12-й до Эры Резины

В машине пахло кисляком, словно по выходным в ней возили соленья с дачи. Тимуру предложили чувствовать себя как дома на переднем сиденье.

Иван Петрович сладко сощурился:

– Рад видеть! Красавец, да и только! Модный весь! Как настроеньице? Прогуливаете или в местной командировке, так сказать? А то погодка, сами видите, такая дрянь, хоть в отпуск беги.

– Что-то случилось?

Порфирьев удивленно выгнул брови:

– Вы так думаете?

– Не знаю. Не зря же вы приехали.

Палец следователя погрозил шаловливо:

– Ах ты умник! Все сразу подметил. Каков! Силенок после подвигов амурных поднабрал? Вид вроде бодрый?

– Извините, у меня перерыв заканчивается…

– Понял, понял! – Порфирьев изобразил повинную мину. – И минуточки не задержу… Вопросик-то у меня дурацкий, даже стыдно: с вами происшествий не приключалось, скажем, вчера вечером?

– Каких? – искренно, как ему показалось, удивился Тимур.

– Да любых. Может, кто поздним вечером спросил, как пройти в библиотеку? Или незнакомого во дворе встретили?

– Я и соседей-то не знаю.

– И все-таки?

– Как обычно.

– Да? Ну, как знаете… – Порфирьев полез во внутренний карман, закопошился и достал фотокарточку. – Не взглянете?

На снимке – анфас как для паспорта, мужчина не старше тридцати, обычного, средне невзрачного вида. Ничего характерного. Описать такого невозможно. Десять раз встретишь – и пройдешь мимо. Тимур действительно не знал предъявленного.

За экспресс-опознанием Порфирьев поглядывал цепко.

– Кто он? – Тимур вернул фото.

– Имя и фамилия вам ничего не скажут. Да и профессия у него самая заурядная – менеджер, да и только.

– А я тут при чем?

– Вчера этого товарища, простите, – господина, нашли с проломленным лицом, буквально кровавая каша, на берегу Финского залива, как раз в трех кварталах от вашего дома. И что странно: при нем были ваши фотографии. Показывать не буду, ничего особенного. Обычный набор наружного наблюдения.

– За мной следили?!

– Очень профессионально, судя по снимкам. Вели, как на поводке. Может, и сейчас поблизости? – И Порфирьев скроил озабоченную физиономию.

Тимур был удивлен, так удивлен, что напрягаться не надо.

– Что это значит?

– А то значит, уважаемый Тимур Васильевич… – Порфирьев вмиг преобразился, патока растаяла, металл проступил, – …что вам надо быть со мной откровенным.

– Я вечером был дома. Ко мне приехала любовница, до утра была у меня, могу дать ее адрес и телефон, если…

Иван Петрович досадливо махнул:

– Да бросьте вы! Сериалов насмотрелись? Больно надо мне ваше алиби. Если бы было надо, вы бы еще вчера у меня признательные показания подписывали. Что-что, а это мы умеем.

Тимур не испугался, но поверил. Настойчиво вгляделся в плотную фигуру, но увидел только плащ следователя. Было это неприятно.

– Так что разговор у нас исключительно дружеский… – Порфирьев особо подчеркнул это слово, – …и жду от вас взаимности. Это в ваших интересах. Уж как минимум смогу защитить. Это ведь требуется?

– Что вы хотите?

– Вот так бы сразу! Другой разговор. – Иван Петрович дружески похлопал Тимура по плечу. – Хочу ерунду: расскажите честно, где пропадали три дня на самом деле и какое имеете отношение к «Красному Треугольнику»?

Признание буквально рвалось наружу, но дворовая привычка «своих не сдавать» пересилила. Тимур выдержал пронизывающий взгляд следователя и ответил как ни в чем не бывало:

– На территории «Красного Треугольника» находился офис поставщиков, я туда ездил заключать контракт, но он сорвался.

– Почему?

– Фирма обанкротилась. Сами понимаете – кризис.

Взгляд Порфирьева стал тяжелым и засасывающим, как болото, хотелось избавиться от него любой ценой, даже выложить все, но привычка, вбитая в детстве, опять одолела.

