Глава семнадцатая
Монброн не ошибся в отношении тропы, и после мы добрых минут тридцать неспешно спускались вниз, к широкой дороге, которая шла вдоль всего побережья реки.
– Зря мы, Лу, тебя с собой взяли, – в самом конце спуска сказал он вдруг.
– Почему? – недоуменно откликнулась де ла Мале. – Думаешь, не справлюсь?
– Не в этом дело. – Гарольд чуть придержал коня. – Повязка, малышка. Повязка на глазу. Это – примета, понимаешь? Как мы сразу не сообразили?
– Привыкли, – предположил я, поправляя шляпу, отобранную у Карла. Просто что это за благородный – и без шляпы? Вот только очень она была мне велика, а потому при каждом порыве ветра норовила слететь с головы. – Но в целом Монброн прав. Может, вернетесь с де Лакруа назад? Мы и вдвоем справимся.
– Ерунда какая, – насупилась Луиза. – Вы просто толком у нас в городе не пожили, а потому не видели ничего. У нас тут подобные повязки и обладательницы обеих глаз могут запросто носить, для пущей красоты. А еще перстни, которые сразу на три пальца одеваются. Жутко неудобно, но зато очень вычурно. Да там вообще такие украшения встречаются, что только диву даешься.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво процедил Гарольд.
– Мы с Робером едем с вами, – сказала, как отрезала, Луиза. – Думаешь, мне приятно осознавать, что, попав домой, я ничего не могу сделать для своих друзей? Лично мне это очень обидно. Не сказать – унизительно.
– Разговаривать с лодочниками буду я, – предупредил ее Монброн. – А ты, раз уж остаешься, стой позади меня. И капюшон плаща лучше всего не снимай, хорошо?
Луиза послушно кивнула, давая понять, что с данным требованием она согласна. И сдержала слово, совершенно не влезая в беседы, которые вел Гарольд сначала в одной, потом в другой, а после и во всех остальных деревушках, которые мы посетили.
Вот только все оказалось зря. Ни один из лодочников не ответил нам согласием. Кто-то, оказывается, холодное время года использовал для ремонта своего судна, каких-то там «конопачений» и «просмолок», кто-то честно говорил, что он и летом так далеко сплавляться бы не стал, даже за неплохие деньги, а некоторые вовсе отмахивались, как от назойливых насекомых, видя в нас кучку богатых бездельников.
Короче – все впустую. Так мы ни с кем и не договорились.
– Надо ехать на дальний причал, – деловито сказала Луиза, показав в сторону тех двух мест, которые мастер нам запретил посещать. – Мне это с самого начала было ясно. Там торговцы, те, кто из реки золото добывает. С ними надо говорить.
– А эти что добывают? – усмехнулся Гарольд, мотнув подбородком в сторону места, где мы только что не добились удачи. – Серебро?
– И медь, – подтвердила де ла Мале. – Монброн, это рыбаки. Они ловят рыбу, поставляют ее на рынки – и все. Это их предел. А нам нужны торговцы, люди, которые живут в дороге. А они – там. На таможенном посту и на грузовом причале.
– Так это таможенный пост, оказывается, – в очередной раз вцепился в края шляпы я. – А то все гадал, что там находится и почему Ворон нам запретил туда соваться.
– Очень верно сказано, был такой запрет, – зацепился за мои слова Гарольд. – Лу, ты что-то разошлась сегодня. Вроде неподчинение правилам – это не твое?
– Если такой послушный – жди на дороге, – предложила де ла Мале. – Мы с Робером сами все сделаем. Но только пойми – судя по всему, это наш единственный шанс, если в Форнасион не соваться. Поверь, если мы потом пойдем вверх по течению, как наставник говорил, то точно ничего не найдем. Там и селения, и лодки куда меньше, чем здесь, у стен города.
– Ты умеешь быть убедительной, – с уважением заметил я. – Хоть по тебе и не скажешь.
– Пойдем мы с Эрастом, – подумав, сказал Гарольд. – А вот ты и Робер как раз останетесь у дороги. Это не деревня, причал прямо на берегу, околицы нет, сараи лодочные и товарные чуть в стороне, все на виду. Так что там и подождете.
