Глава 10
Награда
– Изольда Эйк, к лорду-хранителю! – сообщил запыхавшийся посыльный. – Срочно и вне очереди!
Смешавшись под внимательными взглядами стражей, конопатый паренек, старший сын семейной пары, которая помогала Хельге управлять трактиром, поспешил покинуть склад.
– Иди, Иза, мы сами решим вопрос, – предложил Лонард, пристально глядя на бледную Рагну.
Я спорить не стала, все и так уже выяснилось, а наблюдать, как девушке высказывают сомнения в ее компетентности, приятного мало. Я не замерзла, обошлась прекрасно без палатки, поэтому зла на брюнетку не держала.
Сдав старателя в лазарет, мы всем отрядом отправились сюда, на склад, даже Янар нас не оставил, сказал, что коллеги подлатают Добрика без него. Успели вовремя – рабочая смена закончилась, Рагна собиралась домой.
Увидев нас всех, она не артачилась – сразу предъявила журнал. И меня ждал настоящий удар: палаткой последним пользовался Хелдер, парень, которого Фрост воспитывал, вывесив за стену вниз головой. Уволенный страж не только воровал накопители из щитов, но и, сдавая палатку после одного из выходов за стену, замаскировал прореху от ножа, чтобы не платить за порчу казенного имущества.
Подумать только, а я его еще защищала! Была на его стороне, считая Фроста грубым и неоправданно жестоким. Вот так порой судьба смеется над нами, подсовывая истину под самый нос.
Заплату на ткани могла обнаружить напарница, но Рагна поверила Хелдеру на слово и приняла палатку без осмотра магом-бытовиком. Я в этом ничего дурного не видела – кто не ошибается? А вот стражи дружно решили, что она думала не о работе, а об улыбке симпатичного парня.
Все мысли о недобросовестных людях вылетели из головы, когда я подошла к башне лорда-хранителя. По лестнице поднималась с замирающим от дурных предчувствий сердцем. Для чего он позвал? Уж явно не отблагодарить за службу после недавней стычки. Ждет меня очередная гадость.
На аудиенцию к Сверу спешила попасть не только я – вдоль стены выстроились четыре стража.
– Добрый вечер, – улыбнулась я мужчинам. – Посыльный сообщил, что я должна явиться к лорду-хранителю безотлагательно. Я пойду?
И вроде бы все правильно, а ощущение, как будто без очереди лезу.
Дядька Хрис, хмыкнув, махнул рукой:
– Иди, Иза, не мнись.
– Врут, что ваш отряд замочил горбача, – сказал Людвайг, ехидно скалясь. – И будто прямо в роговой пластине дырку сделали.
– Почему это врут? – оскорбилась я. – Фрост прикончил горбача одним ударом секиры.
– Ну что, съел? Я не фантазирую, – приосанился дядька Хрис. – Иди, Иза, чего встала!
И я пошла, не забыв постучать и дождаться разрешения войти.
В кабинете лорда с прошлого дня почти ничего не изменилось, только на столе добавилась кипа бумаг.
– Здравствуйте, лорд-хранитель.
Свер кивнул и указал рукой на кресло:
– Садись, Изольда.
Я предпочла стоять, а лорд не стал приказывать.
– Изольда, прими мои искренние извинения, что не посвятил тебя, главного участника, в план по поимке Кастаноса.
Свер говорил, а я не верила своим ушам. Неужели он признал свою вину? Быть такого не может!
Правильно, что засомневалась в искренности лорда, он всего лишь подсластил пилюлю, чтобы ошарашить следующим заявлением:
– Как подданный Давелийской империи, Кастор Кастанос не может быть осужден в нашей стране. Учитывая его родство с будущим хранителем Вьюги, я посчитал за лучшее пойти на сделку.
Что? Он его отпустит?
Пол качнулся под ногами, я как будто оказалась в дурном сне.
– Кастанос в обмен на свободу отдаст все долговые расписки стражей и свернет деятельность своего клуба. Весной он покинет Вьюгу.
