Глава 15
Выбор
Широкая улыбка проснулась раньше меня. Потянувшись и вспомнив прошедшую ночь, а еще осознав, что обнажена, я спряталась под одеяло с головой. Забавно, я думала, что ласки Эйдена ничего не оставили от моей скромности.
Эйден… Чувства налетели шквальным ветром: щемящая нежность, светлая радость и бескрайнее счастье. Боги мои, я никогда не испытывала столько счастья! Оно переполняло, и за спиной будто выросли крылья, сама я казалась себе легкой, как лепесток весеннего цветка.
Проведя рукой по соседней подушке, вздохнула с сожалением. Эйден поднялся, когда я еще дремала. Поцеловал в плечо, подоткнул одеяло и куда-то ушел.
Остро захотелось его увидеть, да и привести себя в порядок не мешало бы. Помня, что можем быть не одни, я завернулась в покрывало и поспешила в купальню.
На обратном пути, бросив мимолетный взгляд в окно, обнаружила супруга перед домом. В одних обтягивающих черных штанах и высоких сапогах он упражнялся с обычным оружием, не из мрака. Сейчас Эйден размахивал бердышом с широченным лезвием, которое по форме напоминало вытянутый полукруг. Стальной наконечник на конце длинного древка походил на острое жало. Молниеносно двигаясь, кромешник колол и рубил воздух, время от времени отражая удары воображаемого противника широким лезвием, как щитом. Устрашающее оружие в твердой руке выглядело невесомым. Дух захватывало от невероятной тренировки Эйдена.
Не знаю, сколько я простояла, завороженная игрой мускулов и плавными, отточенными движениями. Полюбовавшись на мужа, я буквально заставила себя подняться в комнату, чтобы переодеться. В доме достаточно тепло, и я выбрала длинное платье из голубого шелка. Ткань переливалась при каждом движении, напоминая озерную волну в летний полдень, и подчеркивала фигуру.
Приближение Эйдена я почувствовала заранее – сердце внезапно зачастило, по телу разлилась истома. К моменту, когда он вошел в комнату, я поспешно доплетала косу.
Полностью одетый, с черным тубусом для важных бумаг, он окинул меня таким взглядом, что дыхание перехватило. Высокий, невероятно сильный, заботливый, нежный и неутомимо страстный мужчина. Люблю его…
– Доброе утро, – произнесла я, делая шаг навстречу.
Прохладные губы мужа подарили поцелуй, от которого ослабели ноги.
– Вот теперь доброе утро, Иза. Почти доброе.
Уточнение заставило насторожиться. Внимательно всмотревшись в любимого, я испугалась: он выглядел как человек, принявший самое важное решение в жизни.
– Что-то случилось?
Он протянул тубус – я машинально взяла, не зная, что делать с ним дальше.
– Нет, ничего нового не случилось.
Заверения его не успокоили, наоборот, душа заныла в предчувствии беды.
– Тогда что не так? Я же чувствую.
– Ты прекрасна, Изольда, само совершенство, мечта во плоти. Будь у меня эмоции, они принадлежали бы тебе все без остатка. Я не знаю, что такое любовь, но твердо уверен, что должен позаботиться о тебе.
Какие странные, страшные слова после ночи нежности!
Пол ушел из-под ног, и я опустилась на кровать, уронив футляр. С глухим звуком, похожим на шелест, он покатился по ковру.
– Наш союз не подтвержден в храме Тьмы, и для подкрепления твоих притязаний я составил завещание.
Подняв тубус, кромешник достал из него лист. Бледно-фиолетовая гербовая бумага сверкнула золотыми печатями.
– Особняк в центре Ольриона, замок в герцогстве Виквард, патенты на изобретения, задействованные при выпуске магмобилей, вилла на берегу Бирюзового моря… – Эйден перечислял свои владения, но я его почти не слышала.