– Это почему? – возмутилась девушка.
– Если нас схомутают, то вы об этом в любом случае узнаете, – пояснил мой друг. – Шума будет много, за это поручусь. Ваша задача – сообщить про данную неудачу остальным.
– Это потому что я не мужчина? – непривычно зло бросила Луиза.
– Нет, как раз потому что мы мужчины, – с ехидцей ответил ей Гарольд, а после добавил, уже серьезно: – У нас за спиной уже осталась Сюзи Боннер, которую мы даже не похоронили. Она мертва, мы живы. Думаешь, это так легко забыть? Умирать должны мы, а не вы. Вот только у нас наоборот пока получается.
– Будет так, как он сказал, – наконец подал голос и де Лакруа.
– Если что – не даешь Лу влезть в драку, – приказал ему Монброн. – Ты же ее знаешь, она полезет нас выручать.
– Хорош уже, а? – попросил я его. – Может, там никто нас и не ждет вовсе. Может, все гладко пройдет – мы придем, договоримся о корабле, погрузимся на него и свалим из этих мест. Вот взяли привычку страх друг на друга нагонять!
Что самое удивительное – я оказался прав! Все именно так и случилось. После пары наводящих вопросов нам показали на пузатого рослого дядьку, который оказался местным купцом и владельцем трех крепких суденышек, которые уже не раз ходили к морю, в такой от нас сейчас далекий Макхарт.
Мало того – он в принципе был не против взять на борт два десятка пассажиров, которых надо туда отвезти. Цену, правда, заломил изрядную, но оно того стоило. Да и деньги у нас такие были.
В общем – все шло хорошо, в аккурат до того момента, пока в домик, где мы с купцом вели переговоры, не ввалился костлявый тип в пестрой наголовной повязке и драном полушубке с чужого плеча, и не заорал с порога:
– Мастер Ринго! Там на дороге девка ошивается, и с ней благородный какой-то! У девки-то – повязка на глазу! Не та ли это часом краля, за которую награда Орденом назначена? Помните, третьего дня тот, в черном, приходил, говорил? Может, сцапать ее, а? Три сотни золотых! Три сотни! А если ошибемся – так…
– Идиот! Почти ведь сладилось все! – обреченно вздохнул купец и невероятно ловко для своей комплекции сграбастал Монброна, стоявшего рядом с ним. – Второго хватай, потом тех приберем!
Купец был проворен, а вот костлявый нет, я успел его ударить кинжалом первым. Жалко только, что не слишком удачно. Метил в сердце, но сталь скользнула по ребрам. Проще говоря – не убил я его с первого раза, и этот паразит успел заорать, причем настолько громко, что у меня даже уши заложило.
Поскольку о тишине можно было забыть, я тут же всадил в мастера Ринго мои излюбленные «ножи крови», отчего тот, забулькав горлом, отпустил извивающегося и пытающегося вывернуться из его объятий Монброна, и начал оседать на пол. Следом, не теряя ни секунды, я со всего маха воткнул кинжал в спину типа в повязке, который наконец-то после этого перестал орать. Одно плохо – последние телодвижения были сделаны на виду у всего честного люда, потому как костлявый успел распахнуть дверь и почти выскочить из домика.
– Убивают! – заорал какой-то мужик в бобровой шапке, увидев падающего ничком на причал обладателя наголовной повязки и меня, стоящего за ним с кинжалом в руках. – Держи! Хватай!
Больше он ничего крикнуть не успел, поскольку Монброн угостил его пусть и небольшим, но при этом эффектно смотрящимся в стремительно надвинувшихся сумерках «огненным шаром». Чему-то он все же у Ворона научился.
И тут такая сутолока началась – ужас!
По сути, нас выручило то, что почти никто ничего не понял. Те двое негодяев были уже мертвы, мужик в шапке все еще продолжал горланить, но уже не о нас, а что-то вроде: «Ой, горю, горю!». Причем, в воду, которая была у него практически под ногами, он прыгнуть не догадался, что нам было на руку.
