Глава 10
Следующее утро подтвердило выкладки Арона — кроме них четверых никто странный сон не видел. У северянина имелись сомнения насчет жрицы и ее спутника, но Гетас лишь молча покачал головой, а Эрига развела руками, сказав, что их, должно быть, хранит от чужих воздействий благословение Богини.
Чем ближе отряд подходил к городу, тем страннее казалось полное безлюдье. За время, проведенное в этом мире, они не встретили ни единого человека, не увидели ничего, созданного людьми, ничего кроме башен далекого города. А башни уже четко выделялись на фоне ясного неба — и две из видимых пяти казались полуразрушенными, еще одна — заваливающейся набок.
— Такое чувство, что город брошен, — обратился к Арону Кирк, и северянин молча кивнул. Это чувство он полностью разделял.
Осторожность, как и вчера, советовала проехать мимо, однако часть сознания, которая, как мужчина подозревал, отвечала за ночной кошмар, радостно предвкушала визит в покинутый город. Часть эта не имела ни голоса, ни образа, лишь ощущалась безликим присутствием в его голове, причем присутствием благожелательным. А вот чутье на опасность продолжало молчать…
Впрочем, благожелательное присутствие или нет, а северянин предпочел бы оставаться единственным хозяином своему сознанию. Однако идей, как избавиться от чужака, пока не имел.
— Почему ты уверена, что этот мир безопасен? — обратился Арон к Эриге. — Кто и когда это сказал? Чем это подтверждено?
Жрица нахмурилась:
— Так написано в наших священных книгах.
— И ваши священные книги никогда не ошибаются? — скептически уточнил мужчина.
— Никогда, — подтвердила девушка.
Несколько мгновений северянин молчал, потом обратился к остальным:
— Подъедем к городу ближе, а там посмотрим.
Когда-то этот безымянный город по красоте и величию мог поспорить с Радогой, а то даже и с самой столицей империи Террун. Тогда его стены еще не поросли мхом и ползучей травой, сторожевые башни не завалились, а ворота не упали с петель. Теперь же он, заброшенный и одинокий, казался лишь призраком себя былого.
— Интересно, почему отсюда ушли люди? — задумчиво сказала Эрига.
— Они не ушли, — возразил Арон, направляя коня к входу. — Не успели.
За пределами города кости скрывала трава, но внутри, на каменной мостовой, они лежали открыло. Некоторые скелеты казались целыми, у других не хватало рук или ног, но почти у всех были расколоты черепа. И было этих скелетов много, очень много. Мужчина наклонился в седле, чтобы лучше рассмотреть кости, потом соскочил с коня на мостовую…
«Приветствую, коллега», — прошелестел незнакомый голос.
Северянин застыл, потом медленно оглянулся. Отряд тоже въехал в город, теперь люди, остановив коней, осматривались по сторонам. На голос никто из них не отреагировал. Наверное, Арону следовало вздрогнуть, испугаться или возмутиться — но мужчина, осознав, что приветствие слышимо только ему одному, ощутил скорее облегчение. Наконец-то чуждые мысли и эмоции, преследовавшие его последнее время, обрели смысл.
«Здесь мы можем полноценно общаться», — продолжил голос. — «К сожалению, за пределами города я мог только передавать образы и ощущения, поскольку речь требует близости к источнику Силы. Кстати, коллега, ваше имя Тибор? К сожалению, ваш язык мне незнаком, и в том, как обращаются к вам спутники, я мог ошибиться».
«Если наши языки отличаются, почему я вас понимаю?» — мысленно уточнил Арон, делая вид, будто внимательно разглядывает кости. — «Кто вы такой?»
«Школа Ментального Воздействия, к которой я имел удовольствие принадлежать, специализировалась на глубинном проникновении смыслов. Для мысленного разговора знание отдельных слов не является обязательным условием,» — отозвался голос. — «Что касается второго вопроса, то зовут меня Шеас Вират и вы, коллега, полагаю, догадываетесь, что именно мою смерть видели сегодня ночью.»
— Тибор, что ты там разглядел? — позвал его Венд, и Арон обернулся.
