Глава 22
Мудрость человека также определяется не количеством несовершенных ошибок, а числом исправленных. Главное – успеть вовремя собрать камни, которые ты ранее разбросал.
Почему осторожно отворяя и без того приоткрытую дверь, что была обита дерматином, я вдруг задумался о своих ошибках? Ответ прост. Под ногами зазвенела пустая бутылка из-под бренди, что я подарил Петру Сергеевичу. В груди кольнуло привычное уже мне нехорошее предчувствие. А потом я увидел его.
Я с иронией про себя заметил, что сосед хоть и не доктор, но профессор. Вроде представитель интеллигенции, как и Джекил в известном произведении. А вот Хайд. Он стоял передо мной. Полуголый дикарь со вздувшимися буграми мышц и настолько напряженными венами, будто единственное их желание было порвать кожу. Вечно сутулый профессор выпрямился, отчего стал выше и… страшнее.
– Петр Сергеевич, здрасьте, – кивнул я, пытаясь разглядеть хоть какой-то намек на мысль в мутных бессознательных глазах, – а мимо шел. Думаю, дай зайду. Вы же выпиваете? А выпивать без закуски нельзя. Вот, я тут принес вам немного.
Я поставил пакет со снедью тети Веры рядышком. Появление нового предмета на полу не ускользнуло от профессора. Он будто проснулся, хищно оглядев сначала пакет, а потом меня. Нехорошо улыбнулся и широко осклабился. При этом слюна вытекла изо рта и свесилась почти до пола.
– Петр Сергеевич…
– Аааа… – бешено выпучив глаза, подступало нечто.
– Профессор.
– Аааа...
– Ну что же вы?
Я много видел фильмы про постапокалипсис и зомби, но ни один из них не начинался так. Может потому, что их не продюсировал Ищущий? Профессор со звериным рыком метнулся к мне. Его руки устремились к шее, однако и я не лаптем щи хлебал. Быстро подсел и нырнул под него, оказываясь за спиной нападавшего.
– Петр Сергеевич!
– Аа… – повернулся ко мне профессор.
Нет, так дело явно не пойдет. Надо его из этого состояния срочно выводить. Только как? Я чуть не хлопнул себя по лбу. Господин Светлейший, у тебя же все козыри в рукаве! Важно вытянул руку и стал монотонно вещать.
– Экзорциамус тэ омнис имундус спиритус омнус... Простите, не помню, как там дальше, всего один сезон «Сверхъестественного» посмотрел.
Петр Сергеевич отнесся благосклонно к моей дырявой памяти. Точнее не дождался, пока я закончу свою болтовню и рванул ко мне. Он явно стал сильнее после благородного напитка. Но, и это просто замечательно, я был более ловким. Вновь увернулся от выпада, заломил ему руку, уперев корпусом в стену и наконец вложил в ладонь новообретенную способность Лика – Исцеление.
Вышло со спецэффектами. Рука будто изнутри осветилась и нечто, сильное, волшебное, чарующее, перешло от нее к профессору. Он на мгновение изогнулся, как если бы через него пропустили высокий разряд тока, а после обмяк. Пришлось подхватывать соседа, иначе бы грохнулся. Мышцы расслабились и точно принялись втягиваться внутрь, глаза перестали блестеть и обрели осмысленность, а весь Петр Сергеевич будто съежился. Он опять был прежним.
– Сергей, а что, собственно, происходит? – спросил он растерянно.
– Алкогольный делирий в чистом виде.
– Да? Я вроде всегда аккуратен в пропорциях... Ох, неужто я что натворил?
– Полицейских с лестницы спустили, одного даже покусали. Еще жену из дома выгнали.
– Ох.. – страдальчески закатил глаза профессор. Не пойму, что его испугало больше: проблемы с полицией или женой?
– Ничего страшного. Просто делайте, как я говорю и все будет хорошо, ладно?
Навык Убеждения повышен до двадцатого уровня.