Одно плохо – все же нашлись те, кто сообразил, что к чему. Причем это были не купцы и не корабельщики, вот ведь какая штука. Нежданной бедой оказались крепкие вооруженные ребята в серых плащах, которые вылезли невесть откуда. По крайней мере, мы их не видели, когда пришли сюда, таких ни с кем не перепутаешь.
Нам удалось их немного обогнать, мы успели выскочить на дорогу, запрыгнуть в седла и даже пришпорить скакунов, мигом пустившихся вскачь, а вот потом удача повернулась к нам спиной. Точнее – тем, что у нее пониже спины.
Щелкнули арбалеты, и позади меня раздалось истошное ржание чьей-то раненной лошади. Обернувшись, я немедля остановил своего коня, поскольку увидел, как Луиза кубарем летит на дорогу, а ее смирная кобылка валится набок.
Самое скверное было то, что почти сразу нашу соученицу схватили под руки несколько человек. Замечу отдельно – крайне умело схватили, блокируя их полностью, да еще и рот зажали. А из кустов на дорогу в это же время выбирались все новые и новые люди в сером. Изрядно их, оказывается, здесь таилось. Десятка два с половиной, если считать тех, что уже стояли на дороге.
И не меньше половины из них разрядили арбалеты в коня Робера, который, увидев то же, что и я, помчался назад, на помощь де ла Мале.
Надеюсь, что де Лакруа не свернул шею. Просто он так брякнулся о землю, что вовсе больше не шевелился, не то что не пытался подняться.
– Прочь! – метнулся над дорогой крик Луизы, которая каким-то образом умудрилась освободиться от чужой ладони, закрывавшей ее рот. – Уезжайте!
Страшно такое признавать, но она была права. Нам вдвоем не одолеть ту толпу, которая стремительно приближалась ко мне и Монброну.
Я всадил каблуки в бока коня и ветер засвистел у меня в ушах, все-таки сорвав с моего затылка шляпу Фалька.
Или это арбалетные болты свистели? Такое тоже возможно. Некоторые из этих гадов на ходу арбалеты перезаряжали.
По дороге я еще успел, нагнувшись, шлепнуть со всего маху ладонью по крупу лошадь Монброна, который так же, как и я остановился, глядя на то, что творилось за нашей спиной.
Хвала богам, что он ее не стал разворачивать, и поспешил за мной. Я очень боялся, что он сейчас достанет шпагу и попробует пробиться к тем, кто снова зажал рот Луизе.
Нет, я не струсил. Страха, как это ни удивительно, не было вовсе. Просто здесь и сейчас у нас не было ни малейшего шанса освободить наших друзей. Перевес не в нашу пользу, даже если бы мы попробовали пустить в ход магию. Врагов было слишком много, а нас всего двое.
А еще я хорошо помнил слова Ворона о том, что если у живых всегда имеется шанс на то, чтобы дойти до цели, то у мертвых его не будет никогда.
Надо остаться живым, чтобы потом попробовать… Попробовать сделать все что можно для Лу и Робера. И что нельзя – тоже.
Мы оторвались от преследователей, которые, ради правды, нас не очень-то и догоняли. Они тоже были не дураки, и прекрасно понимали, что пешему за конным не поспеть.
– Нас ждали, – просипел я, когда через какое-то время мы покинули тракт и свернули в Пустоши. На этот раз нам тропа, ведущая на холмы, оказалась не нужна, мы ведь добрались почти до самых стен Форнасиона. Потому достаточно было просто свернуть в сторону от дороги, на наше счастье почти пустынной. – Ты понимаешь, да? Ждали!
– Мы бросили их, – прорычал Монброн, приблизился ко мне, перегнулся через седло и цапнул за плащ. – Бросили! Предали!
– Не будь дураком, – отцепил я его руку от моей одежды. – Чем бы мы им помогли? Составили компанию в… Куда их там сейчас поволокут? В камере? В застенках? Четыре в данном случае хуже, чем два.
– Как детей нас! – Гарольд рванул на шее завязки плаща. – Просто и глупо! Как я мог дать ей себя уговорить?
– Слушай, давай ты сейчас не будешь устраивать истерику, а? – попросил я его. – Не до того. Надо думать, что делать. Эх, жаль, что перехватить этих молодцев по дороге к городу мы не сможем. Они отволокут де ла Мале и де Лакруа именно туда, причем, полагаю, прямо в ближайшее время. Вдвоем мы с ними не справимся, а обернуться не успеем.
