Афганский космонавт
12 апреля 1961 года в космос полетел первый человек. Космонавта звали Юрий Гагарин, он был гражданином СССР, ему было двадцать семь лет.
Юрия Гагарина выбрали из двадцати летчиков. Его выбрали, потому что он был очень активным и умным человеком. В спортивных играх и соревнованиях он всегда становился капитаном, был очень сильным, много учился, много читал, у него была прекрасная память и высокий уровень внимания. Еще у Гагарина был очень приятный характер, он всегда был вежливым, честным, пунктуальным, точным человеком.
Космический корабль «Восток» полетел с космодрома «Байконур». Сейчас это территория государства Казахстан. Гагарин был в космосе 108 минут.
Космический корабль Гагарина сел около города Саратов.
Никто не знал, живой или мертвый космонавт внутри, потому что связи с ним не было. Это были очень страшные минуты, потому что никто на Земле не знал, что будет с человеком в космосе. Никто никогда не летал в космос, и никто из космоса не возвращался. Одни люди говорили, что там радиация и человек погибнет от радиации, другие говорили, что он не сможет дышать, третьи говорили, что человек умрет от давления.
Но через час после посадки корабль нашли и увидели, что космонавт живой и все прошло хорошо.
На старте Гагарин сказал: «Поехали!» Это слово знают во всех странах мира. Гагарин – это символ мужества и силы, символ победы человека над силами природы.
27 марта 1968 года Юрий Гагарин погиб в авиационной катастрофе. Его самолет упал во Владимирской области. Ему было только 34 года».
Пока Борис занимался оформлением ордера, я отправился вести свои занятия, от которых нас никто не освобождал. Радовало, что сегодня у меня было только две пары. Я дочитал текст про Юрия Гагарина и попросил ребят обратить внимание на доску. Там были записаны слова: космос, космонавт, гражданин, космодром «Байконур», космический корабль, старт, связь, погибнуть.
Курсанты должны были поработать со словарем, потом перевести текст и отчитать, чтобы отскакивал от зубов. Все преподаватели сейчас сидели на текстах. Во-первых, надо было немного отвлечь внимание от событий на факультете, во-вторых, чтобы иметь возможность дать самостоятельное задание, если вдруг нас снова вызовут куда-нибудь.
Я решил дать текст на максимально безобидную тему: «космос» – мальчишеская история, вряд ли найдется хоть один парень, который, будучи ребенком, не мечтал о полетах.
Ставка моя сыграла. Но не совсем так, как я рассчитывал. После первого же прочтения моя славная аудитория растеклась по столам, словно их прибило несколькими дополнительными атмосферами. «Космос», «космонавт», «космодром» – читали парни и заливались звонким смехом.
– Что еще?
– Ничего, преподаватель. Все хорошо. Сейчас. – Это был, конечно, благоразумный Ахмадшах. Он что-то буркнул на своем языке, и парни успокоились, но как только Ахмадшах снова начал читать вслух, все снова полегли в неравной битве со смехом.
– Извините, преподаватель. «Кос» – на фарси это плохое слово.
Только этого не хватало. Я полез в Интернет и обнаружил, что «кос» на фарси, как и на арабском, означает «вагина». Отлично!
Ахмадшах снова поднялся.
– Космический корабль полетел с космодрома «Байконур» – это очень смешно. Извините.
– Да, бывает.
– Конечно. Извините. Мы читаем.
Но я остановил его:
– Ахмадшах, а как будет на фарси «мужской половой орган»?
Черт побери, я уже пожалел, что спросил, но мне хотелось знать, как на фарси звучат два самых сокровенных ругательства, чтобы быть готовым на всякий случай. С другой стороны, не мог же я спросить прямым текстом, хотя уверен, матерный русский был курсантам прекрасно известен.
– Не понимаю, Саша-джан, – пожал плечами Ахмадшах.
– Вот это как будет? – я показал ему средний палец, и парни снова разложились по столам. – Извините, это самый плохой урок в моей жизни.