Когда лорд-хранитель вышел из-за стола и протянул мне листок, исписанный мелким почерком, я едва могла говорить от возмущения. Понятное дело, закорючки отчима я узнала.
– Что это?
– Расписка Ханса Марона. Ты можешь освободить его от долга.
Я нахмурилась, понимая странность ситуации.
– Но он же отдал меня Кастаносу, почему все еще должен?
– Свадьба не состоялась.
– Не по вине отчима.
– Марон при всем своем опыте главы артели не всегда подписывал выгодные сделки.
– Это долг отчима, не мой, – процедила сквозь зубы. – Кастанос дважды пытался меня похитить, принуждал выйти за него замуж, угрожал. Я дважды испытала чувство беспомощности, когда на меня накинули уршиль. Я требую справедливости!
Вот и все, я это сказала. На душе стало легко-легко. Я не хочу прощать подобное, Кастанос заслужил справедливое наказание. И я не верю, что его спасет родство с Вебрандом.
Лорд как будто постарел лет на пять.
– Изольда, не будь максималисткой, – тихо произнес он. – Иногда приходится проявить гибкость и на что-то закрыть глаза. Пойми, если ты откажешься, я вынужден буду вернуть расписки дельцу. Расписки всех обманутых стражей.
– Я хочу справедливости, мой лорд! – вновь повторила я упрямо.
– Ее не будет. Вебранд прикроет своего родственника в любом случае.
– Почему вы считаете, что Вебранд примет сторону Кастаноса? У давелийцев строгие законы, честь для них не пустой звук.
– Не для всех. Вебранд должен был явиться в крепость раньше весны, чтобы постепенно принять дела. Ты его видишь?
Лорд издевательски развел руками.
– Нет, девочка, не у всех темных есть понятия о чести. Возьми расписку, Изольда.
Стиснув зубы, я вышла из кабинета.
Очередь у дверей выросла в три раза. Я смотрела на нее и не верила. Как же так? Неужели все эти мужчины настолько глупы, что попались в одну и ту же ловушку? Неужели они не общались между собой? Не рассказывали о подлых приемах Кастаноса?
Обведя понурых стражей долгим взглядом, сделала неутешительный вывод: здесь почти одни холостяки, а в клубе красивые танцовщицы, вот и весь ответ. Они вообще не думали.
Да здесь даже дядька Жил был! Нервно мял в руках заячью шапку и не смотрел на меня. А ему-то, далеко не молодому мужчине, зачем глядеть на полуголых красоток? Не понимаю.
Минуту… Дядька Жил не смотрел на меня? Да они все не смотрели на меня! Все!
Я проверила свою догадку, перейдя на магическое зрение, и, сжав кулаки, вернулась в кабинет лорда.
– Вот как, значит? Вы сняли защиту от прослушивания? Чтобы все за дверью слышали наш разговор? Слышали, как я отказалась, тем самым сорвав выгодную для должников сделку?
Лорд-хранитель не ответил. Ждал, что скажу еще. А я многое хотела сказать, но сдержалась. Без толку сотрясать воздух.
– Я согласна.
Старый интриган утомленно улыбнулся и протянул листок, который чуть не сломал мне жизнь. Прежде чем спрятать его в кармане куртки, я взглянула на цифры… Мамочки! Кастанос нагл до абсурда – он выставил нереальную сумму даже для сверхудачливого артельщика.
Что ж, не дав справедливости восторжествовать, я помогла негодяю.
Стыдно поступаться своими принципами, пускай и не ради себя. Проходя мимо стражей, теперь не поднимала глаз я. Но уши не заткнуть, и я услышала несколько робких «спасибо».
Уже на улице столкнулась с Фростом. И под влиянием эмоций не сдержалась:
– Только не говори, что и ты идешь за распиской!
– Не скажу, – качнул припорошенной снежинками головой кромешник. – Я хочу попросить лишний выходной и прояснить вопрос с премией.
Я с облегчением улыбнулась:
– Отлично, что хоть у кого-то есть голова на плечах и он деньги не тратит, а зарабатывает.
– Что случилось? Я должен знать.
