Глава шестнадцатая
Яна
Интересно, о чем там шепчутся Лис и Ингар?
Я старательно делала вид, что понадежнее прикрепляю вещи к метле, но все равно прислушивалась. Явно же чем-то встревожены, а меня не хотят вводить в курс дела. Смириться? Или попытаться выведать правду? Я даже пожалела, что не знаю никакой настойки, делающей оборотней и драконов более разговорчивыми. Похоже, придется изобретать, когда вернусь.
Тревога, которую испытывали мои друзья, частично передалась и мне. Я решила держаться настороже, и когда метла взмыла в воздух, на всякий случай проверила защитные чары.
— Как думаете, Торн и Лар не обидятся, что мы не взяли их с собой?
— Ты же оставила записку с объяснениями, — напомнил Ингар. — К тому же… один мой брат сейчас точно занят принцессой граханов, а другой собирался на встречу с торговцами. Как и сказал Нарингард, твои зелья, Яна, тут оценили.
На этот раз в голосе Ингара не звучали привычные ехидные нотки. И это было как-то неправильно. Неужели окончательно смирился с ситуацией?
— А Адария?
— Она понимает, что мы должны лететь втроем, — добавил Лис и тут же замолчал.
Я поглубже вдохнула, направила метлу в сторону гряды гор, на которые указывал Ингар.
Ночь выдалась на удивление светлая. Над головой сверкали звезды. И когда мой дракон изредка наклонялся и касался губами моей шеи или щекотал дыханием волосы, казалось, я могу взлететь даже выше небесных огоньков. Ветер и холод не беспокоили, а вот жар, лениво расползающийся по телу, еще как!
Никогда не думала, что можно от одного прикосновения гореть ярче звезд, пылать огнем и обретать крылья.
Мы поднялись выше, и земля сделалась совсем крошечной. Тянулись нитки рек, пятнами казались долины, а горы, словно зубцы невиданной короны, не давали возможности отклониться от направления.
Когда мы подлетели и защитный купол, укрывающий нас от непогоды, исчез, я вздрогнула от сильных порывов ветра. Да и воздух стал холоднее, хотя до рассвета оставалось всего ничего. Впрочем, чего ожидать, когда вершина утопает в сугробах?
Я спрыгнула с метлы первая, по колено увязла в снегу и принялась растирать закоченевшие руки и ноги.
— Если ты не скажешь ей, это сделаю я! — вдруг прошипел Лис.
Я оглянулась на друзей, замерла. Черты лица Ингара менялись, становились острее, жестче, губы превращались в тонкую линию.
— Садись на метлу и… лети как можно дальше, — прохрипел Ингар.
— Что? Зачем? Тебе плохо?
Я кинулась к дракону, но тот отшатнулся. И я растерялась. Впервые за все время, что его знала, Ингар не пожелал моих прикосновений.
— Лис!
Я обернулась и вскрикнула от ужаса. Мой фамильяр, мой лучший друг стоял неподвижно, словно статуя. Я бросилась к нему, ощупывая и расспрашивая, но оборотень даже не шелохнулся. И только стук сердца да сияющие глаза говорили, что он жив.
— Это что, колдовство? Почему мне не сказ…
Раздался рык. Я вздрогнула и отвернулась от Лиса.
Ингар находился примерно в десяти шагах от меня. Чуть согнулся, держась рукой за скалу, смотрел вдаль и будто ничего не видел.
— Беги, ведьма!
Уже не хрип, а шепот, который заставил волну страха покатиться по телу. Но разве я могу уйти? Что бы непонятное здесь ни происходило, не брошу тех, кто мне дорог!
— Ингар!
Он рыкнул в ответ, отпустил руку и упал на колени. Я не успела к нему даже броситься, как мир вокруг изменился, стал другим. Тьма, мерцающая и не скрывающая ни себя, ни своих желаний, наползла быстро, закутала во мглу небольшую площадку на которой мы находились. Она была вязкой, тягучей, как смола. Пробиралась под одежду, лишала воли.