Откуда у него магически заверенный, да еще по-давелийским законам, документ? Логичная мысль затерялась в урагане эмоций. Назначив меня своей наследницей, Эйден фактически настроился на смерть!
– Завещание, значит, да? – Выхватив из рук мужчины документ, я свернула его в трубку и стукнула ею по плечу. – Мне нужен ты, а не камни! – Новый удар по широкому бицепсу оцепеневшего кромешника. – Нужен живой! – Приправленный отчаянием удар вышел сильнее – лист надорвался. – Даже если ты определил себя в мертвецы, я не отдам тебя Тьме!
Я ругалась и била шмыревым завещанием по плечам и груди – и от гербовой бумаги остались ошметки. От терпения Эйдена тоже – глаза его заполнила чернота.
– Высказалась? – обманчиво спокойно спросил он. – Хорошо.
Я и ахнуть не успела, как оказалась в капкане объятий. Жесткий поцелуй остановил поток гневных ругательств. Жадные губы красноречивее любых слов показали, что Фрост очень даже живой.
Желание чувствовать его, ощущать, что он все еще рядом, туманило разум. Я бесстыдно закинула ногу ему на бедро, обвила шею руками. Не отпущу и никому не отдам!
Лихорадочно сминая ткань моего платья, кромешник ласкал мои бедра сквозь кружево чулок. Шептал бессвязные нежности, шало целуя и прикусывая кожу. Я плавилась от его ласк и загоралась солнцем.
Любить на краю бездны. Любить и помнить, что это может быть в последний раз. Горько-сладкий вкус у любви с ноткой безумия…
Спустя некоторое время я, плененная негой, смирно лежала у Эйдена на груди и слушала, как бьется его сердце у меня под щекой. Кончиками пальцев медленно обводила контуры причудливого рисунка на его плече. Мужчина же свободной рукой гладил мой затылок и шею.
– Оригинал завещания хранится в Давелии, у нотариуса, – обронил он между прочим, медленно пропуская сквозь пальцы пряди моих волос. – Ты порвала копию, одну из десяти. Норт еще удивлялся, зачем так много.
– Эйден! Зачем ты так со мной? Мне нужен живой муж! – Возмутившись, я попыталась подняться, но супруг придержал.
– Успокойся, Иза, я составил завещание, чтобы обезопасить тебя, но умирать не собираюсь, – тихо объяснил он. – После бурана мы отправимся в храм Тьмы. Потребую у жрецов провести обряд так, без одобрения.
– Получится?.. – Я затаила дыхание.
Стальное тело дрогнуло подо мной – Эйден пожал широкими плечами:
– Узнаем. Тьма любит дерзких.
И я люблю… Признание рвалось с губ, но я сдержалась, сама не понимая почему. Может, из-за мнения, что девушка не должна открывать сердце первой?
– Ей придется смириться, что ты теперь мой!
Хмыкнув, он пошутил:
– Ты избила одного из лучших воинов ее ордена, Тьма не посмеет тебе возразить.
Жар смущения обжег мои щеки. Так уж и избила… Стукнула пару раз по плечам хрупкой бумажкой.
– Ты еще скажи, что теперь, как порядочная девушка, я должна выйти за тебя замуж.
– Сказал бы, да ты и так набросила на меня ярмо. Знал бы я тогда в храме, кто скрывается под маской милой, испуганной девушки, спасал бы Кастаноса.
– Ах так!..
Приподнявшись, я принялась щекотать шутника, хоть мне и понравились его легкие подтрунивания. Нет, не просто понравились, я была в восторге. Смех в нашем случае – светлые эмоции, которые даруют Эйдену жизнь.
Боясь ошибиться, я не стала заострять на этом внимание, а с упоением кинулась щекотать своего теперь уже настоящего мужа.