– Чего – «обернуться»? Как? – непонимающе поглядел на меня Гарольд.
– В лагерь сгонять, а после сюда, к дороге, возвратиться, только уже со всеми нашими, – объяснил я ему. – Компанией мы бы этих, в сером, по камушку разобрали. А если еще и с наставником! Вот только – не судьба. Значит, надо искать другие варианты. Но все-таки – как же нас просчитали, а? Прав ты – ведь как детей!
– Ворон предупреждал! – скрипнул зубами Монброн. – А мы его не послушали!
– Только все равно не по их вышло, – заметил я, пытаясь отыскать в сложившейся ситуации хоть какие-то положительные стороны. Иначе ведь и я сорвусь от осознания собственной глупости и бессилия. – Поломали мы им праздник. Точнее – тот дурак в повязке на лбу постарался. Купец ведь нас вязать прямо там не хотел, ему желательно было, чтобы мы все пожаловали, и уж тогда он нас – хап! Награда больше выходит, если всех сцапать, надо полагать. Если за каждого по триста золотых, то хорошая сумма набегает.
– Если этот гад вообще купец, – мрачно заметил мой друг. – Сдается мне, что он других кровей. Очень уж он умело меня прихватил, с хорошим знанием дела. А так, ты прав. Потому и эти, в сером, тихонько в сараях да кустах сидели, не показывались. Вот бы еще понять – кто они такие? Что за новая напасть на нашу голову? Сам посуди – ну вот кто такую кучу народа будет держать в каких-то кустах у замшелого причала, куда мы, может, вовсе не сунемся? Это же бред!
– Да кто угодно, – немного успокоился я, услышав, что из голоса моего друга уходит та безумная ярость, приступам которой он иногда был подвержен. Пусть очень редко, но случалось такое. – Может, Орден завел себе новых ручных зверушек. Или просто охотники за головами. Эти трупоеды всегда ошиваются там, где смертью пахнет.
– Я как подумаю, что сейчас с Лу и Робером делать могут, так выть охота, – выдавил из себя Монброн, явно стараясь не сорваться на крик. – И все это по моей вине.
– Решение принимали все, – возразил я. – Так что на себя одного все не вешай. Отвечать, правда, придется только нам.
– Отчет перед наставником – единственное, что тебя беспокоит? – глухо спросил Гарольд. – Это – и все?
– Нет, не единственное, – по возможности ровно ответил я. – И тем не менее. Просто я пытаюсь представить, что он может сотворить, когда узнает, в чем дело.
– Если ты боишься наказания, то вали все на меня, – предложил Монброн, как-то очень нехорошо на меня глядя. – Мне не страшно.
– Ох, тяжело с тобой. Да при чем тут наказание? С Ворона станется пойти и попробовать взять Форнасион штурмом, после того как мы ему все расскажем. Он, когда неистовствует, то еще хлеще чем ты штуки выкинуть может! В результате, добром это все не кончится.
– Прости, – помолчав пару минут, сказал мне Монброн. – Прости, Эраст. Я плохо про тебя подумал. Как видно, не мой сегодня день.
– Не наш, – поправил друга я. – Опять на себя одеяло тянешь. Что ты за человек такой?
До того места, где встали лагерем наши друзья, мы добирались еще час, если не больше. Еще днем, перед тем как отправиться вниз, к реке, мы договорились о том, где мы их разыщем по завершению выданного нам поручения.
Это были развалины какого-то старого дома, как бы даже не времен Века Смуты. Тогда строили масштабно и на совесть, не зная, что довольно скоро это место назовут Пустошами. Потому и простояло это здание столько лет, сохранив при этом остатки стен и этажных перекрытий, которые для нас сейчас заменяли крышу.
Как обычно, перед ночлегом Ворон установил три сигнальные линии, я ощутил каждую из них при пересечении, потому наше появление сюрпризом ни для кого не стало.
– Эраст, с дровами туго, так что на растопку пошел Фил, – встретила меня дежурной шуткой Рози, но, заметив наши мрачные лица, мигом изменила тон. – Что случилось?