— Следы зубов, — ответил после короткой паузы. — На всех костях. Возможно, люди умерли от естественных причин, а потом их тела обглодали звери…
— Шутник, — одобрил его слова Кирк. — Конечно, все эти люди умерли от причин самых естественных: насколько я знаю, жить с горлом, которое перегрыз бес, противоречит человеческой природе.
Все в отряде уже знали про одинаковый сон, одновременно приснившийся четырем людям, знали и то, чем этот сон закончился. Выводы напрашивались сами.
— Тут тысячи скелетов — будто весь город бежал к воротам, — сказала Эрига.
— По воспоминаниям мага, призыв тварей произошел в подземной пещере, — поделился Арон. Голос мертвеца пока молчал, не отвлекая его от разговора, — Когда чародей хотел выбраться, то думал о доме, и о том, что тот близко…
— Значит, естественная скальная пещера где-то в недрах города? — Кирк с интересом огляделся, будто надеялся прямо сейчас увидеть вход в вышеупомянутую пещеру.
— Скорее всего, — Арон обвел взглядом площадь, выискивая знакомые по чужим воспоминаниям очертания. — Маг был уверен, что если успеет добраться до дома, то никакие твари ему не будут страшны.
«Вы рассказываете спутникам о моем скромном обиталище, коллега?» — вновь заговорил Шеас. — «Кстати, приглашаю в гости. У меня сохранились некоторые годные вещицы, а на вас до сих пор ощущается метка Изнаночника, причем того самого, которого вы видели в моем воспоминании. Опаснейшая тварь».
«И по какой причине вы желаете мне помочь?» — уточнил северянин.
«Вы и без того знаете ответ, любезный коллега», — слегка укорил его маг. — «Смерть от зубов беса — это неправильная смерть. Отомстить отражению Хаоса невозможно, а вот тому, кто призвал бесов и натравил на нас — вполне реально. Убьете Изнаночника — и я смогу освободиться и уйти на новое перерождение».
— А если бесы вернутся? — раздался голос Ресана, заставив Арона отвлечься от мысленной беседы. — Может, не стоит искушать судьбу? Давайте не будем тут бродить, выйдем в поле.
— Не вернуться, — возразил северянин. — Судя по состоянию костей и заброшенности города, нападение бесов произошло около века тому назад. Что им здесь делать спустя столько времени?
Арон вновь посмотрел в том направлении, где находился особняк мертвеца. Если маг не врал — а чутье северянина продолжало молчать, не видя опасности, — то нанести визит действительно стоило. Свои силы воин оценивал вполне реально и понимал: не отвлекись Черный Шаман в последний момент их схватки — и голове самого Арона катиться бы по полу пещеры. Так что «вещицы» Шеаса могли прийтись весьма кстати.
— Лично я собираюсь посетить дом мага, погибшего в пещере, — решившись, сказал мужчина. — Там может найтись кое-что полезное. Кроме Рикарда, мне никто не нужен. Если хотите, ждите за городом.
— Ну уж нет! — моментально отозвался Кирк. — Я с тобой. Когда еще выпадет случай похозяйничать в доме мертвого колдуна?
Арон усмехнулся и, поманив рукой мажонка, направил коня в проход между домами.
«Жду вас, коллега…», — прошелестел голос в голове. — «Возобновим беседу, когда войдете в дом — мертвые, увы, ограничены резервом еще больше, чем живые».
Жилище мага сохранилось куда лучше соседних. Дверь не покосилась, черепичная крыша не пугала черными провалами, даже окна остались целыми.
— Рикард, что можешь сказать о защитах? Еще стоят?
Подросток кивнул:
— Только какие-то странные, будто вывернутые наизнанку.
Арон запрокинул голову, разглядывая дом — все его три высоких этажа — потом двинулся к двери.
— Уверен? — окликнул его Кирк.
— Да, — коротко отозвался северянин. Опасности в доме он не ощущал вообще. Дверь распахнулась легко, от первого же толчка, словно, век назад уходя из дома, маг оставил его незапертым. Или, что вероятнее, замки имелись, но нематериального свойства. Арон вошел первым, и, подчиняясь импульсу, коснулся рукой стены. Та будто мурлыкнула в ответ, напрашиваясь на дальнейшую ласку. Любопытно.
Следом за северянином, настороженно озираясь по сторонам, появился Рикард, третьим Кирк. Наемник осматривался с видимым удовольствием. Его, похоже, не смутил ни рассказ о бесах, сожравших добрую сотню магов, ни зрелище белеющих на солнце костей. Идеальный кандидат в жрецы Смерти.
