Глава 12
Иногда лучшее – провалиться сквозь землю во Мрак. Α если это невозможно, то хотя бы уйти. Именно так я и сделала, потопала к себе. Шла по той же дороге, по которой удалился наставник, и когда вырулила из-за очередного поворота, увидела спину Ромирэля. Полуэльф хранил слишком много тайн, и они манили любопытную черную ведьму посильнее, чем сказка о философском камне – алхимика.
Очень подозрительным был этот Ромирэль. Десятый уровень на помойке не валяется. А уж его обладатель – тем более. Носители дара такой силы всегда были опасны, особенно для темных. Потому мне стоило узнать о нем побольше, а не пускать все на самотек. Как говорится, беспечность – враг ведьминского долголетия. Именно поэтому мы суем нос всюду. Вовсе не пытаемся владеть информацией и миром, а всего лишь пытаемся выжить. По возможности выжить в достатке, процветании и собственном особнячке типовой замковой постройки.
Как там в любимой моей поговорке? «У черной ведьмы никогда нет четкого и продуманного плана, она страшна своей импровизацией» Именно!
Крадучись двинулась за остроухим. На руку играло то, что сейчас, пока светлый дар во мне был практически на нуле, я могла дотянуться до своего темного источника. Заклинание неслышных шагов слетело с губ само собой. А уж с детства знакомое всем темным «ослепни на меня» или «оculus simpares», при котором объект видел всех, кроме тебя, я добавила следом, запустив в спину полуэльфа. Тот вздрогнул, заозирался, но так меня и не углядел. Я скользила тенью за остроухим. И вот странность. Направлялся наставник отнюдь не в сторону своего домика, и не к учебным корпусам. Он шел в направлении старого парка, который славился своими трехсотлетними дубами. Я преследовала свою жертву в лучших традициях шпионов. И плевать, что он не мог меня заметить. Лучше перебдеть, чем на костре сгореть.
Предосторожность не оказалась напрасной. Ρомирэль походя раздвинул магией кусты терна. Легкая вспышка. Судя по всему – полог тишины или отвода глаз, а то и оба вместе. Но я была упряма, и по-пластунски полезла через колючие заросли.
Мягко коснулась прозрачного барьера и… Тот задрожал, словно густой кисель. Похоже, предназначался он для светлых, а я оной сейчас не была. Белый источник спал, а вот темный резерв плескался через край. Воспользовавшись заклинанием червя, я аккуратно раздвинула нити плетения и начала пробираться через преграду, надеясь, что ее создатель меня не заметит. Получилось.
Когда мой нос высунулся из кустов, я увидела, что на небольшой поляне, огороженной со всех сторон терновником, Ромирэля ждали.
Визитер не тянул ни на преподавателя, ни на адепта. Он стоял в сером плаще, с капюшоном, опущенным так, что лицо было скрыто. Прямая гордая осанка, голова, что не привыкла склоняться, холеная рука, унизанная целой стаей перстней, судя по излишне яркому блеску камней не простых, а магических, выдающих, что это амулеты (от сглаза, запора ли а может, чтобы дрогнула рука убийцы, что замыслил смерть хозяина этих чародейских цацек – кто знает) – все это говорило о том, что ожидавший явно знатен.
Я засела в своем схроне, приготовившись шпионить и молясь темным богам, чтобы лазурный не вздумал проснуться.
Разговор полуэльфа с таинственным гостем оказался весьма интересным.
– И как мой сын проявил себя в команде?
– Он сильный маг, ваше величество, – полуэльф склонил голову.
– Я не услышал ответа на вопрос, Аэрин. Ты не только его тень и наставник. Мы с тобою знакомы едва ли не три десятка лет. И до того, как стать одним из лучших агентов сумеречной канцелярии, ты был еще и моим другом. Я давно дал тебе дозволение говорить со мною прямо, не боясь обидеть, когда речь идет о моем… – говоривший на миг замолк, словно сожалел о чем-то, но потом все же добавил: – … бастарде.
– Он еще молод, но уже тверд, решителен и готов идти до конца. Он будет вам опорой.
– С учетом того, что законная супруга смогла подарить мне лишь двух дочерей, а венец требует крови воина, а не девы, то да… Но у меня должен быть повод приблизить его к себе, чтобы ни у кого не возникло сомнений в причине такой благосклонности. В том, что свое место подле трона этот юноша заслужил сам. Именно поэтому я жду от команды академии лишь победы в турнире над темными. А черные маги наверняка выставят тоже сильнейших.
Мозаика из разрозненных фактов быстро складывалась в моей голове в целостную картину. Может, этому способствовало то, что в темных землях нравы были весьма вольные, а тетка Морриган учила меня мыслить широко… Или это врожденное свойство всех уроженцев проклятых земель – видеть интриги насквозь. А если не обладаешь сим талантом, что ж, как говорится, глупый чернокнижник – мертвый чернокнижник. К тому же мы сами мастера хитрых махинаций и пакостей, так что…
Я делала выводы из подслушанного. Выходило, что один из четырех парней – бастард самого императора. И что это ещё за венец? Зато теперь стало понятно, зачем нужно вообще сражение с темными. Не жест доброй воли и попытка примирения. Нет. Лишь демонстрация мощи. И те, кто одержит победу над сильнейшими из детей тьмы, станут для всей империи героями. Незаконный сын сможет быть подле отца. Ведь признать его официально Аврингрос Третий не может, иначе факт измены будет удачной почвой, чтобы расшатать трон… А так наследник огненной крови займет достойное место, и если выяснится, что одна из принцесс не от императора, то вполне возможен династический брак. О последнем заставила задуматься оброненная вскользь фраза о двух принцессах. Насколько мне было известно, официально у Аврингроса аж четыре наследницы престола, так что… Простая и изящная комбинация выходила.
Вот только мне от всего этого становилось грустно. Победу на турнире из меня выбьют, вытрясут любой ценой. Или закопают. Эх, что-то с каждым днем желающих свести Вивьен Блеквуд на свидание к праотцам все больше и больше.
А визитер меж тем продолжил:
– Турнир обещает быть непростым. Сдается мне, что у черного властелина есть тоже какой-то скрытый интерес. Дипломаты темных сами предложили, чтобы их маги поучаствовали в играх. И меня весьма настораживает этот жест доброй воли. Но мои советники не поймут, если я откажусь от столь удачного повода для попытки примирения.
– Ваше величество, осмелюсь спросить. Как давно темные выразили заинтересованность турниром?
– Месяц назад. Причем напирали на то, чтобы их команда могла прибыть в столицу для тренировок заблаговременно.
– Насколько заранее?
– Они прилетели позавчера, и в их команде, судя по докладу главы сумеречной канцелярии, есть пожиратель душ…
При упоминании о Рашгарде я вся покрылась липким потом. Если я хотела остаться в живых, встречаться с ним мне нельзя было категорически. Безжалостный, не привыкший проигрывать. Самый молодой из всех Верховных палачей. Значит, вот как он обеспечил себе пропуск на территорию светлых! Ведь пожирателя душ с его давящей темной аурой просто невозможно не засечь. Оттого Рашгард прибыл сюда не таясь, у всех на виду…
Могу поспорить, как только он почуял, что мой след оборвался в столице, так владыка и изъявил желание, чтобы команда темных приняла участие в турнире.
– Да маги засекли, что в столице была волна темного манка, но на кого был рассчитан зов, они так и не смогли поймать. Скорее всего, его появление связано с турниром, так что…
– Я буду начеку, – заверил Ромирэль, чуть поклонившись.
Император и полуэльф перебросились еще парой фраз, и после этого Аврингрос, повернув один из перстней камнем вниз, исчез. Только сейчас я поняла, что видела не человека, а лишь его проекцию. Ромирэль щелкнул пальцами. Воздух дрогнул, и я почувствовала легкий запах озона.
Полуэльф оглянулся, словно почувствовал неладное, даже несколько раз мазнул взглядом по тому месту, где я залегла, но так ничего и не углядев, решительно двинулся прочь.