Мы бы не выбирались из постели до вечера, когда предстояло принимать дежурство, но за нас все решил голод. Завтрак, случайно ставший обедом, готовили вместе. Прерываясь на поцелуи, спалили мясо и переварили яйца, но зато успешно поджарили куриные колбаски и нарезали овощи и сыр. Кофе не выдержал наших нежностей – сбежал, но Эйден настойчивый, и вторая порция таки получилась почти без нареканий.
После сытного обеда взгляд у супруга остался голодным.
– Хочешь десерт? – Машинально я облизала губы.
– Могла бы не спрашивать.
Взгляд Эйдена собственнический, прямой… Похоже, мы о разных десертах говорим.
Смутившись, я выскочила из-за стола. Погружение в любовный угар все еще пугало, мне необходима минутка, чтобы прийти в себя.
– Я птиц покормлю, давно собиралась. Вернусь – откроем коробку «Ольрионской ночи».
Кромешник только улыбнулся и принялся убирать со стола.
Взяв жестяную банку с поточенной жучками крупой, сбежала из кухни. Я так торопилась, что не захватила с вешалки куртку. Выскочив на мороз, ахнула от резкого перепада температур.
Быстро накинув тепловой кокон, испытала облегчение. Не люблю холод, но он здорово прочищает мозги. Пурга за ночь намела высокие ослепительно-белые сугробы, не тронув открытую террасу, значит, ветер дул с гор. Насыпав в кормушку дробленого зерна, засмотрелась на заснеженные елки и сосны. Солнечные лучи золотили деревья и красно-коричневые шубки белок, прыгающих с ветки на ветку. В последнее время я недолюбливала шустрых зверьков, не к добру они появились.
Вспомнив, как у меня украли сумку, я поспешно направилась в дом. Мало ли что у аномальных белочек на уме.
Под ногой что-то хрустнуло.
Отскочив назад, я уставилась на переплетение черных веточек и сухой травы. Кукла. Грубовато выполненная поделка, без изысков, но явно кукла.
Откуда она здесь? Я точно не плела, кромешник и целитель тоже вряд ли убивали время таким способом. Хм, целитель… Может, куколку бросил кто-то из его клиентов?
Ага, чей-то скучающий муж сделал, пока Клим проводил осмотр.
Не поднимая, присмотрелась к способу плетения. Оно мне ни о чем не говорило, а вот черная нитка, скрепившая руки с туловищем особым узлом, дала надежду. Смутную, призрачную, бредовую, но надежду.
Схватив свою странную находку, я вбежала в дом.
– Эйден! – Увидев мрачное выражение лица кромешника, я застыла и вмиг забыла об узелках, завязанных по-особому. – Что произошло?
Он продемонстрировал огрызок бумажки.
– «Вестник» от Клима. Он не знает, когда вернется, в Снежном много работы по его профилю, поэтому свое зелье я не скоро получу.
– Надобности в нем нет. Ты отлично справляешься – вчера даже Йохана не поколотил, хоть он и напрашивался.
– В горячке боя могу и не справиться с агрессией. – Фрост качнул головой. – Больше всего я боюсь, как мой брат, убить невинных.
– Ты сильнее, чем он, справишься. – Бросив куколку на стул, я подошла к мужу и прижалась щекой к плечу. – А еще у тебя есть жена.
– Убойный аргумент, – согласился кромешник серьезно и, крепко обняв, добавил: – Это не все новости из Снежного. Под утро летуны прорвали щиты.
– Ого! – Я отстранилась. – Жертвы?
«Воздушная сеть» поднималась ночью, защищая крепость от крылатых. Если не сгорали сразу, летуны получали ожоги, с которыми их легко добить. И нечисть, неким образом запомнив, что атака сверху – смерть, стремилась прорваться через стены. Но если нападение удачно, выходит, их было нереально много, или же что-то напутали тамошние защитники.
– Жертв нет, а вот раненых много. До празднующих твари не добрались – стражи остановили. Еще Клим пишет, что к воротам Белграда подошли горбачи. Вот там жертвы.