– Хороший урок, преподаватель! – заверил меня Ахмадшах с вежливой улыбкой и отчетливо произнес: – Кир.
– Значит, у мужчины – КИР. А у женщины – КОС.
– Да, преподаватель.
– Хорошо, мы с вами не будем читать текст про город Киров.
– В России есть город Киров?
– Да, представьте себе. И Кировский район – почти в каждом городе. И улица Кирова. Так что не смейтесь, когда услышите. Хорошо?
– Хо-ро-шо! – Они хохотали, сверкая ровными белыми зубами.
– Все. Читаем еще раз и переводим. Кашмир, читайте.
Кажется, инцидент был исчерпан. Обычное дело – языковые совпадения. Но это же надо было так влипнуть – половина слов из текста про космос закономерно начинаются на злосчастное кос-. Ладно, я справился достойно, я молодец, у меня есть контакт с аудиторией.
Как только перевод был окончен, Мохаммад вдруг выпрямился, воскликнул «хо!» – и одарил меня своим фирменным кривым презрительным взглядом:
– Нет, товарищ преподаватель!
– Нет?! Что нет, Мохаммад?
Мы все посмотрели в его сторону, стараясь понять, в чем причина этого беспардонного выражения несогласия.
– Нет Юрий Гагарин! – продолжал Мохаммад. – Первый космонавт – это Моманд Абдул Ахад.
– Что?
– Моманд Абдул Ахад был в космосе первый!
Я остолбенел.
– Кто вам такое сказал?
– Все знают!
Поднялся Ахмадшах и мягко проговорил, обращаясь ко мне:
– Это правда, товарищ преподаватель. Так говорит учитель в афганской школе.
– В каком смысле – правда?
– Первый космонавт – Моманд Абдул Ахад. Афганский человек был в космосе первый. – Ахмадшах неловко поклонился. – Мы очень уважаем наш преподаватель. Мы любим Россия. Гагарин – это очень хорошо. Молодец! Но первый человек – это Абдул Ахад.
Они издевались.
Сначала этот дурацкий смех над самой идеей русского космоса. Видите ли, это слово ассоциируется у них с женской вагиной. Теперь отрицание подвига советского космонавта. Что еще за Моманд Абдул Ахад? Я заглянул в Википедию. Там сообщалось, что такой товарищ действительно существует на свете. По крайней мере, они его не выдумали, чтобы просто позлить меня.
Итак, в 1988 году этот крендель слетал в космос на советском корабле «Союз». Вместе с советским экипажем он высадился на советской орбитальной станции «Мир» и через восемь дней вернулся на Землю. Все супер. Просто прорыв. Для Афганистана. Но только Гагарин совершил свой полет на двадцать семь лет раньше и на корабле собственной страны, с космодрома, название которого не вызывало у него странных ассоциаций, так как это был наш космодром. И слово было наше. Ну, может быть, не совсем наше – слово «космос» греческое – но оно у нас, во всяком случае, было и означало то, чем являлось, а не что-то другое. Сказать, что я был взбешен, – это ничего не сказать.
– Ахмадшах, Мохаммад и все остальные! Моманд Абдул Ахад – это первый афганский космонавт. А Гагарин – это первый космонавт в мире. Откройте Интернет и посмотрите.
Парни замялись. Вяло листали Интернет, но не возражали.
– Это неправда. Афганский – первый, – снова повторил Мохаммад и высказал что-то на фарси для остальных.
Группа молчала, ребята озирались друг на друга, на Мохаммада и старались не встречаться со мною глазами.
– Я говорю, афганский – первый, – настаивал Мохаммад, а я вдруг почувствовал, что от него как будто пахнуло перегаром.
Я подошел поближе.
– Встать! – скомандовал я, и Мохаммад медленно поднялся.
– Посмотреть на меня! Кто был первый космонавт?
– Абдул Ахад.
Все. Ошибки быть не могло. Они действительно издевались. А Мохаммад был к тому же еще и пьян: теперь я отчетливо уловил запах.
