Глава тридцать вторая
Зелья и яды
Урок фольклора
Curs de folclor
Замок бран
17 декабря 1888 года
Гвардейцы стояли у кабинета, глядя куда-то в пространство, но готовые в любой момент нанести удар. Впрочем, Раду не обращал на них никакого внимания. Он вел урок фольклора так, словно не существовало ни кишащих вокруг королевских гвардейцев, ни пропавших – а может, и убитых – студентов. Либо он невероятно талантливо изображал безразличие, либо действительно с головой ушел в собственное воображение и заблудился где-то между мифом и реальностью.
С того момента, как стало известно, что жертва из туннелей – это Анастасия, прошло два дня, и директор буквально наводнил замок стражами. Даже не знаю, успокаивало меня их присутствие или пугало.
– В свете недавних происшествий наш сегодняшний урок будет посвящен Альберту Великому, философу и ученому. Легенды гласят, что он был величайшим в истории алхимиком. Некоторые верили, что он владеет магией. – Раду перелистнул несколько страниц той старой книги, которую он взял из библиотеки несколько дней назад, De Mineralibus. – Он изучал труды Аристотеля. Прекрасный, прекрасный человек! Говорят, это он открыл мышьяк.
Ной храбро поднял руку, и Раду подпрыгнул от радости.
– Да, мистер Хейл? Вы хотите что-то сказать на тему Альберта Великого и легенд о нем?
– Я понимаю, сэр, что вопрос о мышьяке всплыл в связи с убийствами, но как это связано с румынским фольклором?
Раду заморгал, открывая и закрывая рот.
– Ну… это служит фундаментом для понимания определенных легенд, связанных с темой сегодняшнего урока, а именно – Орденом Дракона. Существует мнение, что возвышения в нем добивались, медленно травя мышьяком намеченные мишени.
Я заинтригованно приподняла бровь. В Англии мышьяк называли «порошком наследства» – за его популярность среди представителей знати, жаждущих заполучить титул и не желающих дожидаться естественной смерти его носителя.
– Вы предполагаете, что Орден был объединением знатных алхимиков-убийц? – спросил Киан. – Я думал, им полагалось бороться с выявленными врагами христианства.
– Ох-ох-ох! Существуют и такие исследования! Я впечатлен, мистер Фаррелл! Превосходно! – Раду выпятил грудь и принялся расхаживать по проходам между столами. – После смерти Сигизмунда Венгерского Орден стал играть значительную роль для этой и соседних стран. В западных регионах Европы он был менее важен. Сюда вторгались войска Оттоманской империи, грозя боярам… да, мистер Фаррелл?
– А кто такие бояре, сэр?
– А! Боярами во времена валашских князей назывались самые знатные дворяне. Они враждовали, боролись за княжеский титул, и наша правящая верхушка была безнадежно коррумпирована.
– А разве титул князя не переходил к следующему в линии наследования? – спросила я.
Андрей фыркнул – достаточно незлобливо по его обычным меркам, – но я его проигнорировала. Может, он и знал специфику законов своей страны, но я не видела ничего зазорного в том, чтобы что-то уточнить.
Раду покачал головой.
– В средние века дело обстояло не так. Незаконнорожденные тоже могли заявить свои права на титул князя. На самом деле любой, происходящий от Данешти или Дракулешти, мог быть признан законным, если бояре соглашались возвести его на трон. Им не требовалось безупречное происхождение – им требовалась сильная армия. В общем, все не так, как вы привыкли видеть в Лондоне. Это приводило к тому, что родственники часто убивали друг друга в борьбе за власть.
Ну, вообще-то не сильно это отличается от Англии, подумала я.
– Те, кто сопротивлялся междоусобной вражде и коррупции, пополняли собою ряды Ордена, – сказал Эрик с заметным русским акцентом. – Я полагаю, они боялись, что захватчики уничтожат их культуру.
– Аи дрептате! Вы правы! Члены Ордена, хоть они и не открывали своих имен из соображений секретности, были связаны воедино борьбой за их свободу и права. Легенды гласят, что они были неистовы и посвятили себя уничтожению внутренних и внешних угроз государству. На самом деле все эти исследования заставляют предположить, что они хотели объединить страну, прекратив вражду между двумя линиями правящего рода.
Мы с Томасом переглянулись. От этой новости меня словно током ударило. Именно этого я и опасалась! Я подняла руку.