«Добро пожаловать, Тибор», — проговорил голос мага. — «Очень, очень рад — как-никак первый гость за последние сто сорок три года. Поднимайтесь на третий этаж».
Арон махнул в сторону лестницы.
— Я наверх.
Потом замер — стены дома, недавно сладко урчавшие от удовольствия, теперь грозно рычали. Казалось странным, что никто, кроме него, этого не слышит. Обернулся к южанину:
— Верни на место то, что взял. Дому это не нравится.
— Как скажешь, — покладисто отозвался тот, вытаскивая из кармана опаловую статуэтку и ставя ее на верхнюю полку, в ряд таких же. — Дом живой?
— Вроде того, — согласился Арон, чувствуя, как полуразумный дух дома начинает успокаиваться. Сам покойный маг в ситуацию не вмешивался, полагая, очевидно, ниже своего достоинства следить за мелкими кражами.
— Вы оставайтесь здесь. Кирк, смотреть можешь везде, но следи за руками — стены кусаются.
При последних словах Рикард, с любопытством гладивший цветную мозаику, сплошь покрывавшую противоположную стену коридора, испуганно отпрыгнул в сторону и едва не растянулся на полу.
«Чуть дальше», — подсказал голос, когда Арон поднялся на третий этаж и остановился, оглядывая широкий коридор. — «Последняя дверь направо».
Внутри комната казалась огромной, больше, чем целый этаж здания. Погруженная в сумрак, без окон, освещенная только редкими, перелетающими с места на места огоньками, уставленная зеркалами, отражения в которых множились и множились без конца.
— Иллюзия? — уточнил северянин.
«Да», — прошелестел бесплотный голос, и в ближайшей стеклянной поверхности появился мужской силуэт. Тот, на кого Арон смотрел, выглядел намного моложе и худее человека, погибшего в пещере. Должно быть, именно таким покойный маг помнил себя и таким хотел казаться. Северянин вгляделся в лицо чародея, пытаясь найти черты, похожие на собственные — всю их беседу его не отпускало подозрение, что обладатель голоса окажется местной версией Тонгила-прежнего. Но нет, покойник — невысокий, кудрявый, пухлощекий, толстогубый и кареглазый — ничем не напоминал Арона.
«Вот вы какой, коллега», — проговорил призрак. — «Не ожидал. Удивительно, когда маг подобной Силы так молод, да еще путешествует, притворяясь наемником. В мое время подобная смена облика даже полагалась предосудительной. Хотя, в вашей особенной ситуации…»
— Как помню, вы звали меня, чтобы рассказать нечто интересное, — перебил его северянин. — Буду благодарен, если в первую очередь объясните, что такое метка Изнаночника.
«Вы нетерпеливы», — мертвец рассмеялся. — «Все живые нетерпеливы. Хорошо, к делу. Начну по порядку. Тварь, в которую превратился Главный, тот, кого мы зовем… кого мы звали Изнаночником — это существо не живое и не мертвое, способное принимать любой облик, воздействовать на людей и нелюдей, а также путешествовать между мирами и управлять порождениями Хаоса. За полгода до ритуала Главный серьезно заболел, мы уже надеялись на выборы нового, но старик неожиданно быстро поправился. Думаю, именно тогда Изнаночник и заменил Магистра».
— И никто не заметил?
«Изнаночники — хитрые твари. Поглощая тела, они забирают и память», — пояснил призрак. — «Вызвав бесов, Изнаночник привязал их к себе и натравил на нас, а потом и на город. Теперь что касается метки. Любая встреча с Изнаночником не проходит бесследно. Даже если человек выжил, на нем остается остаточный след, подобный магическому, но иной природы. Если в месте, откуда вы родом, существует Школа Искаженных Отражений, то объяснить будет проще…»
— Нет, у нас деление магии происходит по иному принципу, — покачал головой Арон.
«Что же, жаль. Тогда скажу иначе: метка Изнаночника — это его отражение, врастающее в душу каждого смертного, с которым он сталкивался. Нечто, подобное маяку, зовущее Изнаночника с любого расстояния и одновременно воздействующее на людей».