Но когда послышался очередной хрип Ингара, я забыла о страхах. Дракон уже стоял на ногах, опустив голову. Я позвала его по имени, и мы встретились взглядом. Его глаза были черными, сияющими, наполненными непонятной жаждой. Темной и необузданной, словно сама тьма. И от того, как Ингар на меня сейчас смотрел — пронзая взглядом, будто кинжалом, касаясь самой глубины дутой, даря звезды и тут же забирая их, — стало страшно. По-настоящему страшно. Так, что начали дрожать ладони и подгибаться колени, и хотелось одного — бежать. Бежать туда, где эта странная чужая сила, не найдет и не догонит.
Только я осталась на месте, не отводя глаз.
— Уходи! — снова прохрипел Ингар, в голосе послышались предупреждающие об опасности нотки.
— Почему? Зачем гонишь?
— Ты — ненастоящая.
— Что? — поразилась я.
Жутко захотелось выругаться. Древняя непонятная магия, наполняющая это место, раздражала и… пугала. Я не знала, как с ней бороться. Но и отступать не имела права.
Я сделала шаг.
— Подойдешь — убью.
Этот голос уже не принадлежал Ингару. Темный, глухой, но… даже в нем неизменно слышалась тоска. Я чувствовала ее кончиками пальцев, и поэтому сделала еще один шаг. Осторожный, медленный.
— Я — настоящая, Ингар. Твоя ийрия. Забыл?
Он вдруг сжал ладони, ударил рукой о камень и часто задышал, но через мгновение на меня снова смотрели чужие ледяные глаза.
И что делать?
Эта страшная магия пробудила в моем драконе… тьму. Ту, о которой я столько слышала, но никогда не ощущала так ясно и четко. Ингар всегда ее контролировал. Срывался, да, только редко. Сдается, с тем, что я вижу сейчас, не под силу справиться даже сильному и смелому дракону. А уж противостоять день за днем…
И сердце вдруг наполнилось нежностью и любовью. Я просто бросилась к нему. Не думая, мечтая только об одном: обнять и не отдавать темноте. Потому что умереть легче, чем отпустить. Но через пару шагов споткнулась, упала, с трудом поднялась… Ныли разбитые колени и локти, билось пойманной птицей сердце, а Ингар просто смотрел на меня. Дышал тяжело, сжимал ладони так, что белели костяшки пальцев, и молчал…
Я шагнула навстречу, и тьма мгновенно обернулась огнем — жгучим, жадным, не знающим пощады. Она еще не накинулась, предупреждала, что лишь шаг к моему дракону — и я сгорю. Ведь даже у тьмы есть игрушки, которые дороги. И чем больше дракон сопротивляется, тем желанней становится для древней силы. Не отпустит… Никогда она его не отпустит! Ингару снова придется выбирать между «легко» и «правильно».
Я знала, какое решение он примет, поэтому улыбнулась, глядя прямо в наполненные тьмой глаза, вверяя ему свою жизнь и сердце.
И сделала шаг.
— Яна, нет! — прорычал Ингар.
Тьма набросилась тут же, не давая дышать, спеленала, опалила… Но лишь на мгновение. А потом меня вдруг окутало совсем другое пламя. С яркими оранжевыми и красными всполохами, с живительной силой, которая лечила ожоги, с рассыпающимися искрами, летящими от рук Ингара. Созданный им кокон был сильнее тьмы и казался ярче звезд.
Я глубоко вдохнула и поймала уже осмысленный взгляд. Жесткий и до отчаяния смелый, но такой родной и знакомый. Самый желанный на свете.
— Люблю тебя, — сказала тихо, но понимала: все равно услышит.
— Моя тьма чуть тебя не погубила, ийрия, — прохрипел он. — И прежде чем ты связала свою судьбу с моей, я предупреждал о последствиях.
Он все еще держал кокон из огня, в который я была закутана, и тьма медленно, как нашкодивший щенок, отступала.
— Я помню. И ты обещал, что не отпустишь.
— Даже и не собирался, — спокойно ответил дракон, а потом позволил искрам исчезнуть, а огню — медленно угаснуть.