Я написал на доске годы полета нашего и афганского космонавтов: 1961 и 1988. От первого провел стрелку и написал: СССР, Юрий Гагарин, под второй стрелкой – Афганистан и Моманд Абдул Ахад. Аудитория ответила мне гробовым молчанием.
– Хорошо, – не выдержал я. – Абдул Ахад был первый. Он был самый первый! Раньше всех! Раньше Гагарина! Вместе с Белкой и Стрелкой летал!
– Кто это Белкой и Стрелкой? – нагло переспросил Мохаммад.
– Белка и Стрелка! – Я написал на доске имена наших космических собак. – Посмотрите в Интернете!
Так больше не могло продолжаться. Нервяк накрыл окончательно.
– Упражнение сто двадцать три, сто двадцать четыре и сто двадцать пять. Писать! Буду проверять! Оценки в журнал, как контрольная!
Я подхватил журнал и выбежал из аудитории, хлопнув дверью что было сил.
– О господи! – Я сел на лестнице. Они все-таки сумели довести меня.
– Вы чего так орете? – На площадке показалась Ольга.
– Слышно?
– Еще как!
Я рассказал ей вкратце, Ольга села на ступеньку рядом со мной. Она смеялась.
– Смешно?
– Очень. Надо было предупредить тебя про космос. Каролина бы предупредила.
– Да, Каролина… Не знаю, что теперь делать. Я оставил аудиторию, психанул.
– Забей. Все нормально. У меня самая первая группа была еще на практике – арабы-стоматологи. По-арабски «зуб» – это то же самое, что «кир» на фарси. Думала, умру со стыда, но ничего.
Она сидела совсем рядом. Я видел, как размазалась ее помада от долгого говорения, сделав контуры губ нечеткими, как будто она только что вернулась не с урока, а с удачного свидания. Бедняга Билал, есть от чего потерять голову. У Ольги было много детского в лице: округлые щечки, покрытые нежным бесцветным пушком, который можно разглядеть только в косом солнечном свете, длинные, почти до бровей ресницы, какие бывают только у маленьких девочек, алые яркие губы. Иногда рассматриваешь детские фотографии знакомого и думаешь: куда девается все это детское, невинное? Ольга умудрилась к своим двадцати пяти не растерять все это.
Мне кажется, должен быть какой-то кастинг преподавателей в военные училища: слишком красивых не брать. Она перехватила мой взгляд, и улыбка пробежала по ее губам, в этой улыбке было легкое торжество восхитительной женщины. Ее кривой клык бесцеремонно высунулся из-под губы, и в этом была сейчас особенная интимность момента. Она откинула волосы и быстро встала.
– Иди на кафедру. Следующий урок начнешь как ни в чем не бывало, и все!
– Оль, – окликнул я ее, и она медленно повернулась. – Ваша предыдущая заведующая и Каролина были в хороших отношениях?
Лицо Ольги моментально изменилось. От приветливой ласковости, с какой она только что успокаивала меня, не осталось и следа.
– Зачем ты все это вынюхиваешь, Саша? Давай начистоту. Я тоже в авторы методики попала не просто так. Меня в свое время, как и тебя, Каролина привлекла для того, чтобы укрепить свои позиции на кафедре. В чем-то я тебя понимаю: хочется на чужих спинах в дамки выехать. Сама немножко такая. Но я в отличие от тебя уже третий год тут пашу, как лошадь. Я уже тоже кое-что вложила в эту методику, пусть и не столько, сколько Каролина или Эльвира Руслановна. Но ты-то здесь совершенно ни при чем. Ну какой ты соавтор? Давай уж не будем! Оставь ты это дело. Тем более непонятно, что с Каролиной вообще.
– Ты меня не так поняла.
– Да все я так поняла!
– Но я не могу претендовать на методику хотя бы потому, что Каролина не успела оформить меня как участника вашего гранта. Все же было только на словах…
Ольга испепелила меня взглядом, ничего не ответила и вернулась обратно на учебный этаж. Хлопнула дверь, звук ее каблуков быстро удалялся.
