Глава 25
Ася сама не знала, что заставило ее подойти к окну. А когда подошла, вскрикнула от неожиданности: она увидела внизу человека! Не Еремина! Это был незнакомый пожилой мужчина. Седой и грузный, он с трудом передвигался с помощью алюминиевых ходунков. Вот он переставил конструкцию – сначала об землю ударились задние ножки – тук, затем передние – тук, а затем мужчина медленно перетащил свое тело. Это был именно тот звук, который она слышала и который казался ей звуком большого, медленно бьющегося сердца. Еще несколько минут, и мужчина скроется из виду.
Ася закричала, забарабанила кулаками по стеклу:
– Помогите! Выпустите меня, пожалуйста!
Мужчина переставил ходунки и сделал еще один шаг вперед. Нельзя было допустить, чтобы он ушел. Ася оглядела комнату, схватила за спинку стул, тот самый, который еще вчера с трудом передвигала, и изо всех сил ударила по окну. Стекло выстояло, мужчина сделал еще один шаг. Нет! Ася ударила еще раз. Стекло даже не дрогнуло. После третьего удара стул разлетелся на части, и в руках у Аси осталась высокая спинка с задними ножками. Сиденье и две передние ножки валялись на полу.
Ася подошла к окну. Человека на ходунках не было. Обхватив голову руками, Ася опустилась на пол и застыла. Все силы ушли на попытку расколотить окно, и ничего не осталось даже на слезы, которые обычно не требовали никаких особых усилий. Она просидела в такой позе, наверное, лет сто. А может, все двести. И вдруг до ее слуха донесся какой-то посторонний звук. Что это? Как будто кто-то пытается открыть замок внизу. Но ведь она не слышала шума подъезжающей машины. Неужели мужчина все-таки увидел ее? Ася попыталась встать, но ноги не слушались. Вытащив из обломков ножку стула, она поползла к двери на лестницу. Здесь звук был слышен гораздо сильнее. Сомнений не оставалось – кто-то пытался открыть замок. Держась за перила, Ася подтянулась и встала на ноги. И в этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина с ходунками и внимательно смотрел на нее. Зажав ножку стула в кулаке, чтобы при необходимости использовать ее в качестве оружия, Ася устремилась вниз. Проскользнув между мужчиной и дверной коробкой, она оказалась в комнате, заставленной картинами. Рассматривать было некогда – прямо перед ней дверь, за которой была свобода.
– Не ходи! – громким лающим голосом сказал мужчина. – Там лес! Опасно! Звери!
Для Аси в тот момент гораздо страшнее были не какие-то гипотетические звери, а вполне реальный человек за спиной, и, не обращая внимания на его крик, она понеслась к лесу. Конечно, можно было пойти по дороге, но так она рисковала нарваться на Еремина. Кто знает, когда ему захочется навестить свою пленницу.
Водитель автобуса, следующего из Рассветного, был крайне удивлен, когда на подъезде к Николаевке один из пассажиров – взъерошенный студент с рюкзаком – попросил его остановиться. Приспичило, что ли? Так скоро станция, подумал он, но просьбу выполнил. Парень выскочил из автобуса и со всех ног понесся к припаркованной неподалеку темно-серой «Тойоте».
– Приветствую, Тимур Михайлович! – Федор обменялся с Молчановым рукопожатиями. – Есть координаты?
– Есть, конечно, – медленно трогаясь, сказал Тимур.
– Дайте мне! – потребовал Федор. – Я тоже хочу контролировать.
Тимур, понимая, что проще дать Федору требуемое, чем объяснять почему «нет», молча протянул ему свой телефон.
– Ага, спасибки! – радостно засмеялся Федор и, периодически сверяясь с телефоном Тимура, перенес координаты домика лесника в свой смартфон.
– Кофе хочешь? На заднем сиденье в сумке термос.
