ГРЕХ появляется в зале в приличном и очень подходящем для случая виде. На ней скромные очки, волосы собраны в аккуратный пучок. Привычные бюстье и кожа уступили место льняному костюму и туфлям на невысоком каблуке. В наушнике на фоне громких помех говорит ее отец.

– Все разом полетело к черту, но я на тебя надеюсь, Грех. Нас предал Фаустус, у ворот стоит ЩИТ, но ничто не заставит меня отступиться от первоначального плана. Очень важно, чтобы ты выполнила свое задание от и до. Слышишь меня?

– Конечно, отец, я же не идиотка.

– Сенатора Райта не должны убить. Это ясно?

– Абсолютно.

– Тебе нужно выстрелить по кандидату рядом с Райтом, а когда сенатор отпихнет второго кандидата, якобы чтобы его спасти, стреляй по тому месту, где он стоял, будто следующей целью должен был быть он.

– Я знаю план, отец.

– Я терпел тебя несмотря на многочисленные ошибки и возмутительную некомпетентность. Это твой шанс оправдаться, так что не подведи меня.

Грех встает с места и идет к кабине для СМИ, осматривая сцену из второго сектора. У нее есть карточка, которой открывается кабина. Оказавшись внутри, она без помех убивает репортера и оператора двумя маленькими пластиковыми кинжалами, которые пронесла через металлоискатели. Довольная собой, она отмечает, что ей даже не пришлось использовать пластиковую бутылочку с усыпляющим веществом. Ее отец гордился бы, если бы хоть немного был способен на такие чувства.

Следом в кабинку заходят четыре охранника «Кейн-Майер» со штурмовыми винтовками, а за ними – техник ЦЕЛИ в комбинезоне работника сцены. В руках у последнего два длинных алюминиевых футляра. Грех открывает один из футляров и достает снайперскую винтовку с глушителем.

Громилы «Кейн-Майер» встают перед входом в кабину, Грех устанавливает упор для винтовки, заряжает ее и проверяет оптический прицел. Она располагает перекрестие ровно на мясистой части левой руки Райта.

– Ошибки и некомпетентность? К черту тебя, любимый папочка.

Она поднимает перекрестье прицела на уровень лба сенатора и начинает нажимать на спусковой крючок.