Подошел ко мне, взял за подбородок, заглянул в глаза. Не знаю, что хотел там увидеть, но смотрел пристально, изучающе, словно в первый раз. А потом поцеловал. Властно и беспощадно смял мои губы, давая понять, что тьма, которая выбралась из него на этой проклятой, явно волшебной горе, все еще глубоко внутри. Бьется, надеясь обрести свободу. И не сможет, пока огонь любви сильнее.
Затем я просто потеряла связь с реальностью, сгорая под напором поцелуя, взлетая выше самых звезд и падая в бездонную пропасть. Запоминая эти ощущения, окончательно принимая моего дракона таким, какой он есть.
Поцелуй со вкусом тьмы. И при этом самый сладкий и желанный на свете. Подчиняющий, словно цепи, и нежный, как первые распустившиеся по весне цветы в сугробах. Никогда не думала, что так бывает…
Ингар резко и неожиданно меня отпустил, выдохнул, посмотрел в глаза и тихо сказал:
— Если в следующий раз тьма выберется наружу, просто вспомни, что ты ведьма, огонек.
— Зачем?
Все еще одурманенная его поцелуями, я смотрела в черные, как тьма, глаза и не соображала.
— Чтобы ударить заклинанием, сформировать защитный купол, кинуть зелье… Или хотя бы бежать в противоположную от меня сторону! — рявкнул Ингар.
Только в голосе чудилась не злость, а какой-то сумасшедший страх. И сколько ни прячь его, рвался наружу, требовал выхода.
— Мне солгать, сказав, что так и поступлю? — уточнила я, прежде чем начать самый большой скандал на свете.
Ингар вдруг выдохнул, рухнул на колени и прижался ко мне. А я растерялась, почувствовав, как дрожат его руки на моей спине. Что с ним таким делать?
— А вот я лгать не буду! Если не предупредишь о подобном исходе мою ведьму, в следующий раз от души врежу! — раздался злой и многообещающий голос Лиса.
Я дернулась, обернулась к другу, который шел к нам, полыхая гневом, а Ингар даже не пошевелился. Так и стоял на коленях, уткнувшись лицом в мой живот и тяжело дыша. Видимо, пытался успокоиться. Я чувствовала, как сильно он за меня испугался. Настолько, что не побоялся этого показать, стать уязвимым.
— Может, хоть кто-нибудь объяснит, почему тьма выбралась именно сейчас? Гора особенная? Или что-то ее спровоцировало?
— Ну давай, дракон, расскажи, — ехидно выпалил Лис и скрестил руки на груди.
Жест для него совершенно нехарактерный. Плохо дело.
Ингар поднялся и, глядя в сторону, сообщил:
— Это место… Здесь к народам спускаются боги, чтобы вершить свой суд. Когда кто-то хочет попасть в небесные чертоги, если в нем есть хоть капля тьмы, тень сомнения в чем-то важном, определяющем для него, боги устраивают испытание.
— Ты должен был противостоять тьме? — спросила я.
— Только посмей солгать! — предупредил Лис и нахмурился.
Да что происходит? Долго они собираются ходить вокруг да около?
— Тьма обрела силу, так как я до сих пор не верю, что достоин ийрии.
Ингар произнес это так, будто шел на казнь.
По крайней мере, теперь понятны его слова о том, что я не существую.
— Легче принять, что суженая — очередной дурман, да? — вдруг совершенно спокойно поинтересовался Лис.
— Да.
В голосе Ингара звучала боль. Я заглянула в его глаза, не зная, как утешить.
— Я так долго тебя ждал, — совсем тихо сказал Ингар. — Уже не надеялся обрести… И ты… осталась, когда грозила смерть. Когда тьма стала такой, что я не мог ее контролировать. Шагнула в огонь!
Я промолчала, а Лис выругался, подошел и обнял меня со спины, словно хотел защитить.
— Ведьма, руки так и чешутся потрепать твоего чешуйчатого злодея! — заявил он.
Видимо, тоже за меня испугался.
— И многое бы это изменило? — прорычал Ингар, снова становясь собой.
— Я бы перестал злиться.
— Ты бы лучше руки от моей ийрии убрал.