– Где Лу и Робер? – раздалось сразу с нескольких сторон. – Чего молчите?
– И где моя шляпа? – пробасил Карл.
– Резонные вопросы, – подошел к нам наставник. – И мне хотелось бы получить ответы на них. Причем – немедленно. Разумеется, речь идет не о шляпе Фалька.
Скорее всего, мы выглядели жалко, когда рассказывали обо всем, что с нами случилось. По крайней мере, мне так кажется. Все эти «мы ничего не могли сделать» и «ну вот не ожидали мы такого» вряд ли сделали нам честь.
Дослушав наш рассказ, Ворон, мрачный донельзя, молча развернулся на каблуках и покинул освещенное костерком помещение, которое когда-то, надо думать, было обеденной залой.
– Что же теперь будет? – приложила ладони к щекам Агнесс. – Бедная Лу, бедный Робер!
Карл что-то хотел ей ответить, но промолчал, только бухнул кулаком по стене. Сильно бухнул, даже мусор какой-то сверху ему за шиворот посыпался.
– А сделать совсем ничего нельзя было? – уточнила Эбердин.
– Нет. – Лицо Гарольда перекосило, как от боли. – Совсем. Разве что только порадовать эту погань в серых плащах. Знаешь, если бы я прямо там смог отдать свою жизнь в обмен на их, то и думать не стал бы. Серьезно. Но на деле все, чего мы смогли бы добиться, повернув обратно, так исключительно того, что составили бы ребятам компанию. Ну и заставили вас гадать – где мы и куда пропали.
– Вас никто не винит, – очень серьезно сообщила нам Магдалена. – Я так точно. Ну да, вы нарушили приказ наставника не лезть туда, куда не надо. Вот только сдается мне, что каждый из присутствующих здесь поступил бы так же. Или я не права?
– Не права, – встала Рози. – Глупость они сотворили, как ни крути. Вот я бы в жизни на этот причал не сунулась, не понаблюдав за ним денек-другой откуда-нибудь из укромного места. Как минимум.
– Задним умом всяк крепок, – проворчал Жакоб. – Вот только чего делать теперь? Ребят вызволять надо!
– А вдруг их сейчас мучают? – пискнула Эмбер. – Пытают! Огнем!
– Началось, – вздохнула Рози. – Альба, вот от тебя не ожидала такого трагизма в голосе.
– Слушай, де Фюрьи, у тебя вообще сердце есть? – вскочила на ноги Миралинда. – Наши друзья в плену, им сейчас наверняка туго приходится, а ты…
– А я вот такая, да. – Рози подбоченилась. – Но не потому, что тварь бездушная, а потому, что головой думаю, а не другим местом.
– Полегче давай, – попросил Жакоб. – Не хватало сейчас еще гавкаться начать. И так все плохо!
– Жакобушка, да не так все и скверно – де Фюрьи всплеснула руками. – Ну начинайте вы уже соображать, друзья! Или вам все мозги ветром выстудило? Нет, если бы не де ла Мале сцапали, а вот этих двух дуболомов, то да, им бы сейчас наверняка уже кости на ногах клиньями в разные стороны растаскивали. Как минимум за строптивый нрав и нежелание признавать себя виновным хоть в чем-нибудь, что можно вписать в приговор. Точнее – за эти же грехи, но только в обратном порядке. Но то Эраст и Гарольд. А Луиза – это совсем другое дело.
– Потому что она девушка? – предположила Эмбер.
– Нет, – устало вздохнула де Фюрьи. – Потому что она из рода де ла Мале. Услышьте меня уже!
– Я слышу, – в помещение вошел наставник, хмурый, как туча. – Она права. Полагаю, что Луизе особо ничего не угрожает. Точнее – надеюсь на это. Только вины кое с кого данный факт не снимает.
– Так я и не пытаюсь себя оправдать, – пробубнил Монброн, насупившись. – Разве нечто подобное от меня услышали?
– Да ты-то тут при чем? – досадливо поморщился Ворон. – Я про себя! Знал ведь, что с идиотами дело имею, но все равно позволил вам пойти и наломать дров. И чем, получается, я лучше вас? И это при том, что у меня и так счет перед богами велик. А теперь он безразмерным станет!
