Книга: Небеса на Земле: Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии
Назад: Глава 2 Куда приводят мечты Грезы о бессмертии
Дальше: Часть II Научный поиск бессмертия
Глава 3
Горний мир
Загробная жизнь в монотеизме
И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.…И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.Откровение Иоанна Богослова 21:1,4
Загробная жизнь, мир иной, Аркадия, царство грез, Эдем, Элизий, вечность, вечное пристанище, вечный покой, потусторонний мир, небеса, лучший мир, Царство Божие, земля млека и меда, другой мир, нирвана, тот свет, парадиз, Шангри-Ла, рай, Сион… Как бы их ни называли, небеса — это горнее местообитание божеств и других сверхъестественных сущностей: ангелов, демонов, духов, душ, которые (расширим список общепонятных идиом) пересекли черту, перешли на другую сторону, ушли в мир иной, приказали долго жить, отправились к праотцам, испустили дух или покинули этот бренный мир. Тысячелетиями ученые, теологи, религиозные философы, духовные лидеры и книжники тратят огромное количество времени, сил и всевозможных ресурсов на то, чтобы постичь образ места, где большинство людей полагают (и надеются) оказаться после смерти.
Что такое небеса и где они находятся
В монотеистической религиозной традиции слово «небеса» обозначает три общих понятия: 1) физическая часть Вселенной, 2) место пребывания Бога и 3) место, куда переходят мертвые. На иврите слово «небо» (шамайим) иногда трактуется как «небесная твердь», сродни понятию «горний мир». В космологии небесная твердь — это покров в форме купола, окружающий Землю и отделяющий небесные воды вверху от земных вод внизу (вот откуда взялись воды Ноева потопа). Автор стихов 1:6−8 «Бытия» объясняет это следующим образом.
И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды.И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.И назвал Бог твердь небом.
Понятие небес было заимствовано из древней космологии Ближнего Востока (месопотамской, прежде всего шумерской, вавилонской и иудейской) в VIII−VI вв. до н.э., когда были составлены ранние версии книг Ветхого Завета. Например, Священнический кодекс VI в. до н.э., который библеисты считают одним из основополагающих текстов Торы (наряду с Яхвистом, Элохистом и Второзаконием), был, вероятнее всего, скомпилирован иудейскими жрецами в период Вавилонского пленения. В Древнем мире проникновение культурных явлений через границы сопредельных политических образований было нормой. Считалось, что свод не только отделяет землю от неба и верхние воды от нижних, но является средой, в которую вмурованы Луна, Солнце и звезды (Бытие 1:14): «[И сказал Бог:] да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи».
В общем, древнейшая еврейская космология описывала трехчастную структуру, в которой небеса представляли все, что находится над землей, земля располагалась посередине, а преисподняя, или Шеол, — под ней. К IV в. до н.э. древние евреи дополнили свою космологию греческой, и появилась сферическая земля, окруженная концентрическими сферами небес, в которых помещаются звезды и планеты, а за пределами самой дальней сферы — Бог. Шли века, развивались вслед за совершенствованием научных инструментов и наблюдений научные теории, а вместе с ними и религиозные небеса, теологические толкования которых соответствующим образом корректировались. С этой точки зрения Библия сродни «Википедии»: ее столетиями редактировали авторы и переписчики под влиянием окружающих культур, пока не устоялся общепринятый канон, переосмыслявшийся в соответствии с идеями культур, к которым принадлежали интерпретаторы. Сегодняшние креационисты, сторонники теории разумного начала, пытающиеся примирить постоянно совершаемые открытия и меняющиеся теории современной астрономии с библейской космологией, продолжают давнюю традицию, уходящую на три с половиной тысячелетия в прошлое. Иными словами, авторы Ветхого Завета заимствовали идеи у других культур и народов, космологические теории которых не были существенно более сложными. Рисунок 3.1 показывает, каким виделся им космос.
Рис. 3.1. Библейская космологияИудейская космология, отраженная в «Бытии», находилась под влиянием космологических представлений царств Древней Месопотамии VIII−VI вв. до н.э., прежде всего Шумера, Вавилона и Иудеи. Илл.: Пэт Линс
Чтобы увидеть мир глазами древних, выйдите на улицу ясной ночью. Посмотрите вверх и представьте над Землей хрустальный купол, на котором закреплены все звезды. Луна и планеты, движущиеся на фоне звезд, расположены каждая в собственной хрустальной сфере, вращающейся ниже и независимо от всеобъемлющего купола. Вы стоите на плоском неподвижном диске, вокруг которого вращаются сферы. Это интуитивная картина мира, поскольку мы не чувствуем движения Земли. Наше восприятие отражено в языке: например, мы говорим «звезды восходят» или «Солнце садится». В этом случае, как это часто бывает в отношении окружающего нас мира, интуиция нас подводит.
