Рискните…

Прекрасное весеннее утро. Я иду по текстильному кварталу Нисидзин, где ткачи Киото живут уже более полутора тысяч лет. Квартал этот расположен совсем рядом с квартирой, которую мы с мужем, господином К., снимаем уже полгода. Нисидзин – очень интересный квартал. Здесь можно увидеть мастеров за работой, причем трудятся они не на потребу туристам, а потому, что просто занимаются своим делом, как до них работали многие поколения талантливых людей. Я обращаю внимание на одно здание. Это большой деревянный склад с широкими дверями. Они завешены традиционным занавесом норен – значит, лавка открыта. Заинтригованная, заглядываю внутрь.

Пройдя за тяжелую сдвижную дверь, я ахаю от изумления. Передо мной огромная мастерская, около 300 квадратных метров, с высоченным сводчатым потолком. По обе стороны выставлены прекраснейшие кимоно – я никогда таких не видела. А в центре пусто – лишь два низких стола, бумага для эскизов и множество карандашей.

Я оказалась в мастерской Киёдзи Миуры, знаменитого дизайнера стильных современных кимоно для гейш и состоятельных покупателей. Он занимается также изготовлением занавесей норен, как та, что привлекла мое внимание и заманила внутрь. Неожиданно ощущаю желание узнать, как это делается.

Я вежливо здороваюсь в пустоту. Из маленькой комнатки появляется симпатичный мужчина. Длинные серебристые волосы стянуты на затылке в хвост. Я извиняюсь за вторжение, но не позволит ли мне мастер получше рассмотреть его прекрасные работы? Слегка удивленный появлением случайной иностранки, которая забрела в мастерскую с улицы, мастер кивает и жестом предлагает осмотреться.

Мы выпили по чашке зеленого чая, и я засыпала его кучей вопросов о дизайне кимоно. Я даже набралась смелости и спросила, не научит ли мастер меня искусству изготовления занавесей норен.

– Видите ли, – смущенно говорит он, – я не учу. Я просто работаю.

– Понимаю, – отвечаю я и жду.

– Но, думаю, об этом можно поговорить, – продолжает мастер. – Почему бы вам не зайти завтра с эскизом того, что вам хотелось бы сделать. Я подумаю об этом.

Бегу домой и судорожно делаю рисунок палочкой на бумаге васи. На следующий день возвращаюсь. Мастер явно удивлен. Еще больше его удивляет то, что я вытаскиваю из рюкзака свой эскиз.

– Эммм… Интересно… Неплохо, – говорит он, переводя взгляд с эскиза на меня и обратно.

С этого началось мое ученичество. Я провела в этой студии много дней: рисовала, делала маски, красила и сушила, растягивала и стирала.

Я часто чувствовала себя подавленной грандиозностью искусства, которому пыталась научиться за довольно короткое время. Он мастер, и стандарты очень высоки. Я новичок, не имеющий представления об искусстве. Но Миура-сенсей постоянно напоминал о необходимости сосредоточиться на своей работе. Мне нужно приходить в его студию, работать и смотреть, что получится. Он учил меня обращать внимание на детали и слушать инструкции, но в то же время руководствоваться собственными инстинктами. Ведь это мой дизайн. В представлении мастера Миуры ошибок нет – есть лишь интересные творческие эксперименты.

Когда мы в конце концов разрезали длинный кусок покрашенной вручную ткани на три части, сшили их и повесили на бамбуковую палку, мое сердце чуть из груди не выпрыгнуло от радости. Да, краска кое-где легла неровно, отдельные линии были несовершенны, и при сшивании рисунок слегка поехал в сторону. Но для меня мой первый норен был идеально неидеален – и драгоценен!

Пять способов обретения творческой уверенности

Отправить