– Не согласна с вашими словами, – вдруг заявила Гелла, вскакивая. – Да-да, не согласна. Если бы вы сами пошли, то тоже отправились на тот причал, потому что не привыкли сдаваться. И эти гады на вас прямо там и навалились бы.
– Чистая правда, – подтвердила Рози, и несколько человек закивали, выражая свое согласие с ее словами. – Отправь вы не этих четверых, а кого-то другого, например, Агнесс, Мартина, Эль Гракха и Грету, то и они наступили бы ровно на те же грабли. Как миленькие.
– А вот ты не пошла бы на причал, – заметил Ворон. – И другим не дала этого сделать.
– Я пару минут назад о том же говорила, – покачала головой Рози. – Но вляпалась бы наравне с остальными. Слушать меня никто не будет, а я ребят не бросила бы.
– Так и не понял, почему Лу ничего плохого не сделают, – наморщил лоб Жакоб. – Объяснит мне это кто-нибудь?
– Там – Форнасион, – махнула Рози рукой в направлении города. – Луиза в нем родилась и жила до того момента, как отправилась в обучение к нашему наставнику. Причем жила хорошо, в очень и очень богатом и знатном семействе. Ее отец – влиятельный вельможа, личный друг короля, насколько мне известно. Они с юных лет приятельствуют, еще с тех пор, как его величество принцем были. Папа Луизы с детства был приписан к «малому двору», есть в некоторых королевствах такая традиция. Детей вельмож воспитывают вместе с принцем или принцессой, выращивая тем самым преданных ему людей. А теперь подумай – кто рискнет пытать дочь приближенного к королю человека, находясь в городе, где этот самый король правит? В Ордене Истины полно людей с извращенным умом, но не совсем же они идиоты? Вот Роберу может перепасть, но – не думаю. Луиза не позволит.
– Это если ее отправили в Форнасион, – проворчал Гарольд. – А коли на лодку, и куда-то в другое место?
– Такое может случиться, но вряд ли, – с сомнением протянула Рози. – Эраст прав, это либо охотники за головами, либо наемники. Наших отволокли в Форнасион, девяносто девять процентов из ста.
– Ты не учла одного, – наставник подбросил в костер куски трухлявого дерева. – В городе никто может и не знать, что дочь влиятельного вельможи находится там. Скрытно доставили, отправили в подвал, посадили за три двери. А потом вывезут ее тихонько куда-нибудь в Айронт, и пиши пропало. Вот чего я опасаюсь более всего.
– Вот поэтому завтра я отправляюсь в город, прямо с утра, как городские ворота откроют, – как-то даже задорно сообщила всем Рози. – Отца Луизы надо известить о произошедшем, причем срочно, пускай он к королю идет, а тот с Орденом договаривается. Да и вопрос с нашим скорейшим спасением из этих мест тоже надо решать, пока мы все тут от холода не передохли.
– А ты прямо знаешь, как это сделать? – выпалила щекастая Грета, которая за все время нашего обучения никогда не демонстрировала склонности к иронии. А тут прямо как прорвало ее.
– Есть соображения, – уклончиво ответила ей моя суженая. – Не скажу, что задуманное меня очень радует, но другого выхода, похоже, нет.
– «Торговый дом де Фюрьи», крупнейший на континенте, – понимающе кивнул Ворон. – Представительство во всех крупных городах, а особенно тех, которые стоят на водных артериях Рагеллона.
– А также имеют выход к морю, – продолжила Рози. – Вы ведь тоже про это думали?
– С самого начала. Как-то очень давно мне пришлось столкнуться с ним и по достоинству оценить возможности твоей родни, – не стал скрывать наставник. – Но ты молчала, а я не люблю просить. И потом – это твоя кровь, мне, как и любому из нас, не след лезть в хитросплетения семейных отношений.
– Отношения, – фыркнула Рози. – Если бы дело было только в этом, то все решилось бы гораздо проще. Основной закон моей семьи – давая, не забывай брать. Бесплатно нас никто спасать не станет.