Требовательный тон в другой раз возмутил бы меня, но сейчас самой хотелось выговориться, и я передала все, что случилось в кабинете лорда-хранителя.
– Зачем ты повелась? – произнес кромешник отстраненно.
Повелась? Я расстроилась, что Фрост меня не понял.
– Если бы я отказалась, никто не получил бы свои расписки назад. Понимаешь? Сделка с Кастаносом сорвалась бы и стражи не простили бы! Я никогда бы не стала боевым товарищем, по-настоящему своей. Посчитали бы упрямой бабой, которая не помогла своему отчиму и коллегам.
Фрост покачал головой:
– Тебя уважали бы за принципы. Нет ничего хуже, чем быть обязанным женщине. Мужчина сам не преодолел посланное свыше испытание, не проявил свой ум и силу.
Он говорил странные вещи, от которых кружилась голова. Получается, нельзя было соглашаться? Я еще и виновата?
– Но они ведь так смотрели! И даже были благодарны…
– Это сейчас. Проблема забудется, а то, что ты знаешь о позоре, – нет. Злость от понимания, что они обязаны тебе, сменит благодарность не сразу. Если ты собираешься уехать из Вьюги, проблем не будет.
Я расстроилась. Только этого мне не хватало!
– И не подумаю сбегать! Неужели все так плохо?
Чернильно-черные брови Фроста сошлись на переносице. Он молчал несколько мгновений, прежде чем сделать очередной неожиданный вывод:
– Если среди бывших должников Кастаноса есть мужчины с честью, они пожелают исправить ошибку.
Мой же промах останется при мне. Грустно до слез – я сама виновата в своих бедах. После объяснений Фроста в душе образовалась пустота. Он прав – я сглупила, что поддалась на уговоры Свера.
– Да, наломала я дров – трухлявых и гнилых, и в печь не пойдут, и выкинуть жалко, – со вздохом произнесла местную поговорку.
Кромешник внезапно положил мне ладонь на плечо:
– Ты девушка и думала о людях. А Свер – старый интриган.
Он успокаивал меня? Да еще удивительно красноречив сегодня. Или Фрост меняется, или приложил усилия ради меня.
– Не утешай, Эйден, поздно. – Я поморщилась при звуках собственного жалобного голоса и попыталась сыронизировать: – Я уже ступила на прямую дорожку к грехопадению.
– Ничего, как ступила, так и сойдешь, – обрадовал кромешник и добавил все так же серьезно: – Я прослежу, чтобы ты исправилась.
Ну и шуточки у него!
Пока я глотала холодный воздух, онемев от возмущения, Фрост вошел в башню.
Стражи, ожидающие аудиенции у лорда-хранителя, встретили его бурно – одобрительными возгласами, похлопываниями по спине и градом вопросов, на которые он не хотел отвечать. Но пришлось, учитывая, что его спросили о той, чья судьба была не безразлична.
– Глыба, ты зачем нашу девочку окрутил? – едко поинтересовался Людвайг. – Молодой жене страсть подавай, она ведь рядом с тобой замерзнет!
Фрост окинул его равнодушным взглядом:
– Чего вдруг тебя интересует мой темперамент?
Стражи загоготали.
Людвайг, сжав кулаки, хотел броситься на невозмутимого чужака, но соседи по очереди остановили.
– Успокойся, парень, ты первый полез в личное, – строго заявил Хрис, которому одинаково хорошо подчинялись огненная стихия и меч.
Зубоскал Людвайг умел признавать, когда шутки получались неудачными. Одернув форменный синий мундир под расстегнутой курткой, он недовольно буркнул:
– Извини… Но Изольду не обижай, а то ведь уведут.
Фрост кивнул, подтверждая, что или принял извинения, или услышал предупреждение.
Дальше было легче: спросив о свадьбе и получив приглашение в трактир, стражи заинтересовались горбачом.
– Как? Как можно было пробить роговую пластину? – Смотритель ньйорни Жил возбужденно размахивал руками. – Похоже, он старый был?
