и, кажется, троих сделал, слишком хорошая мишень, бегущие ночью на фоне огня люди. Рывок назад, вдоль дороги на пансионат, по всему лесу идет сильная стрельба, кто-то бьет прицельно, а кто-то заполошно расстреливает рожок за рожком. Неразбериха, усиленная кромешной темнотой, – обычное дело в подобном боестолкновении.

«Это хорошо, – подумал Федор, – что они за нами ломятся, больше времени у мэра и наших парней будет, чтоб оборону города наладить».

Зверь внутри парня просился наружу и кричал: «Выпусти, я выручу тебя и спасу. Вместе мы порвем всех». Но его время еще не пришло, и, петляя по лесу, прикрывая своих друзей, Федор отходил к пансионату, где ему и его товарищам придется держать оборону, до тех пор, пока в этом будет хоть какой-то смысл.