Эта космологическая модель небес играла для древних более важную роль, рисуя небо обиталищем Бога и вместилищем душ в вечной загробной жизни, представления о которой столь же подвержены культурным влияниям, что и идея божественных небес. Поговорим о небесах с точки зрения монотеистических представлений иудаизма, христианства и ислама.
Загробная жизнь в иудаизме
Среди последователей трех монотеистических религий иудеи меньше всего верят в бессмертие: менее половины американских и 56% израильских иудеев исповедуют веру в загробную жизнь, причем лишь 16% совершенно уверены в ее существовании (в отличие от преобладающего большинства христиан и мусульман). Иудеи (и это показательно в отношении моего тезиса, что во многих случаях небо над землей и небеса на земле исторически оказываются сплавленными воедино) более сосредоточены на этом мире, чем на ином, начиная со священного договора, который заключили с Богом. Согласно Танаху, следование указаниям Бога обеспечит иудеям выживание и процветание, благословение в потомстве и в конечном счете — Землю Израилеву. «Мир грядущий» (Олам хаба) — это обещание установления справедливого и честного общества здесь, а не за гробом.
Первым упоминанием об ином мире мертвых является Шеол, или преисподняя, не отвечающая никаким характеристикам этого мира. Это не христианский ад, а скорее просто ничто. «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению», — рассуждает автор Книги Екклезиаста (9:5). Многострадальный (и немыслимо терпеливый) Иов обратился к Богу с мольбой: «Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде нежели отойду, — и уже не возвращусь, — в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как сама тьма» (10:20−22). Шеол не то же самое, что Гехинном, первоначально долина вблизи Древнего Иерусалима, где язычники почитали своих богов, приносили в жертву детей и, возможно, сжигали тела жертвенных животных. Это, вероятно, послужило основой мифа об огненном аде, позднее превратившемся у христиан во Вселенский суд, где приговаривают и наказывают грешников и злодеев, место, в жутких подробностях изображенное нидерландским художником XV в. Иеронимом Босхом в триптихе 1482 г. «Страшный суд», правая створка которого представляет адский ландшафт, где вечно страдают про́клятые души (рис. 3.2).
Рис. 3.2. Страшный СудТриптих Иеронима Босха «Страшный суд» демонстрирует христианскую картину мира. На левой створке, посвященной раю, Эдему, представлены Бог на троне, воюющие друг с другом ангелы добра и зла, сотворение Евы из ребра Адама, совращение Евы змеем у древа познания добра и зла и изгнание Адама и Евы из Райского сада. Центральная часть изображает Страшный суд: Христа в верхней части композиции сопровождают Дева Мария, евангелист Иоанн и апостолы, ниже сажают на кол, сжигают, вешают и пытают грешников. На правой створке изображен ад как таковой, где проклятые вечно горят в геенне огненной
Что касается загробной жизни на небесах, в книге пророка Иезекииля, составленной во II в. до н.э., Бог провозглашает (37:13): «И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших». Судя по этому толкованию, загробная жизнь достигается путем физического воскрешения тела, а не перемещением души из (навсегда) отбрасываемой телесной оболочки, что подтверждается в книге пророка Даниила, также написанной во II в. до н.э. (12:2): «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление».
В XII в. н.э. почитаемый иудейский философ Моисей Маймонид подтвердил: «Воскрешение мертвых — основа всех великих принципов Моисея, нашего учителя, и нет ни веры, ни приверженности иудейской вере в тех, кто не верует в это».
В Средние века велись активные споры о том, являются ли тело и душа неразделимыми, так что смерть одного из них означает смерть другого, а с воскрешением одного воскрешает и другое. Однако к началу Нового времени и далее до XVIII в. происходит усвоение иудеями дуализма Декарта и других философов, проявившееся в том, что смерть переживает одна душа. Тем не менее среди свитков Мертвого моря, обнаруженных после Второй мировой войны, имеется «Дамасский документ» I в., где утверждается, что Бог «воскресит мертвых… сохранив Завет с теми, кто спит в пыли», что предполагает физическое воскрешение тела. В любом случае — физического воскрешения тела или выживания одной только души — механизм бессмертия менее важен, чем сама его возможность и значение этого для нравственности и смысла жизни. Этот акцент был усилен в христианстве.