Я же поняла, что мне и тут неплохо. Да, не мягко, зато если лечь на спину, через колючие ветви видно пронзительно-синее небо. И рыжие листья… Χорошее место, романтичное. В самый раз для могилки. И ползти никуда не надо.
Эти и подобные мысли бродили в моей голове, пока я решала вопрос: как выжить в ближайшие три седьмицы и не свихнуться. А основания что для первого, что для второго были.
Во-первых, меня хочет убить Рашгард, чью едва начавшуюся карьеру Верховного палача я успела основательно заляпать. К слову, свою должность весьма талантливый пожиратель душ (а в палачи берут только их) занял, в буквальном смысле съев предшественника. Бросил Верховному вызов на Поединке Ста Смертей и доказал, что его дар таки сильнее. Как доказал? Просто. Сумел сожрать душу противника.
Во-вторых, в перспективе у меня маячил веселенький аттракцион «сожги ведьму», который наверняка организуют светлые, если меня поймают.
В-третьих, этот турнир, будь он неладен, и обмен метами, и реферат по рунам! Последний меня и добил. Я застонала и как следует ударилась головой о землю. Не знаю, чего хотела этим добиться. Может, контузии и беспамятства, а может просто стать чуть глупее. Говорят, дуракам везет… Мне же удача была нужна позарез. Увы, чуда не произошло. Зато проснулся лазурный, вылез из-под манжеты и, как и всякий мужик, затребовал главного: жрать. Да побольше. В животе заурчало.
– У-у-у-у… Когда же ты откормишься, паразит крылатый.
Мелкий скривил морду и нехотя пополз от запястья к локтю. Есть захотелось еще сильнее, а остаться под терновым кустом и сдохнуть – чуть меньше.
– Давай, превращайся обратно в татуировку и пойдем.
Мелкий недовольно курлыкнул, мол, и не подумаю. Дескать, мне и так неплохо. Я заскрипела зубами. Вымогатель!
– Хорошо, будет тебе бутерброд с мясом.
– Курлы.
– Ладно, два бутерброда.
– Курлы, – и взгляд такой невинный, лазурный…
– Хорошо. И чашка кофе для купания.
Наконец, ящеренок счел, что взятка достойна, вперевалочку побрел по плечу, залез в ворот и там слился с кожей.
Задом наперед, кряхтя, как столетняя старуха, я поползла на свободу из плена шипастых веток. Надо ли говорить, что когда я выбралась, настроение у меня было прекрасное. С таким даже безобидное проклятие насморка превращается в смертельное – серой гнили или чумной лихоманки.
Адепты, словно чуя, что к грязной, злой и мрачной мне лучше не приближаться, спешили обойти по широкой дуге. Вот только инстинкт самосохранения у некоторых все же отсутствовал. Похоже, у Арелии его вытеснили врожденные глупость и спесь. А про заповедь опытных светлых магов, что охраняют границы темных предгорий: не обижай черную ведьму, да и не проклят (наверное) будешь – она ещё не слышала.
Белокурая красотка, скривив физиономию, процедила:
– Если кучу отбросов поставить на витрину и нацепить завлекательный ценник, это не сделает ее дорогой и красивой вещью, – Арелия демонстративно помахала ладонью перед своим носом. – Из какой помойной ямы ты выбралась, Блеквуд? От тебя невыносимо смердит.
– От близнецов Икстли смердит не меньше. Ты готова им это же сказать в лицо? – я изогнула бровь и сделала вид, что за спиной блондинки показались как раз Йола и Хейм. Даже рукой кусту помахала, для правдоподобия. – Кстати, а вот и они.
Арелия закашлялась, отчего-то не пожелав продолжить нашу «милую» девичью беседу. Фыркнула и, пробормотав себе под нос что-то о выскочках, поправила прическу.
Последнее действо, было рассчитано, дабы выглядеть как можно лучше перед брюнетистым Икстли, к которому, как думала Арелия, она и поворачивается. Зато от меня она отвернулась. Истинная черная ведьма не могла не воспользоваться столь удачной возможностью. Темнословие сорвалось с моего языка. Жаль только, что нельзя его сделать долгим, иначе сразу станет понятно, что язык блондинки мелет неспроста.
Проклятие «абсолютной правды» – это именно то, что стоит пожелать своим верным врагам. Ведь нет ничего хуже для собственного благополучия, чем говорить всем в лицо то, что ты о них думаешь.
До ужина было всего два удара колокола. Интересно, к вечеру Арелия будет уже без друзей, семьи, одинокой, без связей, а возможно и денег, лежащей в лазарете? Или дело ограничится девичьей сварой с выдиранием волос и тихой женской местью? В любом случае, блондинка будет слегка занята.
Обеспечив ей вечерний досуг, я посчитала, что и мне пора бы честь знать. Потому развернулась и гордо пошла прочь. Неважно, что при этом мой путь лежал к тренировочному полю. Зато удалялась я с достоинством. И точка.
Блондинка что-то прокричала мне вслед. Может, не увидев Икстли, требовала, чтоб ей его преподнесли на блюдечке? Но да не суть важно. Я была занята ответственным делом – гордо удалялась.
Причем так увлеклась этим процессом, что вышла аккурат к ограде полигона, где мы не столь давно дружно квакали. К слову, пять «лягушек» так и стояли недалеко у ворот, видимо, что-то обсуждали.
– Ви? – удивленно вопросил Гард.
Я пожала плечами и выдала первое, пришедшее на ум.
– Я соскучилась! Вот шла-шла и соскучилась. Поняла, что не могу больше без вас, и решила вернуться.
Дракон, закаленный вывертами ведьминской логики, лишь кашлянул, у остальных случился ступор. Гард, решив взять на себя роль переводчика, пояснил:
– Ребята, из личного опыта: чтобы понять Ви, надо чуть-чуть сойти с ума.
– Ну да, это многое объясняет, – хмыкнул Урилл. – И раз уж ты по нам всем скучаешь, так и быть, мы тебя проводим.
– В столовую! – тут же сориентировалась я, поняв, что между «чисто» и «сыто» второе мне гораздо важнее.
Я бы даже сказала, жизненно необходимо, поскольку, по ощущениям, пустой желудок готовился напасть на остальные мои внутренние органы, чтобы переварить.
– И куда в тебя влезает? – Йола была предельно прямой. – Ты же совсем недавно съела тройную порцию супа, две тарелки каши и выпила пять кружек компота.
– Про две булочки забыла упомянуть, – педантично уточнил братец.
– Просто у меня большая харизма, и она требует, чтобы ее питали, – парировала я.
– А твоя харизма не треснет от такого рациона? – издеваясь, уточнил брюнетистый Икстли.
– Нет, – я была сама невозмутимость. – И вообще, завидовать нужно молча.
– Чему тут завидовать? – удивился близнец.
– Тому, что я ем и стройнею. А у тебя вон, уже жирок с боков свисает.
Икстли, на тренированное тело которого только что был возведен поклеп, не сразу нашелся, что сказать.
Зато у меня в животе громко заурчало.
– Ну, вы как хотите, а я в столовую.
Вронг, до этого молчавший, вдруг оживился и заявил, что непременно составит мне компанию и лично проследит, чтобы я помыла руки и умыла лицо перед едой. Вот ведь… озабоченный.
Гард тоже вызвался в провожатые. А Урилл заявил, что ему просто интересно будет посмотреть, кто кому засветит пульсаром: Хариш Бьерку или наоборот.
Брюнетистый Икстли обронил, что не в его правилах приходить в общественное место грязным и дурно пахнущим. Α Йола заявила, что она еще не старая перечница и моралистка и… пошла с нами.
Надежд Урилла дракон и здоровяк не оправдали. Ужин прошел чинно, мирно, с подсчетами количества порций, которые я умну. Под конец мнения экспертов разошлись: три или четыре тарелки жаркого я все же съела. В итоге эти горе-математики сошлись на шести. Вот наглецы! Те три пустые мне просто подбросили!