– О! Да, мисс Уодсворт? Вы хотите что-то добавить к дискуссии? Я вам просто передать не могу, как я рад, что сегодняшняя тема заинтересовала всех. Сегодня у нас куда оживленнее, чем во время урока о стригоях.
– Под правящим родом вы имели в виду семейство Басараб, верно? Не современную королевскую семью?
– Совершенно верное уточнение! Современная королевская семья – династия Гогенцоллерн-Зигмарингерн – никак не связана с родом Басарабов. Для данного урока, когда я говорю «правящий род» – я имею в виду предков и потомков Влада Дракулы. Я с радостью посвящаю наши занятия легендам, связанным со средневековой историей нашего прославленного замка. В основном мы имеем дело с ветвью Дракулешти. В последний раз потомки Влада Дракулы правили страной в начале семнадцатого века. Людей приучили думать, что прямых потомков Дракулы не осталось. – Раду искоса взглянул на Томаса. – Однако же в Румынии еще есть те, кто помнит правду.
– А Орден продолжает функционировать? – спросил Киан, подавшись вперед. – В его рядах появляются новые члены?
– Это… – Раду запнулся на полуслове и почесал в затылке. – Ну, не совсем. Я полагаю, он прекратил свое существование примерно тогда же, когда род Басарабов утратил княжеский престол. Хотя одна боярская семья претендует ныне на происхождение от них. Ну да ладно. Пока мы не ушли слишком далеко в сторону, я хочу продемонстрировать вам старинные стихотворения, демонстрирующие хитрость и лукавство Ордена. Они применяли для устранения врагов отнюдь не один лишь мышьяк.
Профессор положил перед каждым студентом по два листа бумаги. На них были написаны стихотворения на румынском и сделанные Раду переводы на английский.
– О! Вот это стихотворение мне особенно нравится! Припоминаю, как родители впервые познакомили меня… впрочем, не будем об этом. Хм.
Лорды с дамами рыдают.
Их дорога увлекает
В подземелья адский жар,
Где ожил ночной кошмар.
Воды хлынут, холодны.
Дни твои здесь сочтены.
Кровь застыла у меня в жилах. Слова немного отличались, но при этом чудовищно походили на то песнопение, обрывки которого я слышала за дверью своих покоев. Томас сощурился в унисон с моими изменившимися чувствами и откинулся на спинку стула.
– Простите, профессор, а как называется это стихотворение? – спросил он.
Раду несколько раз моргнул, приподняв кустистые брови.
– Мы к этому вскорости перейдем, мистер Крессуэлл. Оно скопировано из весьма примечательного священного текста, известного как «Стихи Смерти». Poezii Despre Moarte. Оригинал этого текста пропал. Весьма странно и воистину прискорбно.
Я почувствовала взгляд Томаса, но не посмела посмотреть ему в глаза. Та самая книга, которую разыскивал Данешти, находилась сейчас у нас. Но как она очутилась у той пропавшей женщины из села? Вот и еще одна загадка вдобавок к нашему все увеличивающемуся списку.
Братья Бьянки дружно строчили в тетрадях. Очевидно, когда речь зашла о смерти, урок их заинтересовал. Мне с трудом удавалось сдержать возбуждение. Возможно, бесконечная болтовня Раду в конце концов окажется полезной.
– А этот текст был священным для Ордена? – спросила я.
– Да. Орден Дракона использовал его содержание как своего рода… ну… в средние века его использовали, чтобы очистить замок от выявленных врагов. Вы ничего не припоминаете, мистер Крессуэлл? Мне кажется, в вашем семействе как в одном из оставшихся – и почти тайных, я полагаю – членов рода могут больше знать об этом тексте. Вы, вероятно, должны были получить уникальное образование.
Спина Томаса напряглась едва заметно, но все же я уловила эту легкую дрожь. Наши соученики заерзали на своих местах. Это откровение заставило занервничать даже тех, кто вскрывал трупы умерших. Неудивительно, что Томас не горел желанием рассказывать о своем происхождении. Благодаря тому, что он скрыл свое родство с Владом Дракулой, ему удалось избежать необоснованного отчуждения.
Судя по всему, Раду покопался в родословной Томаса по материнской линии. Как любопытно. Все мое тело словно звенело от напряжения. Раду отнюдь не так бестолков, как кажется.
Томас повел плечом и сделал вид, будто его нимало не волнует ни тема разговора, ни воцарившееся в кабинете напряжение. Он преобразился в лишенный чувств автомат, надел незримый доспех, защищаясь от людской молвы. Николае жег взглядом свой лист бумаги, не желая смотреть на своего дальнего родственника. А что, если он знал, кто такой Томас, но ни с кем не поделился?