Загробная жизнь в христианстве
Христиане верят, что воскрешение сделало Христа мессией и, в свою очередь, нашим спасителем и путем в вечность, как об этом сказано у Иоанна (3:16): «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Хотя многие христиане считают физическое воскрешение Христа свидетельством того, что и люди получат на небесах физическое перевоплощение в своих прежних телах, много и тех, кто считает вечной только душу. То, что Иисуса после смерти видели как физическое существо, — приснопамятный Фома неверующий избавился от скепсиса, вложив персты в рану на груди Христа, — служит для многих христиан доказательством возможности физического воскрешения и для нас, при условии что природа Иисуса была полностью человеческой. Опять-таки имеется и вера в полную божественность Христа, так что аналогия с людьми не всегда возможна.
Христиане проштудировали Библию в поисках цитат, объясняющих, что же именно живет в вечности. Например, у Иова (19:25−26) утверждается: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога». Что касается попадания на небеса, в авторитетном словаре Anchor Bible Dictionary названы пять библейских персонажей, о которых сказано, что они отправились в твердь небесную: Енох (Бытие 5:24), Илия (2-я Книга Царей, 2:1−12), Иисус (Евангелие от Луки 24:51), Павел (2-е послание к Коринфянам 12:2−4) и Иоанн (Откровение 4:1). Имеются дополнительные свидетельства о других праведниках, удостоившихся взятия к престолу Господню, предположительно находящемуся на небесах. Это Моисей, Аарон, старейшины Израиля, Михей, Исайя и Иезекииль. Показательно, что тема загробной жизни в Ветхом Завете аналогична представлениям других ближневосточных религий того времени, по большей части считавших небеса обиталищем исключительно богов, а не местом, куда попадут после смерти большинство людей, как в Псалме 115:
Небо — небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим.Ни мертвые восхвалят Господа, ни все нисходящие в могилу.
«Нисходящие в могилу» (в других переводах в «могильную тишину») — это указание на Шеол, место, где ничего нет и откуда нет возврата. Шеол в привычном ныне представлении — как «огненное озеро» и «царство мертвых Гадеса» — появился не раньше последней книги Библии, «Откровения», в которой он описывается как место, где всех покойников судят и либо вознаграждают воскрешением на небесах, либо карают вечным проклятием в аду.
Вознесение на небеса и бессмертие поначалу считаются уделом лишь выдающихся личностей, предпринявших странствие (Моисей, Аарон, Енох, Илия, Иисус Христос, Павел и др.), но позднее утрачивают исключительность, и на это могут надеяться души всех людей. Авторы Нового Завета восприняли идеи других культур, особенно представление о жизни на земле как преходящем подготовительном этапе, тогда как в действительности человек принадлежит небесам. «Постепенно в иудейских и христианских текстах эллинистического периода более старая идея вечного упокоения души в Шеоле заменяется представлением о воскрешении из мертвых, о бессмертии души или той или иной их комбинацией», — пишет библиолог Джеймс Тэбор в «Толковой Библии» (Anchor Bible), причем убеждение, что «праведникам» обещана вечная жизнь, было подкреплено смертью и воскрешением Иисуса, после чего стало парадигмой «всем праведным последователям». «Лествица Божественного восхождения» (рис. 3.3), икона конца XII в. на тему одноименного сочинения монаха Иоанна Лествичника, опубликованного в 600 г., изображает монахов, поднимающихся на небо по своего рода стремянке, на верхней ступени которой их приветствует Иисус.
Рис. 3.3. Лестница Божественного восхожденияЭтот образ XII в. изображает 30 ступеней лестницы, символизирующие 30 стадий аскетической жизни. Лемоны, заарканивающие монахов. — многочисленные искушения этой жизни, которые грозят помешать, монахам достичь следующей, с Богом и Иисусом. Иисус, изображенный справа вверху, приветствует монахов, которым это удалось, ангелы (слева вверху) и монахи (справа внизу) поощряют претендентов крепиться в аскезе. Слева внизу Сатана пожирает падшего монаха. Из коллекции монастыря Св. Екатерины на горе Синай
Первоначально христиане верили, что лишь немногие избранные попадут на небеса, но затем утвердилась идея, что это доступно каждому. Это изменение аналогично эволюции сюжета о древнеегипетском боге Осирисе, впервые записанного в текстах пирамид ок. 2400 г. до н.э. Осирис почитался подателем жизни в этом мире и спасителем и милосердным судьей в мире загробном. Цари Египта верили, что Осирис воскрес из мертвых, как воскреснут и они в единении с ним, таким образом ограничивая претендентов на вечную жизнь своим кругом. Однако в Новом царстве все верили, что, если принять Осириса как своего бога, также будешь воскрешен из мертвых. Демократизация загробной жизни — эффективное средство привлечения верующих, прекрасно послужившее многим религиям.