Зато сбылась моя мечта: я наконец-то насытилась. Попрощавшись со всеми и пожелав приятного вечера, я заскочила к себе в комнату за чистой одеждой и пошла мыться.
В душевой было на удивление безлюдно, так что я нежилась под теплыми струями долго. Вода стекала по телу, унося усталость и расслабляя натруженные мышцы. Я чувствовала, как постепенно мой темный источник закрывается более мощным светлым. Тепло, спокойствие, умиротворение, нега. Словно я сливаюсь со своей стихией… Но ведь моя сила – тьма. Раньше так хорошо я чувствовала себя лишь в пещерах, куда тысячи лет не попадал ни единый луч света.
Тревожная мысль, что обмен метами начал затрагивать уже то, что не должен был, например, основную стихию мага, мелькнула и попала. Мне было хорошо. Лазурному, который ожил и сейчас сидел у меня на плече, курлыкая от удовольствия, тоже.
Прислонилась спиной к стене. Звук падающих капель, то, как поток отгораживал от всего остального мира, как вода стекала по лицу, плечам, спине, обволакивая, словно заворачивая в мантию, наполняя энергией изнутри – это пьянило…
Глаза закрылись сами собой, и я начала проваливаться в сон. И тут дверь душевой хлопнула. Раздались девичьи голоса. Беседовали, а точнее сплетничали, двое:
– Слышала, как магистр Фабиус кричал на Арелию? Грозился, что костьми ляжет, а выпрет ее из академии!
– Ну, назвать его в лицо мелким чванливым старикашкой родом из квартала лебеды и рассчитывать, что это сойдет тебе с рук… Да будь она хоть герцогиней, Фабиуса бы это не остановило.
– Но ведь он и правда такой! – попыталась возразить первая. Судя по всему, она была любительницей брать высокие ноты.
– Но зачем ему-то в лоб высказывать это? Ясное дело, что он взбеленился. Арелия сама виновата.
– Ты так говоришь потому, что она и тебе обозвала толстой коров… – первая собеседница не успела договорить, как была перебита.
– Повторишь, и я тебе тоже, как и этой белобрысой, прорежу шевелюру. Тем более, что свидетелей как раз нет, не нужно нигде подкарауливать специально.
– Констанция, ты чего? – сразу же пошла на попятную бывшая защитница Арелии.
Я тихонько выключила воду. Так, на всякий случай. Про засаду и думать не думала. Все только для того, чтобы шум воды не мешал двум милым подружкам беседовать. В общем, я была сама деликатность.
А беседа была весьма познавательной. Как выяснилось, за то недолгое время, что я ужинала и мылась, проклятая мною белокурая красавица сумела подтвердить старую истину: правда оскорбительна, потому все ещё популярна. Ныне об Арелии судачила вся Академия. Она стала едва ли не самой обсуждаемой фигурой, наравне с еще шестерыми адептами.
К слову о последних… Девицы, перемыв косточки белокурой красотке, плавно перешли на мужской состав команды турнира. И тут девичьи мнения разошлись: одной нравился брюнет Икстли, второй – Гард. По поводу Урилла обе сошлись, что такой язвы еще свет не видывал, а Вронг успел отметиться в ухажерах (и не только) у обеих.
– Вот бы на балу тысячи масок, что будет сразу после турнира, потанцевать с Хеймом, – обладательница сопрано, что так любила восклицать, сейчас обошлась без патетики. Наоборот, ее фраза была мечтательной и тихой.
– Α как ты поймешь, что это именно Икстли? – вернула ее на землю более приземленная собеседница.
– Ну, тяжело его с кем-то спутать. Пусть все будут в личинах, но все же… Мне сердце подскажет.
– Αга, и следилка-паучок, которую ты уже вторую неделю мастеришь.
– И это говорит та, что спит и видит, как захомутать Бьерка? – фыркнула обладательница сопрано.
– А что Γардрик? – тут же возмутилась поклонница дракона. – Οн хотя бы не отмороженная селедка, как Икстли. Гард горячий, сочный, опасный…
«Прямо как пирожок из кошатины у торговки на рынке», – мысленно завершила я фразу обожательницы пепельного ящера. Оная, ничего не подозревая, продолжала:
– По слухам, Гард сейчас живет в общежитии, так что…
– По тем же слухам, он уже пятерых голых девиц из своей комнаты выставил. И это только за сегодня! А ещё ночь не наступила.
– Εрунда! – оптимистично заявила та, что вознамерилась составить драконье счастье. Жаль только, что сам Гард об этом пока не знал. Но да я портить Бьерку сюрприз не собираюсь.
Стоя без теплых струй душа, я начала подмерзать, а эти две сплетницы никак не могли наговориться. Переступила голыми ногами по деревянной решетке. Мокрые волосы прилипли к плечам, захотелось завернуться в полотенце, но… как выйти? Мало того, что эти две сплетницы поймут, что их подслушивали, так ещё у меня и эликсир с уродреей остался вместе с вещами. Да и дракоша… Последний, словно почуяв, что запахло очередной аферой, поспешил скрыться. Залез на шею и уже там, превратившись в татуировку, пополз по коже. Остановился меж лопаток и затих, словно его и не было вовсе.
Сообразив, что девицы истинного моего лица ни разу в академии не видели и больше не увидят, я решила, что стоит наплевать на все и явить-таки себя миру. И пусть этот мир – лишь душевая. В этот самый момент раздался скрип кранов, и полилась вода. Похоже, девицы наконец-то добрались до того, зачем, собственно, и пришли.
Я тихо вышла из своей кабинки и, быстро одевшись и умыв лицо эликсиром, поспешила вон.
Как оказалось, под душем я пробыла изрядно. В комнате сестры Винсон уже мирно спали, каждая повернувшись лицом к стене. Идиллия. Жаль только, что мне еще рано ложиться. Подготовка к турниру это хоть и хорошо: свежий воздух, физические нагрузки… Но учебы никто не отменял, в частности, задания по теории полевого целительства.
С оной дисциплиной я была, мягко говоря, не в ладах. Ну не умеют ведьмы работать со светлыми нитями ауры при лечении. Если что порезать там, когда оперируешь, нашинковать кого ядом – это всегда пожалуйста, а облегчать страдания – такому противилась сама моя темная суть. Но я упорно до полуночи учила заклинания остановки крови и восстановления жизненных сил. Хотя прекрасно понимала, что в реальности я скорее ими убью пострадавшего, чем спасу.
Поэтому на занятиях я честно творила заклинания как положено, а когда магесса Белладонна Строхрис отворачивалась, быстренько либо «убивала» фантом, чтобы тот не мучился, либо нагло использовала темную магию и развеивала ее следы до того, как преподавательница успевала заметить, что я мухлюю.
Кстати, именно по той причине, что мой организм противился белой магии целительства, я старалась избегать посещений лечебницы: местные восстанавливающие отвары вполне могли загнать одну темную ведьму в гроб.
Когда за окном колокол ударил в третий раз, я поняла: нужно ложиться спать. Этот день был настолько длинным, что я устала ото всего, даже от самой себя. Возникло желание превратиться в кого-нибудь другого, хотя бы на пару недель, но лучше – навечно.
Но, увы. Как-то моя тетка, говоря о том, что такое настоящая усталость, привела пример из собственной богатой биографии. Она, тогда еще в самом расцвете своей ведьминской красоты и силы, пришла под утро с шабаша. А на кровати в спальне ее ждал обнаженный красавец с совершенным телом и явным желанием, которое читалось не только в его голубых глаз. Так вот, тетка разделась, подошла к нему, и вместо того, чтобы предаться разврату, сбросила его самого с кровати и легла спать!
Вот и у меня сейчас было точно такое же состояние. Только молодого голубоглазого любовника не было. Зато был лазурный дракон, который тоже развалился на покрывале. Надо ли говорить, что с ним я поступила точно так же, как тетя со своим любовником?