– Это ты старый, Жил, – хохотнул Хрис. – Бур врать не будет: наши нарвались на особь в полном расцвете сил.
– Тогда как топор рассек роговую пластину?
Кромешник пожал плечами, не собираясь отвечать.
На шум выглянул лорд.
– А, наш герой… Ты-то мне и нужен.
Хранитель Вьюги не говорил громких слов, ни о чем не расспрашивал. Достав из сейфа пачку серо-голубых купюр, обвязанную ленточкой с магическими печатями Национального банка Латории, положил ее на середину стола.
– Твоя премия, Эйден, благодарю за службу.
Страж за деньгами не потянулся – стоял неподвижно и пристально глядел на лорда. И треск дров в камине казался неестественно громким.
– Что-то не так? – Свер вскинул сизую бровь.
– Мне не нужна премия.
Вторая бровь хранителя взлетела на лоб.
– Вот как? А что же нужно нашему герою? – В голосе уставшего мужчины иронии не слышалось – он по-настоящему утомился и жаждал лишь покоя и немного уюта.
– Синхронизируйте график Изольды с моим.
– Она стажер, у нее нет ночных смен.
– Повысьте ее. Стажировка у мастера Врана для чужаков, чтобы сразу не испугались условий Севера.
Лорд-хранитель задумчиво потер подбородок и понимающе усмехнулся:
– Хочешь проводить с женой… с фиктивной женой больше времени?
– Хочу присмотреть за ней, раз Кастанос на свободе.
Уголок рта лорда недовольно дернулся. Он ненавидел, когда указывали на его просчеты.
– Ладно, присматривай.
– К законному выходному вы дадите нам еще два дополнительных, начиная с завтрашнего дня.
– Фрост, не наглей! – возмутился лорд. – Погулять на ярмарке и в день Перелома зимы хотят многие!
– Мы молодожены, и я завалил горбача. Лишайте выходного того, кто проиграл семейные деньги в клубе Кастаноса.
Лорд помрачнел:
– Откуда знаешь про Йохана?
Фрост промолчал, и хранитель кивнул:
– Что ж, молодоженам полагается небольшой отпуск. Изольда получит юго-восточную стену.
– Благодарю. – Здоровенный боевик кивнул и, не дожидаясь разрешения, покинул кабинет.
Хранитель крепости не сразу пришел в себя от запредельной наглости. Ощущение, что не он был хозяином положения, не желало отпускать.
Прежде чем начать раздавать долговые расписки и произносить прочувственные речи о недопустимости повторения подобного, лорд Свер налил коллекционного коньяка и выпил, не ощущая вкуса.
Неприятно, когда обычный страж ставит условия, как будто имеет на это право.
А может, и имеет. Задумавшись, мужчина плеснул себе еще полстакана золотистого напитка.
Я чесала черного в коричневых пятнышках звереныша и чувствовала, как отступает напряжение. У маленького ньйора глаза открылись день назад, и он по привычке тыкался мордочкой, чтобы не только обонять, но и «видеть» мою руку. Доверчиво подставлял самую пушистую часть тела – округлое после лежания под мамой-ньйором пузико, и мурлыкал. Потешный…
А вот людям лучше не показывать свои уязвимые места – могут не погладить, а ударить.
– Поехали домой, Иза.
Я вздрогнула и обернулась к неслышно подошедшему Фросту. Как у него получается так тихо передвигаться? Будто призрак плыл над землей, не тревожа ее. Полы в просторном помещении щедро устилали сухие золотистые стебли пшеницы, но ни одна соломинка не зашуршала.
Пристально глядя на мужчину, спросила:
– Ты Вебранд?
– Нет.
Фиктивный супруг ответил, не раздумывая – тактика внезапного нападения сработала.
И мне бы устыдиться, что подловила, да только сомневаюсь, что кромешник когда-нибудь сказал хоть что-то, о чем потом бы жалел.
– Тогда почему здесь ты, а не он?
– Я с ним поменялся.
– А Свер думает, что кромешника нам не прислали, – я нахмурилась, – или же у будущего лорда-хранителя града нет чести. Почему не переубедил в обратном?