– Тимур Михайлович! Вы просто кофейный гений! Печеньку хотите? – И Федор выудил из кармана пакет с раздавленным в мелкую крошку печеньем. – Ну да, немного помялось. Зато вкусное!
– Кушай, Федор, кушай!
В ответном вздохе Лебедева слышалось явное облегчение.
Километров через десять они свернули в лес. Деревья обступили дорогу, сплелись над ней ветвями, образовав своеобразный тоннель. Видимость была ограниченной, и Тимур плелся со скоростью пешехода. Федор обстановку оценивал правильно, поэтому сидел смирно и не требовал ехать быстрее. Дом вынырнул из темноты абсолютно неожиданно. Темный и неприветливый, он казался по-настоящему нежилым.
– Приехали, – резко затормозив, заявил Тимур.
Лебедев выскочил первым. Подсвечивая дорогу фонариком мобильного телефона, он рванул к дому. Тимур, оставив фары включенными, последовал за ним.
– Михалыч, дверь открыта! – придушенным голосом прошептал Федор.
– Стой, не входи! – скомандовал Тимур. Куда там! Разве может что-нибудь остановить охваченного сыщицкой лихорадкой Лебедева?
– Ой, Михалыч, тут кто-то лежит, – закричал парень. И в тот же момент вспыхнул свет. – Михалыч, кажется, это Снегирев!
– Кажется или Снегирев?
– А я откуда знаю? Я его и видел-то только на автопортрете. Мужик с волосами – вроде похож.
– Мы с тобой тоже мужики с волосами!
Мужчина вдруг пошевелился, застонал.
– Надо «Скорую», Михалыч! А что мы им скажем? Как они сюда приедут?
– Дай, я сам поговорю.
Набрав номер, Тимур описал ситуацию и объяснил, в каком месте будет на машине ждать «Скорую», чтобы проводить к месту нахождения больного.
– Все, Федор! Я поехал, ты присматривай за ним!
– Как, Тимур Михайлович! Вы меня здесь одного оставляете? А вдруг он умрет?
– Я бы сам остался, но ты же не умеешь водить машину.
Тимур уехал, а Федор присел на корточки рядом с лежащим на полу человеком.
– Вы только не умирайте, пожалуйста, – попросил он. Потом подумал, что если это Снегирев, то он его не слышит. И по губам читать не может, потому что глаза у него закрыты. Федор огляделся по сторонам. Вся комната была заставлена картинами, а на большой подставке, которую художники зовут мольбертом, был прикреплен холст, изображающий птицу за стеклом.
Федор присмотрелся и не поверил своим глазам: с холста на него смотрела Ася.
– Аська! – закричал он.
Казалось, звук утонул в окружающих его картинах. Федор увидел дверь, за ней лестницу.
– Ася!
Лестница угрожающе заскрипела под ногами. Поднявшись по лестнице, Федор оказался в комнате. Света здесь не было, и пришлось снова включить телефонный фонарик. Луч света вырвал из темноты поверхность стола, стоящего посредине комнаты. Федор сделал два шага, и сердце его скоростным лифтом ухнуло вниз. Он узнал Асину сумку и ноутбук, с которым она практически не расставалась.
– Ася! – заорал он изо всех сил.
Ответа не было.
Федор слетел вниз по лестнице, подошел к Снегиреву, встал на колени и потеребил его за плечо:
– Пал Палыч, миленький! Скажите, пожалуйста, где Ася?
Веки больного дрогнули, но глаза оставались закрытыми. Может, он не знает, что Ася – это Ася? Федор подтащил поближе мольберт с голубкой.
– Пал Палыч! Голубка – девушка с картины, – где она? Вы слышите? Скажите, пожалуйста!
По гравию зашуршали шины. Федор выскочил на крыльцо и увидел «Тойоту» Тимура в сопровождении машины «Скорой помощи».
Из «Скорой» вышел мужчина в синей робе и с чемоданчиком, склонился над больным.