К слову, мелкий обиделся больше, чем теткин сластолюбец, ибо верещал долго, пронзительно и на одной ноте. Так, что обе мои соседки проснулись, начали толкать меня и требовать заткнуть мою зверюгу. Ну, я и заткнула. Подхватила лазурного за хвост и поднесла к окну, готовясь выкинуть. Дракон, от такого поворота событий враз онемевший, даже не дергался. Поэтому переговоры «ты – молчишь, я – сплю» прошли быстро и завершились безоговорочной капитуляцией ящеренка.
Вот всегда знала, что талант к дипломатии проявляется тогда, когда в твоей руке оказываются убийственные (на крайний случай, членовредительские) аргументы или просто оглушительная наглость.
Утро началось в несусветную рань. И опять по той же причине. Я хотела есть. Лазурный нарезал по комнате круги, но беззвучно. Приведя себя в порядок и одевшись, пошла в столовую, которая оказалась практически пустой, как и каша. Овес, в который пожалели даже соли, не то что масла, не вдохновлял, но я все равно упрямо жевала. А еще размышляла. Кто же из четверых сокомандников бастард императора?
Урилл, выходец из трущоб? Это вряд ли.
Брюнет Икстли, матушку которого среди вереницы фрейлин мог заприметить император? Χм… может быть.
Здоровяк Вронг, которому в Αкадемии все сходит с рук? А что?
Или Гард?
В последнем случае было уж больно много совпадений: и то, что отец сбросил его со счетов, словно не текла в Гарде кровь Бьерков, и то, что дракон столь истово жаждет победы…
Надо бы наведаться в библиотеку. У меня накопились вопросы и касательно его императорского величества, и того, по какой линии: отца или матери Гард унаследовал своего лазурного, и почему венец требует, чтобы наследник огненной крови был мужчина…
Сегодня в расписании занятия были до обеда, а после, почти сразу же, тренировка. Если после нее останутся силы, пойду в библиотеку. Не то чтобы у меня возникло рьяное желание погрузиться в дебри генеалогии и выяснить, что же за особенность у главного императорского артефакта. Скорее уж необходимость. Причем – жизненная. Сдается мне, что Первый алтарь темных земель и венец светлых в чем– то похожи…
При этой мысли по спине пробежали мурашки. Сразу вспомнился Рашгард. Есть расхотелось. Я решительно отодвинула тарелку. Пустую. Как вовремя у меня пропал аппетит, аккурат к концу порции.
Время еще было, поэтому перед первой лекцией, которую вел магистр Фабиус, я решила прогуляться по парку. Иначе меня после еды обязательно бы сморило.
А так – пройдусь по аллее, подышу прохладным утренним воздухом… Идея была хороша. А вот ее воплощение – не очень. Воздух оказался слишком свежим, аж до костей пробирающим при неспешной ходьбе. Сразу вспомнилось, что сбегала я из темных земель жарким летом и о пуховом платке думала в последнюю очередь. А вот сейчас бы он был мне как нельзя кстати. Α ещё лучше – курточка или плащ с меховой подбивкой. И сапожки. И шерстяные чулки. Но, увы, деньги, которые заплатил мне Гард, оказались на исходе, как и теплые дни золотой осени.
Это пока солнце грело, а вот ночью… Через седьмицу появятся лужи, а через месяц они начнут покрываться ледком.
От таких мыслей я и вовсе опечалилась. Оттого полной неожиданностью стал плащ, который чьи-то заботливые руки положили мне на плечи.
– Как ты подошел, что я не заметила? – вместо приветствия вопросила я Γарда.
Сам дракон стоял в рубашке и расстегнутом колете. Тени, залегшие у него под глазами, свидетельствовали, что если дракон и спал, то не больше моего.
– Ты просто так была погружена в мысли, что не замечала ничего вокруг. Обхватила себя за плечи и клацала зубами, уставившись под ноги.
Я? И чтобы не замечала? Да наверняка ему мета помогла. Обладатели плюща всегда были лучшими шпионами. Но отчего-то в слух произнесла другое:
– Я задумалась.
– И о чем же?
– О том, когда в моей жизни что-то случится для радости, а не для обогащения опытом… – и тут же перешла в наступление: – А ты что тут делаешь в такую рань?
– За тобой слежу, – без обиняков выдал Гард. – Я вчера вечером проверил то, что ты сказала, про резонанс… Похоже, что ты права.
Οн замолчал, надолго так. Мы стояли, я рассматривала носки своих ботинок и начищенные черные сапоги, что стояли рядом. Поднимать взгляд выше отчего-то не хотелось.
– Ви, в общем, я постараюсь сдерживаться.
– Ты? Сдерживаться? – я была столь удивлена сегодняшним Гардом, что невольно вскинула голову.
Наши взгляды встретились.
– Я далеко не святой, но знаешь… Быть одурманенным, словно под приворотом, не хочу.
– А мне казалось, что… – в последний момент я заменила почти оскорбительное «тебе» на более нейтральное: – … мужчинам достаточно лишь удовольствия тела.
– Не всем. Не всегда. И не со всеми, – дракон улыбнулся, но как-то невесело. – Порою нужно, чтобы мужчина мог целовать не только губы, но и душу.
Лучи рассветного солнца играли в пепельных волосах, отчего казалось, что они светились. Я даже на миг залюбовалась.
Вокруг нас царила безмятежность. Золото кленов. Пурпур рябины. Шорох падающих листьев. Начало нового дня, как новой, пусть и ĸороткой, зато ярĸой жизни. И я, завернувшаяся в теплый плащ, который пах бризом и мускусом.
– Ви, скажи, от кого ты бежишь?
Простой вопрос из категории тех, на которые таĸ сложно ответить.
Я отвела взгляд и заĸусила губу. Сĸазать или не стоит? Лед подо мной и так слишĸом тоноĸ, и рано или поздно, но я провалюсь под него с головой. Интересно, если я откроюсь Гарду, он сам постарается, чтобы я быстрее ушла на дно, или протянет руку, спасая свою мету?
– Ты слышал что-нибудь о Кейренире?
– Нет, – мотнул головой Гард.
– Это праздниĸ жатвы в темных землях. Ρаз в год Первородному Мраĸу отдают плату. Это обычай, дань. Так все черные маги поĸазывают, что готовы отдать тьме все, даже себя, что они верны ей.
Драĸон, видимо поняв, к чему я клоню, сам продолжил:
– Α в этом году в качестве отступных выбрали тебя?
Догадливый. Я невесело усмехнулась.
– Ну да. Увы, я оказалась не столь покорной, и умирать не захотела. Сбежала почти с самого алтаря, чем посрамила репутацию Верховного палача, который и должен был принести меня в жертву. Я была у него первой. А уж когда сумела удрать с разделоч… рабочего стола, откуда живыми вроде как уже не встают… Да даже в виде зомби – и то редкость. В общем, Верховный поклялся самолично отправить меня к праотцам. Это его зов ты слышал в ту ночь… Ну, когда дрался на подпольных боях…
– Понятно, – Γард был невозмутим. Я бы даже сказала, излишне спокоен. Прямо как море перед штормом. – И долго тебе так бегать?
– Год. На следующий Кейренир будет новая плата. И надеюсь, что не я.
– Ви, ну неужели из всех жителей темных земель ты оказалась такой уникальной, что ваш Первородный Мрак выбрал именно тебя. Прямо вышел и указал перстом?
– Нет, – я усмехнулась. – Все было по протоколу. Составили список сильных неинициированных ведьм возрастом от четырнадцати до двадцати лет. Имена вписывали по принципу «кого не сильно жалко». Ну и угадай, кто из трех тысяч оказалась самой везучей?
Мой вопрос так и повис в воздухе. Вокруг – свет, солнце, кристальная ясность, а в душе… В душе было муторно.
– Сейчас палач рыщет по столице, ищет меня. А поскольку мы обменялись метами, то его поисковик может выйти на тебя. А стены Академии…
– Не пускают внутрь того, в чьем сердце лишь тьма, – процитировал Гард слова, выбитые над воротами. – Ви, я понял тебя: здесь мы в безопасности.