Вы достигли второго уровня мастерства в навыке Убеждения. Во время беседы с Обывателем, вы можете временно повлиять на его жизненную парадигму. Внимание, если жизненная парадигма будет контрастировать с характером Обывателя, то ее влияние скоро сойдет на нет.
– Так, в доме есть спиртное?
– Сергей, ну что ты? Любаша в этом плане у меня экстрасенс. Все находит.
Я заметался по квартире, в поисках чего-нибудь подходящего. Наконец увидел небольшую лейку на подоконнике. Заглянул, наполовину полная. Подойдет. Эх, щедр я сегодня на фокусы от Лика. Короткая Трансформация жидкостей и вместо воды внутри уже водка. Да, не вино, но наша, «беленькая», сейчас подойдет как нельзя лучше.
Я сначала немного побрызгал на самого Петра Сергеевича, а потом вложил лейку ему в руки.
– Пейте.
– Сергей, надо хоть стакан взять. Да и одному это не комильфо.
– Пейте!
Профессор испуганно сделал глоток, потом второй, третий. Я тем временем начал ему все рассказывать.
– Вас сейчас отвезут в отделение. Молчите, ничего не говорите. Пусть спишут на «белочку». Понятно?
Петр Сергеевич медленно моргнул глазами, все еще не отрываясь от лейки. Пришлось мне вмешиваться и их разлучать.
– Сидите здесь.
Я подошел к своему пакету и взял его в руки. Подумал немного и подобрал бутылку из-под бренди. Лучше никому эту пустяковину не видеть. Спустился к еще «оболваненному» лейтенанту и добавил.
– Все, он спокоен. Сопротивляться не будет. Товарищ лейтенант, и пожалуйста, вы уж помягче с ним. Человек не в себе был.
– Да, конечно, – махнул рукой тот и «пэпсы» побежали наверх.
Я уже хотел идти домой, но тут во мне проснулось что-то озорное.
– И еще, товарищ лейтенант…
– Что?
– Попробуйте аниме посмотреть, говорят это интересно. Целые страны аниме увлекаются.
– Аниме? – удивился полицейский, смотря на меня стеклянным взглядом. – Забавно. Я что-то об этом слышал, но не вникал. Хорошо посмотрю.
Ну а что? Чем не парадигма? Не понравится, все равно отторгнет. А если увлечется… То ему действительно откроется новый мир. Кое-как отбившись от благодарящей соседки «Любаши», я прорвался к себе. Закрыл дверь и выдохнул. Как оказалось, рано. Стоило включить свет, как взгляд уперся в сердитого Лаптя. Стоит, брови нахмурил, руки на груди скрещены.
– Это что? – кивнул он на пакет.
– А где здравствуй, хозяин? Рад тебя видеть, – стал разуваться я. – Неужели не соскучился за день?
– Ага, ты по мирам шляешься, а я тут кукую один. В пакете что?
– Остатки былой роскоши.
– Давай сюда, – вытащил он пакет из рук и чуть ли не с головой залез в него, – фу, сколько майонеза. Причем не домашнего, а покупного, что и майонезом назвать нельзя. Хозяин, ты же не будешь это есть?
Я в ответ неодобрительно буркнул и прошел в ванную. Включил душ, разделся и стал намыливаться. Бок до сих пор болел, словно его Рис и не чинила. Дотронулся до малозаметного шрама и вздрогнул. Как же неприятно. Так, а почему кожа здесь такого странного зеленоватого оттенка?
– Лапоть!
Домовой появился сразу, я еще даже кричать не закончил. Деловито посмотрел на меня, всплеснул руками, увидев рану, и покачал головой.
– Сегодня ранили?
– Ага. А чего кожа позеленела?
– Так отравленный клинок был. Неужто непонятно? Ладно, сейчас я сварю кое-что. Должно помочь.