– Быть начеку полезно.
Ну да, пусть Свер гоняет стражу, а не надеется на помощь ордена? Согласна, полезно.
– Подожди, если знаешь Вебранда, ты в курсе о его родственнике Кастаносе?
– Они не родственники.
Хоть одна приятная новость. А делец еще тот лис, наглый и хитрый, воспользовался тем, что о Вебранде здесь ничего не знают, да еще и какие-то доказательства предоставил.
– А документы? Поддельные?
– Выходит, что так. Позже разберемся.
– Эйден, а почему вы вообще поменялись?
– Ответ за ответ. Что с твоим отцом? Ты зовешь его во сне.
Вздохнув, присела возле закутка с котятами на упругий тюк с соломой – в ней ньйоры обожали вить своеобразные гнезда, хотя на самом деле не нуждались в удобстве и могли спать в снегу. Удивительные звери.
– Не хочешь – не говори, я не заставляю.
Я покачала головой. Взяв пучок золотистых стеблей, принялась плести из него куколку, чтобы занять подрагивающие пальцы.
– Просто не знаю, с чего начать.
Разделив солому на две части, скрутила руки из первой и туловище с головой – из второй. Вместо ног была юбка. Косичку я быстро сплела из трех соломинок.
Забавно, но куколок из травы и листьев меня научил делать отец. Он говорил, что в юности плетение помогло разработать пальцы, когда случайно их повредил. У стихийных магов специфические заклинания построены на жестовой магии, поэтому гибкость кистей особенно важна.
– Начни с вины, которая заставляет звать его по ночам.
Я почувствовала себя уязвленной.
– Нет никакой вины! Отец сам принял решение искать уршилевую жилу в одиночку.
Плетя еще одну куколку, я коротко рассказала о трагедии нашей семьи. Объяснила, за что не люблю Марона.
– Вы нуждались в деньгах, раз твой отец рискнул жизнью, отправляясь в район с высокой активностью нечисти?
Раньше я бы отрицала, сейчас же призадумалась. Когда отец исчез, я многое не понимала или старательно отворачивалась от правды. Но теперь кусочки мозаики сложились в четкую картинку. И помог в этом Фрост, страсть в его взгляде. Теперь я точно знаю, как смотрит мужчина на женщину, которую безумно желает.
Скорое замужество матери, нежные взгляды Хельги отцу вслед, ее многолетняя верность и отказ признавать гибель… Какой же я была слепой!
– Могу ошибаться, но сейчас я считаю, у папы был роман с Хельгой. И он хотел развестись с матерью, но при этом оставить щедрые отступные.
Отдав плетеные игрушки копошащимся в загоне ньйорятам, я поднялась на ноги и отряхнула с форменных штанов солому.
– Если бы не уршилевая жила, за которую дают огромную премию, отец не исчез бы. И вероятно, из чувства долга не помышлял бы об уходе из семьи до окончания моей учебы.
– Ты его осуждаешь?
Я прислушалась к себе – обиды нет. Скорее, печаль и понимание, что любовь зла и кружит головы даже самым ответственным мужчинам. Да и вообще, любили ли родители друг друга? Мама в шутку говорила, что их, молодых и жаждущих любви, свела сама весна и пробуждающаяся природа. Когда сходит снег, распускаются цветы и воздух пронизан ароматом молодых листьев, так хочется открыть свое сердце, избавиться от одиночества.
Зима в этом плане честнее: она не толкает подло в случайные объятия. Чужое тепло необходимо, но в мороз с красным носом ты понравишься лишь по-настоящему подходящему тебе человеку. Твоему человеку.
– Нет, я не осуждаю отца. На Хельгу злилась, да. Я чувствовала, что она угрожает счастью родителей, а его, получается, и не было вовсе, раз мама недолго оставалась вдовой.
Я замолчала, не спешил продолжать разговор и кромешник. И тишина не угнетала, наоборот, с Фростом ее приятно слушать. Рядом с ним я всегда, на удивление, естественна и спокойна. Странно, пугающе даже…
– Пойдем домой, Эйден. – Я отмерла и вспомнила, что уже почти ночь.