Иван Петрович сердито крякнул и распахнул дверцу:

– Ну, как знаете…

Тимур вернулся в отдел. Пробежала ударная волна: коллеги слишком быстро кинулись за работу. Значит, чесали языки по Тимуровой теме. Делать-то больше нечего.

Распоряжения явиться за увольнением до сих пор не поступило, что было равнозначно чуду. Тимур кинул пальто прямо на свой стол и подошел к Мишке.

Почему он выбрал этого? Мишка слыл весельчаком, любил травить анекдоты и байки, которые все больше находил в Интернете. И при этом был стукачом. В отделе и вокруг знали, что он тихонько докладывает обстановку и присматривает, чтобы не очень зарывались. Это воспринималось как должное, кто-то ведь обязан стучать. На Мишку и не думали обижаться, не отлучали от дружеской компании, лучше уж знать, кто доносит, такие правила игры. Но Тимур захотел именно его. Да и по всем остальным параметрам Мишка подходит.

Приятель затравленно улыбнулся.

– У тебя как с поставщиками? Держатся на плаву? – добросердечно спросил Тимур Лютый, старясь не спугнуть лужника.

Мишка выразил готовность услужить:

– Так, один-два отвалились. А что?

– Есть одна контора, у них вроде как свои ходы на таможню, там прайс такой, что можно брать фурами. Представляешь?

– Что за дырка? – Брат-менеджер клюнул.

– Название забыл, такое невзрачное, что-то вроде «Надежда» или «Шанс». Короче, погуглишь и сразу найдешь. Они сидят на Обводном канале, там есть такой завод «Красный Треугольник», его под склады и офисы переделали. Короче – выгодно.

Мишка обещал заняться немедленно.

Плюхнувшись за стол, Тимур уставился в погашенный экран.

Что означает находка Порфирьева? С раной от мячика гость ночной добрел бы до ближайшей травмы живым и невредимым, а если его нашли на заливе, значит, умереть ему кто-то помог. Возможно, напарники. За ним следили, их много, и кто они – неизвестно. Люди серьезные, придется быть начеку. Федор вон как опасался, даже бронежилет надел, а вляпался у самого входа.

– Нашел! – радостно сообщил Мишка.

Тимур подошел к его компьютеру и заглянул в монитор. Ну что, все правильно он нашел: ООО «Выбор» занимается оптовыми поставками продуктов питания и бакалеи. Офис и склад располагаются там, где и должны.

Лужник преданно ждал команды.

– Звони, не пожалеешь. Потом спасибо скажешь, но я лично предпочитаю старый виски, – пошутил Тимур добрый.

И путь в «Красный Треугольник» начался. Мишка набрал номер телефона ООО «Выбор». Сначала капризным тоном он узнал ключевые позиции закупок, потом осторожно проговаривал каждую позицию, а под конец чуть не сорвался, чтобы ехать с контрактом немедленно. Цены на продукты оказались не просто низкими, а подозрительно низкими. Въедливому менеджеру объяснили, почему можно торговать так, и прямо намекнули на выгоду от сделки. Завтра его ждут в офисе на Обводном канале.

Разгоряченный Мишка только ухал от восторга:

– Ну, старик, если выгорит – с меня причитается. Реально! А это не подстава? Уж больно прайс сладкий.

– Нет, «Выбор» не обманет, останешься доволен, – стараясь быть равнодушным, ответил Тимур. – Когда забил стрелку?

– В десять. Далековато, правда, от метро тащиться. Но за такие пряники можно и пострадать.

– Мне все равно в те края надо. Могу подвезти.

– Ну, вообще супер! Спасибо, друг.

– Сделаем так: к половине десятого подъезжай на «Балтийскую», я тебя там подхвачу.

Мишка принялся изливаться в дружеских чувствах, благодарность лужника текла теплой жижицей. Наблюдавшие это поняли, что погода переменилась на ясную, заулыбались и готовы были кинуться лизнуть руку хозяина.

Тимур терпел все это и даже улыбался в ответ.