Я вспомнила беспечных, веселых вьюжан, среди которых бегало немало детей, – и мне стало страшно.
– Жуть какая… да еще на Перелом.
Эйден внезапно напрягся.
– Ты ждешь гостей? Сработали мои сигналки со стороны тракта.
– Нет, ко мне если кто и может прийти, так это Хельга. Но она не явится без предупреждения.
Торопливо одевшись, мы выбежали наружу. Пороша плотной белой дымкой накрыла лес. И несущегося к нам серого ньйора я не сразу заметила.
– За нами стражника послали? – Я забеспокоилась. – Что-то случилось?
– Их двое, – отметил зоркий кромешник.
– Клим! Клим! – заметив нас, закричал мужчина издали.
Узнав голос Йохана, я испугалась. Неужели второй человек – Марта? Они убегают от чего-то? Что-то случилось в крепости? Или у них? Если у них, то почему ехали сюда? Ведь при гарнизоне есть целители!
Марта в положении… О боги!
– Эйден, что делать? Клима ведь нет?
– Марте нужен Клим! Срочно! – Лицо младшего Свера казалось меловым.
С его женой дело обстояло и того хуже – она была без сознания.
– Клим в Снежном, – торопливо ответила я. – Что случилось?
Лицо моего бывшего жениха исказилось от боли и гнева. А на щеках застыли кристаллики льда. Замерзшие дорожки слез? Йохан… и слезы?
– Марту отравила Рагна… змееголовом в конфетах. – Он глотал слова. – Ни Янар, ни другие… не знают, как спасти ребенка. Нужен Клим!
Расфокусировав обычное зрение и перейдя на магическое, я увидела на Марте серебряные нити ослабленного «покрова последней надежды». Только он и сдерживает яд змееголова.
Будто очнувшись, Йохан застонал:
– Он же в Снежном… Значит, нам туда!
Развернуть ньйора не позволил Эйден, схватив за обледеневшую шерсть на морде зверя.
– Стой! – велел он властно. – Ты не успеешь.
– Пошел ты!.. Я спасу их!
– Спасешь, если примешь мою помощь.
– Да я от шмыря готов ее принять!
Кромешник кивнул:
– Идите с Изой за дом, я поставлю твоего ньйора в загон.
Я ничего не понимала, но подчинилась. Поразительно, но и Йохан не стал сопротивляться. Видать, потрясение от случившегося повлияло, вправив мозги. Йохан передал Эйдену свою бесчувственную жену и, вылетев из седла, тут же забрал ее назад.
Пока мы неслись в указанное место, он потерянно твердил лишь одно:
– Как можно отравить ребенка? Он ведь живой! Я чувствовал, как он шевелится под моей ладонью… Как?
От вопросов веяло запредельной жутью.
– Что с Рагной?
– К шмырям Рагну! – выругался блондин и, нахмурившись, тихо добавил: – Я сообщил, что это после ее конфет Марте стало плохо. Поймали ее или нет, не знаю.
Жалости к бывшей кладовщице у меня больше не было – слишком омерзителен и низок поступок.
Свернув за угол дома, я увидела мужа, который заходил с другой стороны здания. Быстро, нереально быстро он двигался даже для кромешника! Я почти поймала смутную мысль, почти…
Подойдя к молодым елкам, возле которых высился огромный снежный нанос, Эйден взмахнул рукой. С шипением сугроб оторвался от земли. Из него во все стороны хлынул серебристый свет – снег и наледь осыпались, являя нашим взорам магмобиль.
Так вот откуда коробка «Ольрионской ночи» без таможенной печати и оформленное по всем правилам завещание… Эйден летал в Давелию!
– Мы в Снежный? Пожалуйста, быстрее! – Появлению магмобиля Йохан не удивился – его заботило лишь спасение семьи, или же он туго соображал от горя.
– Клим занят, мы полетим дальше.
– С ума сошел?! – взорвался возмущением блондин. – Мы не успеем! Даже на твоей машине!