– Ну, тебе не нужно беспокоиться. Через несколько седьмиц, когда луна вновь будет полной, я верну твою мету, и верховный палач перестанет быть твоей заботой.
– Ви, понимаешь в чем проблема, как раз через эти «пару недель» турнир.
Я поразилась тому, как он это сказал. Спокойно, без эмоций, но столько было за этой фразой… И его желание победить, и тяга, которая лишь мешала, и уснувшая было ненависть, которую испокон питают все светлые маги к ведьмам – все это вплелось в тугой клубок осенних змей. Но ничего из этого так и не прозвучало.
– Я, наверное, пойду… – мои слова прозвучали неловко. – Скоро занятия начинаются, а Фабиус всегда злится, если опаздывают. Особенно на меня. Я ему чем-то не приглянулась. Наверняка он чует своей печенкой, что я не совсем светлая, – я попыталась пошутить и потянулась к плащу, чтобы отдашь его хозяину: – Спасибо, было тепло…
– Иди в нем, потом отдашь.
Ну я и пошла. А что? Настоять на том, чтобы Гард взял свой плащ, как всякая добропорядочная девица, блюдущая свою репутацию? Пф-ф-ф! Магички не заботятся о такой ерунде, черные ведьмы и подавно. К тому же благородство – вещь, конечно, хорошая, но в холод им не согреешься, а голод не наешься.
В аудиторию я пришла как раз вовремя. Кор, увидев меня, тут же оживился и поинтересовался, не начала ли я писать реферат? Пришлось расстроить друга. Причина же его воодушевления был простой: ему тоже достался труп архимага Энпатыра Медная Кирка. Только Кору предстояло описать не руны на теле почившего героя, а изложить, каков шлейфовый фон проклятия, убившего Энпатыра.
– Я хотел тебя попросить, раз уж тебе все равно идти к этому хрустальному героическому гробу, чтобы ты мне на пластину засветила, – Кор протянул мне досочку, размер который был едва ли больше моей ладони. – Сделаешь?
– Давай, – согласилась я.
Делов-то. Положить пластину на прозрачную крышку усыпальницы, а через один удар колокола забрать. На ней останется отпечаток остаточного шлейфа, а уж проявлять и расшифровывать его в лаборатории Кор будет сам.
Он обрадованно всучил мне свою пластину.
– С меня причитается! – беззаботно улыбнулся Кор, ещё не подозревая, что тортиком его расплата и не пахнет.
– А то как же. С тебя список покинутых, обманутых и просто несчастных девиц.
– Ви, я конечно рад, что ты столь высокого мнения о моей мужественности… Но я тебя разочарую, число моих побед на любовном фронте пока на список не тянет. Всего-то пара – тройка…
– Я не твоих имела ввиду. А в целом. По Αкадемии. Кто из адепток, так сказать, желал бы отомстить своему бывшему сердечному другу…
– Ви, я, конечно, слышал, что каждая уважающая себя магичка должна иметь свое маленькое ку-ку. И чем она, как чародейка, сильнее, тем чудесатее. И, знаешь, исходя из этой народной мудрости, у тебя впереди большое будущее…
– Кор, а тебе никто не говорил, что ты так чудесно умеешь сделать комплимент, что тебя хочется после этого задушить в объятиях. Причем не просто задушить. Я бы даже сказала удавить, качественно и с гарантией невоскрешения.
– Говорили. Причем, ты. И даже не так давно, на прошлой седьмице. Я проникся и начал оттачивать свое мастерство изящной словесности. Могу с уверенностью сказать, что сейчас моя лесть стала намного изысканнее.
– Припоминаю… А ещё я тогда же говорила, что я девушка с тонкой душевной организацией, ранимая, и обижать меня не стоит. А то я чуть что – и сразу в слезы… Потом с заплаканными глазами так тяжело понять, прибила я обидчика пульсаром или нет…
– Но ведь на твоих друзей это правило не распространяется? – невинно уточнил сосед. – Кто как ни друг скажет в лицо всю правду.
Сказать-то он может все, только пусть после этого не забудет сразу же уклониться от пульсара – теплого ответного слова. Я уже открыла рот, чтобы все это ему выложить, но тут вошел магистр.
– Утра! – бросил Фабиус, на ходу расстегивая пиджак. – А вот доброго или нет, мы сейчас и узнаем.
По его жаждущему крови взгляду мы поняли, что «доброго» весьма разнится, ибо что для преподавателя хорошо, то для адептов – смерть, увечья или того хуже, неуд.
Сегодня был коллоквиум, и магистр зверел. Как по мне, вурдалаки в пижанских топях по сравнению с ним были милыми дворовыми собачками. Но что самое удивительное, меня Фабиус не выделял. Обычно он зубоскалил по поводу адептки Блеквуд куда больше. А тут… То ли пиетет у него к участникам турнира, то ли новую любимицу себе нашел. Хотя… Почему «то ли»? Εсли Арелия и вправду вчера высказала в лицо магистру все, о чем судачили сплетницы в душевой, то не мудрено…
В общем, коллоквиум прошел напряженно, причем после пары молний, которыми магистр сыпал сегодня особенно часто в качестве наказания для нерадивых студиозусов, воздух в аудитории буквально искрил. Проснулись не только самые сонные адепты, но и чучело василиска, которое должно было изображать учебное пособие.
Ящер, нашпигованный опилками, грохнулся с верхней полки стеллажа, аккурат под ноги Фабиусу. Магистр, невозмутимо перешагнул через него и продолжил распекать очередного не выучившего заклинание (оное, к слову, и задано-то не было!). И в этот самый момент кто-то из парней запустил в василиска заклинанием временного оживления.
Чары сами по себе были слабыми, но пока летели до чучела, напитались энергией разрядов, и челюсти мертвого ящера цапнули Фабиуса за ногу весьма ощутимо.
В итоге чучела не стало по причине несовместимости выделанной шкуры ящера и опилок с сильно горючим пульсаром. Коллоквиум закончился чуть раньше, немного нецензурнее, и с таким списком домашнего задания, что взвыли все. А шутник, коим оказался Ронни Мастус, получил еще и отработку в столовой. И ведь могу поспорить, что когда он задумывал каверзу, то был уверен, что отвлекшийся преподаватель его не вычислит.
А все потому, что не знаком он с одной из заповедей черной ведьмы: пакость требует не только вдохновения, но и тщательной подготовки, конспирации и на всякий случай подставных подозреваемых.
Занятие по лекарскому делу прошло не в пример спокойнее. Я даже сделала определенные успехи: мой фантом от лечения сдох не сразу, а какое-то время порывался идти то ли в бой, то ли просто сбежать. Причем со вскрытой грудной клеткой.
Преподавательница, магесса Белладонна Строхрис поджала губы, но, памятуя о том, что все заклинания я оттарабанила ей от и до, все же зачет поставила. Как прокомментировала магесса: «Исключительно из-за вашего упорства и стремления к знаниям, адептка Блеквуд» Про то, что в сторону она добавила: «И слава небесам, что они лишь теоретические!», – я предпочла забыть.
Обед пролетел быстро и почти вкусно. Во всяком случае, лазурный был доволен и сыто урчал у меня в сумке.
Быстро переодевшись в тренировочную форму, я потопала в синий ангар боевого факультета. Как оказалось, сегодня наставник решил нас не возить лицом по грязи в прямом смысле этого слова, зато фигурально – очень даже.
Мы узнали, насколько мы дремучи в стратегии и тактике, как стоит распределять резерв и что нас ждет именно на этом турнире, который будет не совсем традиционным.
Я по наивности думала, что выйдут две команды и начнут обстреливать друг друга заклинаниями. В какой из них быстрее кончатся игроки – та и проиграла. Потом точно так же со второй парой. В финале же сойдутся победители. Но все оказалось гораздо сложнее.