— Значит, он всегда знает, где мы находимся?
«Верно».
— А как эта метка действует на людей? Что она вызывает?
«Сложный вопрос, коллега. Исследования, увы, не проводились, поэтому могу лишь пересказать некоторые теоретические выкладки. Метка нарушает обычное течение энергий в эррэ человека и способна как усилить, так и ослабить магический потенциал… Впрочем, лично вам последнего бояться не стоит — ваш Дар, несмотря на блокировку, настолько силен, что любое воздействие извне для него как укус комара. Право слово, будь я еще жив, позавидовал бы».
— На блокировку? — переспросил Арон. — Вы видите барьер?
«Конечно».
— Можете назвать его природу?
Мертвец хмыкнул:
«Будь я жив и имей пару месяцев для исследований — смог бы… Скажу только, что барьер не природного происхождения».
Северянин кивнул, глуша появившуюся было надежду, что покойный маг поможет ему вернуть доступ к Дару.
— Так какой существует способ справиться с Изнаночником?
«Таких способов несколько… Но прежде хочу спросить у вас, коллега — желаете ли вы убрать барьер между магической и человеческой частями? Так шансы одолеть Изнаночника значительно повысятся».
Арон сглотнул, чувствуя, как быстрее забилось сердце. Привычная пустота в душе отозвалась режущей болью. «Да!» — хотелось ему крикнуть. — «Да, желаю больше всего на свете! Сделайте это!»
— Вы действительно способны мне помочь? — спросил он вместо того ровным тоном.
«Конечно», — призрак самодовольно улыбнулся. — «В манипуляциях с магической составляющей мне не было равных. Кроме того, для решения вашей проблемы вовсе не требуется знать ее причину. Один недолгий ритуал — и все».
— Что для этого ритуала нужно?
«Да, в принципе, ничего особенного», — маг развел руками. — «Подходящий алтарь есть у меня в подземелье, а барашка для заклания вы привели с собой».
— Барашка? — медленно повторил Арон, надеясь, что ослышался.
«Мальчишку с Даром, который ждет внизу», — мертвец слегка нахмурился. — «Он ведь не вашей крови, верно? Родства в вас я не ощущаю. Многие мои коллеги отчего-то брезговали жертвовать родственников, хотя это всегда улучшало результат ритуалов. Но к вам мальчишка отношения не имеет, так что проблемы, полагаю, не возникнет».
— Жертвовать — в смысле убивать? — после долгой паузы уточнил северянин.
«Естественно», — удивленно ответил маг. — «Если правильно направить исходящую в момент смерти энергию, она пробьет барьер, после чего ваши способности вернутся. Не беспокойтесь — все сферы для фокусировки у меня сохранились. Удобно, что вы привели и вояку — будет кому помочь».
— Кроме ритуала, — с усилием проговорил Арон, — есть другие способы пробить барьер?
«Другие?» — переспросил маг. — «Я других не знаю. А в чем сложность? Вояка, уверен, выполнит любой ваш приказ, а мальчишку я усыплю прямо сейчас, чтобы не мешал в подготовке. Или он чем-то ценен? Странно, если так — Дар у него слабый. В мое время подобные ему всегда отправлялись на алтарь».
Арон промолчал. Отвернулся от зеркала, глядя на дверь, за которой, двумя пролетами лестницы ниже, ждали Рикард и Кирк.
Убить мажонка, чтобы вернуть Дар…
Сказать остальным, что произошел несчастный случай…
И никто — а главное, ни Эрига, ни Венд — не узнают правды. Ни к чему им это знать. Кирк подтвердит ту версию, которую придумает северянин — в этом Арон не сомневался. И подтвердит, и поможет провести ритуал — особенно если узнает, кто Тибор Цинт на самом деле. Слишком много было в Кирке веселой безжалостности и тяги к темноте и смерти, чтобы отказаться от возможности служить самому Тонгилу — тем более Тонгилу, восставшему из мертвых и вернувшему Дар. Да, Кирк поможет — и будет молчать.
Рикард же…
Несколько минут на алтаре — и душа мальчишки уйдет к Серой Госпоже. В целом мире он никому не нужен, никто не прольет и слезинки, узнав о его смерти. Зато к Арону вернется Сила, благодаря этому он спасет отряд, никто из парней не повторит судьбу Шора. Быстрее вернется в свой мир, быстрее найдет Альмара. Смерть чужого подростка вполне этого стоит.