В XII в. католическая церковь дополнила картину понятием чистилища, своего рода духовной прачечной, где люди должны очиститься, прежде чем войти в Царство Небесное. Это повлекло за собой продажу индульгенций — молитв, которые можно было купить, чтобы ускорить недавно почившим близким процесс очищения и помочь им перебраться на небеса. Всем известен разрыв Мартина Лютера с Ватиканом из-за этого и других злоупотреблений, приведший к протестантской Реформации и катастрофическим религиозным войнам в Европе. Чистилище не следует путать с лимбом, концепция которого была выдвинута в XIII в. и канонизирована папой Пием X в катехизисе 1905 г. Это место, куда отправляются младенцы, умершие до крещения, туда же попали патриархи Ветхого Завета, жившие до Иисуса, — по очевидным причинам.
Вечная изменчивость религиозных верований проявилась в 1999 г., когда папа Иоанн Павел II объявил, что рай и ад не физические места, а состояния души, соединенной (или разъединенной) с Господом: «То “небо” или “блаженство”, в котором мы окажемся, не являются ни абстракцией, ни физическим местом в облаках, это живая личная взаимосвязь со Святой Троицей. Это наша встреча с Отцом в вознесшемся Христе посредством единения со Святым Духом». Ад — это не другие люди (согласно знаменитому высказыванию Ж.-П. Сартра в пьесе «За запертыми дверями»), но оторванность от Бога. Протестанты, не всегда согласные с истинами, провозглашаемыми католиками (откуда римский папа знает, что небеса и ад не реальные места, какие у него есть для этого средства, кроме кабинетных размышлений?), отвергли эту интерпретацию и сохранили верность догмату о реальности рая и ада и о том, что людям следует стремиться к первому и бояться второго.
Каково это — оказаться на христианских небесах? Поскольку никто из мертвых не вернулся с бесспорным отчетом, верующим опять-таки приходится довольствоваться описаниями Библии и теологов, всецело почерпнутыми из воображения авторов. Некоторые святые заявляют о видениях рая, но видение — лишь одна из разновидностей вымысла, и доверять таким свидетельствам нельзя. В «Откровении» (22:5) сказано о небесах: «И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков». Книга «Откровения» полна мистических видений ее автора Иоанна, например «сидящих двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы», «семь светильников огненных горели перед престолом», «и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола, и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади». «И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему, — продолжает рассказчик. — И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей». Согласно Иоанну, небеса представляют собой копию земли и ее обитателей, но без изнанки бытия: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (21:4). Текст продолжается в том же духе. Печати, кони, затмения, землетрясения, и огнь, и град, звери, ангелы, драконы и реки крови…
В общем, христиане верят, что будут жить вечно с Богом. Что конкретно это означает, не ясно. Это статичный и неизменный опыт или люди продолжат расти и учиться? Небеса уже существуют или это будущее состояние после второго пришествия Христа? Это физическое место, трехмерное или еще сколько-нибудь мерное? Напомню, что на иврите слово «небо», шамайим, имеет множественное число («небеса»), так что многомерность столь же возможна, что и множественность мест или даже одно место со множеством помещений. Возможно, небеса — это чистое Божественное всеприсутствие, как описано у Иеремии (23:24): «Не наполняю ли Я небо и землю?» — возвещает Господь». Оказывается, впрочем, что имеется и еще более высокое небо (Послание к Ефесянам, 4:10), где Иисус описывается как «восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все». Превыше всех небес?
Те, кого меньше занимает вопрос о том, что именно представляют собой небеса, предпочитают иудейскую концепцию Ган Эден, Сада Эдемского, скорее метафоры места, где люди жили в совершенной гармонии до грехопадения и появления греха. Райский сад — именно то, о чем и должны были мечтать жители пустыни, в которой чистая вода, свежие фрукты, богатый урожай, пышно произрастающие растения и тучные стада пригодных в пищу одомашненных копытных, а также молоко, мед и растительное масло были роскошью. В действительности слово «рай» происходит от pairidaeza («обнесенный стеной сад»), и Новый Иерусалим в видениях — это град за стеной, хотя непонятно, зачем в идеальном райском мире крепостные стены. Неужели небеса можно найти только на земле, неужели это не совершенные, не райские небеса и, следовательно, нуждающиеся в защитных укреплениях?