– «Нас»? – уточнила Магдалена. – Ты не оговорилась? Может, вернее – «вас»?
– Нас, ле Февр, нас, – расхохоталась де Фюрьи. – Представь себе, я не с ними, а с вами.
– Золото вроде есть, – подала голос Агнесс. – У меня, правда, совсем немного, но если соберем со всех, то, может, хватит?
– Если речь пойдет лишь о деньгах, то под ваш дружный смех и сальные шутки Фалька, я станцую тарантеллу, – пообещала Рози. – С задиранием юбки и демонстрацией обнаженных ног, то есть по всем правилам этого танца, клянусь в том кровью древних богов. Вот только им точно будет нужно не золото.
И она перевела взгляд на наставника, так, будто что-то хотела ему сказать.
– Ясно, – не стал тот отводить взгляд. – Когда есть возможность взять что-то существенное, зачем размениваться на мелочи, вроде монет? Разумно, не вижу смысла винить в этом твою семью. Я и сам поступил бы точно так же. Да и поступал.
– Они не будут скромничать, – предупредила его Рози.
– Понятное дело, – усмехнулся Ворон. – Но – пусть будет. Мне сейчас главное увезти всех вас за море, в Халифаты, потому как охоту, похоже, устроили по всем правилам. Мы не сможем прятаться до бесконечности. Они уже знают, что мы здесь, потому уже через несколько дней в Форнасион прибудет огромная свора боевых псов в черных балахонах, которые начнут нас гонять по Пустошам, как крысу по пустой комнате, пока наконец не зажмут в угол. А это непременно случится, можете мне поверить. Потому я, Герхард Шварц, маг, перед лицом богов даю тебе, Рози де Фюрьи, своему подмастерью, право заключать сделки от моего имени, выставлять требования и подтверждать цену, которая будет назначена за предлагаемые услуги. Свидетелями данного разрешения выступают все мои подмастерья, присутствующие здесь.
– Услышано, – произнес Монброн, и остальные, следом за ним, повторили это слово.
– Может, и не дойдет до этого, – прищурилась Рози. – Есть еще одна вещица, которая интересна моим братцам. Вопрос только в том, кто из них в настоящий момент ошивается в Форнасионе. Если Тим или Рауль, то это одно дело, а вот если Себастьян или Гейнард, то совсем другое.
Из перечисленных имен мне незнакомо было только третье по счету. Остальных родственничков моей невесты я знал. Двое из них меня однажды здорово избили, третий склонял к этой… Как ее… Лояльности! Я, тогда, помню, очень напрягся, услышав это слово.
– Может, вообще никого из них тут нет, – предположила Фриша. – Что тогда?
– Есть, – уверенно заявила Рози. – Не может не быть. Форнасион одна из ключевых позиций, через нее меха и древесина из Лесного Края к морю идет, тут перевалочный пункт. Так что кто-то из них тут, следит за развитием событий. Вспомни, что паромщик говорил? Ситуация в этом королевстве очень уж сложная складывается. Отец никогда не станет удовлетворяться слухами или запоздавшими новостями, можешь мне поверить.
– У меня другой вопрос, – Мартин поворошил костер длинной палкой, угли защелкали, как арбалетные выстрелы. – Мастер говорил, что все места, куда кто-то из нас может ткнуться, под наблюдением. Думаешь, то место, где твоя родня сидит, исключение? Прихватят тебя у входа – и к де ла Мале, в подвал.
– Я иду с ней, – сразу же после этих слов заявила Эбердин. – Не дело в одиночку по городу шастать.
– Идешь, идешь, – успокоила ее Рози. – Куда я без тебя? И Эраст тоже, он может мне понадобиться. И потом – его знают почти все мои братья.
– Ты не ответила, – требовательно произнес Мартин.
– Я не пойду прямиком в резиденцию Асторга, – с доброй улыбкой сообщила ему де Фюрьи. – Не переживай. У меня немного другой план. Кстати, Мартин, хорошо, что напомнил. Давай-ка, милый, раздевайся.
– Чего? – опешил тот.
Да что он. Я сам чуть рот не открыл от удивления.
– Мне нужна твоя одежда, – сурово заявила Рози, нахмурив брови. – Да-да.