И исчез. Зато на кухне загромыхали кастрюли. Я осторожно помылся, стараясь не трогать затянувшуюся, но не зажившую рану. Вышел из ванной, прислушался к тому, что творилось в подъезде – тишина. Видимо, все уже закончилось. Расправил постель и почти вытянулся, как появился домовой.
– Пей.
Я ничего не спрашивал, хоть варево и пахло, как полуразложившаяся собака, фаршированная нестиранными носками. Лапоть умел ставить на ноги средствами нестандартной медицины. В этом я не сомневался.
– А теперь спи.
Мой приживала коснулся лба своей мохнатой рукой, и я в буквальном смысле вырубился. Не поняв до конца, то ли виной всему был слишком бурный день, то ли неведомое заклинание Лаптя.
Утро настало внезапно. Будто я на мгновение закрыл глаза, а когда открыл вокруг уже все изменилось. В окно заглядывало зимнее солнце – до ослепительности яркое, но сдержанное и холодное. Я потянулся, сев, и прислушиваясь к ощущениям. Вроде нормально. Осмотрел рану – буроватый шрам, однако кожа вокруг вполне привычного цвета. Ну и отлично.
– Лапоть, кушать будем?
– Будем, будем, – появился домовой с пластиковым пустым тазиком, который я использовал для грязного белья. И поставил передо мной.
– Это что?
– Таз.
– Искрометный ответ. Зачем?
– Когда затошнит.
– Лапоть, что за глупости? Я прекрасно себя чувствую. Я…
Стоило встать на ноги, как меня тут же скрутило. Хорошо, что тазик стоял прямо подо мной. Извергнув из себя все лишнее, причем непереваренная еда оказалась какого-то странного цвета, я вытер губы и приподнялся.
– Яд выходит, – пояснил Лапоть, – лучше всего, конечно, дома полежать. Но ты же рванешь опять куда-нибудь. Так?
– Так.
– Ну вот, будь готов, что еще пару раз может пополоскать. И это, в туалет сходи. Лучше сейчас, чтобы потом какой-нибудь конфуз не случился.
Я совету внял. Когда полностью очистился, приняв душ, то добрел до кухни. Лапоть поставил передо мной омлет и стал наливать чай. Состояние было слегка странное. Такое бывает, когда закемаришь днем, а проснешься поздним вечером. Вроде немного потерянный что ли. Но завтрак я поел. Даже выслушал от домового еще несколько указаний по поводу того, как себя вести. Не делать резких движений, не есть ничего экзотического, алкоголь не пить. В конце Лапоть меня пожурил.
– Это же надо додуматься дать человеку целую бутылку иорольфийского бренди. Его чистым только корлы пьют. Но они понятно, стукнутые на всю голову. Но простому обывателю…
– Кто ж знал, что разбавлять надо, – пожал плечами я, нюхая бутылку. На дне еще осталось несколько капель.
– Да все знают. Да, иорольфийский бренди раньше разбавляли с выпивкой. Даже давали солдатам перед боем, чтобы те страха не чувствовали, но чистым…
– Понял я, понял. Обещаю, что игровые напитки соседям предлагать не буду. Надо еще узнать, что там с профессором. Но как-нибудь потом. И ты зачем еду выкинул? – заметил я вымытые контейнеры тети Веры, которые стояли у мойки.
Лапоть неопределенно хмыкнул, давая понять, что на этой жилплощади только один повар. И еда здесь будет только от него. Аргумент из разряда «имею мнение – хрен оспоришь».
Я вызвал такси, с сожалением отмечая, что обывательские деньги постепенно заканчиваются. Да и домовой начал канючить, что припасов осталось мало. Запасы провизии убывают, мой лорд и все-такое. Я чуть не ляпнул, что зачем столько всего готовить, если прихожу домой поспать, но вовремя прикусил язык. Лапоть и так сам не свой в последние дни.