Четыре пушистых комочка запищали, будто прощаясь.
– Пока, малыши. Надеюсь, к лету я все-таки смогу взять одного из вас, – помечтала я вслух.
– Если продержусь до весны, я помогу тебе с поисками отца.
Ошарашив неожиданным заявлением, Фрост подошел к загону со Свином.
Звать не пришлось – зверь перемахнул через ограду и замер неподвижно, пока его седлал хозяин.
Вот это да, Фрост поможет мне в поисках! И он сам вызвался! Я зажмурилась, не веря своему счастью, в груди разливалось приятное тепло. Тот же дядька Хрис, лучший друг отца, или мой детский товарищ Бур отказались, уверяя, что это пустой риск. И только кромешник, у которого время утекало талой водой сквозь пальцы, предложил помощь сам.
Фрост подал руку так естественно и ненавязчиво, что я и не подумала отказываться.
Идя к выходу, он вспомнил о своем обещании и удовлетворил мое любопытство:
– Вебранд займет пост хранителя весной, а пока скрывается от невест. В первую очередь его искали бы здесь, по месту назначения, поэтому мы и поменялись. Он отправился в большое путешествие по Латории, а я – сюда.
– Ты хотел сказать, скрывается от невесты?
– Вебранду почти тридцать, нашлись три аристократки, которые жаждут выйти за него замуж. Девушка, которая сумеет опоить приворотным, и станет леди Вебранд.
– Подожди! – Я не удержалась от смешка. – Но на кромешников приворотные зелья не действуют!
Фрост остановился и, нахмурившись, требовательно спросил:
– Откуда у тебя эти сведения? Об этом мало кто знает.
– В отряд, который курировали твои коллеги, входили три девчонки. Нам сразу сообщили, что тратить деньги, чтобы приворожить, не стоит – не поможет.
Мои напарницы не скрывали, что очарованы кураторами, поэтому и получили откровенное предупреждение. Давелийцы понравились и мне: все и никто определенный. И только Фрост…
Усилием воли я прогнала опасную мысль.
– Жена одного из наших принцев – зельевар, которая училась в вашем КУМе. Переехав в Давелию, она пообещала придумать способ, который решит проблему с погружением во Тьму.
– И выход она увидела в искусственно вызванной, кратковременной любви? – Я фыркнула, не скрывая пренебрежения.
В Латории такие зелья запрещены законом и, по слухам, действуют недолго. Так стоит ли рисковать свободой ради быстротечного результата?
– Нет, Мадлен все-таки нашла иной способ. А мощное приворотное, которое подействует на воинов ордена, создать попросила императрица, как последнее средство для обреченных.
Я открыла и тотчас закрыла рот, осененная озарением. Мадлен, выпускница КУМа…
– Девичья фамилия Мадлен – Эдда?
Фрост открыл последнюю дверь, и Свин шустро проскочил первым. Вот у кого надо учиться наглости!
– Знакома с ней?
– О да! – Я усмехнулась. Девушку с зелеными волосами и скверным характером знали все. А преподаватели не забывали и после ее выпуска. – И еще прекрасно помню, что Мадлен ненавидела привороты и жестоко разыгрывала тех, кто пытался уговорить их сделать. Неужели она настолько изменилась, что предала свои убеждения? Сомневаюсь.
Хотя, если попросила венценосная свекровь, да еще чтобы спасти обреченных на смерть мужчин… Все может быть. Люди меняются.
Двор перед башней хранителя замело белой порошей. Мелкие снежинки, оседая на шерсть ньйора, быстро изменили его окрас.
Через несколько минут мы выезжали за крепостную стену, и снова я сидела впереди Фроста, свесив в одну сторону ноги. Легкий шаг Свина укачивал, но я успешно боролась с дремотой. Лучшего способа справиться с сонливостью, чем любопытство или тревога, не найти. Меня одолевало и то и другое.