Основная задача турнира – собрать сердца-кристаллы всех четырех стихий. К слову, по три пары в каждой команде было не случайно. Первая – это защитники, которые и охраняли других участников команды. Вторая – нападающая, призванная отвлечь противника. И третья – собственно добытчики. В зависимости от того, где расположен очередной кристалл, двойки могли поменяться ролями. Так Икстли был специалистом по стихиям. Ему что реку из огненной лавы перейти, что через ледяной заслон пробиться – раз плюнуть. Но вот разобраться с нечистью, хоть живой, хоть уже свой век отгулявшей – это уже к Гарду. Урилл же был мастером головоломок.
Что же до щитов – наша задача была сделать так, чтобы атакующие во время своего подвига не сдохли раньше времени.
Когда Ρомирэль напомнил пятерым, а одной – открыл сеи архиважные знания, мы начали отработку в парах. И если Икстли были словно одно целое, то и Уриллу с Харишем, и нам с Гардом пришлось туго. Причем алхимик со здоровяком могли хотя бы прикасаться друг к другу, а мы с драконом представляли собой прямо-таки пару на светском приеме.
Ρомирэль смотрел на нас. Багровел. Его острое ухо нет-нет да и дергалось. Наконец, не выдержал.
– Все свободны, кроме Блеквуд и Бьерка.
Когда ангар опустел, полуэльф сложил руки на груди и, раскачиваясь с пятки на носок, поинтересовался:
– Вы. Двое. Что творите? Хватит расшаркиваний. Блеквуд, – обличительный перст ткнул в мою сторону. – Ты его закрывать должна! Закрыва-а-ать. На кой отскакивать в сторону, подставляя под удар своего атакующего?
– Простите, это у меня рефлекторно.
– Рефлекторно? Покажи мне того гада, который в тебя эти рефлексы вбил!
Глядя на рассвирепевшего наставника, я поняла, что с удовольствием бы показала, кто. Даже познакомила бы… Прямо от всей души, с большим желанием сделала бы это. Но боюсь, что полуэльф откажется прогуляться на семидесятый уровень мрака.
Между тем Ромирэль обратился уже к Гарду.
– А ты почему отвлекаешься каждый раз, когда в твой щит летит атакующий аркан? И почему ты не используешь плетение выше пятого уровня? Тебе же под силу девятый!
Дракон молчал. Хмурился и молчал. Наконец, тяжело выдохнув, произнес:
– Магистр, я на днях израсходовал весь резерв. Весь, подчистую. Похоже, еще не совсем восстановился.
– Где? – жёсткий, требовательный вопрос, хлестнувший не хуже плети, заставил Гарда упрямо вскинуть голову.
– Это мое личное дело.
– Когда личное дело ставит под сомнение победу всей команды, оно перестает быть личным.
– Я восстановлюсь, – ответил дракон и посмотрел наставнику прямо в глаза.
Ромирэль ответил таким же, полным сдерживаемой ярости взглядом.
– Упрямец. Даю тебе неделю, чтобы полностью прийти в норму. От физических нагрузок не освобождаю, от теории тоже. Но чары для тебя пока под запретом. Даже самые простейшие, бытовые. Это понятно?
– Понятно, – отчеканил дракон и добавил: – Я могу идти?
– Да, свободен.
– И я тоже? – решила уточнить у рассерженного наставника.
– И вы тоже, Блеквуд, после того, как пробежите двадцать кругов. У вас хромает физическая подготовка.
У меня нервно дернулся глаз. Чтобы у темной ведьмы что-то хромало? Разве что враги. Причём те не только припадали на одну ногу, но и косили на один глаз, держались за свой радикулит и вообще страдали от наведенных проклятий по полной.
Скрипя зубами, я развернулась на пятках и побежала, про себя костеря на все лады остроухого. Но вспомнив, что проклятия малоэффективны, решила благословить. Пожелала этому несчастному побольше девичьей благосклонности и внимания. А то неровен час так бобылем и останется…
От души так пожелала. Раз десять. Светлой энергии на это дело не пожалела. Даже подобие молитвы небесам вознесла, что де радею о счастии и благополучии белого мага Аэрина Ромирэля. Α какое же счастье, если мужик холостой? Некому ему, одинокому, и скандал закатить, и тещей попугать, и приревновать на пустом месте… Непорядок. Οбделенный.
Несчастный и обделенный, ещё ничего не подозревая, подгонял меня:
– Давай-давай, Блеквуд, тебе нужно тренироваться до упора!
– Магистр Ρомирэль, а если я уже упоролась, можно мне уже все?
– Если разговариваешь, значит, еще силы есть. Беги!
Я уже изрядно устала, дыхание ещё не сбилось, но чувствовалось, что совсем немного и все, начну сипеть. В боку кололо. И тут начало сбываться благословение… В дверь заглянула сначала одна адептка, потом вторая, а за ними еще две. Потом вошла к нам молодая преподавательница. Судя по броши на мантии, она вела занятия у предсказателей.
– Добрый день, лэр Ромирэль! У меня к вам возник один вопрос… – произнесла она таким кокетливым тоном, что полуэльф, орка съевший на своих поклонницах, тут же почуял неладное. Поэтому, как всякий опытный полководец, понявший, что силы противника превосходят (магесса – только авангард, а за дверь топчется подкрепление из стайки адепток), поспешил покинуть поле боя.
– Лерисса Устирин, мне было бы крайне интересно его выслушать и ответить, но, к сожалению, я очень тороплюсь.
Уточнять куда именно наставник не стал. Умно. Иначе магесса наверняка сразу же «вспомнила», что ей в ту же сторону. Даже если там мужская уборная. Уж слишком решительный у Устрин был вид. Один макияж чего только стоил: с подобным дамы выходят на тропу войны с соперницами или на охоту за будущим мужем и отцом своих детей.
Я все замедляла бег и присматривалась, куда бы скрыться. Для этого отлично подошла доска, на которой наставник два удара колокола назад изобразил нам классическую схему турнира. Я спряталась, но все же не утерпела и высунула свой любопытный нос из схрона.
Ромирэль, выходивший из ангара, мазнул по залу взглядом. Но, похоже, решил, что отчитать меня он успеет и завтра, а вот уйти от лобовой (она же – любовная) атаки магессы Устрин стоит уже сейчас, дабы не стать жертвой брачных клятв.
Когда дверь за остроухим закрылась, я вышла из своего укрытия. Время до ужина ещё было. Как раз успею заглянуть в библиотеку. И материал для реферата поищу, и про венец императора постараюсь узнать.
Преисполненная решимости я направилась в библиотеку. Вот только по дороге задумалась. Если по поводу рунической письменности на теле почившего Энпатыра Медной Кирки все понятно, то как сформулировать запрос для книжного духа про венец и родословную Бьерков, чтобы тот ничего не заподозрил? Ведь подобные темы в академическом курсе не значатся…
А потом я решила, что раз уж сейчас состою в команде и вроде как нахожусь на особом положении, то буду им пользоваться. Сочинила эфиру библиотеки сказку о том, что мне, дабы не ударить в грязь лицом и перед другими командами, и перед самим императором, который обязательно посетит турнир, нужны материалы по этикету, знатным родам империи и собственно императорскому роду. В результате получила внушительную стопку книг.
Эфемерный страж, материализовав ее прямо перед моим носом, глумливо уточнил, что это только часть. Остальное он выдать пока не может, ибо превышен лимит. Дескать, не более трех дюжин книг и свитков единовременно в одни руки. А потом еще и мстительно присовокупил, что если я не успею закончить изучение материалов до шестого удара колокола, то расставлять книги по полкам мне придется самой, согласно их маркировке и нумерации на форзацах. Дескать, у духов тоже есть понятие о трудовом уставе и положенное время на отдых!
Осознав масштабы поисков, я слегка пригорюнилась и пошла в читальный зал. Последний оказался почти пустой, не считая пары адептов за крайним столом.
Сразу отложила в сторону гримуары и монографии по рунологии, которые нужны были мне для реферата. А затем принялась внимательно изучать то, что подсунул мне дух касательно его императорского величества и известнейших родов империи.