Натянул уже выстиранную и высушенную одежду, даже теплую магическую шапку не забыл и выскользнул наружу. Машина под окнами, из приоткрытого окна вырывается сигаретный дым и современный российский рэп. Не знаю, что из этого хуже – запах курева или псевдопесни. Радует другое – ехать мне относительно недалеко. До улицы Маршала Казакова на машине тут рукой подать.
Вообще, я не любил утешать и подбадривать. Хотя бы потому, что у меня это совсем не получалось. Однако в случае с сестрой дело обстояло иначе. Я был виноват в ее страдашках. Потому что я убил «Максима».
Лилька жила в панельной десятиэтажке, построенной в виде буквы П. Точнее, недописанной буквы П – одна сторона этого огромного дома была значительно короче другой. Несмотря на то, что относительно недалеко метро, да и вообще район гораздо лучше моего, это место на меня навевало тоску. С другой стороны, и бывал я тут не часто. Примерно раз в год, на день рождения сестры. Да, что и говорить – образцовым братом меня трудно назвать.
Из одиннадцати присланных за ночь мамой смс, я узнал, что Лилька взяла на работе отгул, сильно расстраивается, почти с ней не разговаривает и еще канализационный стояк у нее давно надо поменять. Как влияет стояк на эмоциональное состояние сестры, я, если честно, так и не понял.
Лилька даже не спросила, кто там. Просто открыла дверь. Взлохмаченная, ненакрашенная, в какой-то пижаме с вытянутыми коленями. Сейчас она меньше всего походила на себя – обычно уверенную, деловую, вечно куда-то спешащую. Лилька прошлепала на кухню и достала большую упаковку чипсов.
– Будешь?
– Я думал, что ты как минимум заливаешь горе хорошим шампанским.
– Бухать в нашей семье это твоя фишка.
– А вот сейчас обидно было. Когда у тебя плохое настроение, ты становишься похожа на Дашку. И это не комплимент.
– Извини, – вытащила она большую порцию чипсов и почти все за раз засунула в рот. Зрелище было не для слабонервных, – я действительно зря. Ты в последнее время изменился. Курить бросил, спортом что ли занялся. Как-то окреп. Девушка появилась?
Ох, старые добрые семейные разговоры, полные неловкости. Как мне давно этого не хватало.
– Вообще-то появилась. Но я не из-за этого, просто решил заняться собой.
– А я вот… я вот… – Лилька стала всхлипывать.
Я сделал единственное, что мог в этом случае. Подошел и обнял. Какое-то время мы стояли молча. Точнее, сестра ревела, а я похлопывал ее по спине.
– Ну почему у меня все всегда через жопу?
– Издеваешься что ли? Ты единственная, кем отец гордится. Выпустилась с красным дипломом, на работу крутую устроилась.
– А что мне толку с этой работы? – размазывала слезы по щекам Лилька. – Почему мне все время такие мудаки попадаются?
– С точки зрения статистики, так не может продолжаться вечно. Когда-нибудь и на твоей улице перевернется пазик с пряниками. Знаешь что самое главное сейчас?
– Не набрать пять кило за неделю?
– Самое главное – отвлечься. Привести в порядок свои мысли, заняться собой. А что этому способствует?
– Что?
– Бег, – сказал я, улыбаясь, – по мне, конечно, лучше вечером. Когда голова переполнена мыслями, выйти на улицу и трусцой, неторопливо, побежать. И лишние калории сжигаешь, а их, мне кажется, ты употребила уже порядочно, – я аккуратно забрал чипсы. От одного их запаха замутило, – и думаешь обо всем, что случилось за день. Ненавязчиво, в энергосберегающем режиме. Понимаешь?
Навык Убеждения повышен до двадцать первого уровня.
Лилька кивала. Может, не слишком честно, потому что к спорту моя сестра была почти равнодушна. Пока ее спасал лишь хороший метаболизм и отличные гены. Но благодаря второму уровню мастерства в Убеждении я мог изменить ее жизненную парадигму. Пусть ненадолго, но именно сейчас это было очень необходимо. Вытащить ее из четырех стен и показать, что вокруг есть другой мир. И жизнь не закончилась, просто наступил не самый легкий этап. А его надо пережить.