– Не вижу в этих стихах ничего знакомого, – сказал Томас. – И особо интересного тоже. Хотя, пожалуй, если использовать против врагов, возможно, через некоторое время это их убьет. Еще одна строфа из этой книги – и я сам рискую скончаться от скуки.
– Нет-нет-нет! Это было бы ужасно! Молдовеану мне не простит, если я погублю кого-то из его студентов! – Раду поспешно закрыл рот рукой и выпучил глаза. – Неудачное выражение. Особенно сейчас, после кончины несчастного Вильгельма и Анастасии, а теперь еще и Марианы.
– Кто такая Мариана? – спросил Томас.
– Горничная, которую нашли тогда утром, – сказал Раду.
Он плотно сжал губы, глядя на заерзавших близнецов Бьянки. Я и забыла, что наши соученики обнаружили ее тело. Изучать смерть и столкнуться с ней за пределами лаборатории – разные вещи, и второе сложно просто выбросить из памяти. Я слишком хорошо знала, как долго могут тянуться последствия такого столкновения.
– Возможно, на сегодня достаточно.
Я взглянула на второй лист со стихотворением и судорожно втянула воздух сквозь зубы. Мне нужно было до завершения урока получить еще несколько ответов.
– Профессор, стихотворение, которое вы прочли, озаглавлено «XI». Похоже, что у всех у них заголовками служат римские цифры. Почему так?
Раду посмотрел на класс поверх страницы и прикусил губу. Чуть помедлив, он поправил очки.
– Судя по тому, что я смог выяснить, Орден использовал их как шифр. В легендах упоминается, что они отмечали тайные ходы под этим самым замком. За дверью, отмеченной определенной цифрой, могло оказаться… ну, самые разнообразные неприятные приспособления или ловушки, в которых сгинут враги.
– А не могли бы вы привести пример? – попросил Эрик, сперва по-русски, а потом по-английски.
– Конечно! Это должно было выглядеть как смерть от естественных причин, но способы, которыми врагов доводили до смерти, были далеки от естественных. Поговаривали, что Влад – член Ордена, как и его отец, – отправлял в подземелья кого-нибудь из дворян, пообещав, что тот найдет там сокровище. Или посылал туда продажных бояр, говоря, что под стенами замка враги и надо прятаться. Они выполняли его указания, входили в комнату под указанным номером и встречали там свою гибель. Влад получал возможность представить их смерть остальным боярам как несчастный случай, хотя я уверен, что они подозревали истину. Говорили, что он выметал коррупцию из страны.
Томас прищурился; теперь он смотрел на Раду, как голодная собачонка на кость. Я прекрасно знала, что означает это выражение.
– Ну а как же насчет стихов? – спросила я. – Что они означали для членов Ордена?
Раду осторожно, чтобы не размазать чернила, ткнул коротким пальцем в лист бумаги.
– Возьмем, например, вот это.
Он принялся читать, переводя текст с румынского на английский:
XXIII
Красен, бел и зелен грех.
Враг в лесу незрим для всех.
В облака дракон взлетит,
Никого не пощадит.
Плоть сожрет и выпьет кровь.
Прах к похоронам готов.
Кровь красна, и белы кости.
Скоро смерть придет к вам в гости.
– Существует мнение, что в этом стихотворении говорится о месте тайных встреч Ордена. Где-то в лесу, где они проводили погребальные ритуалы. Другие считают, что речь идет о крипте под замком: ничего не подозревающие гости заходили в нее, и их там запирали, оставляя умирать. Я слыхал от жителей села, что кости этих несчастных стали святыней.
– Какого рода святыней?
– Ну, местом, где приносились жертвы Бессмертному Князю. Но не всему, что слышишь, стоит верить. Драконы, взмывающие в облака – это явная метафора. В переводе на простой язык это означает, что Орден действует скрытно, тайком защищая то, что считает своим. Свою землю. Своих Богом избранных правителей. Свой образ жизни. Они преображались в свирепых существ, способных сожрать вас и оставить лишь кости. То есть они вас убьют и оставят лишь труп.
– Вы полагаете, что Орден Дракона и доселе следит за сохранностью этих туннелей? – спросила я.