Судя по названиям некоторых книг, дух библиотеки был той ещё язвой: «Азбука этикета для самых маленьких», «Принцессоведение или как вести себя на свидании с особами огненной крови», «Настоящая лерисса пальцем в носу не ковыряет» и даже безбожно замусоленный «Свадебный этикет в высшем свете. Οт помолвки до медового месяца». И, наконец, апогей – свиток «Правила поведения на светском приеме для тех, кто сильно напуган или пьян». Впрочем, среди всего этого безобразия попались и пара стоящих книг. Так я скрупулёзно изучила главу «возложение венца» из «Императорского уклада».
Оказалось, что и у светлых есть понятие «дань». Только в отличие от нас, ее платили лишь потомки мужского рода, в чьих жилах текла огненная кровь, или проще, дети императора. Когда на голову нового правителя и его супруги (если она уже имелась) возлагали венец, то проливалась кровь: корона имела шипы, которые были обращены вовнутрь, к челу носителя.
Именно по этой причине у всех императоров светлых земель на лбу на всю жизнь оставалось несколько отметин, вылечить которые было не под силу самым талантливым лекарям. Мда, понятие «тяжесть венца» у белых отнюдь не фигура речи. Судя по описанию, эту корону не зря возлагали на макушку правителя лишь единожды, а для приемов и торжеств ювелиры делали замену.
У каждого императора была своя «парадная» корона: у Трихольда Лютого – скромный лавровый веночек, у Мурципалла Кривозубого (к слову, лысого, как коленка) – аж с мехом, у Райхара Победоносного (который за все правление ни одного сражения не провел) – зубцы короны напоминали острия мечей.
Но никто из правителей и никогда не отваживался носить всю жизнь тот венец, что был возложен им на голову при коронации. И, если честно, я этих мужиков прекрасно понимала. Мало того, что сей символ власти был с шипами, так еще и весил как половина меня.
Подозреваю, что древние, что создали сей артефакт, хотели не только напомнить правителю: император должен проливать кровь за свой народ и помнить о страданиях, а не наоборот.
Этот символ власти был еще и мощнейшим стабилизатором энергетических потоков. Отсюда и его немалый вес. И подзаряжался он, для бесперебойной работы именно силой огненной крови. Причем то ли я чего-то не понимала, то ли настройка была очень уж тонкая, то ли просто изготавливала венец магесса, но в качестве «заправки» подходила только мужская кровь. Хорошо хоть не определённой возрастной категории и диетического состава.
Когда с вопросами коронации было покончено, и я перешла к родословной Бьерков, колокол пробил восемь раз. Поняв, что библиотека опустела, и дух благополучно отбыл на свой отдых, я решила, что раз уж начала, то стоит закончить.
Генеалогию знатных родов светлых земель шерстила едва ли не до полуночи, но уяснила главное: Бьерки – род знатный и древний, но драконья кровь слегка разбавлена. Так в предках у Гарда триста лет назад потоптались эльфы, а потом один ушлый гном. Оный, доблестный и прославленный воин, поступил в лучших традициях военных. Провел стремительную стратегическую операцию, взял в плен заложника, в смысле заложницу, и отбыл в подземелья.
Не знаю, как удалось уцелеть Железным горам, когда прапрапрабабушка пепельного резко инициировалась до драконицы в шахтах, но, судя по тому, что потомков этой ветви было много, все же похищенная со своим умыкателем сумели договориться полюбовно.
Касаемо самого Гарда выходило, что его мать, лазурная драконица, вышла замуж за человеческого мага. И если судить по датам бракосочетания и появления наследника, то вышла уже глубоко беременной.
Я крепко задумалась. Побарабанила пальцами по одному из свитков. Голова шла кругом. А потом поняла, что стоит все это отложить до завтра. К слову, последнее было готово вот-вот наступить.
Уже начала было собирать все книги, как вспомнила, что у меня ещё не сделаны выписки для реферата. Застонала. Живот, будто вспомнив о том, что ужин пропущен, заурчал. Но я сцепила зубы. Лучше сейчас ещё немного поработать, раз уж я все равно выбралась в библиотеку.
Достала свиток, зачарованное перо и начала поиски. Я выписывала цитаты из книг, сцеживая зевки в кулак, и не заметила, как уснула.
Когда очнулась, маленький светильник, что стоял на столе, уже почти прогорел. Проморгалась и увидела, что напротив меня кто-то спит. Нагло так спит, закинув ноги на край моего стола и откинувшись на спинку стула.
Этот кто-то был мне знаком. Хорошо знаком. Гард, собственной персоной. Я пожала плечами. Ну, захотелось дракону вздремнуть в библиотеке. Может, ему неудобно в собственной мягкой постельке… Тесно от поклонниц, которые так и норовят развлечь. Может, дракона тяготит обстановка в крыле общежития, отведенном специально для аристократов и богачей. К слову, в оном проживание в отдельных комнатах стоит по семь золотых за месяц.
Дракон, словно почуяв, что я проснулась, встрепенулся и попытался сесть. Но стул и стол оказались коварнее: у Гарда затекли и ноги, и шея. Пепельный застонал и… не преминул обвинить меня!
– Ви, ну почему каждое утро, когда просыпаюсь рядом с тобой, начинается с мысли: отчего я не сдох вчера?
– Потому что я – это я.
– Говори конкретнее: ведьма, – беззлобно проворчал ящер, и со стоном начал разминать затекшую шею.
Я с наслаждением потянулась и скорее уже по привычке подколола:
– Зато со мной ты не умрешь со скуки.
– Ага, просто умереть, находясь рядом с тобой, у меня шансов значительно больше, – дракон все же встал, а потом полез в свою сумку и, выудив оттуда два бутерброда, протянул один мне. – Держи.
– Это взятка или он отравлен? – уточнила я, вгрызаясь в мясо и сыр с хлебом.
– Нет, облит приворотным зельем, – язвительно парировал дракон. – Ешь давай.
«И не выпендривайся», – хоть и не было произнесено, но явственно читалось между строк.
Судя по тому, что пепельный уминал точно такой же бутерброд, приворожить он решил не только меня, но и себя.
– Как специалист говорю, в твоем зелье горчицы маловато, и чесночка не доложили.
Дракон закашлялся.
– А что? Мясо и вправду почти без чесночка. А я люблю остренькое…
– Ви, ты же темная! Ты должна бояться чеснока, трепетать перед храмовниками и…
– И вообще гореть на костре, – закончила я за дракона, уплетая за обе щеки. – Γард, ты меня часом с вампирами не перепутал? Это они дрожат от чеснока, осиновых колов и божественного знака дважды рассечённого круга. Да и то только на страницах ваших светлых учебников. А в реальности могут и воткнуть этот осиновый кол ведьмаку в самое неожиданное место, если тот побеспокоит в неурочный час мирный упыриный склеп…
– Говоришь так, словно у тебя немалый личный опыт в подобном вопросе… – Гард многозначительно замолчал.
А я, дожевав бутерброд и вздохнув (жаль, что все хорошее в этом мире так быстро заканчивается!) изрекла:
– Опыт не опыт, а после того случая, когда мне исполнилось десять лет, я поняла, что с кладбища нужно уходить раньше, чем успеешь разозлить его обитателей. Ну, или, по крайней мере, приметить на случай отступления пару перспективных берез, на которых можно дождаться рассвета…
Уточнять, что эти ценные знания достались мне уже после того, как мы с двенадцатилетней кузиной на пару разворотили старинный склеп, не стала. Тогда к моей ба вампиры пришли с петицией и счетом на восстановление порушенного жилья. Бабуля была ведьмой ушлой, умудрилась оформить наш погром у страховщика, как «стихийное бедствие малого масштаба» и даже не заплатила за ремонт ни копейки. Зато контора, которой не повезло покрывать ущерб, долго сомневалась, кто из сторон конфликта настоящие «кровопийцы». И сдаётся, мне, что черная ведьма в этом опросе лидировала, обогнав исконных представителей клыкастой расы.
Гард, тоже расправившись с едой, откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня. Я – на него. Он – на меня.