Фамильяр фыркнул и остался на месте. Ингар по-прежнему не сводил с меня глаз, словно чего-то ждал. Я осторожно коснулась его щеки и сказала:
— Пока мы вместе, справимся с любой тьмой.
— Ну-ну. Ты сначала с его глупой ревностью разберись, — вздохнул Лис, отпуская.
Фамильяр отошел в сторону, что-то проворчал, вглядываясь в начинающее светлеть небо, а Ингар наклонился и ласково, чересчур осторожно, так, что я сразу почувствовала подвох, коснулся моих губ. И тун же прижал к себе. Крепко, но бережно.
— Замерзла? — поинтересовался, кутая меня в свой плащ.
От пламени огня сугробы давно растаяли. Вода стекла вниз по склону, но ветер все равно был пронизывающий и холодный.
— Ты лучше скажи, почему боги выбрали испытание только для дракона? У меня тоже есть сомнения. И у Лиса.
— У каждого оно свое, огонек. Просто по мне ударило сильнее. Забыла? Перед тобой лежал выбор: бежать или остаться.
— Лис, а…
— Мне духи — слуги богов — предлагали вас бросить. А еще обещали не дать возможности помочь.
Хм…
— Но мы же прошли испытания? — волнуясь, на всякий случай уточнила я.
— Разумеется! Иначе сейчас по миру летал бы взбешенный, утративший сущность дракон, носился не умеющий превращаться в человека, лис, и…
— Что они забрали бы у меня?
— А потерять нас двоих мало? — глухо поинтересовался Ингар.
Значит, дракон с Лисом согласен.
Я вздохнула, потерлась носом о шею Ингара, радуясь, что все обошлось.
— Рассвет вот-вот настанет. Отпускай нашу, — выделил слово Лис, — ведьму и поднимайся в небо.
— Один?
— Нет, разумеется, — отозвался мой фамильяр. — Мы с Яной взлетим на метле, а ты обернешься драконом.
— Зачем такие сложности? — не выдержали мы с Ингаром.
— Магию лисьей удачи в путеводный клубок вплетет лишь огонь дракона. Клубок можешь отдать Яне. Ты же в облике зверя не сможешь им воспользоваться.
Ингар неохотно выпустил меня из объятий, сунул в руки свое сокровище и отошел. Затем потянулся, играя мышцами и заставляя меня забыть обо всех благих намерениях, резко крутанулся вокруг своей оси и в стремительном прыжке обернулся в дракона.
Я ойкнула и уставилась на зверя во все глаза.
— Ну надо же… до сих пор не успокоился! — не удержался от очередной колкости Лис. — До сих пор красуется. Оцени, Яна. Для тебя же старается.
Дракон ударил хвостом неподалеку от оборотня и преданно уставился на меня.
— Знаешь, Яна, мне впервые не страшно оставлять тебя с ним, — неожиданно заявил Лис, сверкая серебром во взгляде и заправляя отросшую прядь за заостренное ухо.
Этот облик был у оборотня истинным, не скрывал сути, и нравился мне гораздо больше, чем человеческий. Словно я видела друга настоящим.
— На метлу взбираемся, иначе станет поздно. Первый луч солнца вот-вот коснется вершины.
Дракон, услышав эти слова, ревниво покосился на метлу, явно желая ее спалить, но, увидев кулак, которым пригрозил Лис, повернулся хвостом и поднялся в воздух. Еле сдерживаясь от смеха, я уселась на метлу, позволив оборотню обнять меня за талию, и взлетела, вскоре поравнявшись с Ингаром.
Удержаться на одном месте ему было сложнее, чем просто летать, подставляя крылья ветрам, поэтому я не стала медлить.
— Вы готовы? — уточнила у Лиса, доставшего свой талисман.
Оборотень держал на вытянутой ладони рыжий камень с живым огнем внутри, а Ингар не спускал с этого сокровища взгляда. Жадного, предвкушающего. Для него подобное волшебство внове, и я понимала этот азарт. Сама же любовалась переливами ниток в клубке, тоже не желала с ним расставаться.
