Глава 10
Решение проблем подкралось незаметно. Сначала позвонил Крапивин, затем появился его помощник, молодой юрист с глазами взрослого, умудренного жизнью человека.
– Вы инвестируете в организацию производства, получаете свой пакет акций, а мы принимаем решение о вашем трудоустройстве. Учитывая ваши знания и опыт работы, руководство вполне может утвердить вас на директорскую должность.
Кирилл искал возможность вернуться в бизнес, звонил, интересовался, но пока ни к чему конкретному не пришел. И вдруг предложение от группы компаний «БРИКС». Видимо, Крапивин заметил активность, которую он проявлял, и решил подсуетиться. Действительно, а почему бы не вернуть свои же деньги в виде инвестиций в новое производство. Кирилл вкладывается в завод, становится и акционером, и директором.
– Может утвердить, – усмехнулся Кирилл, – а может и не утвердить.
– К сожалению, гарантировать мы можем только выплату дивидендов.
Кирилл скривил губы. Дивиденды – это, конечно, хорошо, но вдруг у «БРИКСа» возникли серьезные проблемы с инвестициями, которые компания хочет решить за счет Кирилла и ему подобных. Хорошо, если решит, а если нет? Она пойдет на дно, а вместе с ней утонет и сам Кирилл.
Не вопрос, без риска рыбку не поймать и не съесть, но был еще и другой сдерживающий фактор. Кирилл хорошо помнил, с чего начались его мытарства.
– Дивиденды, дивиденды… – в раздумье проговорил он.
– Насколько нам известно, у вас проблемы… – Юрист выразительно глянул на охранника, который проходил мимо террасы.
– И что? – хищно сощурился Кирилл.
– Вам угрожают, вы постоянно дома… Мы можем избавить вас от необходимости покидать пределы ваших владений.
– А почему мне угрожают? С чего все началось? Из-за кого все пошло наперекосяк?
– Вы подумайте, Кирилл Емельянович, – поднимаясь со своего места, сказал юрист. – Возможно, вы сможете переступить через личные обиды.
Конечно же, он знал нюансы, но, видимо, у него не было ни полномочий, ни желания их обсуждать. Он человек маленький – прокукарекал, а там хоть не рассветай.
– Ну, если это всего лишь личные обиды, то я желаю их Крапивину вагон и полную тележку. И пусть катится к черту! Так ему и передай!
Юрист кивнул, попрощался и был таков. Кирилл с тоской глянул ему вслед. «БРИКС» крепко стоял на ногах, и, возможно, он только что упустил отличную возможность выгодно вложить свои деньги. Плюс к тому отказался от должности заводского директора. Зарплата, бонус, дивиденды – не так уж и плохо. Но что сделано, то сделано.
Лилия не заставила себя ждать. Она ничего не сказала, просто подала обед. Борщ, пельмени… Рюмку водки Кирилл попросил сам. И под настроение, и под пельмени. А там, где одна рюмка, там и вторая. Но напиться он совершенно не боялся…
Карина смотрела букой, исподлобья.
– Ты отменил свое решение? – спросила она.
Евгений Спартакович понял, о чем речь. Он пытался вчера поговорить с дочерью, но та поставила ему ультиматум: или он отказывается от мести, или она ему не дочь.
– Не было никакого решения.
– И Семен жив, да?
– Я накажу тех, кто это сделал.
– Себя накажи.
– Ты ко мне несправедлива, дочка.
– Я и к себе несправедлива. Понимаю, что должна соглашаться с тобой во всем, но ничего не могу с собой поделать. Понимаю, что нужно жить… но… прощай!
Карина вдруг побежала к бассейну. Евгений Спартакович и понять ничего не успел, а она уже бухнулась в воду. И поплыла. К горизонту.
– Карина!
Охранников поблизости не было, поэтому пришлось нырять за ней самому.
Девушка уже перевалилась через бортик бассейна, когда Евгений Спартакович схватил ее за ноги.
– Ты что делаешь?! – заорал он.