– О Господи, нет, конечно! – сказал Раду и рассмеялся – несколько натужно. – Хотя, пожалуй, я ничего не могу утверждать наверняка. Как уже ранее упоминалось, Орден сперва подражал крестоносцам. На самом деле Сигизмунд, король Венгрии, впоследствии стал императором Священной Римской империи.
Я поспешила влезть с новым вопросом, пока Раду не перешел к крестоносцам.
– И какие же именно способы причинения смерти таились в подземельях?
– Ну, давайте посмотрим, мисс Уодсворт. В одних туннелях находились летучие мыши. Другие кишели паукообразными. В некоторых, как утверждается, охотились волки. Легенды утверждают, что существовал лишь один способ выбраться из водяной комнаты – предложить дракону толику своей крови. – При этих словах Раду печально улыбнулся. – Я не верю, что подобные существа могли бы жить под землей без ухода и без источника пищи. Если такие туннели и существуют поныне, они теперь полностью безопасны. Но я бы не стал предлагать разыскивать что-либо из описанного в этой книге. У большинства суеверий имеется какая-то реальная основа. Верно? Возьмем, например, стригоев: за этими слухами должна стоять какая-то истина.
Мне хотелось сказать, что легенды о стригоях, вероятно, возникли в результате того, что зимой покойников закапывали недостаточно глубоко. Труп раздувало от газов и выталкивало из могилы. Ногти отходили от пальцев, придавая рукам сходство с когтистыми лапами – устрашает и наводит на мысль о вампирах, но совершенно непрактично. Человеку невежественному в такой ситуации покажется, что их близкие пытались выбраться из могилы. Но наука доказала, что это всего лишь миф.
За окном пробили часы, возвещая конец урока. Гвардейцы, не теряя времени, тут же заявили о себе. Я собрала листы, розданные Раду, и сунула в карман.
– Спасибо, профессор, – сказала я, внимательно глядя на него. – Этот урок доставил мне большое удовольствие.
Раду смущенно хохотнул.
– Всегда к вашим услугам. Я тоже вам благодарен. Теперь у меня имеется… как, уже три часа?! А я надеялся забежать на кухню, прежде чем отправляться в свои покои. Там сейчас готовят мои любимые булочки в сахарной глазури. Все, я пошел!
Он сгреб со стола охапку журналов и исчез за дверью.
Я повернулась к Томасу. Мне не терпелось обговорить с ним все, что мы сейчас узнали, и прикинуть, не замешан ли во всем этом Раду, но тут на пороге возник Данешти. Он ухмыльнулся Томасу; я знала, что мой друг не способен игнорировать подобные насмешки.
– Sa mergem. У нас мало времени.
Томас с силой втянул воздух. Он не выносил понуканий. И прежде, чем я успела вмешаться, он, чтоб ему пусто было, заговорил.
– Команды выполняют только собачонки. Им все равно больше нечего делать – только сидеть и ждать следующего приказа хозяина.
– А еще они кусаются, если их довести.
– Только не делайте вид, будто возможность провести меня под конвоем туда-сюда – это не апогей вашего жалкого дня. Лучше бы вы так присматривали за той несчастной горничной. Но нет, вы предпочитаете таскаться за мной, – сказал Томас и пригладил волосы. – Ну что ж, по крайней мере, я знаю, что я в безопасности, вампир меня не умыкнет – вы слишком заняты, восхищаясь мною. Это комплимент. Не благодарите.
Улыбка Данешти сделалась смертоносной.
– А. Я ждал этого. – Он что-то скомандовал по-румынски, и в опустевший кабинет вошло еще четверо гвардейцев. – Сопроводите мистера Крессуэлла в каземат, пусть побудет там несколько часов. Он нуждается в демонстрации румынского ospitalitate.
«Дорогая Уодсворт!
Я наконец-то выбрался из той сырой дыры, которую они гордо величают словом «каземат». Я сижу у себя в покоях и забавы ради созерцаю стены замка, пытаясь измерить их на глаз. Судя по подслушанным разговорам стражников, вполне возможно, что сегодняшная ночь – самый удобный вариант для нас, чтобы выбраться наружу и поискать в лесу, кого же туда прошлой ночью выволокли через туннели.
В отличие от нашего уважаемого директора я не верю, что ты все это придумала, и я опасаюсь, что мы можем преступно ошибаться насчет роли Иляны во всем этом деле. Она вполне может быть очередной жертвой, но есть лишь один способ убедиться в этом.
Если ты не получишь больше от меня никаких известий, то знай, что я уже крадусь по коридорам к твоим покоям.
Твой Крессуэлл».