– Михалыч! – Федор потянул Тимура за рукав. – Ася была здесь!
– Почему ты так решил? – Тимур тут же насторожился.
– Смотрите! – И Федор показал рукой на картину. – Видите? Это же она, наша Ася! А вот ее вещи.
Тимур взял в руки сумку, залез внутрь, открыл и закрыл молнию.
– Точно ее? Уверен?
– Ноутбук точно ее, уверен. Да вы на картину посмотрите.
Тимур подошел к картине. Долго всматривался в рисунок, потом сказал не без сомнения:
– Похоже.
– Мы забираем его, – сказал врач. – Поможете положить на носилки?
– Пал Палыч, – зашептал Лебедев, хватая больного за руку, – пожалуйста, скажите, где Ася? Девушка-голубка, где она?
Врач «Скорой» посмотрел на Федора с сомнением – не нуждается ли он тоже в помощи неотложки.
А больной вдруг открыл глаза и резким, лишенным всякой интонации голосом произнес:
– Голубка – улетела.
Чем дальше Ася углублялась в лес, тем более темным и непроходимым он становился. И если сначала эйфория, вызванная неожиданным освобождением, придавала ей сил, то с каждым пройденным шагом силы стремительно убывали. Она уже жалела, что не пошла по дороге. В конце концов, звук работающего двигателя слышно издалека, и остается достаточно времени, чтобы хорошенько спрятаться. Ася где-то читала, что если человек в лесу не делает корректировку по компасу или другому навигационному прибору, то в связи со своей анатомией он будет бродить по кругу с радиусом около трех километров. И что зачастую потерявшиеся либо сами выходят к населенному пункту, откуда начали свой путь, либо их обнаруживают где-нибудь поблизости спасатели. Хотя искать Асю вряд ли кто будет. Еремину это абсолютно не нужно, ведь тогда станет известно, что он держал Асю в доме против ее воли. А у странного человека с ходунками скорее всего даже нет телефона.
Минут через сорок Ася поняла, что больше не в силах сделать ни одного шага. К ночевке в лесу она была абсолютно не готова. Если сейчас еще относительно тепло, то ночью наверняка похолодает, а утром выпадет роса. Ничего, она посидит немножко и пойдет дальше. Ася устало закрыла глаза и прилегла на мягкий мох. Она не знала, сколько прошло времени, но разбудило ее чье-то частое дыхание. С трудом очнувшись, Ася закричала от страха – прямо перед ней стояли два волка.
И в упор смотрели на нее холодным голубым взглядом. Нельзя смотреть им в глаза – вспомнила Ася вычитанный где-то совет. А еще нужно попробовать притвориться мертвым. Волк не шакал – падалью не питается. И нельзя поворачиваться к ним спиной.
Ася сделала шаг назад, и один из волков зарычал. Шерсть у него на загривке стала дыбом. Ася снова закричала – громко, отчаянно и, зажмурившись, без чувств упала на землю.
До дома – Асиного дома – оставалось километров тридцать, и Рыбак решил позвонить Кристине:
– Как наши дела?
– Нормально. Тимур с Федором вышли на след художника.
Иван с трудом сдержался, чтобы не сказать что-нибудь слишком грубое. Какого черта! Сначала вместо Аси стали искать Альбину. Это как-то можно понять – все-таки Ася сама попросила. Но зачем, скажите на милость, понадобилось искать художника? Да еще и радоваться, когда тот нашелся?
Ася – вот что сейчас самое главное! Хотя поиски, похоже, снова зашли в тупик. Никаких версий, никаких предположений, где ее нужно искать.