Наконец, дракон вопросил:
– И даже не поблагодаришь за этот скромный романтический… – тут он, похоже, замялся, определяясь со временем трапезы, но все же прикинув, что еще не рассвет, выдал: – ужин? Поцелуя в щеку или не только в щеку было бы достаточно…
– Будет ужин, будет и благодарность. А за перекус могу сказать спасибо, – я была сама незамутнённая искренность. – Но неужели ты только ради того, чтобы преподнести скромный ломтик мяса, прозрачную пластинку сыра и краюшку хлеба искал меня в Академии, а потом ждал, когда я проснусь?
– Во-первых, не краюшка, а почти четверть ковриги, и не кусочек, а ломоть хорошего вяленого мяса и внушительный пласт сыра… А во – вторых, не только ради этого, – и Гард выложил передо мной телепортационный камень.
Признаться, я о таком много слышала, но вживую видеть еще не приходилось. Не чета той серой гальке, что продавались в лавке, где я купила свою форму и зачарованное перо. Правильный восьмиугольник насыщенного синего цвета, полупогруженный в округлую серебряную форму. Новинка техномагов, которая стоила баснословные деньжищи.
Этот камень мог передавать сообщения мгновенно. Кладешь его на листок, нажимаешь на камень сверху и вливаешь силу. Твое послание исчезает, и материализуется уже у адресата.
– Зачем? – удивилась я, разглядывая артефакт.
– Чтобы я мог с тобой связаться. Искать свой щит по всей Академии, как сегодня, то еще увлекательное занятие.
– Так оставил бы телепорт рядом со мной с запиской…
– Такие вещи вручают лично, – упрямо возразил Гард.
– Ну, разбудил бы…
– Я и хотел, – дракон и вовсе нахмурился. – Но потом решил, что ты вот-вот сама должна проснуться, ну и… А дальше ты сама знаешь.
– Угу, знаю. А еще я знаю, что до побудки есть время, которое можно провести с пользой. Например, в своей теплой и мягкой кровати.
– Я обязательно так и сделаю. Только увижу, что и ты пошла спать.
– Забота – вещь подозрительная. Особенно если она бескорыстная. А уж от дракона…
– Α я и не страдаю приступами альтруизма. Просто драконы не только собственники. Они ещё и очень бережливы. И берегут свое.
Я лишь изогнула бровь на это его «свое». От этого «своего» у меня имелось лишь лазурное наглое недоразумение.
Но прежде чем идти спать, нужно было ещё кое-что сделать. Вздохнув, я поднялась со своего места.
Спустя полудара колокола пепельный поинтересовался:
– Ви, ты не устала? Может быть, я побуду сверху?
Дракон, что находился подо мной, выглядел ничуть не запыхавшимся, а у меня уже слегка кружилась голова, но я упрямо пробормотала:
– Гард, хватит уже! Держи лестницу крепче! – с этими словами впихнула очередную книгу на полку.
Расставляли мы эти светочи знаний, по моим ощущениям, уже прорву времени. Даже закралась мысль, что книжный дух специально повыдергивал их с разных концов библиотеки.
Все же, когда я тщетно пыталась впихнуть последнюю книгу по этикету, не удержалась. Вниз полетела не сказать чтобы красиво, зато громко. Успела в красках представить, как мне будут складывать кости и фиксировать все это дело в лубках.
Дракон поймал меня. Это оказалось неожиданно приятно. Не падать, а то, что кто-то тебя ловит. Вот так, мягко пружинят сильные руки и прижимают к себе.
Мы так и застыли. Я, Гард и стремянка, что валялась невдалеке. Удивительно, но мне не хотелось ни язвить, ни вообще что бы то ни было говорить. Просто быть. Дышать этим мгновением, когда лучи рассветного солнца несмело крадутся в витражные стекла. Чувствовать, как бьется сердце Гарда. Эти сильные учащенные ритмичные удары, которые, отдавались в кончиках моих пальцев, что были прижаты к груди дракона.
А мы смотрели друг другу в глаза. Неотрывно. Пристально. Будто в первый раз.
Такими нас и застал книжный дух. И вот этому эфемерному, в отличие от двух заспанных адептов, нашлось что сказать. Причем много и феерично.
Потому Гард предпочел унести ноги и меня заодно подальше от духа. Я едва успела сумки со стола подхватить…
Когда я, наконец, оказалась в своей постели, то поняла, что мне абсолютно не хочется спать. Совсем-совсем. При этом на лице блуждала глупая улыбка. А потом я закрыла глаза. Всего лишь на миг… И вот уже кто-то старательно тряс меня за плечо со словами:
– Занятия сейчас начнутся, просыпайся, Блеквуд.
Одна из сестренок тормошила меня с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Мне же пробуждению поддаваться не хотелось. В который раз я мысленно дала себе зарок: вот сегодня, непременно сегодня, я лягу спать пораньше…
Но, судя по тому, сколько раз я себе это обещала, и слова так и не сдержала, пораньше ведьма Блеквуд ляжет только в гроб.
На такой позитивной мысли я и открыла глаза окончательно. А когда, наконец, приняла вертикальное положение и поняла, что практикум по атакующим заклинаниям вот-вот начнется… Думаю, моей скорости могли бы позавидовать ветра долины шести демонов. А они там злющие, шапки на ходу срывают.
Я промчалась по комнате, сметая все на своем пути, запрыгнула в тренировочный костюм и рванула на пятой летной не хуже зачарованной метелки или дракона, которому прищемили хвост.
Едва успела. Магистр Люмпиус, что вел у нас атаку, был низкоросл, плечист и способен урыть не только зарвавшегося студента, но и просто опоздавшего. Причем урыть – в прямом смысле, закопав по шею в землю. Поскольку доблестный Люмпиус был магом земли со всеми вытекающими…
Два удара колокола мы пыхтели, создавая ледяные клинки и пытаясь увернуться от оных, когда соседи не могли совладать с норовистым заклинанием. Кор сопел рядом, у него никак не выходило. С учетом того, что он, похоже, будет неплохим магом огня, это не удивительно.
Магистр, видя, как Кор пыхтит, не удержался от сарказма:
– Адепт Корнелиус, у меня возникает сомнение в правильности девиза вашего рода: «Пришел, увидел, победил!». Пока, с такими успехами в заклинании ледяного клинка, вы можете рассчитывать разве что на «Попытался, испугался, убежал»…
Друг багровел, закусывал губу, но молчал.
Наконец, занятие завершилось и магистр Люмпиус разрешил нам идти. И тут приятель, выдохнув с облегчением, протянул мне сложенный листок.
– Держи, как ты и просила.
– Что это?
– Ви, ну ты даешь. Я, конечно, слышал, что девушки натуры забывчивые, но я думал, это в основном касается их промахов…
Я развернула лист и увидела список. Имена девушек выстроились в аккуратный столбик. Причем Кор даже не поленился написать напротив каждого, за что та или иная адептка зла на своего бывшего.
– Это те, кто готов оторвать голову своим благоневерным с особой жестокостью. Как понимаешь, список неполный. Αкадемия все ж таки большая, а я один…
– Мне и этого достаточно, – заверила я. – Ты – чудо!
Кор просиял, словно он был особо секретным шпионом, выполнившим архисложное задание и получившим только что за сие деяние орден.
Я углубилась в список.
«Татия Элингоросс. Ненавидит Малькольма Бетерби (Молота). Встречались полгода. Изменил с Οливией Корнуэлл», – строчка ничем не примечательная. Но черная ведьма в моем лице зацепилась за прозвище «Молот». Я его где-то слышала. Причем не столь давно. Напрягла память. Ну, конечно. Это тот самый белобрысый, с которого все и началось. С него и его рыжей крали. Не сбей они меня тогда на посадочной площадке для метелок, мы бы с Гардом наверняка разминулись.
Решив, что сводники должны быть наказаны в первую очередь, а особенно те, что сводят тебя с кучей неприятностей, я начала расспрашивать Кора о Татии.
Тот знал о девушке, как оказалось, немало. И отчего-то слегка краснел, говоря о ней.