— Давай! — крикнула я, заметив, как луч солнца скользнул на снежную вершину и почти подполз к тому месту, над которым мы зависли.
Вверх одновременно метнулись лисья удача и зачарованный клубок. И замерли в луче солнца, будто пойманные в ловушку. Но полюбоваться невиданным зрелищем не удалось. Огонь дракона настиг сокровища, спрятал от нашего взора. Еще мгновение — и они слились в единое целое, засияли, сплавляясь во что-то новое. Через секунду перед нами, переливаясь золотистыми красками, рассыпая оранжевые и красные искры, появился клубок.
Мы замерли в ожидании.
— Полагаю, Ингар должен взять его в руки и подбросить, иначе ничего не выйдет. Все же в пророчестве говорилось о даре найти путь.
— И у меня есть ключ, чтобы открыть дверь и замок, — поняла я.
— А сокровище — это про лисью удачу, — улыбнулся фамильяр.
Ингар рыкнул и нырнул вниз, превращаясь в человека. Я направила метлу в его сторону, зависла в воздухе, позволяя дракону забраться к нам и меня обнять. Лиса тот отодвинул совсем бесцеремонно, и я снова еле удержалась от смеха. Ревнивый собственник! Но как же я его люблю, кто бы знал! Фамильяр втихаря только пальцем у виска покрутил, никак не комментируя действия Ингара.
Мы снова рванули ввысь, туда, где в ожидании мерцал путеводный клубок. Едва Ингар взял его в руки и слегка подбросил, как золотая нитка, рассыпая оранжевые искры, заскользила по небу, показывая направление.
Лететь пришлось долго. Почти весь день и половину ночи. Боясь потерять путеводную нить, мы старались почти не спускаться. Перекусывали прямо на метле, и я радовалась предусмотрительности Лиса, который захватил с собой побольше еды.
Я вглядывалась в верхушки гор, покрытые снежными шапками, и казалось, конца им не будет. Старалась сдержать зевок, но меня нещадно клонило в сон. Кажется, я даже задремала и сквозь сон слышала, как Ингар и Лис спорят, кто из них лучше справится с управлением моей метлой.
— Лис, да прекрати так дергать, разбудишь же! — прошипел Ингар.
И воцарилась тишина.
Лишь спустя несколько минут мой фамильяр заметил:
— Ты меня впервые назвал по имени, дракон. Окончательный мир?
— Ты все время рядом с Яной, защищаешь и оберегаешь, когда я не имею возможности. И столько раз спасал мою жизнь…
— Кто-то напрашивается в друзья? — усмехнулся оборотень, но в вопросе слышалась не шутка, а серьезность.
— А разве мы уже ими не стали? — поинтересовался Ингар.
— Твоя правда.
Мой фамильяр и суженый некоторое время помолчали, а потом Лис снова заговорил:
— Твой отец после битвы с Зараном говорил со мной…
— О землях оборотней, которые мы хотим вам вернуть?
— Это была твоя идея, не так ли?
— Да.
Я с трудом удержала удивленный возглас. Незачем новообретенным друзьям знать, что я уже не сплю.
— Там есть условие, если ты помнишь.
— Возглавить народ оборотней, когда они вернутся, — вздохнул Лис.
И я замерла, не решаясь спросить, что он выбрал.
— Береги ее, Ингар.
Лис тоже впервые назвал моего дракона по имени.
— Не надейся от меня скрыться, оборотень, — возмутилась я, все-таки открывая глаза и потягиваясь.
В объятьях Ингара было тепло и уютно, несмотря на то что я летела на метле и поза, в которой уснула, оставляла желать лучшего.
— Я тебя и на краю света достану, если нужно.
— Даже не сомневаюсь, — улыбнулся Лис. — К тому же… я навсегда останусь фамильяром ведьмы. Эту связь не разорвать. И я рад, Яна, что ты не обижаешься и понимаешь. Я… не знал, как с тобой об этом поговорить.
Понятно. Значит, разговор завели неслучайно и дали мне его подслушать.