– Тихо! – резко приказал Эйден. – Держи себя в руках, Свер.
В голосе кромешника чувствовалась сила, которой хотелось покориться. Сейчас перед нами стоял не страж приграничного града по прозвищу Глыба Льда, а тот, кто имел право отдавать приказы.
Серебристый магмобиль, формой напоминающий каплю воды, только с треугольными крыльями, опустился на землю. Эйден помог устроиться внутри чете Сверов, затем открыл дверь впереди и заботливо усадил меня.
Внутри просторного магмобиля почему-то пахло древесной стружкой. Упругое, обтянутое черной кожей кресло оказалось удобным, ремни, которые кромешник застегнул крест-накрест, мне не мешали. Эйден быстро обошел серебряную машину и занял место водителя.
Ладонь уверенно опустилась на панель управления. Засветился пятипалый отпечаток, ожили циферблаты с неизвестными мне значениями, золотая искра пробежала по лобовому стеклу – машину затянуло защитное поле стального цвета. Смотреть наружу оно не мешало, нас же точно скрывало.
Не разгоняясь, магмобиль взлетел. Выше дома, корабельных сосен, под растрепанные ветром жемчужные облака.
Сердце, екнув, застучало быстро-быстро. Я не боялась – дух захватило от скоростного полета.
Когда эмоции чуть улеглись, засмотрелась на Эйдена – сосредоточенный, уверенный, безмятежный. Это был мой любимый мужчина и в то же время незнакомец – властный, резкий, с быстрой реакцией не только в бою.
А потом я услышала горячечный шепот Йохана и, хотя подслушивать некрасиво, невольно узнала правду. Он любил свою жену и будущего ребенка. Легкомысленный Свер молился. Молился всем богам Латории сразу. Давал зарок исправиться, лишь бы Марта и малыш выжили.
Фрост накрыл мою руку теплой ладонью, слегка сжал – и я повернулась к нему.
– Все будет хорошо, обещаю. – И добавил громче: – Приготовьтесь.
К чему? Вопрос я задать не успела – перед нами, прямо в воздухе, открылся портал.
Эйден – телепортальщик! Как же я не поняла? Я же не раз ловила его на быстром перемещении, но поразительную скорость списывала на то, что он кромешник. Редкий дар, бесценный.
Серебряная капля с нами внутри нырнула в межпространственную дыру – и вылетела над городом. Это уже не Северные земли, здесь не лежали высокие сугробы, снег лишь слегка присыпал крыши. Мы в Гретенграде?
– Чем мне поклясться, что не выдам твой секрет, кромешник? – вдруг хрипло спросил Йохан.
Вздрогнув, я обернулась. Нет, все-то он заметил, горе не ослепило.
– А на твое слово полагаться нельзя? – спокойно поинтересовался Эйден.
Сейчас вопрос Йохана не задел, как было бы раньше, он просто склонил голову:
– Благодарю за помощь, я твой должник. Жизнь за жизнь.
Фрост кивнул, подтверждая, что услышал обещание.
Город он знал хорошо – мы сразу приземлились возле лазарета. На появление магмобиля отреагировали быстро: дежурный целитель вместе с двумя помощниками выскочили из трехэтажного здания. Не тратя времени на расспросы, он сразу приказал доставить Марту в отделение для беременных. Йохан хотел сам ее понести, но ему не позволили, к счастью. Пройдя несколько шагов к крыльцу лазарета, он свалился как подкошенный.
– Что с ним? – Я не дернулась к Йохану лишь потому, что над ним уже склонился целитель.
– Хм, тоже яд змееголова, – удивился маг. – Потрясающая сила воли, другой давно бы уже свалился.
– У него была цель – спасти свою женщину и ребенка, – глухо сказал Фрост.
Обратный путь показался мне длиннее, вероятно, из-за тягостных размышлений.