Загробная жизнь в исламе
Несмотря на утверждение, что Аллах — тот же Бог, что и почитаемый иудеями и христианами, разница между этими религиями начинается уже со значения слова «ислам» — подчинение. В Судный день судьба мусульманской души определяется по тому, насколько она подчинялась трем основным догматам веры:
1) авторитет и совершенство Корана;2) монотеистическая вера в Бога (Аллаха);3) признание Мухаммеда в качестве пророка Бога, как в исламском символе веры «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его».
Согласно Корану (22:7), «…час, в котором нет сомнения, непременно наступит, и Аллах воскресит тех, кто в могилах». После физического воскрешения мертвых суд определит их судьбу в уже знакомой нам бинарной модели рая и ада. «В следующем мире рай есть область человеческая, тогда как ад — область для существ, которые сначала были людьми, но жили не по людской природе, — пишут религиоведы Сатико Мурата и Уильям Читтик в книге «Видения в исламе». — В исламе рай всегда соседствует с адом, а небеса противопоставляются земле. Рай и ад связаны с возвращением к Богу. Их невозможно в полной мере испытать вплоть до Последнего дня». Как и Библия, Коран не указывает точное время наступления Страшного суда, но описывает конец времен (81:1−14):
Когда Солнце будет скручено,когда падут звезды,когда горы сдвинутся с мест,когда верблюдицы на десятом месяце останутся без присмотра,когда дикие звери будут собраны,когда моря запылают,…когда Ад будет разожжен,когда Рай будет приближен,тогда познает душа, что она принесла.
Как иудейская картина мира находилась под влиянием космологических моделей других народов Ближнего Востока, писцы, собиравшие и редактировавшие тексты, из которых был составлен Коран, усвоили космологию ближневосточных культур VII в. и упоминали семь небес, соответствующие семи «планетам», видимым невооруженным глазом (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн плюс Солнце и Луна). Именно на небо Луны ангел Джибриль (Гавриил) отвел Мухаммеда за руку, чтобы тот повстречался с Адамом, после чего провел его по следующим шести небесам, где им встретились другие пророки, включая Авраама, Моисея и Иисуса. Они также посетили рай (Джанна) и ад (Джаханнам). В какое из этих мест попадет мусульманин после смерти, зависит от того, что он выбирал в жизни. Есть хорошие поступки и взгляды, а есть дурные: «Добрые деяния каждого человека будут положены на одну чашу весов, а дурные — на другую. Если добрые деяния перевесят, человек отправится в рай, но, если перевесят дурные, он будет низвергнут в ад». Инструмент суда (аль-Мизан, весы) сродни весам греческой богини правосудия Юстиции: «Свитки [с записями деяний] будут затем положены на одну чашу весов, а бумажка [свидетельство о произнесении символа веры] — на другую, и свитки станут легкими, а бумажка перевесит их, потому что ничто не перевесит имени Аллаха», согласно одному из хадисов (преданий), для мусульман являющихся вторыми по значимости священными текстами после Корана.
После смерти человека тело остается в могиле, а душу ангел смерти забирает на суд. Вплоть до воскрешения мертвые остаются в состоянии разделения (барзакх), в котором могут видеть картины жизни и ожидать перемещения в рай или в ад. Два ангела, Мункар и Накир, подходят к мертвому и спрашивают: «Кого ты почитал?» и «Кто был твой пророк?» Правильный ответ — «нет бога, кроме Бога, и Мухаммед — пророк Его» — отправляет вас ждать Судного дня в просторную гробницу, откуда вы можете видеть рай. Неправильный — практически любой, отличающийся от диктуемого Кораном, — в тесную могилу, где вас будут донимать скорпионы и пауки и открывается вид на ад, как и следовало ожидать, жаркий из-за костров, где кипит вода и готовится пища, которая все равно вас не насытит, если раньше не застрянет в горле. «Каждый живущий вкусит смерти, и Мы испытаем тебя на добро и зло на суде, — говорит Бог в Коране. — Тот, кто сделал добро весом в мельчайшую частицу, увидит его. И тот, кто сделал зло весом в мельчайшую частицу, увидит его». В отличие от христианства, в исламе отсутствует понятие «первородного греха», следовательно, не нужен и спаситель, умирающий за наши грехи. Таким образом, мусульмане не считают Иисуса мессией.