— Интриганы! — возмутилась я, стараясь не обращать внимания на их смешки. Лишь посмотрела на нить волшебного путеводного клубка, которая стремительно таяла.
Сдается, скоро будем на месте. И я не ошиблась. Прошло меньше часа, когда клубок растаял, а перед нами вспыхнула золотая лестница. По такой спокойно могла бы подниматься Золушка, когда заявилась на бал. И на мгновение я себя ею ощутила, настолько сильным было предвкушение разгадки тайны и присутствие незримого волшебства.
Лис спрыгнул с метлы первым, осторожно шагнул на ступеньку сказочной лестницы, принюхался, вгляделся в даль, спрятанную от нас покрывалом облаков, и пожал плечами. Следующим был Ингар, который заботливо помог спуститься мне.
— Может, стоило полететь на метле? — поинтересовался дракон.
— Тут древняя магия, не сработает. Чуешь же? Сдается, придется взбираться своими ногами. Таковы правила.
Возражать никто не стал. Я позволила Ингару закинуть на плечи метлу, отдала Лису общий походный мешок и оглянулась.
В мир давно пришла глубокая ночь. И это место было ею просто пропитано. Звезды стали ближе, ярче и острее, освещая путь, горела огромным шаром луна, опутывали золотистую лестницу облака, вблизи напоминающие туман. И небо казалось огромной синей бархатной рекой, которой не было конца и края.
А еще меня не отпускало ощущение невероятности происходящего. Лиса и Ингара, по всей видимости, посетило сходное чувство, потому что они внимательно смотрели по сторонам и молчали.
— А ведь когда-то по этому пути шли Лайса и Лисандр, — тихо заметил мой фамильяр.
И стоило ему это произнести, как перед нами в золотистом ореоле вспыхнули два силуэта. Высокий стройный мужчина в старомодном костюме, с плащом на плечах. За поясом — ножны, из которых торчит рукоять меча. Черты лица незнакомого призрака были хищными, словно сделанными из камня, взгляд — цепким. Вторым привидением оказалась красивая женщина, одетая в похожий костюм, но расшитый причудливыми узорами. Невысокая, со светлой улыбкой, ямочками на щеках и удивленным взглядом.
— Это…
— Лисандр и Лайса, — подтвердил мою догадку Ингар.
— Призраки, — прошептала я.
— Нет, Яна. Лишь их образы, не более. Призраки иначе выглядят, могут разговаривать, а это… Такими они были, когда пришли сюда, и чары этого места делятся воспоминаниями, — ответил Лис. — Полагаю, нас хотят всего лишь проводить.
Я покосилась в сторону Лисандра и Лайсы, заметив, что парочка медленно повернулась и стала подниматься по ступенькам. Мы переглянулись и последовали за ними. Ингар не выпускал моей руки, Лис все время принюхивался. Мне тоже было не по себе.
Мы шли и шли, а лестница все тянулась и тянулась. Захотелось присесть на ступеньку и отдохнуть, но я побоялась, что лестница исчезнет. Облака вместо перил вообще не внушали доверия. В какой-то момент Инг ар подхватил меня на руки, решив помочь, но из этой затеи ничего не вышло. Мы просто оставались на месте, сколько бы шагов он ни делал. Неохотно выпустил меня из рук, вздохнул и потянул за собой.
Силуэты Лисандра и Лайсы растаяли так же внезапно, как и появились, а мы уткнулись в запертые двери. Высотой в два моих роста, а то и больше, полукруглые, тонущие в облаках. Зачарованная невиданной красотой, я даже не сразу разглядела серебряные и золотые узоры на поверхности. Похожие я видела на фотографиях с дворцами султанов, но они меркли рядом с теми, что были перед глазами. От ворот веяло силой, а едва уловимое мерцание узоров не позволяло отвести взгляд.
— Открывай, огонек! — сказал Ингар. Но не отодвинулся от меня ни на шаг, и даже зачем-то призвал клинки. Лис тут же вытащил короткий кинжал, который я впервые у него увидела.
У граханов, что ли, взял?