– Бегать, – со стеклянными глазами ответила Лиля.
Я сдержался, чтобы не отвести взгляд. Сестра сейчас напоминала фарфоровую куклу. Не нравится мне, как работает это внушение. Но что делать? Я похлопал ее по плечу и в глаза вернулась осмысленность.
– Тебе когда на работу? – спросил я.
– Послезавтра.
– А сегодня что делать будешь?
– Не знаю. Может уберусь, побегаю… – она вдруг произнесла это с каким-то неожиданным восторгом, – я со школы не бегала.
– Вот и правильно, – снова обнял я ее, – а я пойду. Маму вечером набери, а то она волнуется.
– Хорошо.
Весь путь до общаги я ощущал себя говном. Таким вонючим, коричневым, в дурацком плаще. Пришел, увидел, разрушил личную жизнь сестре. Потому что если бы не я, то никакой Максим бы и не появился. Охмурял каких-нибудь потасканных тетенек себе под стать и бед не знал. Теперь же его прах развевает ветер, Лилька заедает проблемы канцерогенами, а Сережа мучается угрызениями совести.
Перед входом в общину я на мгновение замешкался. Обернулся и встретился глазами с тем самым Прыгуном, что караулил меня возле дома. Вот ведь, зараза, даже не таится. Дать бы ему чему-нибудь хорошим по голове. Однако до супостата метров тридцать, а этому человеку-лягушке перепрыгнуть двухэтажный дом и оказаться на крыше – только подпоясаться.
А вот в общине, на удивление, оказалось многолюдно. Причем, это не было похоже на какую-то тусовку а-ля «Посижу в Синдикате, попью пива». Ребята и девчата целенаправлено заявились сюда, а теперь ходили по лавкам и мастерам. Судя по количеству азиатов и темнокожих, складывалось ощущение, что где-то рядом проходит олимпиада.
– В курсе, что тут происходит? – спросил я Рис, как только увидел.
– Неа. Но всем заправляют Видящие. Я заметила твоего друга с волшебным мечом.
– Арту… В смысле, Артана?
– Ага. Ну и еще всякие, как я поняла, шишки повыше.
– Магистры были? Или Гроссмейстер?
– Неа.
– Жаль, у меня есть к нему пара вопросов. Ладно, если тут так тесно, то нам самое время свалить.
К моему величайшему удивлению расталкивать Троуга не пришлось. Корл, хоть и весьма помятый, сидел на скамейке у своего дома. Рядом, сладко зевая, ютился Лиций.
– Ну что, голуби мои сизые, готовы?
– Готовы. С-с-сергей, я хотел бы поговорить о целесообразности нашего с Р-р-рис перехода. Есть ли смысл?
– Есть, рыбоед, – вмешалась девушка, – в Элизий нас с тобой не пустят. Рожей не вышли. Однако если этих двоих будут преследовать, то Вратарю может понадобиться помощь, чтобы отразить атаку на обитель.
– Слова не девочки, а мужа, – усмехнулся я, – надеюсь, все пройдет быстро и без последствий. Я драться бы ни с кем не хотел.
– А придется, с тобой Троуг идет. Значит, неприятности особо искать не надо будет.
– Мы так и будем здесь стоять или уже отравимся? – спросил корл. – Холодно вообще-то.
Ничего себе? Троугу холодно? Хотя сегодняшнее утро можно было бы назвать нетипичным для конца второго зимнего месяца – более, чем тепло. Неужели здоровяк волнуется? Ну да, раньше же он путешествовал в Элизий для разграбления гробниц.
– Да, давайте не будем медлить. Надо лишь пойти и достать этот камень.
И не дожидаясь остальных я уверенно направился к обители Вратаря. Надеюсь, что этот страж миров на месте, а не сбежал, как в Ретноре.