Как и прочие жители пустынь, мусульмане в своих свитках описывают рай как сад с бегущей водой, с молоком, вином, медом, финиками, гранатами и другими земными усладами, о которых страстно мечтаешь в краях, где нет ни одного супермаркета. Это понятное желание в их среде обитания. Например, Мекка предстает в описании арабского географа X в. Магдизи местом «удушливого зноя, убийственных ветров, туч насекомых», невыносимо жарким, «пылающим» городом. Напротив, райский сад состоит из «зеленых-зеленых пастбищ», «прохладных павильонов» и «фонтанов, бьющих водяными струями». Там, согласно Корану, воскрешенные тела мусульман, сочтенных на суде заслуживающими блаженства, облачены в шелка и драгоценности, там они водворятся в прекрасные обиталища, обеспеченные «всевозможными фруктами», и «сподобятся чести в садах удовольствий, где воссядут на сиденьях лицом к лицу с чашами, наполненными из потока, бегущего рядом, чистого, приятного для питья, не угнетающего чувств и не вызывающего похмелья». Разумеется, в раю предполагается секс. Если в этой жизни ты состоял в браке, то продолжишь супружеские отношения в следующей жизни… вечно. Тот, кто в этом мире был одинок, в ином получит прекрасных партнерш, по некоторым сведениям, ни много ни мало 72, и все, разумеется, девственницы. (Кстати, по одному из хадисов, увеличенная потенция, своеобразная небесная виагра, станет дополнительным бонусом для тех, кто в ней нуждается.) Как было сказано в прологе, эта фантазия использовалась в качестве главного стимула для воинов джихада, в буквальном смысле умиравших ради того, чтобы попасть в рай.
Небеса и их противники
Изучение обширной научной литературы о рае заставляет сделать вывод: небеса имеют свою историю. «Ранняя история небес» (The Early History of Heaven) Дж. Эдварда Райта, «Краткая история небес» (A Brief History of Heaven) Алистера Макграта, «История небес» (A History of Heaven) Джеффри Бёртона Рассела и, прежде всего, авторитетный труд Алана Сегала «Жизнь после смерти: История загробной жизни в западной религии» (Life After Death: A History of the Afterlife in Western Religion) и каноническая работа Бернарда Лэнга «Небеса: История» (Heaven: A History) демонстрируют изменчивость и историческую обусловленность концепции рая. «Воображая рай, — пишет Алан Сегал, подводя итог своему исчерпывающему историческому обзору, — мы проецируем собственные надежды на небеса и затем проводим жизнь в попытках соответствовать им». «В высоколобых трудах теологов, проповедях, соболезнующих письмах, стихах, произведениях изобразительного искусства и бесчисленных разговорах, оставшихся незаписанными, — размышляют Макданнелл и Лэнг над своим путешествием на несколько тысячелетий в прошлое, — мистики утверждают, что бывали за гранью бытия, философы приводят обоснованные рассуждения, художники изображают сцены, представшие их внутреннему взору. Их описания отличаются поразительным разнообразием». Разброс трактовок ошеломляет: «Для одних вечная жизнь будет вестись на “блаженной” земле. Другие считают рай территорией за пределами Вселенной, какой мы ее знаем. Третьи предрекают вечную жизнь, всецело сосредоточенную на Боге. Четвертые описывают личные дружеские и супружеские отношения. Вечный покой конкурирует с вечным служением». Что делать с этим многообразием идей? Макданнелл и Лэнг заключают:
Основополагающего христианского учения нет, но есть бесчисленное множество рассуждений. Теолога может разочаровать отсутствие согласия по вопросу о том, что происходит на небесах. Философа может разочаровывать мысль, что доктрины рая не предлагают фиксированных онтологических структур. Для историка, однако, подобная изменчивость и вариативность — удовольствие.
Как историк науки я также наслаждаюсь этим разнообразием, но ученого подобное изобилие верований предупреждает, что среди них может не быть «истинного» в онтологическом смысле. Дело не только в их очевидной культурообусловленности и географической детерминированности, но и в отсутствии возможности определить, какие из них с большей или меньшей вероятностью соответствуют реальности. Например, космология имеет историю, но истории космологии отличаются от историй небес в одном важном отношении: космос действительно существует, и наше понимание его развивается и совершенствуется благодаря более точным данным и изощренным теориям. В истории небес нет ничего подобного, как нет и дат совершения важных открытий, проливших свет на истинную природу загробной жизни.