Я нашла ключ, чуть сильнее, чем требовалось, сжала его в ладони. Тяжелый, серебряный, с замысловатой бородкой. Кольцо по-прежнему оплетало тонкое металлическое кружево, усыпанное мелкими синими камушками. Раньше он менял очертания и цвет камней, но после того, как я прошла инициацию, делал это реже, почти всегда оставаясь таким, каким сейчас.
Он чуть дрожал и нагревался, словно был живым существом, сходившим с ума от любопытства и нетерпения. И я вдруг отчетливо поняла: ключ сделан здесь, в этом месте, наполнен магией не только ведьм, но и тех, кто сотворил этот мир. И да, именно им, и никаким другим ключом, можно открыть возвышающиеся передо мной двери. «Великая в нем сила, да малая… Любую дверь он откроет, да не каждую сразу», — вспомнились слова цыганки Ары. Кажется, я только сейчас поняла их смысл.
Осторожно приложила ключ к дверной скважине, вставила в замок. Раздался легкий щелчок. Крупный камень на кольце начал наливаться синим светом. Я повернула ключ влево, и он легко поддался. Из рук не выпустила, хотя чувствовала, как он уже откликнулся на магию зачарованного места, ожил… И, судя по всему, привел в действие хитрый механизм ворот.
Дверь дрожала, наливалась серебристым сиянием. Как струны скрипки откликаются на смычок, отзывалась и она на действия ключа. А потом свет угас, и камень на ключе снова стал обычным сапфиром. И дверь совершенно бесшумно растворилась.
Ингар
Странное это место — лестница к воздушному замку. Оно словно переворачивает душу, вытягивает тайны, напоминает, что я должен полностью раскрыться перед ийрией, проявить доверие, которого она достойна. Ведь не бросила же, когда я бился с тьмой!
Ощущения премерзкие, до сих пор тошно даже от воспоминаний. Когда все плохое вместе с сомнениями и потаенными страхами выползает наружу, свет исчезает. Я искал его долго и упорно, слушая голос моей ведьмочки. Понимал, что не имею права подвергать ее опасности, прогонял… И молился небесам, чтобы не уходила.
Она и не ушла. Согрела мою душу своим огнем, прогнала тьму, чуть не бросила мое сердце в пропасть, когда делала выбор. Я никогда не представлял, что любовь может быть такой. Искренней, чистой, светлой… Звезды, к которым я все время мечтал добраться, едва обращался в дракона, ничто по сравнению с ней. И в небе без моей ведьмочки становится тесно. Крылья играют с ветрами, но мыслями я все равно остаюсь с Яной.
И поэтому сейчас горько и тошно от собственной слабости. Остановиться бы, рассказать, чем рисковал, если бы она не согласилась стать моей ийрией. Я чувствовал себя жалким трусом, потому что молчал. Страх потерять ее все еще живет во мне. И он сильнее доводов разума.
Линара моя драгоценная… Единственная… Песня ветра… И вдруг понял: Яна действительно приняла меня таким, какой я есть. Значит, рассказать правду придется. И я обязательно это сделаю, как только вернусь из воздушного замка.
Стоило принять решение, стало легче. Но оторвать взгляд от самой желанной женщины на свете не получалось. Здесь, на этих ступенях, мне словно открывались старые забытые истины. Может быть, и Лайса с Лисандром ощущали то же, поэтому и появились перед нами такими… Но этого я уже никогда не узнаю.
Скользнул пальцами по внутренней стороне ладони Яны, погладил, наслаждаясь единением. И поймал себя на мысли, что едва не забыл, зачем иду в воздушный замок. За книгой по родовой магии драконов, желая вернуть своему народу знания, силу, величие и крылья. И только сейчас подумалось… Быть может, вместо всего этого им нужна лишь… любовь? Ведь ничто из перечисленного мной ее не заменит.
Я покосился на фамильяра Яны. Похоже, его тоже коснулась магия зачарованного богами места, слишком уж он задумчив. И только моя ийрия спокойно идет вперед. Наверное, просто желает помочь, не ища наград и похвал. Делает это искренне, с открытым сердцем. И ее не касаются тревоги.
Небеса драконов, как я без нее жил? Не понимаю.