Хотя в горах перед ночевкой в пещере кромешник был откровенен, я задала не все вопросы, да и появились новые. Что за зелье он пьет? Для чего? Откуда знает язык волотов?
О, точно! Вопрос безобидный, и я его задала.
– Волоты живут в горах Давелии, к вам в основном приходят отделившиеся от племен семьи. Разговаривают они на языке одной малой народности, которая входит в империю.
– Понятно. Странный язык, резкий. – Я помолчала, вспоминая. – Горловой, грубоватый.
– И при этом в нем десятки слов, поэтично описывающих снег, – сообщил Фрост, будто защищая волотов.
Он рассказывал еще о чем-то, а я не могла стереть с лица дурацкую улыбку. Мы говорили. Как обычные люди, как… как пара. Подумать только, мы говорили о каких-то незначительных вещах, но как же спокойно и легко на душе!
На чистом небе ярко светились крупные звезды. Игривая поземка вилась по расчищенному дежурным стихийником тракту. Снежная крупа и кристаллики льда, взмывая вверх, кололи лицо и лезли в глаза. Не спрашивая кромешника, я накинула на нас щит, и поездка стала комфортнее.
Снег бодро заскрипел под мягко ступающим ньйором – мы въехали в лес. Еще немного – и дома. Дома? Удивительно, что мне хватило нескольких дней, чтобы тепло воспринимать жилище, куда вез фиктивный муж.
Погрузившись в свои мысли, вскинулась, когда Свин внезапно остановился. Света звезд, проникающего сквозь кроны редких сосен, не хватало, чтобы осмотреться по сторонам. Без парочки «стрекоз» или заклинания, позволяющего видеть в темноте, я почувствовала себя беззащитной и слабой.
– Что случилось?
Фрост без лишних слов швырнул вперед небольшой топорик. Короткий взвизг – и тишина.
– Что это было? – Вопрос вырвался почему-то шепотом.
– Волколак.
– Волколаки здесь?! – Теперь я уже кричала.
Неожиданно. После тех чисток, что устраивал Фрост, дом Клима местная нечисть должна обходить стороной и являться лишь тогда, когда активировался приманивающий артефакт.
– Не стая, разведчик, – успокоил кромешник. – И раз он не вернется, остальные двинутся в другую сторону.
Вскоре мы проехали мимо неподвижного темного пятна.
– Забирать топор свой будешь? – поинтересовалась у Фроста.
– Нет. Он из тьмы.
Я в самом деле устала, раз не заметила, или же все дело в темноте. И хотя до дома осталось совсем чуть-чуть, я создала несколько «стрекоз».
– А Свин молодец, предупредил, что впереди нечисть. Вот бы мой будущий зверь был таким, хотя бы наполовину.
– Свин уникален, – возразил Фрост.
– Понимаю, – вздохнула я. – Ты его сам тренировал? Не знала, что ньйоры живут и в Давелии. К тому же я считала, что кромешники предпочитают для передвижения магмобили.
Отучившись столько лет в Квартене, я так и не полетала на них, хотя несколько машин любезные соседи передали нашей столичной полиции. Яркие, обтекаемой, как капля, формы, с выдвигающимися крыльями мобили завораживали. И когда проносились над городом, прохожие останавливались и долго провожали их взглядами. Чудо технико-магического прогресса мне даже снилось иногда.
Ответа на свой вопрос я не получила, как будто он риторический, но настаивать не стала, хотя узнать давелийскую методику тренировки ньйоров ужасно хотелось.
Когда подъехали к дому, мужчина помог спуститься на землю. Дорожка к крыльцу не расчищена, значит, хозяина нет – дежурит в лазарете или вообще в соседнем граде, где у него тоже немало пациенток.
Когда я высказала свои соображения, Фрост пошутил:
– Клим отличный сосед – появляется дома один-два раза в неделю.
– Знал бы он, что ты везешь ему кусочек роговой пластины горбача, вернулся бы посреди ночи.
Кромешник приятно удивил, когда, выполняя просьбу Янара, не забыл и о нашем целителе. Не знаю, сколько стоит подобный ингредиент для декоктов, но он точно ценный и редкий.