Я думала о Рагне, отравившей сестру в положении. Со злости? Из ревности? Кто знает, вдруг я тоже виновата? Поспособствовала тому, что девица сорвалась.
А еще из головы не шел Йохан. Вот как странно бывает: безответственный ловелас, разбив десятки сердец, все же мог измениться ради одной женщины. Нет, сожалений, что эта женщина не я, не было. Но легкий червячок недовольства грыз душу где-то в темном уголке. Я – магичка, знала Йохана с детства, несколько лет встречалась с ним в университете, – и вся забота и любовь достались другой. Обычной девушке. Забавно. Любят не за что-то, любят потому, что любят…
Не ревность, но ее тень недолго омрачала мои мысли. Стоило взглянуть на Эйдена – и меня отпустило. И хорошо, что Йохан искренне полюбил другую, меньше проблем будет у меня. Желаю счастья ему с Мартой!
– Переодеваемся – и на службу, – заявил Эйден, опуская мобиль за домом. – Что-то недоброе витает в воздухе.
Отстранившись от мыслей о бывшем, вгляделась в притихший лес. Ни стука дятла, ни надоедливого карканья ворон, только свист ветра в кронах и поскрипывание снега под ногами. Природа будто замерла. Погода портится?
Пока муж маскировал магмобиль, я подошла к террасе. Жуткая находка кольнула в сердце иголочкой предчувствия.
– Эйден!
Он появился в тот же миг – необходимость скрывать редкие способности пропала.
– Птицы?
Серо-коричневые, с голубыми перышками на крыльях тушки усеивали дорожку.
– Мертвые птицы, – прошептала я.
Да что за день такой? Отравленная Марта, куколка из прутьев, эти сойки несчастные…
– Замерзли. Иногда ледяная волна, идущая с гор, косит их прямо в полете. Человеку лучше не попадать в такую аномалию без теплового кокона, иначе обморожение гарантировано.
– Подожди. – Кромешник присел на корточки и коснулся ближайшего трупика. – Они еще живы и могут отогреться.
– Так чего мы стоим? – Сдернув шапку с головы, я торопливо собрала в нее замерзших соек.
– В дом не надо, – остановил меня Эйден возле лестницы. – В загон, там тепло.
Велев мне переодеваться, он сам отнес спасенных птиц к ньйору Свера.
Я переплетала косу потуже, когда муж вошел в комнату.
– Расслабься, Иза. – Чуткие ладони прошлись по шее и плечам, разминая через одежду. – Все будет хорошо: семье Йохана помогут, птицы уже подрагивают и скоро очнутся.
– Мне страшно… – Стоило признанию вырваться, как я уже об этом пожалела.
– Это естественная реакция. – Эйден развернул меня и обхватил лицо теплыми ладонями. – Ничего не боятся лишь глупые и мертвецы.
Большие пальцы погладили мои скулы, нежно коснулись уголков губ.
– Изольда, прямо сейчас я могу отправить тебя в Ольрион, в дом, где ты будешь в безопасности.
– Нет! – Я возмутилась, дернулась, но Эйден не выпускал из рук. – Ни за что! Я – маг-защитник, если буран у наших дверей, я нужна Вьюге. Надеюсь, ты это понимаешь!
– Если бы не понимал, ты была бы уже в Ольрионе, – раскрыл коварные мысли муж и коснулся губ легким поцелуем. – А жаль, я был бы спокоен.
– Хорошо, что ты тиран с совестью. – Шуткой я постаралась скрыть неловкость.
Искренние переживания, забота от сердца приятны, главное, чтобы они не превратились в удушливую опеку. Эйден, став подлинным супругом, таким не грешил, но кто знает, что будет дальше?
Он определенно читал мои мысли! Усмехнувшись, предупредил:
– Подожди, я еще только учусь быть настоящим мужем.
Эйден улыбался по-мальчишески беззаботно, и я не устояла перед соблазном – сама поцеловала.