Во многих своих исторических и литературных трактовках небеса являются не только местом, где находится Бог. Это еще и вселенское судилище, где выносится окончательный приговор, чтобы вознаградить людей за благие деяния в этой жизни и методом исключения наказать грешников. Это вместилище не только бестелесных душ, но для последователей некоторых христианских сект и физических тел, воскрешенных в идеальном возрасте (по некоторым утверждениям, в 33 года, поскольку это возраст, в котором был распят Христос) и с идеальным здоровьем (слепые прозреют, глухие обретут слух, увечные смогут ходить). Это хранилище духовных тел или душ, воскрешенных со всеми воспоминаниями физического тела, но без него самого. Как показало изучение общественного мнения, большинство людей считают небеса местом, где не будет испытаний и страданий, тревог и забот, болезней и боли, сокрушения и горя. Загробная жизнь будет счастливой и радостной, благословенной и мирной, полной любви. Рай объявляется противоположностью ада, где, как в отеле «Калифорния», можно в любой момент зарегистрироваться, но откуда невозможно выехать. Рай — последнее место назначения в жизни человека, завершение земной истории, конец дней.
Фактически райские видения иудеев, христиан и мусульман представляют собой именно то, что должны были описывать древние обитатели пустынь, создавая первую версию операционной системы для ответа на самые сложные вопросы в жизни и управления массами с помощью одномерной бинарной нравственной схемы типа «кнут и пряник». Представьте, что пытаетесь управлять компьютером, созданным тысячу лет спустя, с помощью Windows 98. Программы должны эволюционировать вместе с «железом». Современный мир науки и разума и соответствующие светские ценности — права и свободы — имеют с этими древними религиями немногим больше общего, чем современный компьютер с доступом в интернет с аналитической машиной, созданной в XIX в. Чарльзом Бэббиджем, со всеми ее колесами, зубчатыми передачами и бумажными перфокартами. Наука и технология прогрессируют, должна прогрессировать и мораль.
Благодаря изгибу арки нравственной вселенной сфера морального всеприятия расширилась, захватив все области нравственного, в том числе, среди христиан, вопрос о том, кто получает доступ в рай. Значительную часть истории христианства ситуацию контролировали эксклюзивисты, верящие, что только христиане спасутся, однако все более утверждался инклюзивизм, согласно которому последователи разных религий могут быть допущены на небо. Например, в начале XX в. менее 10% христиан были инклюзивистами в вопросе о небесах, а в 2008 г. в ходе опроса Pew Forum 57% последователей евангелических церквей, 79% католиков и 83% протестантов согласились, что «многие религии могут вести к вечной жизни», и лишь 29% христиан в целом утверждали: «Моя религия — единственная истинная вера, ведущая к вечной жизни». Показательна обнаруженная в ходе исследования положительная связь между посещением церкви и эксклюзивностью: верующие, которые регулярно ходят в церковь, в два раза чаще менее прилежных прихожан считают свою религию единственным путем в вечную жизнь, причем наиболее выражен этот эффект среди приверженцев евангелических церквей.
Религии предлагают разные версии рая и загробной жизни (и способов их достижения). Египтяне представляли себе физическое пространство высоко над землей в «темной области» космоса, где нет звезд. Викинги мечтали о Вальгалле, где в большом зале они будут пить пиво и готовиться к новым битвам. Мусульманам видится сад с реками, фонтанами, тенистыми долинами, деревьями, молоком, медом и вином — всем тем, о чем страстно мечтают обитатели пустынь. Христиане, разумеется, рисуют картины вечности с ангелами у трона Господня. Кто прав? По каким критериям оценивать конкурирующие и противоречащие друг другу религиозные концепции? Когда ученые сталкиваются с противоположными гипотезами, то проводят эксперименты или сравнивают комплексы данных, чтобы узнать, какая с большей вероятностью истинна или с меньшей вероятностью ложна. В распоряжении теологов нет подобных инструментов. Как писал виднейший иудейский философ и астроном Моисей Маймонид в труде «Мишне Тора» (1170−1180): «Что до блаженного состояния души в Мире грядущем, на земле нет возможности постичь или узнать его».
Даже насчет желательности небес имеются сомнения. Когда комику из Saturday Night Live Джулии Суини юные проповедники-мормоны сказали, что на небесах ее тело вернется к своему изначальному состоянию, она вопросила: «А если вы сделали пластику носа? И довольны результатом? Опять получите свой прежний нос?» Она сообщила собеседникам, что из-за рака у нее удалили матку, и, услышав от них, что получит ее обратно, заявила: «Мне она не нужна!» Этнолог XIX в. Эли Реклю описывал сопротивление, с которым столкнулись христианские миссионеры, пытаясь обратить эскимосов обещанием христианского рая.