Споро расседлав Свина и отпустив его резвиться в нетронутых сугробах, Фрост задумчиво спросил:
– Ты твердо решила, что хочешь личного ньйора?
– Да, без своего ездового зверя здесь тяжело. – Наблюдать за катающимся в снегу игривым кошаком без улыбки невозможно, и мое настроение резко подскочило вверх. – В этот раз повезло, что достался Тихоня, обычно казенные ньйоры обладают вредным характером и нередко сбрасывают всадников. Куплю себе малыша ближе к лету.
Я болтала, лишь бы болтать, смущенная спокойствием спутника. Он до сих пор не заговорил о том, что было в снежной пещере, и я нервничала. Решил, как и я, игнорировать произошедшее? Или считает, что мы продолжим дома? Определиться, что больше всего пугало, я не могла.
– Не покупай. Свин согласился служить тебе, когда я уйду.
– Куда уйдешь? – Я остановилась, не понимая. – А я?
– Тебе туда не надо, Иза, – мягко произнес Фрост.
Не надо куда? Когда я осознала, о чем речь, дико разозлилась. Ну что за пессимист! Разве так можно?
– Я завтра буду искать твою незнакомку, а ты уже настроен на неудачу! Гад ты! – И пихнула его в плечо.
Естественно, здоровяк даже не шелохнулся. Моя же нога ушла в сторону, и я полетела в сугроб.
Фрост наклонился и молча подал руку. В голубоватом свете «стрекоз» его лишенное эмоций лицо выглядело нереально четким. Такой огромный и суровый, готов с достоинством принять смерть… А шмырь ему! Размечтался!
Не удержавшись от соблазна, я дернула Фроста на себя. И он рухнул сверху, успев отбросить сбрую.
– Изольда! Ты что делаешь?
Рассердился в ответ? Отлично!
Набрав пригоршню снега, сыпанула на непокрытую темноволосую голову.
– Глупости делаю. Тебе же можно? Как еще растормошить тебя, Эйден? Не думай о плохом, лучше верь, что у нас все получится!
Нависая сверху, мужчина несколько секунд рассматривал меня молча.
– Ты хочешь растормошить меня, обсыпая снегом? – Он помедлил и вкрадчиво добавил: – Или же повторить утренний поцелуй?
Ух… Господин прямота без особых усилий вогнал меня в краску!
– Нет. Просто в снегу здорово валяться и…
Взгляд Эйдена скользнул на мои губы – их будто закололо невидимыми иголочками от предвкушения поцелуя. Несмотря на мороз, стало жарко-жарко, как возле раскаленной печи.
– Д-да, здорово валяться и… – Я замолчала.
Медленно наклоняясь, мужчина снова давал мне шанс оттолкнуть его, возразить. Но как? Если в горле пересохло, голос пропал, а в черноте чужих глаз отражаются звезды? Тьма не пугала, наоборот, манила и завораживала. И я поняла, что больше всего в жизни хочу в нее окунуться.
Ледяные комья полетели на нас сверху.
– Ай! – Снег попал прямо в лицо.
Фрост вскочил на ноги, затем поднял меня.
– Свин, хватит!
Игриво мяукнув, ньйор наперекор приказу продолжал забрасывать нас снегом, шустро работая задними лапами. Вот же зараза озорная!
Отплевываясь и смеясь, я закрылась щитом.
– Свин, хватит! – повторил Фрост строго.
Довольная зверюга послушалась и потрусила куда-то за дом. Лохматый хвост задорно выписывал кренделя в воздухе.
– Порой похвала портит даже ньйора. – Я не узнала свой охрипший голос.
Мужчина промолчал, и от неловкости я не знала, куда девать глаза. Ругать или благодарить Свина за то, что помешал? Не знаю, еще не решила.
Много позже, после быстрого, но сытного перекуса и посещения купальни на первом этаже, я долго не могла уснуть. Смотрела в темный потолок и вспоминала ночное небо, которое сегодня увидела в глазах Фроста.
Кажется, завтра мне будет очень трудно, а может, и больно.