Зря он послушался Асю и сразу не сконцентрировался на Еремине. Попадись эта падаль ему в руки, и максимум через три минуты выложил бы, где держит Асю. Кристина и Тимур слишком мягкотелые. Конечно, они сидят в теплом офисе, пьют кофе. А Аська, может быть, в какой-нибудь вонючей конуре, с кляпом во рту, прикованная наручниками к батарее. Иван в сердцах ударил руками по рулю. К черту всех! Завтра же он отправляется на поиски Еремина. Лебедев даст ему адреса, где тот может скрываться… Черт, Лебедев поехал с Тимуром искать художника. Черт, черт, черт! Ничего. Он сам найдет Еремина. Понятно, что этот гад ждет подобной реакции и наверняка спрятался. Но сколько веревочке ни виться, конец все равно будет. И конец этот для Еремина будет ужасным.
– Неправильная тактика, – раздался вдруг над Асиной головой человеческий голос. – Лучший вариант, конечно же, забраться на дерево. Но никак не изображать из себя добычу, которая сама идет в пасть. И самое главное: ни в коем случае не быть похожей на добычу. Бильбо, Вандам! Как вам не стыдно!
Ася открыла глаза и увидела мужчину лет сорока – сорока пяти в камуфляжном костюме.
– Извините, ради бога, девушка, если мои собаки вас напугали. Знаю, что выгуливать собак нужно в наморднике. Но честное слово, за те три года, что мы гуляем в этом лесу, вы первое живое существо, которое мы встретили на своем пути.
Асино сердце до сих пор дрожало, словно овечий хвост.
– Так это собаки? – спросила Ася.
– Сибирские хаски, потомки древнейших ездовых собак.
«Вот бы эти ездовые собаки довезли меня до дома», – с грустью подумала Ася. С грустью, потому что понимала – это неосуществимая мечта.
– А вы, милая барышня, что здесь делаете в столь поздний час?
– Я заблудилась, – призналась Ася.
– Раз мои собаки так сильно вас испугали, я готов загладить вину и отвезти вас, куда скажете.
Ася назвала свой домашний адрес.
– Ничего себе! Вот это вас занесло! Но, как говорится, назвался груздем – так тебе и надо. Бильбо, Вандам! Домой!
Псы радостно унеслись в только им известном направлении. Ася же не спешила последовать их примеру.
– Вас что-то смущает? – спросил мужчина. – Если вы думаете, что я маньяк и насильник, то вынужден вас разочаровать: я – не они. А зовут меня Роман. Можно без отчества.
– А я – Ася. Тоже без отчества.
– Вот и прекрасно, Ася. Так вы доверяете мне доставку вас домой или предпочитаете добираться своим ходом?
Ася сделала пару шагов и поняла, что ноги разучились ходить.
– Вы что, собираетесь упасть? – Роман подхватил ее на руки. – Нет, в следующий раз непременно надену на псов намордники.
Усадив Асю на переднее сиденье, Роман открыл заднюю дверь, и потомки древних ездовых собак радостно запрыгнули в машину.
– Придется нам с вами немного покататься, – сказал им хозяин. – В следующий раз будете знать, как пугать заблудившихся девиц.
Ехать оказалось действительно довольно долго. На первой же заправке Роман принес Асе стакан крепкого кофе и здоровенный хот-дог.
– Я не спросил, едите ли вы горчицу, кетчуп и майонез, и поэтому заказал как себе – со всем сразу и побольше.
– Спасибо.
Несмотря на то что она не чувствовала со стороны Романа никакой агрессии, Ася сидела как на иголках до тех пор, пока автомобиль не остановился у ее подъезда.
– Заносить или сами?
– Спасибо, я сама. – Ася через силу улыбнулась. – Я вам очень благодарна.
Она ждала, что Роман попросит у нее номер телефона, предложит продолжить знакомство, завязавшееся таким экстремальным способом, но он просто усмехнулся и уехал.
«Наверное, женат, – подумала Ася. – И дома его ждут жена и дети. А меня, – она посмотрела на темные окна, – не ждет никто».
С трудом поднявшись на свой этаж, Ася вспомнила, что оставляла ключ под ковриком. Ключа не было. Но у нее был запасной вариант – ключ хранился у Людмилы, соседки из квартиры напротив.