С бортика Карина могла соскользнуть вниз с обрыва. Натянутая сетка оборвала бы такой полет в самом начале, эта ловушка страховала от случайного падения. Но если Карина решила свести счеты с жизнью, сетка ее не остановит.
– Ненавижу! – пытаясь вырваться, истерично взвизгнула она.
– Ну хорошо, хорошо, я откажусь от Остогова!
Евгений Спартакович не мог позволить себе вслед за сыном потерять еще и родную дочь. Ладно Семен, но Карина!..
– Все равно ненавижу!.. Пусти!
К ним подплыл охранник – прямо в одежде, с рацией в нагрудном кармане. Евгений Спартакович прогнал его движением руки. Он держал Карину крепко, ситуация под контролем. Но дочь могла повторить попытку, поэтому он просто обязан был договориться с ней.
– А Семена ты все равно бы не вернула. Эта московская стерва не дала бы…
– Все равно ты не должен был! – Карина все еще билась в руках, как пойманная рыба, но ее тон хоть и на чуть-чуть, но смягчился.
– Это не я!.. Это случайно!..
– Но ты же хотел убить Остогова!
– Все, больше не хочу!
– Да какое мне до него дело?.. Ты мне Семена верни!
– Этого я тебе обещать не могу!
– А Остогова?
– Клянусь, что оставляю его в покое!
– Ты поклялся!
– Все, все!
– Ты должен извиниться перед ним.
– Это слишком!
– Ты должен сам сказать, что бояться ему нечего!
– Ну, если просто сказать…
– Клянись!
Евгений Спартакович кивнул. Он готов был даже извиниться перед Остоговым, лишь бы Карина выбросила дурь из головы.
Водка сначала зовет, потом поет, ну, а потом шепчет на ухо, толкая на всякие приятные безобразия. А тут еще и само безобразие напрашивается. Лилия хороша, спасу нет. Она знает об этом, она хочет, вот и как пошлешь ее к черту?
Она поцеловала его в губы, уложила на спину. Платье на ней особенное, с запа́хом, как халат. Полы разошлись, а бюстгальтера нет – наливные яблоки напоказ.
– А как же Семен?
И все же Кирилл оттолкнул ее. Лилия глянула на него с укором, но планов своих не изменила.
– Ты знаешь, он мне таких вопросов не задавал. Насчет тебя. Плевать ему было на твои чувства.
– И ему плевать, и тебе…
– Не плевать! Ты даже не представляешь, как я страдала… Он рвал меня на части.
– С кем?
– Что значит с кем? – взвизгнула от возмущения Лилия.
– Ну, я не знаю, сколько там с ним было. Может, Спартак, может, еще кто.
– Извинись!
Кирилл кивнул. Да, похоже, он перегнул палку. Но так Лилия сама виновата: не надо было приставать к нему.
– Извини.
– И никогда так больше не говори!
– Не буду.
– Вот и хорошо.
Лилия снова склонилась над ним, и платье так неприлично задралось.
– Я же сказал, не буду!
Кирилл снова оттолкнул ее, поднялся и направился в свою комнату.
– Ты еще пожалеешь! – донеслось вслед.
Он уже жалел. Лилия так хороша, и у него просто не было сил отказаться от нее. Не было, но вдруг нашлись…
Он разделся, лег, накрылся простыней. Нет, нельзя прощать Лилию. Он все правильно сделал.
Но Лилия не сдалась. Кирилл уже засыпал, когда она вошла в его комнату. На ней был только полупрозрачный халат, который она сняла по пути к постели. Он понял, что капитуляция неизбежна.
Лилия легла рядом, заставив обнять себя.
– Только попробуй сказать что-нибудь про Семена, – прошептала она.
Кирилл качнул головой. Нет так нет.
Лилия поцеловала его в губы и, как только он откликнулся, отстранилась:
– Ты же хочешь меня?
– Хочу… А завтра ты уйдешь.
– Куда уйду? – встрепенулась она.
– Или уйду я.
Кирилл уже понял, что никогда не сможет простить Лилию. Он мог только создать видимость. Они будут жить вместе под одной крышей, даже спать в одной постели, но это будет нечестно. И даже подло.