Рикард… Только вот по какому капризу судьбы этому мальчишке досталось имя сына Арона? Насмешка богов, не иначе. Из-за этого, наверное, когда северянин уже готов был согласиться на предложение мага, в памяти всплыло воспоминание о безжизненном теле ребенка на его руках.
Воспоминание о том, как он закрыл широко распахнутые глаза сына, как баюкал маленькое тело, словно бы сынишка просто спал. Но для спящего волосы Рикарда слишком сильно пахли дымом, кожа была слишком холодна, а с лица никак не уходило испуганное выражение.
И ничего, что Арон мог тогда сказать или сделать, уже не имело значения…
Воспоминание заставило его словно очнуться. Он ведь обещал подростку защиту. И только что был готов отступиться, нарушить слово, отправить мальчишку на смерть…
— Обойдемся без ритуала, — все также не глядя на мага, сказал северянин.
«Коллега, это неразумно», — после короткой паузы произнес призрак. — «Без доступа к Силе ваши шансы противостоять Изнаночнику значительно уменьшаются».
— Знаю, — коротко ответил Арон. — Итак, что за оружие вы мне дадите? Амулеты? Артефакты? Зачарованный меч?
Силуэт в зеркале поджал губы:
«Вы разочаровываете меня, коллега. Я начинаю жалеть, что выбрал именно вас. Возможно, даже мальчишка повел бы себя разумнее».
— Я единственный в отряде, у кого есть шанс уничтожить Изнаночника, — холодно сказал Арон. — И вы это прекрасно понимаете. Даже со всеми вашими амулетами мажонок погибнет в первую же минуту — его резерв мелок, сам он слаб, медлителен, не тренирован и подвержен чужому воздействию.
«Все же, Тибор, у вас еще есть время одуматься», — мертвый маг укоризненно вздохнул — словно бы еще мог дышать — и после долгой паузы продолжил: — «Нет? Что же, тогда я покажу вам оружие, объясню, как с ним обращаться, и отвечу на все вопросы…»
Когда Арон спустился вниз, Кирк сидел в гостиной в кресле и с задумчивым видом пытался правой рукой перевязать какой-то тряпицей левую; с руки, из двух глубоких параллельных царапин, капала кровь. Рикард стоял у противоположной стены, скрестив руки на груди и нахмурившись, и смотрел на наемника.
— Похоже, меня ждет занимательный рассказ, — сказал северянин, оглядев сцену.
— Тибор, — Кирк, оставив перевязку, несколько смущенно посмотрел на него. — Как, нашел что-то интересное?
— Нашел, — согласился Арон. — И ты, вижу, тоже.
— Да ерунда, — отозвался наемник. — Сглупил я, с кем не бывает.
— Он увидел, что глаза змеи на мозаике в коридоре сделаны из настоящих изумрудов и пытался выковырять их ножом, — наябедничал Рикард. — А змея ожила и его цапнула.
— Надеюсь, змея не ядовита? — нахмурился Арон.
— Ну, я ведь жив, — Кирк вздохнул. — Нужно было тебя послушать и не трогать ничего. А по дому видно, что колдун жил: пока мы тут сидели, стены трижды поменяли цвет, и потолок все время становится то выше, то ниже.
Северянин бросил взгляд наверх, где потолок действительно двигался и, казалось, грозил сейчас коснуться их голов, и мысленно порадовался, что Тонгил-прежний к таким экстравагантностям был несклонен и замок свой подобием жизни не наделил. Мало удовольствия находится в комнате, потолку которой вдруг захотелось стать на пару футов ниже. Пусть это всего лишь иллюзия.
— Идемте, — бросил он спутникам и повернулся к двери. Пропустив остальных вперед, у порога обернулся и склонил голову:
— Благодарю за гостеприимство и помощь.
«Может, все же передумаете?» — с сожалением вздохнул голос, но Арон покачал головой.
Уже на улице северянин обернулся к мажонку:
— У тебя хорошее имя, Рикард.
— Что? — недоуменно моргнул тот.
— Очень хорошее, — повторил мужчина. — Будь благодарен тому, кто его тебе дал.