– Тут тебя на днях искали, – сказала она, отдавая Асе ключ.
Было видно, что Людмиле не терпится поговорить. Но сегодня ее желание не совпадало с Асиным.
– Прости, Людочка, я пойду. Устала очень.
Первое, что увидела Ася, когда, войдя в квартиру, зажгла свет в прихожей – свое свадебное платье, висящее на бабушкиной люстре. А поверх него – пиджак Ивана. Ася подошла ближе, уткнулась носом в пиджак. Ей показалось, что ткань еще хранит запах Ваниной туалетной воды, смесь цитруса, можжевельника, осеннего ветра, летнего солнца, весенней капели и свежего снега – именно так в Асином понятии пахло счастье.
Затем она прошла в ванную, открыла краны, сбросила с себя грязную, местами порванную одежду, вылила в воду полфлакона лавандовой пены и, дождавшись, пока ванна наполнится, опустилась в расслабляющее тепло.
– Иван Станиславович! – Ивану показалось, что Федор вот-вот заплачет.
– Да, говори, – сказал он резко, сворачивая на улицу, ведущую к Асиному дому.
– Иван Станиславович, Ася пропала.
«Идиот! – Иван выругался. – Я и без тебя это знаю!»
– Мы нашли, где Еремин ее держал, – продолжал тем временем Федор, – но там ее уже не было. Она ушла! В лес! Одна! Понимаете, Иван Станиславович!
– И что вы сделали?
– Тимур Михайлович вызвал полицию. Сидим и ждем.
Тут Иван въехал в Асин двор и увидел свет в ее окнах.
– Подожди, Федор, я сейчас перезвоню.
Он буквально взлетел на Асин этаж. Повернул ручку – замок был закрыт, но у него же был ключ.
В ванной текла вода, и Рыбак сразу же направился туда. Асино лицо, бледное и осунувшееся, но такое родное, едва было видно среди белых пенных облаков.
– Ася, – тихо позвал Иван.
Она вздрогнула, открыла глаза и вдруг заплакала.
– Ваня, Ванечка, – сквозь слезы забормотала она.
Иван упал на колени, чтобы быть как можно ближе к ней.
– Ася, Асенька! Родная! – Он коснулся ее плеча, чтобы убедиться, что все это действительно происходит с ним. Происходит наяву, а не является продолжением сна. Плечо было горячим и мокрым – именно таким, каким должно быть плечо самой лучшей во вселенной женщины, сидящей в сугробе из пены. – Аська, разве так можно! Ведь я подумал, что ты меня бросила. Передумала выходить замуж.
– Но почему? Как ты мог так подумать?
– Потому что я – это я. У меня нет заводов, газет, пароходов и вообще я этот… как его… – Он старался припомнить словцо, которое подобрал для него Лебедев. Оно крутилось на языке, но никак не хотело произноситься. – А, вспомнил! Сингулярный!
Тут Иван вспомнил о звонке Лебедева.
– Стой, у меня тут один важный разговор.
Сначала он собирался позвонить Тимуру, чтобы сообщить, что пропажа нашлась. Но потом увидел в начале списка звонков фамилию Лебедева.
– Федор, привет! Ася дома, – сообщил он.
Лебедев еще что-то спрашивал, но Ивану было совсем не до подробностей. Потому что губы, прекрасные Асины губы, верхняя потоньше, а нижняя – попухлее, прошептали:
– Так на чем мы остановились? Ты сказал, что ты – какой?
– Сингулярный? – без прежней уверенности повторил Иван.
– Мне очень нравятся сингулярные мужчины! – Ася приподнялась, обхватила Иванову голову и смачно чмокнула его в щеку. А он отыскал губами ее губы и растворился.
Потом каким-то странным образом он материализовался в спальне.
– Это наша первая брачная ночь? – смеясь, спросила Ася.