– Что ж, тогда уйду я. И прямо сейчас.
Лилия держала его за руку, поднимаясь с кровати. Она ждала, что Кирилл вернет ее, набросится с поцелуями. А он просто лежал, и она убрала свою руку.
И все же, уходя, она ждала, что Кирилл окликнет ее. Но нет, он отпускал ее. Пусть уходит, так легче будет и ему, и ей…
Карина вела себя как капризная девчонка, в угоду своему «эго» нащупавшая у отца слабую струнку, на которой играла, не переставая. Вчера уговорила взять билет на ближайший рейс до Москвы, а сегодня рано утром утащила в небо, за облака. Через два часа они, наконец, на месте. Такси заказали заранее, томиться в ожидании не пришлось.
Телохранитель сел спереди, Евгений Спартакович с Кариной устроились на заднем сиденье. Ботик назвал адрес, машина покатилась к выезду. Сначала Кирилл, затем гостиница. А Ботику надо еще заехать в морг. Завтра должны были выдать тело Семена, есть человек, который этим занимается, но Ботик проконтролирует.
– Ты на меня дуешься? – спросила Карина у отца.
– Нет. Но ты ставишь меня в неловкое положение.
– Я тебя очеловечиваю, – улыбнулась она.
– Что?!
– Ты ведешь себя как пещерный человек из каменного века, – тихо сказала Карина, косо глянув на Ботика.
– Даже у пещерных людей существуют понятия о чести.
– Ну, ты же знаешь, как было дело… Или Спартак у нас был ангелом?
– Он сейчас ангел. И ждет.
– Ты дал мне слово!
Карина отстранилась и отвернулась к окну. Так всю дорогу молча и ехала.
Кирилл Остогов жил в коттеджном поселке в нескольких километрах от Москвы. Евгению Спартаковичу просто не могло здесь понравиться. Как можно жить без гор, без моря?
Остогова охраняли. К Ботику вышел атлетического сложения парень в униформе, с пистолетом в кобуре. Евгений Спартакович недовольно глянул на дочь. Он чувствовал себя в идиотском положении. Остогов догадывался, кто покушался на него, и неизвестно, как отнесется к встрече со своим врагом. Примет или вызовет полицию? А если примет, Евгения Спартаковича могут обыскать. А это унижение для него. Да и не было у него желания говорить с убийцей своего сына.
Кирилл Остогов был дома, и он не стал отказываться от встречи. Его охранники обыскали только Ботика, Евгения Спартаковича трогать не стали. Карина хотела подойти с ним, но все же осталась в машине.
Евгения Спартаковича провели в дом, там его встретила Лилия. Ему приходилось видеть ее как вживую, так и на фотографии. Он сдавленно улыбнулся, а она, настороженно глядя на него, дрогнувшим от волнения голосом спросила:
– Зачем вы приехали?
Казаков поймал себя на мысли, что любуется ею.
– Теперь я знаю, почему Семен потерял голову, – сказал он. – И в буквальном смысле тоже.
– Если вы думаете, что мы виновны в смерти Семена…
– Не думаю. И хочу об этом сказать Кириллу Емельяновичу.
– Говорите! – раздался чей-то голос.
По лестнице спускался плотного сложения, интеллигентной внешности человек, который казался слишком уж молодым, чтобы обращаться к нему по отчеству.
– Прошу! – Кирилл подошел к арке и показал на камин, виднеющийся за ним. Евгений Спартакович кивнул, прошел в комнату, опустился в кресло.
– Во дворе сейчас лучше, но там опасно. Снайперы, знаете ли, – усмехнулся Кирилл.
– Да, я слышал, – кивнул Казаков.
И посмотрел на Лилию, которая так и осталась стоять у лестницы. Платье на ней без декольте, средней длины, но как же оно соблазнительно облегало ее роскошное тело. Одно прикосновение к ней сулило взрыв чувств и эмоций.
– И тем не менее вы здесь. – И Остогов глянул на Лилию.
Ему явно не понравилось внимание, которое оказывал ей гость. Какому мужчине понравится, когда жену раздевают взглядом.