Эскимос: А как же тюлени? Вы ничего не говорите о тюленях. На ваших небесах нет тюленей?Миссионеры: Тюленей? Нет, конечно. Там есть ангелы и архангелы… 12 апостолов и 24 старца, а еще…Эскимос: Довольно. На ваших небесах нет тюленей, а небеса без тюленей не для нас!
Мой первый преподаватель в колледже Ричард Хардисон задавал вопрос: «Есть там теннисные корты и поля для гольфа?» Иными словами, хоть какие-нибудь препятствия? Если в раю нет болезней, старения и смерти, если там нечего преодолевать и не над чем работать, что тогда там делать? Вечность — достаточный срок, чтобы блаженно заскучать. Если христианское представление о рае верно и вам предстоит провести вечность в обществе вездесущего и всемогущего божества, которое знает и контролирует все ваши мысли, слова и дела, то, согласно знаменитому высказыванию Кристофера Хитченса, рай превращается в «небесную Северную Корею», откуда «вам никогда не удастся сбежать», «местом бесконечного восхваления и поклонения, безграничного самоотречения и самоуничижения». Как сказал Хитч аудитории в Университете Калифорнии во время одного из последних публичных выступлений незадолго до смерти в 2011 г.:
Это случится с каждым из нас: в какой-то момент вас похлопают по плечу и скажут не просто, что праздник закончился, а что праздник продолжается, а вам придется уйти. Думаю, именно это соображение больше всего угнетает людей в связи с их кончиной. Ладно, тогда представим обратное. Вас хлопают по плечу и сообщают прекрасные новости. Эта вечеринка продлится вечно, и вы не сможете ее покинуть!
Даже концепция бессмертия в конечном счете недоступна нам, смертным, так же как непостижима для конечного существа бесконечность. Что могло бы представлять собой вечное существование? По замечанию Вуди Аллена, «вечность — это ужасно долго, особенно под конец». Возможно, поэтому религиозные описания рая напоминают земные сцены, только без таких негативных элементов, как тьма, хищники, голод, боль, изнурительный труд и страдания. Вместо этого всем, попавшим на небеса, предлагаются изобилие и легкая жизнь. Источник подобных картин рая носит столь очевидное земное происхождение, что можно с полным на то основанием считать их целиком и полностью вымышленными людьми, страдавшими от тягот повседневной жизни. Рассмотрим знаменитый фрагмент из книги Исайи (65:17−25):
Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут вспоминаемы и не придут на сердце.…Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем.И будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их.…Не будут трудиться напрасно и рожать детей на горе; ибо будут семенем, благословенным от Господа, и потомки их с ними.…Волк и ягненок будут пастись вместе, и лев, как вол, будет есть солому, а для змея прах будет пищею: они не будут причинять зла и вреда на всей святой горе Моей, говорит Господь.
Это описание небесного рая или земного? Согласно авторитетному изданию Interpreter’s Bible, эти строки «означают не полное уничтожение существующего мира и создание нового, а скорее то, что существующий мир будет полностью трансформирован… космологический аспект здесь отсутствует». Действительно, в Танахе упоминание о людях, возносящихся на небеса, впервые появляется только в книге Даниила — последнем включении в число канонических текстов. Для древних верующих рай была раем на земле, а не местом, куда попадаешь после смерти.
Переход от земного рая к космологической небесной тверди начался в книге Даниила и был подкреплен Новым Заветом, особенно Иисусом, подавшим своему угнетенному народу мысль, что спасение совсем близко. Однако даже Иисус делал интригующие замечания о царствии, которое «достигло до вас» (Лука 11:20), особенно в Евангелии от Луки (17:20−21), где он, похоже, подразумевает, что небеса есть состояние ума: «Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть».
Возможно, такое понимание проливает свет на заманчивое обещание Евангелия от Матфея (16:28), где Иисус говорит ученикам: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем». Этот фрагмент долго приводился скептиками в ответ на утверждение христиан, что конец близок, что грядет второе пришествие и Иисус может вернуться в любой момент. Возможно, христиане долгие столетия неверно интерпретировали подобные фрагменты. Возможно, «царствие», упоминаемое Иисусом, — это небеса внутри нас и небесные сообщества, которые мы строим здесь, на земле. Небеса — это не райское состояние в следующем мире, а лучшая жизнь в этом мире. Небеса не место назначения, а способ существования. Здесь. Сейчас. Поскольку никто, включая истово верующих, не знает наверняка, что происходит, когда мы умираем, иудеи, христиане и мусульмане могут сообща трудиться над тем, чтобы создать рай на земле.