– Есть люди, которые меня подставляют, – сказал Евгений Спартакович.
Он вдруг понял, что его ничуть не смущает необходимость врать. И сама ситуация не казалась унизительной. Лилия произвела на него впечатление. Наверняка она боялась за мужа и, пожалуй, за себя. Значит, надо ее успокоить. Более того, именно этого она и ждала, с интересом глядя на гостя.
– То есть вы не при делах?
– Не при делах.
– Тогда кто? – спросил Остогов.
– Я не могу вам этого сказать. Но смог сказать им. И теперь вам ничто больше не угрожает.
Евгений Спартакович звонил Пасюку, и тому пришлось отменить свой заграничный тур. Он должен был связаться с Канатом и снять заказ. Встречаться с ним не надо, просто отменить задание, и все. Ради того, чтобы угодить дочери, Евгений Спартакович готов был подарить Канату и жизнь, и деньги.
– Даже так? – задумался Остогов, недоверчиво глянув на гостя.
– Меня вы можете не бояться, – сказал Казаков.
И снова обласкал взглядом Лилию. В присутствии этой женщины он чувствовал себя молодым самцом. Давно с ним такого не было. Очень давно.
– Никто вас не боится, – качнул головой Остогов, проследив за его взглядом.
Лилия восторженно улыбнулась, давая понять, что на самом деле им, во всяком случае, ей, было страшно, и она рада, что все закончилось… Только вот хотелось ли ей порадоваться вместе с Евгением Спартаковичем, пока не ясно. Может, и хотелось. Баба-то она развратная. Ей, похоже, все равно, с кем спать, с мужем или с Семеном. Может, и со Спартаком что-то было…
– И не надо бояться, – улыбнулся Казаков, чуть не подмигнув Лилии.
– Вам, наверное, уже пора? – Остогов спрашивал, но при этом и утверждал.
Но Евгений Спартакович на него почти не обиделся. Ревнует мужик, сильно ревнует, потому и хочет поскорее избавиться от соперника. А раз так, то нужно уходить. И уводить с собой Лилию. Сразу она, конечно, не пойдет, но у него еще есть время в этой жизни.
Не очень это приятно, ощущать себя в прицеле снайпера. А именно такое чувство и было у Кирилла, когда он вышел на улицу провожать отнюдь не дорогого гостя.
Возможно, Казаков испугался пристального внимания со стороны полиции, поэтому решил сдать назад, пока не поздно. Но не исключено, что он просто выманивал Кирилла из его норы. А он взял и высунулся. Хотя должен был оставаться в доме.
Возле такси стояла черноволосая девушка с большими глазами на смугловатом лице. Высокая, стройная. Она с интересом смотрела на Кирилла. Выражение лица спокойное, а в глубине глаз ярко искрились звезды. Южная ночь, звездное небо, восточные сказки Шахерезады. Была в ней заманчивая загадка, но Кириллу вовсе не хотелось ломать над ней голову.
– Можешь спать спокойно, Кирилл.
Казаков глянул на девушку так, как будто обращался к ней. И говорил он громко, чтобы она слышала.
Кирилл кивнул. Да, он хотел бы спать спокойно, но вся беда в том, что Казакову веры нет.
Евгений Спартакович открыл дверь, приглашая девушку занять место в машине, сам присоединился к ней. И уехал, не подав на прощание руки.
Кирилл закрыл за ним калитку и прислонился спиной к опорному столбу. От сердца отлегло, стало легче дышать. Не выстрелил в него снайпер, можно выдохнуть. И подумать о девушке, которую он видел. По всей видимости, это Карина, дочь Казакова. Это на ней собирался жениться Семен.
Лилия сидела у холодного камина, в кресле, которое занимал Казаков. Нога за ногу, в руке тонкий стакан с водой, который она держала так, как будто в нем был алкогольный коктейль. Она о чем-то думала, загадочно улыбалась.
– О чем задумалась? – спросил Кирилл.
– А я задумалась? – Она глянула на него с фальшивым удивлением.
– О принце мечтаешь?
– Я еще молодая и вполне могу надеяться на принца, – улыбнулась она.
– Надейся.
– Но и от короля не откажусь.
– От короля?
– Этот король так на меня смотрел… Он в меня влюбился. Мы, женщины, это чувствуем.
Лилия улыбалась, и не понять, то ли дразнится она, то ли всерьез имеет виды на Казакова.
– Сколько ему лет?.. Выглядит он неплохо.
– И дочка у него ничего.
– Дочка?
– Да, в машине была… Карина… Представляешь, она тоже была влюблена в Семена.
– Почему была? Семен умер, но память о нем все еще жива… Карина, говоришь?.. – Лилия в раздумье приложила палец к щеке. – Может, они за Семеном приехали?.. В какой гостинице они остановились?
– Зачем тебе? – нахмурился Кирилл.
– Ты так быстро выставил Казакова. А мы должны были поговорить с ним о Семене.
– У вас есть точки соприкосновения.
– И я о том же, – кивнула она.
– Он убил Семена, ты убила его сына, – усмехнулся Кирилл.
Лилия вздрогнула и возмущенно глянула на него:
– Зачем ты так?
– Вы могли бы об этом поговорить, – скривил он губы.
– Нет… И ты ему ничего не скажешь.
– А если он знает? Зачем он приехал?
– Зачем?
– Успокоить. И ослабить нашу бдительность…
– Может, мне попросить у него прощения? – спросила Лилия. В ее взгляде не было и тени иронии.
– Ты это серьезно?
– Я ему понравилась… Мне кажется, он в меня влюбился… Попрошу прощения, останусь с ним… Ты же хочешь, чтобы я ушла.
Лилия, казалось, уже приняла решение, и ей было все равно, согласен с ним Кирилл или нет.
– В Турцию или в Египет?
– У Казакова есть отель в Турции, – кивнула она. – Семен говорил.
– И ты будешь там работать. Проституткой.
– Ты что, ревнуешь?
– Я не ревную, я предостерегаю.
– Ты предостерегаешь так, как будто ревнуешь.
– Я не ревную. И не предостерегаю. Скатертью дорога! – Кирилл широко повел рукой, указывая на дверь.
– Мы же с тобой расстаемся друзьями?
Слово «расстаемся» резануло слух. Кирилл не хотел расставаться с женщиной, которую любил. И сейчас не важно, простил он ее или нет.
– А если друзьями?
– Тогда ты должен помочь мне найти Казакова. В какой гостинице он остановился?
– В морге.
– Это уже слишком!
– В морге можешь его найти. Ну, если он за Семеном приехал, – совершенно серьезно сказал Кирилл.
– В морг я не поеду. – Лилия капризно глянула на него, умоляя закончить этот глупый разговор.
Как будто он его начал.
– Почему же? Скажи ему, что убила его сына, а Семен тебя встретит.
– Хватит! – Лилия шлепнула себя ладонями по бедрам.
– Это ты мне или своему королю? – усмехнулся Кирилл.
– Да какой он король? Старпер пузатый! У меня есть только один король.
Кириллу вдруг стало жарко, кровь ударила в голову.
– Но этот король меня прогоняет, – добавила она, подойдя и кладя руки ему на плечи.
От этого прикосновения кровь превратилась в поднимающиеся дрожжи, тесно и туго стало везде, даже в мыслях.
– А если у него блудная королева?
– У каждого есть право на ошибку.
– Не знаю.
– Я себя простила.
– Да?
– Очередь за тобой.
Лилия поцеловала его в губы, голова вдруг отделилась от тела, в которое вселился бес. Это тело повалило Лилию на диван, руки задрали платье, сорвали трусики.
Лилия тихонько застонала в предвкушении, на губах у нее играла сладострастная улыбка. Телу было все равно, а голова вспомнила, где и с кем пропадала Лилия. Представила, как она улыбается Семену, как стонет под его натиском. Вспомнила, представила и вернулась на место. И тело оттолкнулось от порока.
– Извини!
От искушения Кирилл не уходил, а убегал. Умом он, может, и готов был простить Лилию, но как преодолеть брезгливость, когда процесс отторжения закрепился на уровне рефлекса?
